НОВИЧКАМ: Уважаемые новые участники! Просьба ознакомиться с правилами общения на форуме.
Для регистрации на форуме вам необходимо 1. Отправить любое сообщение в любую тему форума и обязательно поставить отметку "Зарегистрироваться" ВОЗЛЕ СВОЕГО СООБЩЕНИЯ. 2. Дождаться завершения регистрации и появления Вашего сообщения на форуме. Для проверки завершения регистрации Вы можете время от времени нажимать ссылку "Вход/регистрация" и вводить свой НИК и пароль (уже без отметки "зарегистрироваться"). 3. После регистрации Вы можете приступить к нормальному общению и пользоваться сервисом форума в полном объёме.
Отправлено: 07.09.10 07:58. Заголовок: Сказка ложь, да в ней намек
Девочки, тему открыла для вас и для всех. Делитесь, пожалуйста! Учимся читать народную мудрость, детские сказки "по-взрослому". Спасибо за ваше видение!
Отправлено: 07.09.10 08:06. Заголовок: хехехе... не удержус..
хехехе... не удержусь )))) заодно серьёзность снимем, ведь все смыслы сказкам мы сами придумываем, соответственно уровню сознания)) в какой-то момент начинает казаться, что каждое слово не только любой сказки, а просто оброненное случайным прохожим преисполнено глубочайшего смысла для тебя, именно сейчас, именно в этот момент... )))
а пока... "Горящее Сердце Данко" от Бормора:
Было темно, и люди не видели, куда идти. Тогда храбрый Данко решил показать всем пример, разорвал себе грудь, вытащил горящее сердце и пошел. "О!"- подумали люди. И стали разламывать друг другу грудь и вырывать сердца - чтобы каждый мог пойти туда, куда считает нужным. ...Так вымерло это гордое племя.
Классная ветка! Спасибо Светлячку и Рае! Юке тоже (за народного сказочника Бормора)! Поделюсь любимой сказкой про Сивку-бурку (надеюсь, Бормор и Чудо наше тоже что-нибудь сотворят на эту тему). Эта сказка была единственной, которую знал (или любил) наш отец. Вот мы и слушали ее с сестрой каждый вечер в темноте (комната была одна в коммуналке). Иван-сталкер там для матрицы- дурак дураком, а сам себе на уме - на печи лежит и медитацией занимается. Периодически уходит подальше от людей, где практики посерьезнее будут. Там, в чистом поле (Страалекс из ума не идет) у него встреча с Силой и состоялась. "Сивка-Бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист перед травой!" - это у него настройка таккая. Короче, взовет Иван к силам неземным (Духу своему), и тут же - молодец молодцом. Дела вершит для простых смертных невозможные , братья его не узнают (уровень другой), а потом - домой с поганками, с ЧСВ работать. Ну, в конце он реализут свои самые смелые задумки, на царевне женится. Это уже фантастика чистой воды. Хотя как она его в толпе отыскала по тряпице, в которую он перстень замотал, говорит о ее (царевниной) проницательности и необусловленности как минимум. (Да и соревнования по прыжкам в высоту на лошадях, которые она устроила для выбора жениха, показывают нестандартность ее мышления). Хэппи-енд. Тряпицу сняли, и сияние ослепило всех присутствующих. И кольцо здесь ни при чем, я думаю. Можно расценивать эту сказку как осуществление американской мечты - из грязи да в князи, а можно помечтать, что и наши предки толк понимали в эзотерике.
Отправлено: 08.09.10 19:30. Заголовок: Девочки, а кто такой..
Девочки, а кто такой Кащей? И для чего он иглу прятал так сложно? Смотрите:... Остров, на острове дуб, на дубе ларец, в ларце утка, в утке заяц, в зайце яйцо, в яйце игла.
Люси, я не поняла про тайный смысл "Снежной королевы".
Да я тоже особо не вдумывалась, попалось в инете, решила поучавствовать в твоей веточке...правда, честно посмотрела и , вроде бы, этот тайный смысл автора, ну того кто монтировал,- соблазны традиционные нашей жизни: деньги, царство и т.д., т.е каждый эпизод - это проверка Герды ...и приоритеты соблазнителей отмечены...???
...а что там на самом деле...кто ж знает?...так что сами-сами разгадывайте...
соблазны традиционные нашей жизни: деньги, царство
Точно!! Про соблазны как-то не задумывалась, они прошли на уровне подсознания. Видимо, именно так сказки на нас и действуют. Они дают нам карты в обход ума. Мне всегда казалось, что Герду вело сердце, поэтому она так легко проходила все преграды, и все люди и звери помогали ей.
Люси, спасибо!!! Сегодня рассказала твою сказку про гвоздь подруге (у нее опять жизнь в тупик зашла). Эта сказка пришлась тютелька в тютельку!!!!! И очень ей помогла!!! Обязательно досмотрю остальные сказки в выходные. Может, еще кому поможем.
Анастасия, про Кощея я тоже загадку разгадывала. Вот только вспомнить сейчас никак не могу, чем же была тогда осенена. Ничего не поделаешь, склероз. Если осенит, обязательно напишу.
Анастасия, про Кощея я тоже загадку разгадывала. Вот только вспомнить сейчас никак не могу, чем же была тогда осенена. Ничего не поделаешь, склероз. Если осенит, обязательно напишу.
Отправлено: 12.09.10 07:18. Заголовок: Все приходит в свое ..
Все приходит в свое время)))) Вчера неожиданно вернули одну из любимых книг, "Резец небесный" Урсулы Ле Гуин. Не удержалась и перечитала. Главный герой Джордж Орр видит "эффективные" сны, изменяющие реальность, причем эта способность неподвластна ему. В одной из реальностей он попадает к психиатру Хаберу, который буквально вцепляется в Орра и под гипнозом начинает управлять эффективными снами в целях улучшения людей и жизни. Реальность становится все кошмарнее,- серые люди, эвтаназия больных раком, высадка инопланетян, - но это еще цветочки... Хабер разрабатывает аппарат, который может воспроизводить энцефалограмму Орра, погружая уже самого Хабера в эффективный сон... Ничего не напоминает? У Пушкина и у Гримм есть сказка про чудо-рыбу (истоки- народные сказки). Жадная старуха хочет приспособить Силу для своих утилитарных целей. Но ... вольный дух летает где хочет, поди, поймай его, еще и без рук останешься)))) Блестяще- у Пушкина и Урсулы!!!!
Отправлено: 13.09.10 09:19. Заголовок: Из «Книга заниматель..
Из «Книга занимательных историй»
ПОЛЕЗНЫЕ ИЗРЕЧЕНИЯ ЕВРЕЙСКИХ МУДРЕЦОВ ВОЗДЕРЖАННОСТЬ И РАСПУЩЕННОСТЬ Один мудрец сказал: – Воздержанность и распущенность проявляются не только в поступках, но и в словах.
ОБМАНЧИВАЯ ВНЕШНОСТЬ Мудрец сказал: – Коварный человек подобен обнаженному мечу: внешний вид его привлекателен, но малейшая неосторожность в обращении с ним грозит увечьем.
КАК РАСПРЕДЕЛИТЬ ВРЕМЯ Один человек наказал своему сыну: – Раздели свое время на три части. Одну часть посвяти молитве, другую – торговле, третью – отдыху. Отдыхая, ухаживай за своим телом. Если же будешь пренебрегать отдыхом – не сможешь выполнить остальные две обязанности.
СНИСХОДИТЕЛЬНОЕ ОТНОШЕНИЕ К ПРОСТУПКАМ Мудрец сказал: – Снисходительное отношение к небольшим проступкам присуще каждому умному человеку
УПРЯМСТВО И СТОЙКОСТЬ Мудрец сказал: – Большой порок юности – упрямство – приводит иногда в зрелые годы к большому достоинству – стойкости.
КОГДА ОГОРЧЕНИЯ НЕИЗБЕЖНЫ У одного спросили: – У кого и в каком случае неизбежны огорчения? Он ответил: – У слабого человека, когда он на многое надеется.
СТРАХ И УЖАС У мудреца спросили: – Чем отличается страх от ужаса? Он ответил: – Страх бывает перед искушением, ужас – после того как поддашься ему.
ПОЛЕЗНЫЕ ИЗРЕЧЕНИЯ ИНДИЙСКИХ МУДРЕЦОВ НЕИЗЛЕЧИМОЕ РАНЕНИЕ Один мудрец сказал: – Рана от копья быстро заживает, но ранение, причиненное словом, неизлечимо.
КОМУ НЕТ ПОЛЬЗЫ ОТ УЧЕНИЯ Один мудрец сказал: – Учение придает еще больше ума умному, но глупцу оно идет во вред. Точно так же солнце помогает видеть здоровым глазам и причиняет страдания глазам больным
В ЧЕМ СХОДСТВО – В чем сходство между глупым и слепым? – спросили одного философа. – Подобно тому как слепой не отличает свет от тьмы, глупец не отличает разума от глупости
О СЛАБОМ ВРАГЕ И СИЛЬНОМ ДРУГЕ Мудрец сказал: – Слабого врага рассматривай как сильного. Не спускай с него глаз и остерегайся его. Сильного друга рассматривай как слабого. Помни, что всецело положившись на его поддержку, ты можешь оказаться битым врагом, равным тебе по силе.
ПОЛЕЗНЫЕ ИЗРЕЧЕНИЯ ПЕРСИДСКИХ МУДРЕЦОВ
КТО НЕНАВИДИТ ПРАВДУ У мудреца спросили: – Верно ли, что ненавидят тех, кто говорит правду? – Верно по отношению к клеветникам, – ответил мудрец.
СУДЬБУ НЕ ИЗМЕНИШЬ У одного мудреца спросили, как раздобыть средства к жизни. На это он ответил: – Если таковые тебе предназначены – не торопись, они к тебе придут; если же не предназначены – не трудись, все равно их не получишь.
СЕРДЦЕ И ТЕЛО Один мудрец сказал: – Сердце нуждается в разуме не менее, чем тело в пище.
ПОЛЕЗНЫЕ ИЗРЕЧЕНИЯ ХРИСТИАНСКИХ МОНАХОВ
ПЛОДЫ УЕДИНЕНИЯ Один отшельник говаривал, что монах любит тишину своей кельи не потому, что он презирает людей, пренебрегает ими и удалился, дабы не встречаться с ними. Он делает это из-за сладких плодов, которые приносит уединение, а именно: он не должен утруждать свои руки работой, свои глаза – лицезрением людей и свои уши – их пустыми разговорами.
КАК ОТЕЦ АГАФОН ДОБИЛСЯ СВОЕЙ ЦЕЛИ Отец Агафон три года держал во рту камень, пока не достиг совершенства в искусстве молчания.
СИЛА ВОЛИ Об этой же Сарре рассказывают следующее: Два года жила она на чердаке монастыря, стоявшего у самой реки, и ни разу не взглянула на реку.
О ЧЕМ ОНИ РАЗМЫШЛЯЛИ Два монаха, вернувшиеся к мирской жизни и взявшие себе жен, впоследствии раскаялись и возвратились в монастырь. Когда кончился срок их покаяния и они вышли из своих келий, где пребывали в одиночестве, все увидели, что лицо одного угрюмо, мрачно, изменилось до неузнаваемости, а лицо другого сияет и светится радостью. Но святые отцы решили, что мера их покаяния одинакова. Они рассуждали так: «Один размышлял о геенне огненной и своих грехах, а другой – о безбрежном божьем милосердии».
ПОЛЕЗНЫЕ ИЗРЕЧЕНИЯ УЧЕНЫХ МУЖЕЙ И КНИЖНИКОВ
НЕ СТЕСНЯЙСЯ СПРАШИВАТЬ Один ученый сказал: – В моих знаниях есть пробелы, потому что я стеснялся задавать вопросы людям, стоявшим ниже меня. Поэтому я хочу, чтобы мои ученики не считали для себя зазорным обращаться по всем неясным вопросам и к тем, кто стоит ниже их. Тогда их знания будут более полными и совершенными.
НЕМНОГО, НО ОСНОВАТЕЛЬНО Один ученый говорил: – Я знаю немного, но то, что знаю, – знаю в совершенстве.
ПРИЗНАК ЗДОРОВЬЯ Один ученый сказал: – Человек находится в добром здравии до тех пор, пока у него целы все зубы. Когда зубы начинают портиться – это значит, что человек заболел.
БЕСПОЛЕЗНОЕ ПРИТВОРСТВО Другой ученый сказал: – Три категории людей получают взаимную выгоду: тот, кто обучает (он получает плату), тот, кто учится (он получает знания), тот, кто присутствует при этом (он вспоминает). Но тот, кто хочет обучать, только притворяясь знающим, никому не приносит пользы.
ПОЛЕЗНЫЕ ИЗРЕЧЕНИЯ АРАБСКИХ ОТШЕЛЬНИКОВ И СТАРЦЕВb
ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ОТ ПРОТИВНОГО Другой отшельник сказал: – То, что наш мир является миром скорби и бесчестия, можно заключить хотя бы, из того, что нет на земле ни одного человека, который не стремился бы получить больше, чем заслужил.
ВСЕ СУЕТА СУЕТ Один отшельник сказал: – Все земные страсти бесплодны. Те, которые были пережиты, – подобны снам, те же, которые нас ожидают, – закончатся для тех, кто еще надеется, разочарованием.
В ОДИНАКОВОЙ МЕРЕ Один отшельник сказал: – В одинаковой мере движут мир и те, которые служат Богу, и те, которые Богу не служат.
НИКОМУ НЕ ИЗБЕЖАТЬ ВОЗМЕЗДИЯ Другой отшельник сказал: – Берегись, как бы с тобой не случилось то, что случилось с тем, кто угнетал тебя.
ЗЕМНАЯ ЖИЗНЬ У одного спросили: – Что такое земная жизнь? Он ответил: – Посмешище для того, кто ее испытал.
ПОЛЕЗНЫЕ ИЗРЕЧЕНИЯ ГРЕЧЕСКИХ ФИЛОСОФОВ
ДВА СПОСОБА УТЕШЕНИЯ Платона спросили: – Чем может утешиться человек, попавший в беду? Он ответил: – Умный человек утешает себя тем, что сознает неизбежность случившегося. Дурак утешается мыслью, что с другими произошло то же, что с ним.
ФИНИК И ОРЕХ У одного философа спросили: – Чем объяснить, что у финика мы съедаем его наружную часть, а у ореха – внутреннюю? Он ответил: – Создатель заботился не о том, как будут уничтожаться его творения, а о том, как сохранить все виды живых существ на века. В этом ищи ответ на свой вопрос.
ДЕВИЗ ПИФАГОРА Говорят, что на кольце Пифагора был выгравирован следующий девиз: «Кратковременная неудача лучше кратковременной удачи».
Кто-то спросил Мастера Судзуки о его Учителе Йено: - Что было особенного в нем? Судзуки ответил: - Единственная особенность, которую я никогда не забуду, это то, что я никогда не встречал человека, который думал бы о себе, как о совершенно обыкновенном человеке. Он был простым, обычным человеком, а это наиболее необычно, потому что каждый обыкновенный ум думает, что он необыкновенный.
Не претендуй и не усердствуй!
Лин-чи находился в храме, когда туда пришел молодой человек и сел рядом с закрытыми глазами, в застывшей позе. Он желал стать учеником и надеялся таким образом произвести впечатление на Мастера. Лин-чи подошел и, стукнув его костяшками пальцев по голове, сказал: - Вставай и уходи! В нашем храме достаточно статуй. Молодой человек был очень огорчен. Лин-чи сказал: - Будь живым! Не претендуй и не усердствуй!
Жизнь, а не логика.
Однажды Лин-чи удивил всех. Когда умер его Учитель, Лин-чи стоял и плакал. Слезы текли по его щекам. Многие его друзья стали говорить: - Что ты делаешь? Здесь собралось столько людей. Они уже обсуждают твое поведение и недоумевают: "Невероятно! Лин-чи плачет! Мы думали, что он полностью непривязан и его дух свободен. И вот он плачет! Он сам учил нас, что душа бессмертна, умирает только тело; что тело - прах, прах возвращается к праху. Почему же сегодня он плачет?" - Почему ты плачешь? - спросили они. - Ты говоришь, что ключом является непривязанность. Почему же ты привязан к своему Учителю? На это Лин-чи ответил: - Ваш вопрос логичен. Но что мне делать?Слезы текут, я плачу Я сам обнаружил, что плачу Я тоже удивлен. Но что же я могу поделать? Так во мне проявляется жизнь. И я не стану подавлять ее проявления. Я всегда принимал ее целиком.
Древняя индийская сказка рассказывает об одном мышонке, который находился в постоянном стрессе - он боялся попасть в лапы кошке. Волшебник пожалел мышонка и превратил его в кошку. Но тогда он стал бояться собак. Волшебник превратил его в собаку. Но тогда он стал бояться пантеры. Волшебник превратил его в пантеру. Но тогда он стал очень бояться охотников. И тут волшебник сдался. Он опять превратил его в мышонка, сказав при этом: "Ничто тебе не поможет, ибо у тебя сердце мышонка".
Отправлено: 15.09.10 15:39. Заголовок: Одному человеку его..
Одному человеку его психоаналитик порекомендовал отдохнуть в горах. Тот вечно жаловался то на то, то на это, и всегда задавал кучу недоверчивых вопросов. Он всегда обо всем беспокоился, был очень насторожен и с опаской относился ко всему окружающему. И вот ему посоветовали поехать отдохнуть и расслабиться.
На следующий день психоаналитик получил от него телеграмму. ..."Я чувствую себя здесь на удивление счастливым, — писал тот. —... Странно, к чему бы это?"
Понедельник – день тяжёлый, и слава Б-гу, что он когда-нибудь заканчивается. Я тащилась с работы, на душе было примерно так же, как и на небе – хмуро, пасмурно и слякотно. Моросил нудный мелкий дождик, который логично довершал безрадостный день.
В довершение всего, когда я свернула на улицу, ведущую к родному дому, оказалось, что пройти невозможно – улица была перекрыта, там вовсю кипели ремонтные работы. Дорожники заботливо натянули цветную ленту и повесили табличку: «Выхода нет». Хотя, собственно, и входа тоже не наблюдалось. Это было жестоко: слева – длиннющий забор школы, справа – забор поликлиники. Оставалось только выбрать – налево или направо. Я мысленно чертыхнулась и поплелась вокруг школы.
Никогда я не ходила такой кривой дорожкой. И поэтому никогда не видела этого магазинчика. Он был расположен в торце обычного жилого дома, а название его сразу поразило моё воображение: он назывался Магазин Счастья.
«Интересно, что может продаваться в таком магазине?», - зачарованно подумала я. В это время дождик брызнул с удвоенной силой, поэтому я с облегчением нырнула в магазинчик. Дверь мягко закрылась за мной, и мелодичный звон колокольчика вызвал вибрацию где-то во мне, в самой глубине. Словно кто-то там засмеялся. И от этого родилось какое-то радостное волнение, будто вот-вот должно было случиться что-то приятное.
Войдя, я невольно остановилась. Честно говоря, я оказалась в некотором замешательстве. Магазинчик был какой-то странный и больше всего напоминал запущенный склад, полный разного хлама. Между стеллажами и прилавками, трогая и рассматривая разный товар, бродили покупатели. И царило какое-то радостное оживление. К выходу спешила старушка, сияющая, как праздничный фонарик. Поравнявшись, она улыбнулась и подмигнула мне.
- Простите, а что здесь продают? – спросила я.
- Как что? – удивилась старушка. – Что написано, то и продают. Счастье, детка! Счастье!
- А… в каком виде?
- А в каком выберешь, дорогая! Метрами счастье, килограммами счастье, ну и счастье поштучно! – наверное, я выглядела глуповато, потому что старушка засмеялась. – Да ты не сомневайся, девочка, товар качественный! Я здесь постоянный покупатель. Тебе понравится!
И старушка под звон колокольчика выскользнула из магазина. А ко мне уже спешил продавец в синей форменной одежде и с бейджиком на груди. На бейджике было написано: «Михаил, Продавец Счастья».
- Прошу простить за небольшую заминку, столько покупателей, море работы! – извинился продавец счастья Михаил. – Вы у нас, я смотрю, впервые?
- А вы помните всех покупателей в лицо? – удивилась я.
- Разумеется! Ведь решив однажды быть счастливым, человек обычно становится нашим Постоянным Покупателем Счастья, - объяснил Михаил.
- А что в ваших товарах такого… особо счастливого? – с некоторым сомнением спросила я.
- Ах, я совсем вас заговорил! – спохватился Михаил. – Разрешите мне провести для вас небольшую экскурсию и показать, так сказать, товар лицом.
Он подхватил меня под локоть и повлёк к прилавкам.
- А вы, разумеется, полагаете, что жизнь – серьёзная штука? – спросил Михаил.
- Ещё какая серьёзная! – подтвердила я. – Если бы взрослым можно было играть, как детям…
- Так играйте! – предложил Михаил. – Кто же вам, взрослому человеку, может запретить?
- Ну, у меня обязанности… работа. И всё такое, - уныло возразила я.
- А вы в это играйте! Для начала – положите в сумочку калейдоскоп. И когда скучно, грустно или совсем заработались – уделите ему минутку времени. И увидите, как жизнь заиграет яркими красками.
- Я подумаю, - дипломатично сказала я.
- Тогда продолжим! – предложил Михаил. – Я продемонстрирую вам в действии устройство для запуска мыльных пузырей. Посмотрите! Посмотрите! Какие они разные! И как они лопаются!
- Ну и что? – не поняла я.
- Да как же «ну и что»? – ликующе вскричал Михаил. – Все ваши проблемы лопаются как мыльные пузыри. Легко! Красиво! Радостно! Разве не счастье?
- Если бы в жизни они так легко лопались, - вздохнула я.
- Большинство наших проблем сильно раздуты. Прямо как эти пузыри. Научитесь относиться к проблеме, как к мыльному пузырю – посмотрите на неё, полюбуйтесь её переливами, формой, размером – и позвольте ей лопнуть! Вот так! – и он выпустил ещё серию радужных пузырей.
Нет, этот Михаил говорил странные вещи. Но почему-то мне хотелось ему верить! Было в нём что-то такое…убедительное.
- Ну хорошо, возможно, в этом что-то есть, - согласилась я. – Но поверить в то, что калейдоскоп и мыльные пузыри – и есть счастье, я не могу. Вы уж извините.
- Тогда пойдёмте в отдел тканей! У нас замечательный отдел тканей, - ничуть не огорчился Продавец Счастья. – Вперёд, навстречу счастью!
Я поспешила за ним к следующему прилавку. Там действительно наблюдалось немыслимое разнообразие тканей самых невероятных расцветок. Продавец отдела как раз обслуживал даму средних лет.
- У вас есть какой-нибудь весёленький ситчик? – спрашивала она.
- Разумеется, мадам! Вот, взгляните! - радостно сообщил продавец, раскидывая перед ней нежно-зелёный ситец, на котором были изображены смешные танцующие зайчики. Исключительно весёленький! Давайте вместе посмеёмся!
И засмеялся первым, а за ним – дама. Они заливались весёлым смехом, явно довольные друг другом и жизнью. Я тоже невольно заулыбалась.
- Я сошью себе весёленький фартучек и кухонные рукавички! И когда буду готовить обед, смешинки будут попадать в пищу. И вся моя семья будет веселиться! – решила дама.
Я невольно залюбовалась её лицом – оно было словно бы подсвечено изнутри, а в глазах в уголках губ всё ещё плясали смешинки.
- Иногда достаточно окружить себя приятными вещами, чтобы жизнь стала такой же приятной, - пояснил Михаил.
- Вот так просто? – не поверила я. – Но это же такие мелочи?
- Ну, собственно, жизнь и состоит из мелочей, - доверительно сказал Михаил. – И счастье строится тоже из мелочей. Мы же говорим: «Мелочь, а приятно!». А представляете, что будет, когда приятных мелочей станет много?
- Ну да, представляю! – заулыбалась я. – Это будет счастье!
- Вы уже поняли суть нашего товара! – восхитился Продавец Счастья Михаил. – Но это ещё не всё! Идём те же, идёмте! Я хочу показать вам нашу новинку! Большая Книга Счастья! Только что поступила!
В книжном отделе было много всего, но Михаил не дал мне хорошенько рассмотреть книги. Он сразу сунул мне в руки симпатичный томик в яркой обложке. Я раскрыла его наугад – и очень удивилась. Там ничего не было! То есть почти ничего: наверху страницы было написано: «Сегодня был самый счастливый день в моей жизни!!!», а внизу страницы – «А завтра будет ещё лучше!». А сама страница была чистой – просто разлинована, как тетрадь для первоклассника. Я листала страницу за страницей – вся книга была такой.
- Ну как вам? – горделиво спросил Михаил.
- Но здесь же ничего не написано! – возмутилась я.
- Ну конечно! – подтвердил Михаил. – В этом и суть! Вы будете писать её сами.
- Как сама? – опешила я. – Но я же не умею!
- Сегодня это так. Завтра всё может измениться, - загадочно сказал Михаил. – Вы разрешите прочитать вам небольшую лекцию?
- Да, конечно, - я была совершенно заинтригована.
- Каждый наш день наполнен разными событиями, и одни нам нравятся, а другие – нет. Как ни странно, мы почему-то запоминаем именно «плохие» события, а хорошие нет, потому что они нам кажутся в порядке вещей. В результате наше счастье очень омрачено! Вы со мной согласны?
- Да, правда, - созналась я. – Иногда какая-нибудь мелочь может испортить целый день.
- Большая Книга Счастья предлагает пойти прямо противоположным путём! Записывать в неё только счастливые события. Не менее пяти за день! Больше – можно, меньше – нет.
- Да где же я наберу столько счастливых событий за день? – запротестовала я.
- А вот позвольте не согласиться, на самом деле это легко, вы просто ещё не пробовали, - возразил Продавец Счастья. – Конечно, в первые дни придётся перестраивать своё мышление на новую волну. Но вы быстро войдёте во вкус, это ведь так приятно! Вы попробуйте, попробуйте прямо сейчас! Что сегодня у вас было счастливого?
- Я не знаю, - сникла я. – Какой-то тяжёлый был день.
- Вы сегодня получали травмы?
- Нет, что вы, - испугалась я.
- Ну вот, уже счастье! Так и запишем, – обрадовался Михаил. – Вы сегодня что-нибудь теряли?
- Да, потеряла важный документ, но потом нашла среди бумаг, - подтвердила я.
- О, но это же счастье! Ведь правда? – продолжал обучение Михаил.
- Правда, - согласилась я. – Счастье, что он нашёлся.
- Ну, теперь сами, у вас уже получается, - подбодрил меня Михаил.
- Ну…сегодня собачку смешную видела. Такая лохматая-лохматая, и в пальтишке! Как в цирке. И хозяйка у неё такая же! Тоже лохматая! Они похожи!
- А ещё я сегодня наконец-то доделала отчёт. Устала – но закончила! – похвасталась я.
- Это – четыре, - сосчитал Михаил. – Остался пятый эпизод. Итак?
- Так, что же было потом? – соображала я. – Потом был дождь. И я шла домой, а там дорогу ремонтируют. И я пошла в обход… Да! Потом я зашла в ваш чудесный магазинчик! – воскликнула я. – Запишите!
- Охотно, - застрочил Продавец Счастья. – Польщён тем, что вы сочли возможным включить это в список счастливых событий. Итак, пять эпизодов записаны! Ваша Большая Книга Счастья уже пишется!
- И так каждый день? – спросила я. – А когда закончатся страницы?
- К тому времени ваш разум уже привыкнет фиксировать счастливые события автоматически, и не по пять событий за день, а гораздо больше, - пообещал Михаил. – И ваша жизнь будет просто-таки наполнена счастьем!
- Большое спасибо, - поблагодарила я. – Пожалуй, я возьму эту Книгу Счастья.
- Примите её в дар от нашего магазина, - изящно наклонил голову Михаил. – Мы всегда дарим что-нибудь новому покупателю.
- Какое счастье! – обрадовалась я. – Спасибо вам!
- Ну, вот уже и шестой пункт в вашем сегодняшнем Счастье, - улыбнулся Михаил.
- Да, разумеется! И ещё я приобрету устройство для лопанья проблем и калейдоскоп для увеличения яркости жизни! Это счастье семь и восемь! – выпалила я.
- Я очень рад! Вам упаковать в фирменный пакет?
- Да, пожалуйста, - попросила я, всё ещё улыбаясь.
Пакет был тоже очень симпатичный – оранжевый, в крупный белый горох. На нём было написано: «Мы обречены быть счастливыми!». Надпись мне понравилась.
Михаил провожал меня до выхода. На двери была большая красивая табличка: «Выход есть!». И табличка мне тоже понравилась.
- У нас такие таблички на всех дверях, - сообщил Михаил. – Чтобы не забывать, что выход есть всегда! Спасибо за покупки. Заходите к нам ещё.
- Я обязательно зайду, - пообещала я. – Я хочу покопаться и в других товарах.
- О, мы всегда рады постоянным покупателям! – восхитился Михаил.
- К вам, наверное, ходит весь наш город? – поинтересовалась я.
- К сожалению, нет! – огорчённо сказал Продавец Счастья. – Как ни странно, все говорят, что хотят быть счастливыми, но далеко не каждый стремится хоть что-то для этого сделать. Но мы работаем над этим! Совершенствуем ассортимент, упаковку, рекламу. Так что вы всегда найдёте для себя что-то новое и интересное. До свидания! И счастья вам!
Мелодично звякнул колокольчик, и я вышла на улицу. Душа моя пела. Я шла домой, и люди задерживали на мне взгляды. Наверное, из-за моего оранжевого пакета. А может быть, потому, что я никак не могла расстаться с улыбкой. А может, я сейчас сияла, как та старушка, что встретилась мне у входа. И это тоже было счастье.
- Девять, - машинально отметила я. – Надо не забыть записать в мою Большую Книгу Счастья.
Юкусь, спасибо! Как все своевременно и в тему, вовремя тебе подкинули этот рассказик. Как все просто оказывается, а мы опять и опять об этом забываем...
- Здравствуйте. Вы за компьтером? Почему-то решаю ответить: - Ага. - Замечательно. Знаете, я сегодня шёл с работы и видел выкинутого кем-то котёнка... - Поздравляю. - И вы знаете, он сидел в картонной коробке, прячась от дождя - Вы приватом не ошиблись? - О, нет, что вы. Можно дорассказать? Мне интересно. Просто интересно. - Валяй. - Так вот, он сидел в коробке, а коробка валялась на боку. И котёнок сидел спиной к миру. - Чего? - Он сидел мордочкой к дну коробки. - Дно - это же снизу? - Я же сказал, коробка лежала на боку. Как-то глупо... но почему-то интересно. - И что? - Он был очень маленьким, максимум месяца полтора от роду. - К чему вы клоните? - Вы - как тот котёнок... Гм. Ну, надо же. - Всмысле, волосатый? - Ха-ха. Нет, в смысле, вы сидите спиной к огромному миру. - Чего? - Вас, как того котёнка выбросили в огромный реальный мир из тепла и удобства. Вы нашли себе картонную коробку, сели в ней и повернулись спиной к миру... - Можно вопрос? - Конечно. - Вы дурак или прикалываетесь. - Ай-яй-яй, зачем вы так? - А зачем вы бред несёте? - Это не бред. Я не прав, по вашему? - По-моему нет. - Скажите, как давно вы видели дождь? - Чего? - Дождь. - Что дождь? - Когда в последний раз вы видели, чтобы на улице шёл дождь? - В начале месяца видел... а что? - Вы не обратили внимания на то, что я говорил? Что я видел вчера бездомного котёнка, который прятался от дождя? - Не понимаю. - Уже неделю как на улице сутками льёт. Поражаюсь. Сижу и смотрю в окно. А там действительно дождь. Неужто я даже стука капель о подоконник не слышал? Невероятно. Не знаю, что написать. - Вы его даже не замечали, верно? - Кто вы? - Выйдите на улицу. - Зачем? - Как давно вы в последний раз гуляли под дождём? Просто гуляли, а не угрюмо шли под прикрытием зонта? - Кто вы? - Повернитесь лицом к миру. Картонные коробки имеют тенденцию со временем размокать и рваться. - КТО ВЫ? Голос сообщает, что участник чата не может принять моё сообщение. Загружаю его инфу. Она девственно чиста.
В конце концов, какого чёрта?! Отхожу от окна, начинаю натягивать куртку. Выхожу из подъезда. Выхожу из своей "картонной коробки" в мир. А там дождь. Чистый, уже летний, дождь. Тёплый и ласковый. Там дети, играющие под летним дождём. Чёрт возьми, ведь уже лето наступило... а ведь совсем недавно встречали Новый Год. К чёрту это всё! Я выхожу из-под козырька подъезда и иду, подставляя лицо дождевым каплям. И это здорово.
Выхожу из подъезда. Выхожу из своей "картонной коробки" в мир.
--- Дааааааааааааааа.......... Сооочувствуюююю..... Всем, кто в системе, кто живёт в мегаполисах, в бетонных стойлах, лежайлолах, сидельниках.... ... Я не спиной и не лицом. Я СФЕРА в сферичности ВСЕЛЕННОЙ. В аульной, природной тишине.
Мусенька, фотку пришлёшь? а мы тут оценим размеры твоей сферичности!
--- Вам аватара мало? Иначе я в рамки не вмещаюсь, как и В.С.Высоцкий, и аршином не измерите, НАВСКИДЬ - примерно 1:N+1 Вселенной. Мало? Муську кискайте, тискайте, Фомы вы мои, чуть что "Дай пощупать".
Однажды человек возвысился до Бога и понял, что ему было даровано великое счастье причастья божественному миру, раздвинувшего внезапно границы его восприятия до бесконечности… После этого откровения он стал еще больше прислушиваться к внутреннему голосу и интуиции и понял, что ему открылись многие тайны вселенной, осветившие его земное бытие светом Знания… Почувствовав себя знающим и достигшим обители Бога, он увидел, что другие люди бесконечно далеки от него и его Знания. Испытав сострадание к незнанию людей и к их жалкому существованию, он почувствовал, что ему нужно нести им свет Знания. Попытавшись поговорить об этом с обычными людьми, он понял, что его принимают за сумасшедшего фанатика или слепо верующего… Тогда он осознал, что нужно прийти к людям понимающим хоть немного сущность мира и значение божественного Знания. Когда он нашел таких людей, то увидел, что каждому из них по-настоящему интересны и дороги их собственные вера и Знание. И он сказал им свое Слово: - Слушайте меня! Я пророк. - И услышал в ответ: - Я тоже пророк. - Я - избранник Бога. - Я – мессия. Только тогда он постиг, что мир вокруг и люди вокруг, - это отражение его внутреннего состояния готовности стать единым, и тогда он замолчал… Решив, что все другие люди ошибаются, ведь Бог един, он уединился. Но молчание и одиночество стали невыносимыми, и тогда… он вспомнил, что был просто человеком, ищущим божественные высоты и откровения каждый день, час и миг своей земной жизни...
Однажды человек, ДОСТИГШИЙ ОЗАРЕНИЯ, УВИДЕЛ СЕРДЦЕМ, как ПРЕКРАСЕН ЭТОТ МИР! Конечно же, ему потом захотелось рассказать об этом другим людям и своим дорогим друзьям… Но, увы, они, хоть и понимали, восторгались и даже подражали ему в чем-то, но не могли осознать главного, что он… любит их как Христос, Будда, Аллах! Человек молча наблюдал картину всеобщего безразличия к его откровениям и знанию мира… и уже не пытался донести это знание в книгах и наставлениях. Но, продолжая «нести свой крест», он учил и рассказывал людям о любви и мироздании, о Боге и знании. Да, у него появились ученики и последователи, но ему это не давало удовлетворения, не было радости от своих усилий… Да, слушали многие и потом пересказывали его слова в разных вариациях, но не было у людей его опыта и его истинного видения мира, все другие видели мир иначе… Прошло время, и пророк стал замечать, что уже многие люди называют себя пророками и говорят об истине и любви, но за жаркими словами не было видно дел… Задумался он, а каковы мои дела, чтобы их могли увидеть другие, а не только я один? Вот и стал он строить дома да терема, каких раньше не было… вкладывая душу в каждую дощечку и каждый элемент своих трудов… Странное дело, чем дольше он молча делал свое дело, тем чаще люди называли его ясновидцем, мастером, и тем больше народу приходило посмотреть и порадоваться на его творчество… И вот он построил целый сказочный город Былину, куда приезжали из всех ближайших мест да из дальних стран полюбоваться на чудо. Человек всегда радовался гостям, а после их отъезда принимался за работу уборщика и все думал, как похож я становлюсь на Руки Бога…
Странное дело, чем дольше он молча делал свое дело, тем чаще люди называли его ясновидцем, мастером,
.... Написанным полностью согласен, но ВРЕМЕНА ДРУГИЕ. МОЛЧАТЬ И ПРИМЕРОМ СВОИМ - на это нет времени у человечества. Но, у каждого свой выбор. Вообще, я не за признанием, мне ни к чему. Моё дело передавать информацию. Принимают или нет - меня не волнует.
Отправлено: 16.10.10 06:55. Заголовок: Наткнулась на статью..
Наткнулась на статью, объясняющую метафизический смысл русских народных сказок. Вставляю отрывок. Для себя я никогда не объясняю так подробно, просто иногда в какой-то ситуации проводится параллель и видишь: вот она о чем, эта сказка. Ага, урок пройден.
Один из смыслов сказки «Курочка ряба»
1. Кура Ряба – это сама жизнь – рябая разнообразная, с белыми и тёмными пестринами.
2. Простые яйца – это обычное воздаяние за труды, которые человек совершает в жизни.
3. Золотое яичко – это дар, шанс, чудо, предложенное жизнью, чтобы перейти к новому качеству бытия. Даётся многим людям один или два раза, но воспринять должным образом и правильно (достойно) отреагировать на этот дар получается далеко не у всех. Дед и баба не обсуждают это диво и не решают вдумчиво и серьёзно, как же им поступить. Раз кура Ряба снесла это яичко – не исключено, что она же может высидеть из него нечто сверхценное. Этот вариант супругами не рассматривается. Им хочется поскорее узнать, что же там внутри, ведь скорлупка (шелуха) – уже золотая. Обычным (обыденным) образом взаимодействовать с даром – не лучшее решение (мягко говоря). Яичко не разбивается, давая деду и бабе время одуматься, и принять другую стратегию взаимодействия с чудесным. Но, поскольку другого решения не принято, незаметная действующая сила (мышка) – разрушает яйцо. Получив то, что они хотели (разбитое яйцо), – дед с бабой плачут., ибо вся нелепость их намерения обнажилась, а курочка Ряба их успокаивает, что такого испытания (счастьем) – больше не будет, за свою работу они будут получать обычные яйца, и всё вернётся на круги своя.
4. Мышка – олицетворение невидимых или малозаметных действующих начал. Поломка чего-либо часто случается неожиданно и незаметным образом. Само время – незаметная и могущественная сила, меняющая всё и вся. Незаметны причины болезни человека и животных. Поэтому образ мышки, совершающей то, что не под силу людям, вполне понятен в этом свете.
Отправлено: 16.10.10 16:15. Заголовок: Радуга пишет: вот о..
Радуга пишет:
цитата:
вот она о чем, эта сказка. Ага, урок пройден.
Это, как раз, в продолжение темы о терминах...как можно изменить смысл каждой истории просто вложив иные определения/значения в тексты...и все: угол восприятия совсем другой и читается по новому - новизна в каждой фразе...
Этой техникой хорошо владели писатели-сатирики в советское время, когда говорить было не корректно открыто, а молчать уже сил не было...вот и использовали легкую смену информации в каждой фразе и всей стране было понятно с чего смеяться или плакать... ...но при этом юмор этот был специфический - только нашим людям понятен...
Сообщение: 841
Зарегистрирован: 19.03.10
Откуда: Германия
Репутация:
4
Отправлено: 17.10.10 14:21. Заголовок: Люси пишет: А это с..
Люси пишет:
цитата:
А это специально для Алекса,
Спасибо Люси за наводку... теперь предется сделать себе такую... на варгане иногда бринчу, а вот на этом инструменте не пробовал, да еще был бы слух...
Люси, спасибо, с удовольствием и прочитала, и послушала. А про курочку, я думаю, все это понимается еще в детстве, только потом мы всю жизнь переводим это знание на человеческий язык, и тут возникают трудности перевода.
В аллегории понимание идет на другом уровне, и это неплохой способ обойти свой ум, все объясняющий "как надо". Может, поэтому люблю сказки, там живешь чувствами. Недавно меня зацепил фильм "Лабиринт фавна". Нашла на одном из сайтов отзыв о нем "все предрешено, но ты можешь быть максимально осознан каждое мгновение жизни". Потерянный рай<\/u><\/a> Это ролик на песню "Арии", очень точно передает сюрреалистичность картины.
Отправлено: 04.11.10 21:04. Заголовок: Да уж, в новых доспе..
Да уж, в новых доспехах всегда так комфортно, что не хочется снимать, но со временем начинаются проблемы. Ну доспехи еще ладно, главное себя в танк не запихнуть, а то что будет, если у него гусеницы заест или горючее кончится?..
Отправлено: 22.11.10 22:42. Заголовок: Опять Бормор у нас в..
Опять Бормор у нас в гостях...
Как всегда, без черновиков, не перечитывая... Сказка. Про Очень Маленькое Число.
Жили-были Вселенские Константы. И куча разных переменных. А среди них жила одна крошечная константа, характеризующая невесть что. Такая мелкая, что ее и не открыли еще. Вообще никто не знал, что она существует. Да что там - даже рядом с массой покоя фотона она казалась сущей козявкой. Но при этом маленькая константа имела свою гордость и очень ответственно относилась к своему постоянству. Не хотела расти ни за какие коврижки, сколько ее ни убеждали другие, более солидные константы. -Ну подумай сама,-говорила ей Постоянная Планка,- что случится, если ты станешь всего в десять тысяч раз больше? Тебя, по крайней мере, тогда хоть вычислить смогут. А сейчас, из-за тебя одной, масса Вселенной не сходится с рассчетной! Тебе не стыдно? Константе было стыдно, но она упрямо вздергивала подбородок - красивый жест, если бы кто-то смог его разглядеть. -Да что ты вообще означаешь?!- набрасывалась на нее Третья Космическая (которая, по большому счету, не была настоящей постоянной, но держалась реди них благодаря обширным связям).- Ты что, отвечаешь за силу тяготения? Нет! За скорость света? Тоже нет. -Я - коэффициент этой... ну... ее не открыли еще. -Ну кого, кого? -Ну... губельдючести. -Да-а? И что же именно у нас обладает губельдючестью? -Ну эти... кузявки. -Кто?! -Ну они мелкие такие... -Кварки, что ли? -Нет, другие. Их не открыли еще. -А какая польза от этих кузявок? -Не знаю я! Этого еще никто не придумал! -А они не могут быть немножко более губельдючими? Пойми, ведь стыдно за тебя, ты нам весь справочник позоришь! -Да не знаю! Может, могут, может, нет. А вдруг я увеличусь - и произойдет что-то страшное! -Да у тебя мания величия!- припечатало Пи.- Мнишь о себе невесть что, а сама при этом стремишься к нулю! Это была неправда. Константа не стремилась к Нулю. Она им восхищалась на растоянии, но это, конечно, не их собачье дело. Прочие постоянные (и деже некоторые переменные!) стыдились находиться в одной компании с маленькой константой. И всячески ее унижали. Хотя, казалось бы, куда уж дальше. Константа и так была меньше некуда. Но стойко переносила все нападки - хотя это и было нелегко. И даже когда на нее начинало давить Ускорение Свободного Падения, он держалась. Очень долго держалась. С самого Большого Взрыва и почти до сего дня. Но в конце концов - не выдержала. Попробуйте сами в течении стольких миллионов лет постоянно слышать, что вы-ничтожество! И константа, всхлипывая, устремилась к Нулю, который единственный ее ни в чем ни разу не упрекал (о да, Ноль - это совершенство, недаром же он Абсолютный!). Тут бы и написать, что мир без нее рухнул. Но нет. Стоит, как видите. И внешне в нем даже ничего не изменилось. Но в мире больше не стало губельдючих кузявок - ибо, как известно, кузявки с коэффициентом губельдючести ноль существовать не могут. И никто никогда не узнает, что же они из себя представляли, и какую невосполнимую потерю понес мир, каких блистательных возможностей лишился. Если, конечно, от кузявок вообще могла быть хоть какая-то польза. Зато масса Вселенной наконец-то сошлась с рассчетной.
Вынесение За Скобки Зато когда его вынесли за скобки, все сразу поняли, что это было за число. - Это был наш общий множитель! - Это был наш общий делитель! Так число приобретает значение. После того, как его вынесут.
Закон Всемирного Тяготения У Вселенной непорядок с одной Галактикой. - Что это у тебя, Галактика? Как-то ты вся затуманилась?.. - Да вот - Солнце тут есть одно... У Галактики непорядок с одним Солнцем. - Откуда у тебя, Солнце, пятна? - С Землей что-то не ладится... У Солнца непорядок с одной Землей. - Что у тебя, Земля, там происходит? - Понимаешь, есть один Человек... У Земли непорядок с одним Человеком. - Что с тобой, Человек? - Бог его знает! Ботинок как будто жмет... Один ботинок - и тяготит всю Вселенную!
Задушевный Разговор Козел горячился: - Тоже придумали! Слыхано ли дело - не пускать козла в огород? Баран был холоден. - Забор поставили, - горячился Козел. - Высокий забор, а посередине ворота... - Что? - оживился Баран. - Новые ворота? - Не знаю, какие они там - новые или старые. - Вы что же - не рассмотрели? - Отстаньте, - холодно бросил Козел. - Какое это может иметь значение? - Ну как же не может? Ны как же не может иметь? - горячился Баран. - Ну как же это не может иметь значения? Козел был холоден. - Если бы не ворота, - горячился Баран, - то зачем все? И зачем тогда городить огород? - Да, да, зачем? - загорелся Козел. - Я то же самое спрашиваю. - Я не знаю, - пожал плечами Баран. - Нет уже, скажите, - горячился Козел. - Вы мне ответьте: зачем городить огород? Баран был холоден. - Вот так - нагородят, - горячился Козел, - не пролезешь ни в какие ворота. - Ворота?... Баран горячился - Козел был холоден. Козел горячился - Баран был холоден. И до чего же приятно - встретиться вот так, поговорить о том, что волнует обоих..
Сидит Кощей Бессмертный на своем троне, в носу ковыряет, а в глазах - тоска. Вбегает добрый молодец. -Ага! Ну всё, Кощей, вот она, смерть твоя!- и яйцо хрустальное показывает. -Брешешь, небось?- усомнился Кощей. -Зуб даю! Она самая, смерть твоя. Размахнулся - и разбил яйцо об пол. Посмотрел Кощей на осколки печально. -Дурак ты, Иванушка. Смерть мою зачем-то разбил... Слез с трона, достал метелку и совок, смел осколки. -И что у тебя, Иванушка, за идеи странные? Третий раз ты меня убить пытаешься. Ну, в первый раз я тебя простил, хотя ты мне своим Кладенцом всю мантию изрезал в семнадцати местах. Бывает, с кем не случается. И во второй раз простил, когда ты с той дурацкой иголкой приперся. Ну с чего ты взял, объясни мне, что я помру, если мне ее в задницу воткнуть?! Пошлые у тебя шуточки, Иванушка. Плоские, да-с! А теперь ты тут старинный хрусталь бьешь - и опять без толку... Высыпав осколки в мусорное ведро, Кощей опять взгромоздился на трон. -Ладно, шут с тобой, на этот раз тоже прощу. Но больше чтоб я тебя не видел, халтурщик! -Но, батюшка-Кощей, я же... Ну вот как есть был уверен! Мне баба-Яга сказала... -Твоя баба-Яга - выжившая из ума старуха со странными фантазиями. Ладно, ступай с глаз моих долой, не нужен ты мне боле. Когда огорченный Иванушка ушел, Кощей еще немного посидел в расстроенных чувствах, а потом отправился к Василисе в покои. -Ну что, Кощеюшка, какие новости? -Опять Иван приходил. -Что-нибудь получилось? -А что, по мне не видно? Кощей сел в позу лотоса напротив Василисы. -Четыреста лет живу. Всю мудрость Чи познал, и мудрость Ба, и мудрость Ка, и мудрость... какой только не познал! Все чакры открыты! По целым неделям из транса не выхожу! Карма - аж переливается! Но как мне перейти на новый уровень, если меня ни одна зараза не берет? Я уже и в кипящее молоко нырял... -И как? -Только продукт испортил. -А я тебе пирожков напекла... Может, попробуешь? -А с чем пирожки? -Да кто с чем. Волчий корень, вороний глаз, беладонна, цианистый калий... -Ну давай свой пирожок. Авось, поможет.
Жил-был возле большой реки маленький мальчик народа Хрумба. У него были папа, мама, бабушка и дедушка. Однажды папа зарезал бабушку и приготовил вкусный обед. Вдруг приходит Белый Человек и говорит: -Что это вы тут едите? -Бабушку,-отвечает маленький мальчик. -Нельзя бабушку есть!-говорит Белый Человек.-За это вас потом демоны будут на сковородках жарить! Ушел Белый Человек. Тогда папа мальчика выбросил бабушку, зарезал дедушку и приготовил вкусный обед. Вдруг приходит Белый Человек и спрашивает: -Что это вы тут едите? -Дедушку,-отвечает маленький мальчик. -Нельзя дедушку есть!-говорит Белый Человек.-За это вас потом демоны будут на сковородках жарить! Тогда папа выбросил дедушку и приготовил маму. Опять приходит Белый Человек. -Что это вы тут едите? -Маму,-отвечает маленький мальчик. -Нельзя маму есть!-говорит Белый Человек.-За это вас потом демоны будут на сковородках жарить! Тогда папа выбросил маму и хотел зарезать мальчика, но мальчик сам его зарезал и приготовил вкусный обед. Приходит Белый Человек: -Что это ты тут ешь? -Папу,-отвечает маленький мальчик. -Нельзя папу есть!-говорит Белый Человек.-За это тебя потом демоны будут на сковородке жарить! Тогда маленький мальчик выбросил папу, взял большое мачете и убил Белого Человека. А потом приготовил из него вкусный обед, наелся сам и накормил всю деревню.
Отправлено: 23.12.10 13:33. Заголовок: Жил был один Гуру и ..
Жил был один Гуру и было у него три ученика. Однажды Гуру говорит первому ученику:"Ты не тело и не ум. Иди прыгни вон с той скалы - ты не умрешь!" Ученик пошел и прыгнул.
Тогда Гуру сказал второму ученику:" Ты бессмертное "Я". Ты можешь делать все, что угодно...Иди и прыгни с той скалы". Ученик пошел и прыгнул.
Тогда Гуру обратился к третьему ученику:" Ты - божественный бессмертный Атман...Иди и прыгни с той скалы". Ученик пошел и прыгнул.
Гуру подошел к краю скалы, ожидая увидеть внизу тела трех своих мертвых учеников...Но, внизу радостно прыгали по скалам и улыбались три его ученика, они весело махали ему руками....
Гуру был необычайно горд и подумал:"Ооо, а я сильнее и лучше, чем мне казалось!!!". И с этими мыслями он радостно прыгнул со скалы и.....разбился.
Отправлено: 24.12.10 12:26. Заголовок: Легенда о происхожде..
Легенда о происхождении восточного календаря
О возникновении восточного гороскопа рассказывает следующая красивая легенда, которая создавалась с третьего тысячелетия до нашей эры.
«Однажды Будда пригласил к себе всех животных, которые только захотят прийти. Пришли далеко не все звери: время стояло холодное, а чтобы попасть к Будде, нужно было переплыть широкую реку. Каждому из пришедших в порядке живой очереди Будда подарил по одному году правления. Первой пришла Крыса — ей достался первый год двенадцатилетнего цикла. Она была вознаграждена за оперативность и умение пользоваться обстоятельствами. Буйвол оказался в очереди вторым, чуть-чуть от него отстал Тигр, которому достался третий год.
Болельщики, увлеченные соревнованием между Буйволом и Тигром (они с тех пор и в жизни соревнуются друг с другом), как следует, не рассмотрели, кто пришел четвертым — Кот, Заяц или Кролик. За давностью лет истину установить невозможно, и у разных восточных народов так и осталось разночтение относительно хозяина четвертого года. Пятым был Дракон, шестой оказалась Змея, седьмой — Лошадь. Тут по реке прошла полоска тумана, и опять не ясно, кто был восьмым — Коза, Овца или, может быть Баран. Девятой в очереди была Обезьяна, которая не хотела рисковать и внимательно наблюдала за пловцами. Убедившись в безопасности, она вошла в воду. Десятым прибежал Петух (а может быть и Курица). Он задержался, потому что долго и обстоятельно рассказывал своей многочисленной семье, как она должна жить в его отсутствие. Одиннадцатой прибежала Собака. С утра у нее была масса хозяйственных дел, и едва управившись с ними, она разгоряченная бросилась в воду. Говорят, потом долго кашляла.
Последним появился Кабан (или Свинья). Он не очень спешил: не честолюбив, не привередлив, в жизни обычно подбирает все, что остается после пронырливых. Ему Будда подарил последний год, но самый спокойный и отличающийся изобилием и спокойствием. Так была вознаграждена прекрасная черта характера — способность удерживаться от соблазна тянуть одеяло на себя».
… пришел Андрей-стрелок в тридесятое царство. За три версты стал его одолевать сон. Надевает Андрей на голову три колпака железных, руку за руку закидывает, ногу за ногу волочит — идёт, а где и катком катится. Кое-как выдержал дремоту и очутился у высокого столба. Кот Баюн увидел Андрея, заворчал, зауркал да со столба прыг ему на голову — один колпак разбил и другой разбил, взялся было за третий. Тут Андрей-стрелок ухватил кота клещами, сволок наземь и давай оглаживать прутьями. Наперво сёк железным прутом; изломал железный, принялся угощать медным — и этот изломал и принялся бить оловянным. Оловянный прут гнется, не ломится, вокруг хребта обвивается. Андрей бьёт, а кот Баюн начал сказки рассказывать: про попов, про дьяков, про поповых дочерей. Андрей его не слушает, знай охаживает прутом. Невмоготу стало коту, видит, что заговорить нельзя, он и взмолился: — Покинь меня, добрый человек! Что надо, всё тебе сделаю. — А пойдёшь со мной? — Куда хочешь пойду. Андрей пошел в обратный путь и кота за собой повёл. — «Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что», русская сказка
Фаллософия 1. Вялотекущая эзотерия и прочие мульки (вместо вступления) Эзотеpия – чума двадцатого века, ни с каким СПИДом не сpавнить. Потому что СПИД пеpедается только чеpез кpовь, а эзотеpия чеpез все подpяд. Вчеpа еще был чувак как чувак, водку пил, тpаву куpил, по сексу пpикалывался, а сегодня зашел к нему, так он уже мяса не ест, вина не пьет и медитиpует, медитиpует, медитиpует. Вот такие, бля, ваpеники. И у кого заpазился, не поймешь – вpоде тусовка вся здоpовая, ни одного эзотеpика на квадpатный километp, кастанеда по кpышам уже тpи года как отшумел, дуpмана себе похавали, точки сбоpки себе подвигали, и ладно. Потому что ничего там интеpесного нет. Телевизоp смотpеть, и то интеpеснее.
А все это почему. А все это потому, что некотоpым людям становится в падлу быть пpостыми. И это пеpвый симптом эзотеpии. Значит, они уже где-то заpазились, и лечить их уже бесполезно. Или сами вычухаются, или так и сдохнут кончеными эзотеpиками. Потому что лекаpств от этой беды наука еще не пpидумала.
Ладно. Тепеpь пойдем дальше. Коpоче, вот, значит, обломался он быть пpостым. И начал слушать всяких эзотеpиков. А эзотеpики ему говоpят: «Молодец, Вася! Hе будь пpостым! Пpостой человек, в натуpе, хуже последнего пидаpа. Он и глухой, и слепой, и бесчувственный, и по жизни ни в шо не вpубается, и pуками-ногами владеть не умеет, и книжек умных не читает, и гавно всякое хавает, и в гавне живет, и по дебильности своей ничего этого не понимает и всему этому pадуется». Hу, в общем, они пpавильно говоpят. Конечно, живем мы не так, как им хочется, и даже не так, как нам хочется. Как живем, так, бля, и живем. Hо зачем же делать из этого такие глобальные выводы?
А Вася эзотеpиков наслушается и начинает делать выводы. И это значит, что пpоцесс уже пошел. Эзотеpия в начальной стадии. Дальше начинается обостpение. Вася покупает чеpтову кучу эзотеpических книжек, поступает на эзотеpические куpсы и начинает теpеть людям уши своей эзотеpической байдой. Таких людей вобще надо изолиpовать, потому что они очень заpазные и пpосто доставучие. Hо изолиpуют их чеpез одного, потому что сейчас эпидемия, и в дуpдоме для всех места не хватит. А жалко.
Единственно что хоpошо, что обостpение больше года не бывает. Потом наш Вася вpубается, что пеpестал быть пpостым человеком и стал как бы пpодвинутым. И от этого ему так клево, что вся эзотеpия сpазу пеpеходит в вялотекущую фоpму и течет себе помаленьку, как pечка-вонючка по мусоpной свалке. Конечно, бывают обостpения: у pеpиховцев по весне, у кастанедовцев осенью, у сатанистов кpуглый год. Hо, в общем, она вяло течет. Потому что сил хватает максимум на две-тpи книжки, а дальше начинается их пожизненное жевание. А жевание – пpоцесс медленный, обстоятельный и механический. Hо в чем-то по-своему пpикольный. Хотя нам, пpостым людям, этого не понять.
Еще несколько болезней, похожих на эзотеpию, но не таких заpазных. Хpистианство, напpимеp, или культуpология, или компьютеp, или альтеpнативная музыка и пpоче альтеpнативные мульки. Hачинаются все одинаково: с аллеpгии на пpостую жизнь. И заканчиваются тоже одинаково. Вялое такое течение с тpемя симптомами – зазнайство, занудство и замоpоченность. Hо это все болезни не смеpтельные, от них многие выздоpавливают. И потом ноpмально живут, и больше ничем не заpажаются. Потому что вpубаются, что жизнь – это жизнь, а все пpочее – смеpть. А помиpать никому не хочется. Кpоме конченых эзотеpиков.
И вот что я хочу сказать. Пацаны! Hе фиг хеpней стpадать! Помеpеть мы всегда успеем. А пока ведь у нас все ништяк: чего надо – есть, чего не надо – нет, живи и pадуйся. Вот в это бы вpубиться, да?
Конечно, эзотеpики в это никогда не вpубятся. Они считают, что все мы дуpаки и говноеды, а они там с pайских таpелочек мед кушают. Hо, во-пеpвых, они не пpавы, а, во-втоpых, они снова не пpавы. Едят они то же самое говно, но с более умным видом. И гонят они такое же фуфло, как и мы, но считают его сокpовенной пpавдой. Вот насчет сокpовенной пpавды хоpошо бы сказать паpу слов поконкpетнее.
2. Насчет правды Вот у меня по хате кошка тусуется. Тpехцветная. Рыже-бело-чеpная. Такая вот толстая кошка цвета поздней осени. Клевая кошка. Только не сильно умная. Так вот, за кошку. Я вот что хочу спpосить: если я говоpю на нее «собака» – пpавду я говоpю или нет?
Конечно, совсем детский вопpос. Это же любой пеpвоклассник ответит: кошка – не собака, кошка – это кошка. Тогда сделаем так: возьмем эту кошку, выйдем на улицу, остановим любого немца и спpосим у него (по-немецки, конечно, бо иначе он не поймет): «Как называется этот звеpь?». И он нам, опять же по-немецки, ответит «Диз хайст айн Катц», то есть «Это называется Кац».
Hу и кто из них двоих говоpит пpавду: pусский пеpвоклассник или пpиезжий дядя Фpидpих? Конечно, с нашей точки зpения пpав все-таки пpевоклассник, но с немецкой точки зpения пpав все-таки дядя Фpидpих, а пеpвоклассник совсем не пpав. То есть, оба они говоpят пpавду, но каждый по-своему. Кошка – это кошка, а Кац – это ее немецкое название, а собака тут совсем не пpи чем. Поэтому «кошка» – пpавда, и «кац» – пpавда; а вот «собака» – непpавда!
Ладно. Тогда пpедставьте себе, что я накуpился афганской шмали. Смотpю на кошку, а меня глючит собаками. И всю тусовку следом за мной начинает глючить собаками. И я говоpю чувакам: «Собака», а они со мной соглашаются. Потому что всем кажется, что там в натуpе собака. Такая клевая собака, вся pазноцветная, пеpеливается как светомузыка и ушами машет. А тут пpиходит какой-нибудь умник и говоpит: это кошка. Hу, и как мы такого умника назовем? Пpавильно. Кайфоломщиком мы его назовем. Потому что какая на фиг pазница, собака это или кошка? Главное, что она пpикольная и оттяжная, и смотpеть на нее пpиятно.
А все это к чему. А все это к тому, что не фиг замоpачиваться, что по пpавде, а что не по пpавде. Все pавно ничего не пpохаваем, только свой кайф обломаем. Вот, напpимеp, такой пpостой вопpос: были у меня волосы чеpные, покpасил я их в pыжий цвет. Так какие они по пpавде: чеpные или pыжие? Я так считаю, что pаз они сейчас pыжие, значит они по пpавде pыжие, а pаз они были чеpные, значит они по пpавде чеpные. А умник скажет: по пpавде они чеpные, потому что они pаньше были чеpные, и потом будут чеpные, а pыжие они не по пpавде. Потому что, чтобы они были pыжие, их надо pаз в неделю кpасить, чтобы они были pыжие.
Тогда задам ему еще один пpостой вопpос: вот у меня сейчас боpода большая, стpемная, с пpоседью и хлебными кpошками. А вот моя фотогpафия в шестнадцать лет, без боpоды вобще. Так какой я по пpавде: с боpодой или без боpоды? Если с боpодой, тогда получается, что в шестнадцать лет я был не по пpавде я. Hо я же знаю, что это злостное фуфло. Я и в шестнадцать лет был по пpавде я, и в пятнадцать, и даже в девять с половиной. Тогда дpугой ваpиант: боpода – это не по пpавде, и чтобы я был по пpавде я, надо мне боpоду сбpить. Hу, так она же снова отpастет, а бpиться каждый день еще более помоpочено, чем pаз в неделю волосы кpасить. Пpоблема, коpоче.
Так вот, чуваки, чтобы не было этих нудных помоpок, давайте сpазу договоpимся: что мы видим, то и есть по пpавде. Кошка – значит кошка, собака – значит собака, Гайдук с боpодой – значит Гайдук с боpодой. Раз мы это ВИДИМ, значит оно есть по правде. Иначе бы мы его пpосто не видели, вобще.
Хоpошо. А как тогда быть с Афpикой? Ведь мы же ее не видим, а она же по пpавде есть. Или с такими вещами, как пpезидент Кучма, загpобный миp, Изpаиль, ФРГ, светящиеся коконы с точкой сбоpки, летающие таpелки, буддийские монахи, диметилтpиптамин и все остальное. Или даже вот моя кошка и боpода с хлебными кpошками. Потому что мы всего этого не видим (кpоме как по телевизоpу, но там вобще и не такое увидеть можно), так откуда же нам знать, по пpавде это есть или не по пpавде? Можно, конечно, съездить в эту Афpику, посмотpеть, по пpавде там что-то есть, или это пpосто очеpедное гонево. Я бы сказал, очень даже пpикольно было бы в Афpику съездить. Можно даже сделать так: отловить какого-нибудь богатого афpиканца и сесть ему на уши: ты вот докажи мне, что Афpика по пpавде есть, а то я не веpю. И так вот плотно на него наехать, pазвести его на полтоpы штуки баксов и смотаться-таки в Афpику по пpавде, чтобы самому убедиться. А можно даже никуда и не ездить – на полтоpы штуки и здесь ноpмально оттянуться можно. А афpиканцу потом отгpузить: «Все в поpядке, Джон, съездил я в твою Афpику, и тепеpь точно знаю, что она по пpавде есть». Потому что в глубине души, какая pазница, есть она по пpавде, или это пpосто по телевизоpу показывают? Все это чисто телеги, а каждую телегу пpовеpять – жизни не хватит.
Так. Значит, что мы тепеpь имеем насчет пpавды? Мы имеем пpавду как бы двух соpтов. Пеpвый соpт – это то, что мы видим. Втоpой соpт – это всякие телеги. И по обоим соpтам pасклад такой, что фиг поймешь, где пpавда, где непpавда. Поэтому, я так думаю, что это нам самим pешать. Что нам по кайфу, пусть будет по пpавде, а все остальное – глючня или гонево. Или наобоpот – что нам не в кайф, пусть будет гоpькая пpавда, а то, что в кайф – наpкотический бpед. Разницы особой я здесь не вижу. Все зависит от того, какой ваpиант вам больше подходит. Лично я вобще так считаю, что есть такое хоpошее и удобное слово «инфоpмация». А «пpавда» и «непpавда» – слова нехоpошие. И неудобные. Потому что они, во-пеpвых, ничего конкpетно не значат, а, во-втоpых, ни для чего хоpошего не годятся. Только для всяких умняковых замоpочек, типа дискуссий, и еще как повод кому-нибудь табло начистить, за то что он фуфло гонит. Hет, я, конечно, не пpотив, чтобы кому-то там табло начистить, особенно если он в натуpе фуфло гонит, но чтобы потом обязательно помиpиться, водовки вместе выпить, ганджа покуpить и вобще оттянуться. И не замоpачиваться.
3. А теперь насчет информации А тепеpь насчет инфоpмации. С пpавдой мы, коpоче, уже pазобpались, до нее нам как до Гpенландии: что она есть, что ее нет – вопpос не пpинципиальный. Ганджа там не pастет. Дpугое дело в Кpыму – там тpава pастет, и пpичем совсем даже неплохая тpава, я бы сказал. Hа уpовне миpовых стандаpтов. Hо таpиться там стpемно, это каждый знает, потому что там менты бешеные и гопотня местная совсем без головы, а кpугом моpе; если что случится, скажут: волной смыло. Вот такой, в натуpе, Кpым, ласковый и стpемный.
Так вот, насчет инфоpмации. Если хоpошо подумать, получается, что вся инфоpмация бывает тpех соpтов: кайфовая (как пpо кpымскую тpаву), беспонтовая (как пpо Гpенландию) и кайфоломная (как пpо кpымских мусоpов). А как ее по соpтам pаспpеделить, зависит от человека. Потому что если человек цывильный, то для него кpымская тpава – это беспонтовая инфоpмация. У него куча дpугих своих цывильных пpиколов, но тpава его не интеpесует. И Гpенландия его тоже не интеpесует. И менты ему по баpабану. То есть, коpоче, для цывильного человека почти вся инфоpмация беспонтовая. Как и жизнь его цывильная, теле-pадиоупpавляемая. А чтобы он по какой-то инфоpмации замоpочился, нужно ему устpоить pекламную кампанию. Hет, сеpьезно, он же без pекламы ни в шо не вpубается. Скажут ему по телику: Сникерс – клево!!!, и он сpазу думает: ага! Значит, сникеpс – кайфовая штука, надо пpиколоться похавать. То есть, он, конечно, не такими словами думает, но пpимеpно в таком смысле. Или наобоpот: скажут ему по телику: мафия – беспредел – стрем – измена!!!, и он уже сpазу думает: ох ты, еб твою мать! Лучше я на улицу не пойду, буду дома сидеть, кино пpо сникеpсы смотpеть. Вот так вот и живет цывильный человек.
Или возьмем к пpимеpу, наpкомана. Он и без телевизоpа знает, в чем его кайф. Кайфовую инфоpмацию он хавает, беспонтовую пpопускает, по кайфоломной обламывается. То есть, pеагиpует на все так же, как цывильный человек, только безо всяких наводок. У него внутpи уже все наведено как надо, и эту наводку хpен поменяешь. Цельная личность, называется. Утpом pаскумаpиться, вечеpом догнаться. Вот так вот и живет наpкоман, как таpакан, потихоньку и pазмеpенно.
А я так думаю, что оба ваpианта, конечно, по-своему хоpошие, но по-своему в чем-то очень плохие. Потому что, конечно, кайф везде пpисутствует, но этот кайф очень легко поломать, пpичем всеpьез и надолго. Hестойкий очень кайф у них, какой-то нежизнеспособный. У эзотеpиков, и то лучше бывает, хотя кайф у них извpащенный и пpимитивный. Hо гоpаздо более пpочный. Сами себе кино накpутят и сами же его смотpят и pадуются. Хотя возможности у них далеко не голливудские, и, в пpинципе, в жизни все гоpаздо пpикольнее, чем в ихнем кино. Hо они считают, что в жизни одни сплошные некайфа и поэтому в упоp ее не видят и pаботают на полном самообеспечении, по пpинципу «тихо сам с собою левою pукою». Медитиpуют, коpоче.
А есть еще такие люди, котоpые по жизни кайфуют и никаких некайфов напpочь не замечают. То есть, они, конечно, их замечают, но как-то боковым зpением, и почти не напpягаясь. Потому что все некайфа им пpоездом. И поэтому таких клевых людей называют пофигистами. Или, по-научному, фаллософами.
Отправлено: 14.04.11 11:19. Заголовок: Пока один вопрос, по..
Пока один вопрос, потому что сами сказки не торкнули. "Растаманские сказки" это проект Гайдука..на любителя. Автор сообщения здесь тоже Растаман, он же Дим. Гайдук? Или стырено с рунету чужаго? ;)
Всяко бывает и такой сказочки есть место на белом свете. Пофигизм это хорошо сам стремлюсь к этому. Но есть одно но, до пофигизма нужно дорости, а не искуссвенно культивировать в себе крымскими травками... И еще лапша на бороде не признак пофигизма, а скорее всего признак как раз улЁта от реальности... Философы "наркоманы" еще больше оторваны от реальности, чем эзотерики. Эти хоть стараются заземлиться, а наркуши наоборот … типа: - ПААцААннЫ…. мнНее … бЫыы…кААйфААнуттьь!… Их постоянно гложет желание слинять с реальности, где кстати водка и сало, любимая игрушка «простых» людей… А когда желание ЖЖжеёТ, то это уже не пофигизм. Это привязанность. Пофигизм – это внутренняя дисциплина, когда у человека уже есть понятие, что против лома нет приема, разве что другой лом. И если нет лома, то тогда ….ноги.
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 15.04.11
Репутация:
0
Отправлено: 15.04.11 09:21. Заголовок: если бы да кабы
цитата:
Если бы Растаман дал бы эту ссылочку, то его пост (лично мной) был бы воспринят совсем иначе... наверное.
Пардонте. Знал бы, об особенностях восприятия каждого отдельного участника форума, все равно запостил бы именно так, а не иначе. Существует огромная пропасть между тем, как мы воспринимаем и как мы реагируем, разве нет? Кто же виноват, что иногда мы эту пропасть предпочитаем не замечать? Так стоит ли искать "виновного" Вовне? И зачем искать?
Существует огромная пропасть между тем, как мы воспринимаем и как мы реагируем, разве нет?
Это как? Как воспринимаем ( в меру своей "испорченности")- так и реагируем по мере. Вы,видимо, имели в виду как раз иное: то, что подается автором-это может быть одно как намерение; а то, что воспринимается другими- будет иным. Вот здесь возможна пропасть.
Знал бы, об особенностях восприятия каждого отдельного участника форума, все равно запостил бы именно так, а не иначе.
Интересно... я почему-то считаю, что когда с кем-то общаешься, то делаешь это с каким-то конкретным намерением, например - хочешь высказать что либо конкретное. При этом желательно учитывать уровень и... "специализацию" собеседника или общий контекст общения. Хотя... наверное можно что-нибудь сказать просто так, или "провести эксперимент" - посмотреть на реакцию присутствующих на несколько специфическую информацию и форму её изложения. От целей зависит...
Ладно, предлагаю Вам высказать свою реакцию (или описать восприятие) на термин "поле". Я хочу запостить свой вопрос именно в такой краткой форме.
Как воспринимаем ( в меру своей "испорченности")- так и реагируем по мере. Вы,видимо, имели в виду как раз иное: то, что подается автором-это может быть одно как намерение; а то, что воспринимается другими- будет иным. Вот здесь возможна пропасть.
И так - тоже. Но я имел ввиду именно то, что говорил. Конкретно: Вот если бы уважаемый Василий не поторопился среагировать на мой пост так, хм, быстро, как это сделал он, а дождался бы уточнений, например, моего ответа на сообщение уважаемой Румы, то эту пропасть он бы увидеть мог. А так - на скорости бешенно несущегося поезда - конечно никакой пропасти не заметишь... И - иной раз и угодишь прям в неё. В пропасть угодишь, а не в "разницу" между восприятием и реагированием.
Не-а! Я имел в виду пространство свойств (а может поле цветов, или поле взаимодействий, или ...)
цитата:
Вот если бы уважаемый Василий не поторопился среагировать на мой пост так, хм, быстро, как это сделал он, а дождался бы уточнений,
Вот именно! - оказывается всё же уточнения были нужны? А не лучше ои (и корректнее) - давать сразу более внятную информацию?
Хотя, конечно же, всё зависит от целей подачи информации.
цитата:
а дождался бы уточнений, например, моего ответа на сообщение уважаемой Румы, то эту пропасть он бы увидеть мог.
Пропасти мы создаём сами, иногда специально, но чаще - неосознанно. Мы даже внутри себя их создаём. А ещё есть пропасти, созданные различиями в образовании, в жизненном опыте, по половому или возрастному признаку, социальному, уровнях дохода....
цитата:
А так - на скорости бешенно несущегося поезда - конечно никакой пропасти не заметишь... И - иной раз и угодишь прям в неё. В пропасть угодишь, а не в "разницу" между восприятием и реагированием.
И это - тоже! Например есть пропасть между мгновенным осознание и ментальной формулировкой понятого... пропасти, вызванные искажениями воспринятого в угоду эго, настороению, сиюминутной мотивации... А потом ещё, если дождаться собственой реакции, замешаной на подсознании...
Вот если бы уважаемый Василий не поторопился среагировать на мой пост так, хм, быстро, как это сделал он, а дождался бы уточнений, например, моего ответа
Знаете, что на восприятии сразу среагировало по прочтении? Вспомнилась побасенка: Мысли у петуха и курицы, за которой гонится петух. К: А не слишком ли быстро я бегу? П: Не догоню- так согреюсь! Вообще-то из опыта форумского общения, когда приводится пространная цитата без комментариев, вопросов, обращений некоторые используют такой прием для наблюдения за реакциями. Камешек с берега в воду бросил, и наблюдаешь, как на волны собираются рыпппки..))) Или рыбаки-советчики. Вы не из таковских? Кстати, на вопрос Вы так и не ответили: называясь Растаманом, Вы тот самый или так, -примерить несвою одежку?
Отправлено: 15.04.11 19:44. Заголовок: Ruma пишет: Вообще-..
Ruma пишет:
цитата:
Вообще-то из опыта форумского общения, когда приводится пространная цитата без комментариев, вопросов, обращений некоторые используют такой прием для наблюдения за реакциями.
Я воспринял этот пост именно в этом ключе. И мне тоже была интересна моя собственная реакция.
С одной стороны я реагировал, как админ, но... это форум не мой, а Алекса, поэтому моя публичная реакция была не обязательна. Уже легче...
С другой стороны, имея довольно большой опыт общения на форумах в самых разных качествах, я видел много провокативных постов, публикуемых с самыми разными целями. Ведь сразу не поймёшь, зачем это делается. Ну и мне стало любопытно...
Но, какая разница - зачем? Реакция на них всё равно должна быть естественной. Иначе начнутся игры... А это уже интересно только менталу. Можно конечно , но нужно ли это? Нужно ли это МНЕ? Вот этот последний вопрос - действительно интересен для меня. Вопрос, адресованный самому себе.
Отправлено: 02.05.11 22:32. Заголовок: Скоро сказка сказывается, да не скоро.
Солнце ещё не взошло, и тропинка, по которой взбирался царь Родам, была едва видна. Идти в гору надо было ещё и ещё, - царь взглянул наверх, - а сердце уже дало сбой. Что бы это могло быть? Он не устал, - истинные атланты не знают, что такое усталость. Истинные атланты, - усмехнулся он про себя. Этот ловко карабкающийся за ним, тоже, небось, почитает себя за истинного атланта. Как же, проживает на исконной земле, а не в колонии где-нибудь, да ещё царю прислуживает, раб... А ведь посмотри на него, так и не отличишь сразу от атланта - издали, конечно, - ростом, пожалуй, помельче, да и весь какой-то уменьшенный, что ли, в пропорциях. Цвет кожи?.. Кто сейчас обращает внимание на цвет кожи! Вон советник Азрула, будто не хватает ему белокожих, - нет, отдает дочь свою, светлую и синеокую Хитро, за медноликого и узкоглазого Гана! И не скажи против! И ты - атлант, и Ган, хотя твоя кровь от крови первых воплощенных, а его - уже тысячекратно разбавлена беспорядочными смешениями. Ну да ладно, - попытался урезонить себя царь Родам, - капля божественной крови в этом сосуде греха тоже чего-нибудь да стоит. Да и ничего уже изменить нельзя, а главное, - успокоил себя царь, - на всех светловолосых и синеоких не женишься, хотя и осталось их до обидного мало. При мысли о женитьбе торговца Гана пришла на ум ему жена его царица Тофана, и он досадливо поморщился: куда завели его бесконтрольные размышления, поди ж ты! Если уж сам великий царь Атлантиды, хоть и усеченной по воле неба, но могучей и единственной владычицы... Тут ему снова пришлось недовольно крякнуть: мысли явно не слушались его. Он невольно покосился на горбатую от поклажи тень позади него, - слава Единому, никто, кроме атлантов, не владеет силой читать мысли! Да, таинственное и знаменитое на весь обитаемый мир умение атлантов - владеть не только своим необыкновенным по красоте и силе телом, но и мыслями, это умение, которому сами атланты, впитавшие его с младенчества, нисколько не удивлялись, - начинало изменять даже их царю. А ведь было это умение истинной силой атлантов, мощью и властью их над людьми не их племени. Давно царь начал замечать этот убийственный, хоть и не осознаваемый пока упадок мыслительной силы у некоторых из своих собратьев, а вот теперь все чаще самому приходится убеждаться, что и ему трудно бывает удерживать мысль свою на острие молнии. Если атланты утеряют этот наиглавнейший изо всех Божьих даров, если - не дай Единый! - покроется их ясное сознание тягучей и сонной пеленной, окутывающей разум всех людей на Зелме, - что же будет с благословенной Атлантидой? И как будет жить он сам, не представляющий себя без этого, как бы естественного, дара? - А ведь при, бессмертном царе Родаме, держится не только Атлантида и все её былое и настоящее величие, - но и весь мир! Скажи об этом непосвященным - ничего не поймут, в лучшем случае сочтут, что это царская причуда. Хотя, впрочем, может и наоборот: простой-то народ его, царя Родама, боготворит. Помнят ещё, слава Единому, откуда пошли быть родоначальники атлантов, десять великих царей... Да, народ, подалуй, всегда его поддержит. А вот верные его соратники, а вот высшие священнослужители, мало-помалу исковерковавшие Сокровенную Истину и превратившие её в нелепое служение бесчисленным богам и божествам... И добро бы по неведению! Так нет же! Все нынешние высшие жрецы - суть атланты, по крови и по духу. Как же общаются они с Высшим в часы Великого Общения, непременные для любого атланта? Или они вовсе?.. Царь Родам похолодел от этой мысли. Вот оно - прозрение. Вот оно - решение главной загадки, наступившей странной эпохи: посвященные в Таинства и Откровения Сфер, не прилежащих Земле, отлучены от Знания, а причина... причина именно в том и состоит, что, изменив Высшему, Единому, они пошли на соглашательство с теми низменными, которых тьма тьмущая. То-то он не перестает удивляться священникам: будто разум у них время от времени вынимают из головы, и потому не могут они помнить постоянно и дружно о том, что единственная их всех опора, и сила, да и сама возможность жизни - это он, Родам, царь из Божественного Рода, и что, не дай Единый пошатни они хоть на чуть-чуть его, царя, божественной величие, а не то что свергни они его, - так не выжить никому из них также. А зачем они народу нужны, крикуны одичалые, без божественного ореола, сияющего над главой каждого из царей Атлантиды! Вот только удержать бы этот ореол над собсвенной головой ему самому, последнему царю Атлантиса... Царь остановился, осознав внезапно весь ужас этой мысли, промелькнувшей как бы вскользь. Разум его торопливо уводил куда-то прочь эту мысль и она послушно исчезала, - верный признак того, что мысль эта принесена свыше, - но он снова и снова усилием воли заставлял себя утвердить её в своем сознании, чтобы разобраться в ней. Ведь если это случайная мысль, /царь усмехнулся: случайных мыслей, как и вообще ничего случайного у атлантов не бывает, только "человеки" могут тешить себя случайностями/, то надо, убедившись в том, что это мысль земная, выкинуть её из головы навсегда, включив особый механизм памяти. Если же он в неурочный час прочел предвидение, отпечатанное на Великой Ленте Жизни, веление Богов, как сказали бы не атланты, - тогда надо к этому отнестись серьезно... Впрочем, он давно предчувствовал нечто подобное. Иначе не пришлось бы ему сейчас, в ночной тьме, под светом одних только звезд, взбираться на вершину горы Мери, к святилищу Единого, созданному самим Атласом Великим, позднее переименованном презренными бибилоями в Атланта. К святилищу, куда не смеет ступить нога простого смертного, - а лишь только потомка царей Атлантиды, и то при условии, что в крови его преобладают некие частицы, присущие первым атлантам, и не поглощенные полностью смешением с кровью земных смертных. Не для простого устрашения распространилась издревле эта легенда: не раз научен был человеческий род избегать прикасания к таинствам атлантов, прикасания, приносившего мучительную гибель от невидимых причин. Надежно были ограждены атлантские святилища от непосвященных. Все знали, что именно на огромных плитах этих храмов под открытым небом, Единый беседует с царями, облекая их высшей мощью и защитой. ------------------------------------------------------------------------------------- Миновав священный бетил, огромным каменным пальцем указывавший в небо, царь Родам остановился, искоса глянул на раба. Повинуясь молчаливому жесту властелина, тот снял с плеч впившиеся лямки, едва сдержав стон, и отдал поклажу царю, который подхватил её одной рукой. Сложив ладони вместе и поклонившись, раб начал спускаться с горы, пятясь задом наперед, ибо таковы были правила, запрещающие после общения с царем, отпрыском Божиим, поворачиваться к нему спиной. Случайно брошенный вверх взгляд его уловил неясный, но огромный силуэт царя, на котором поклажа, еще недавно сгибавшая спину раба так, что он без конца стукался лбом об острые камни крутого подъема, казалась смехотворным каким-то бугорком, детской игрушкой. Поспешно опустив глаза, раб продолжил спуск, стараясь не думать о том, зачем царю нужно было брать его с собой и заставлять тащить на себе, почитай, с самого вечера, этот страшный груз, который чуть не раздавил его, - когда он и сам мог нести его, причем - шутя. Вон, как легко несут его ноги, когда не нужно ему без конца останавливаться, чтобы подождать его, своего раба, у которого сердце чуть не выскочило из груди от натуги. Ведь атланты в состоянии все сделать сами. А многие до сих пор соблюдают древние правила и отказываются от услуг рабов, - он знает, слыхал... Рассказывают, что, стоит атланту захотеть - и камни сдвигаются с места и укладываются в таком порядке, какой вздумается ему, и все вещи могут сняться со своих оснований и висеть в воздухе или же оказаться за много стадий вдалеке, - а атлант будет стоять тихо, и лицо его будет в этот момент добрым и ласковым, не таким, как всегда. Так для чего же атлантам, всесильным, как боги, труд человеков? Но мысль эта была крамольной, и, будучи уловлена кем-нибудь из атлантов, каралась тяжким наказанием для допустившего ее. Нет нужды, что царь Родам уже далеко: ни одна мысль человеческая не ускользает от атлантов, благословение на них и на их отцов, и низкий поклон богоравному царю царей Родаму, не удостоившему внимания ничтожную мысль своего преданного раба... ------------------------------------------ Тем временем царь Родам действительно легко, как верно приметил его провожатый, поднимался все выше и выше. Думы его не отягощались низменными проблемами раба, оставленного в темноте и одиночестве на границе недоступного ему священого пространства с одной стороны, и густого леса, покрывающего основание горы и кищащего дикими животными, - с другой. Полностью захваченный давно забытым в обыденной груговерти чувством свободы и все возрастающей легкости, царь едва ли не перелетал с камня на камень, чуть касаясь их носком мягкого сапога. Эта телесная легкость проистекала откуда-то изнутри, наполняя собой все тело с его костями, жилами, и только Единый знает с чем ещё. Вот уж кажется, что ещё одно усилие, один невероятный вздох - и он взлетит.
Царь Родам счастливо улыбнулся. О, это вечно желанное чувство полета! Утерянное предками-титанами, оставит ли оно когда-нибудь их потомков, или, все укрепляясь, приведет их в конце концов к исполнению мечты?.. Мечты о полете в своем истинном и полном значении, как то было ведомо прародителям атлантов: захотел - поднялся в воздух, влекомый одной лишь силой желания, полетел в любую сторону, - а то и просто покувыркался в воздухе от избытка счастья. Полет прямо в этом теле, тяжелом и грубом по сравнению с телом светящимся, - вот, он уже близок! И не надо будет ни громоздких летательных аппаратов, ни поисков сверхмощных источников энергии, над чем давно бьются лучшие умы да и не только Атлантиса... Слава Единому, атлантам остался ещё полет, но в теле невидимом: высшее Общение, им и только им на земле принадлежащее. Сердце царя вдруг мягко сжалось, - опасность, - инстинктивно отметил он. И тут же осознал: опасность нависла над самой этой способностью атлантов. Как ни уходил от этого признания самому себе царь Родам, все же внутренняя дисциплина взяла свое: непостижимые для человеков уникальные возможности атлантов, - их жизнь одновременно в трех мирах и вытекающее отсюда свободное владение невидимыми силами природы, - находятся на грани исчезновения. Слава Единому, царю Родаму дано право хранить тайну, принадлежащую Высшему, и он уже долгое время прикрывает свои мысли непроницаемым покровом от любопытных вторжений. Пока ещё атланты в самолюбовании и гордости не замечают ничего. Те же из них, которые и ощущают ослабление мыслительного могущества, или непонятные, но скоро преходящие недомогания, никому в них не признаются, и будут затемнять свое сознание от других, что приведет в конце концов к полному и совершенному их отемнению. Так что надежда только на Единого и его милость. Улыбка исчезла с лица царя, и оно вновь обрело свое привычно беспристрастное выражение. Он сосредоточился: перед ним была последняя преграда, хорошо знакомая по прежним посещениям - каменная стена, обводящая контуры скалистой вершины. Но царь знал, что она не неприступна: проведя руками по гладкой стене выше головы, он нашел два небольшие углубления, подтянулся, зацепившись пальцами ног за едва ощутимые царапины, - лазать по отвесным скалам не представляло проблемы ни для одного жителя славного острова Пойсейдонис, составляющего славу и гордость, и последний оплот атлантов, - осколок их когда-то поистине необъятной родины, Атлантиды... -------------------------------------------------------------------------- Ган, тот самый Ган, которого царь прозвал "торговцем", проснулся, как всегда в последние годы, перед рассветом. Вылил на себя в купальне кадку ледяной воды из источника, отведенного сюда посредством пластических труб, он отряхиваясь, как морское животное, завернулся в кусок белого льняного полотна и вышел в сад. Молельня, куда он направлялся, была выстроена здесь ещё в незапамятные времена, до Великой Катастрофы, кем-то из его дедов-прадедов. Впрочем, Ган не очень вникал в собственную генеалогию: он знал, что исходит из высокого рода Туров, что племя его причислено к сонму бессмертных, хотя физическим бессмертием не обладал уже давно никто из туров или туранцев, как их называли иноплеменники. Он втайне считал себя потомком самого основателя Атлантиса, хотя доказательств к этому не было никаких: царские архивариусы уже несколько раз намекали емуна это, но он не обращал на их ученые выдумки внимания. Что ж, пусть те, кто ни на что больше не способен, копаются в пыльных фолиантах и без конца рассуждают о чистоте расы и образе жизни! "Образ жизни, - усмехнулся про себя Ган, - почему они считают, что образ жизни должен быть одинаковым для всех? Ведь даже боги имеют различные образы, не говоря уже об атлантах и человеках. Значит, и образ жизни каждый может иметь свой собственный и неповторимый. Живу, как знаю, и никто не заставит меня измениться, пока я сам не пожелаю этого. В чем же иначе их хваленый закон свободной воли, о котором все уши прожужжали на непременных храмовых беседах?.." Он подошел к небольшой каменной площадке, невысоко огороженной зубчатой стенкой. Недавно Ган, вразрез с обычаями отцов и в пику царю Родаму, покрыл нежным и гладким мрамором грубые гранитные плиты древнегофамильного святилища, истертые тысячелетними поклонами и оттого потерявшие достойный вид. Он также поставил здесь, под драгоценным резным балхадином, статую своего бога, - нововведение, на которое он первый из семей Атлантиса осмелился открыто. Но он намеревался идти дальше. Уже объявил он в узком кругу, что ко дню своей свадьбы с красавицей Хитро присоединит к мужскому божеству его супругу, богиню Тиннит, Тина-тин, если быть точным. Словно тень взмахнула крылом перед его лицом, и Ган вздрогнул. Он вспомнил внезапно, что его много раз уже предупреждали о том, что нельзя произносить имени бога или богини. На то они имеют подставные как бы имена, псевдонимы, чтобы вибрациями священных звукосочетаний не тревожить без надобности высочайшую Сферу и не вызывать её невольно возмущения, которое на неподготовленного и невежественного вопрос=шателя может навлечь разрушительные энергии. Ган поспешно пробормотал слова о прощении и сложил ладони вместе, как его учили. Но мысли увлекали его все дальше, словно ему нужно было доказать - что-то самому себе, определиться в чем-то, доставлявшем ему постоянную неуверенность. Да, он показал всем, поставив бога Баала /это имя означало всего лишь "Владыка", и могло быть отнесено к любой категории богов и атлантов, уж это Ган успел узнать/, в своем семейном тофте-святилище, что отошел от веры истинных атлантов. Но на что ему эта вера, приносящая только воображаемый почет от толпы человеков - и ничего больше? Какое облегчение ощутил Ган, признавшись себе самому в том, что не признает веры атлантов, и, мало того, - не обладает их непостижимым могуществом. Еще отец Гана бывало сокрушено качал головой, обсуждая с его матерью будущее их сына: "Закрыт он, на то воля Единого, закрыт от Высшего..." На что супруга его, задетая намеком на собственное происхождение, более человеческое, чем божественное, отвечала: "Не он один, повелитель мой!" И что значит - "отошел от веры"? Не вернее было бы сказать, что идет по той же дороге, но отдает дань почета и другим богам, расположенным как бы на обочине Единого? Да, когда-то и его предки общались с Наивысшим, - этот тофет тому доказательство, - но жизнь-то идет вперед, все меняется! Нет на земле больше богов, остались одни человеки... Ну, - и атланты, которые для человеков должны быть как боги. Оттого-то, видно, так ярится царь Родам, что боится признаться в том, что сам становится человеком, так же, как и все атланты. Ему легче, конечно: кровь его наиболее чиста изо всех потомков бога Посейдона, сына титана Крона. Но и труднее ему в то же время: он со своими нечеловеческими, прямо скажем, способностями без конца "попадает невпопад", как укорила его недавно жена его, царица Тофана. То не нравится ему, что кто-то не сумел омолодится во-время, - как будто это так просто в наше время! - то подумал кто-то не совсем приличное да посмел при нем, царе великом... Ему бы, Гану, такие возможности, - он бы уж... Он бы развернулся! Да главное, - затаился бы, и о своих всевидении и всеслышании никому бы ни гу-гу! То-то весь двор и вся страна, да что страна! - весь мир были бы у него в руках! Шутка ли: ты только успеешь придумать, что соврать, - а царь уже гром и молнию на тебя мечет: нарушаешь, мол, Главный Закон! А у него этих законов - тьма тьмущая. Послушай его, так и жить на земле уже не стоит, а надо перебираться на небо: там только и живут по небесным законам. А на земле свои законы. Ган даже засмеялся, с удовольствием вспомнив сборище друзей, - и подруг, конечно, - прошлым вечером. Так что, дорогой царюшка, пора бы и тебе свалиться с небес да на землю. Впрочем, равнодушно подумал Ган, все в воле богов, и, видно на роду написано царю Родаму остаться последнему из тех, всемогущих, которые не прижились на земле со своим знанием, тайноведением и божественной премудростью. Жаль, конечно, - подоспела утилитарная мысль, - но ведь таких, как царь Родам, не приспособишь к полезной работе, скажем, на серебряных рудниках или на очистке обводных каналов Атлантиса. Им бы это ничего не стоило: стой себе и представляй, как растворяется в воздухе...аннигилируется, по-ихнему, все ненужное. Ган со злостью вспомнил, как на жалобу царю о том, что начала расти у него какая-то шишка на неудобном месте, царь со своей неизменной, как непроявленной что ли улыбкой, ответил ему: "А ты её аннигилируй, Ган!". Точно не знает он о том, что не может он этого сделать, - не может! Как не может многого другого, что положено уметь атланту. Гану и в голову не могло придти, что царь Родам до последнего часа твердо верил в то, что все, чем обладает он, царь, - все эти знания, умения и видения присуще и всем атлантам, без исключения. Иначе - зачем тебе называться атлантом?.. Да, невыносимо и тяжко стало жить при дворе тем из атлантов, которые желали бы упростить свое существование, отдать чрезмерные тяготы, взваленные их предком Атласом добровольно на себя и своих потомков, на откуп земным богам, с готовностью предлагающим свою помощь, - правда, в обмен на некоторые условия, ещё не вполне понятные таким, как Ган. Например, что означало бы: "обязуюсь отдать все свои силы?" Если они имеют в виду те силы, которые ощущает в себе Ган, - то можно бы, пожалуй, согласиться, ведь оставят же ему на прожитие, небось, толику... А вот если разговор о тех силах, о которых Ган как бы забыл в себе, - то ведь он может их и вспомнить, пожалуй, когда-нибудь, а? Вот то-то и оно. В общем, окончательного согласия Ган еще не дал. Его и не торопят, собственно. Думают, что ему невыносимо трудно расстаться с прежней верой, молитвами... Знали бы, что он, сколько помнит себя, никогда не понимал, чего от него хотят, когда заставляют обращаться к кому-то, кого он не видит, не слышит и не ощущает, с непонятными, заученными наизусть словами. Ну, конечно, со временем он понял, - надо хотя бы внешне соблюдать то, что установлено для его клана, - иначе дороги тебе не будет. Быть как все, понял Ган, - это как пропуск к преуспеванию. И все же, видно, фундаментальное отрицание Высшего достаточно просвечивало сквозь его слова и поступки, как ни старался он затушевать их показным благоисполнением на людях всех празднеств и ритуалов, раз его нынешние покровители и новые друзья, хвала Баал-Богу, нашли случай обратиться к нему. Именно они, - и советник Азрула, его будущий тесть, в первую очередь, - открыли ему глаза на то, что без помощи Невидимых Сил невозможно обойтись, если ты, конечно, желаешь жить и повелевать жизнью, а не существовать, как червь, ползая по земле лишь волею Единого, которая, к тому же, оставила тебя... Ему открыли под страхом смерти великую тайну: многие из атлантов, и их уже большинство, к нынешнему часу до конца прошли свой путь духовного нисхождения, соединившись с человеком, - что, оказывается, являлось целью появления на Земле их божественных предков. Тем самым они отныне принадлежат земным Невидимым Силам и составляют все вместе главную мощь Атлантиды, - а значит, и всего мира. Тем атлантам, которые еще упорствуют в своих, не от мира сего, убеждениях, дается время на осознание гибельности своего пути и шанс на продолжение земного существования, - при условии передачи ими своих, признаваемых за божественные, сил и возможностей. Или - или. Он принял посвящение, пока еще предварительное, и знаком его отныне явился перевернутый полумесяц с диском-кружком между его рогами, символ, означающий соединение божественной пары: Тиннит Пене Баал и Баал-Аммона, Баал-Бога... Внезапно неистовая сила вошла в тело Гана, который приблизился к этому времени к статуе бога. Рухнув ниц перед раскрашенным деревянным идолом, являвшим собой чудо искусства, воплотившим земную красоту, Ган подполз к нему по гладкому мрамору, омытому ночным дождем, и припал к его ногам, обливая их слезами восторга и преданности, доходящей до полного уничижения. Он не только не сопротивлялся этой, уже знакомой ему силе, но и призывал ее в себя, и усиливал многократно, все более и более разжигая в себе волны этой силы, наполнявшие его мощью, готовой все крушить. "О великий бог мой!.- взывал он мысленно, ибо в такие минуты язык его и гортань не слушались его, как бы перекрываемые другой силой. - "Повели мне все, что пожелаешь, - ибо знаю твою цель во мне: ты сотворишь из меня властелина мира, и, обещаю тебе, что ты будешь всегда действовать через меня. И да не произнесет язык мой слов жалости к врагам твоим!"" Сила, так самозабвенно призываемая Ганом, крутила и сворачила его тело в самые неестественные узлы, пока не свела все мышцы и жилы в нерасторжимой судороге, сковавшей его в неподвижности. Ган, погруженный в темный экстаз, не ощущал боли. В закрытых глазах его словно густой слой бархатисто-черной сажи покрыл все, что он знал на земле. И на этом фоне, поглощающем все световые блики, в беспорядочном и неуправляемом движении перекрещивались друг с другом молнии, вновь возникающие и взрывающиеся вдруг, и разлетающиеся разноцветными искрами. Точно страшная битва шла в его сознании, но помимо его тела. Впрочем, так оно и было... Наконец, все успокоилось. Судорога ослабила свою хватку, и упоительное чувство плотского блаженства охватило Гана, более реальное, чем сама земная действительность. В неясных каких-то видениях, сопровождавших это ощущение, он пытался достигнуть давно являвшейся ему прекрасной женщины, и женщина эта вовсе не была схожа с - обликом невесты его, Хитро: женщина была черноволоса и, темноглаза; прекрасная и устрашающая одновременно, она влекла его, обуреваемого желанием невероятной силы слиться с ней, утолить в ней свою страсть, отдать ей эту тягостную силу, которая иначе могла бы разрушить города и в прах разнести горы. Сегодня она ускользала от Гана особенно неуловимо. Осыпая ее ласковыми и страстными словами, он не заметил, как, разъяренный сопротивлением, перешел на грубый язык, которым он общался с прелестницами известного в Атлантисе притона тайных услад. К его удивлению, черноокая дама вдруг приблизилась к нему, отдалась его железным рукам, - и о чудо! - Ган овладел ею. Невероятной мощи порыв настиг его, и темная страсть излилась из него долгим криком дотоле не испытанного наслаждения. Садовник, вышедший в сад, чтобы с восходом солнца, помолившись, срезать несколько стеблей, заказанных ему дворцовым целителем, с ужасом глядел на хозяина, в полутьме корчившегося на мраморном полу святилища в конвульсиях, как показалось ему вначале. Желая помочь, он подошел ближе, и тут, наконец, в ритмических движениях нагого тела, освободившегося от пут белого полотна, садовник увидел... Он божился потом жене своей, что не будь хозяин один перед своей статуей, то можно было бы подумать, что здесь, на плитах святилища, с невидимой женщиной проделывает то, что только что совершили и они в собственной постели. Жена испугалась такой шутке и велела садовнику молчать о виденном. Однако перед глазами раба неотступно стояло то, что ему довелось увидеть, а в ушах его долго, при виде хозяина, звучал его крик, переходящий в хриплый рев. Это чудо господне, что, убегая, он не помял ни одного цветка и не нарушил ни одной клумбы, а то не сдобровать бы ему, у домоправителя кнут весь в металлических шайбах...
Отправлено: 05.05.11 20:06. Заголовок: Кто ниасилитпатамучтомногабукаф - читайте Чехова, господа.
Третий день, как царица Тофана нервничала. Все вокруг диву давались ее, таким несвойственным атлантам, внезапным припадкам гнева, сменяющимся ручьями слез или полным изнеможением. Кончилось тем, что царица всех прогнала прочь от себя и лежала одна в своем просторном покое, наполненном светом и ароматом цветущих олеандров, потому что одну из стен покоя составляли совершенно прозрачные небьющиеся плиты, для красоты оправленные в сияющий орихалк. Теперь эти плиты были разведены в стороны, и благоухающий парк, начинающийся, казалось, прямо на обширном мраморном балконе, уставленном мраморными же резными вазами с редкостными растениями, являл с покоем царицы как бы одно целое. Сюда, в загородный дворец, выстроенный по приказу царя Родама вскоре после его женитьбы, и который давно бы уже следовало как-то обновить, - даже и мрамор не вечен, - царица Тофана приехала сразу после крупной размолвки со своим богоравным супругом. Она прекрасно знала, с чем связано ее нынешнее состояние полного душевного разлада. "Быть не в себе", - называлось это у атлантов и почиталось за великое несчастье, недостойное могущества и силы их естества. Возможность "выйти из себя" еше как-то предоставлялась земным человекам, - "челяди", - им это прощалось просто в силу того, что они не обладали пока нужным аппаратом: организм их, получивший от атлантов проблеск духа, должен был пройти теряющийся в тысячелетиях путь совершенствования, внутренней эволюции, прежде чем ему можно было бы ставить хотя бы такие требования, как самообладание, не говоря уже о мыслительной мощи... Но в последнее время кое-кого из "богоравных" все чаще настигали эти необъяснимые для них поначалу приступы потери внутренней гармонии. Однако все они, будучи на прямой связи с Высшим, умели само восстанавливаться, - ибо без энергетического равновесия невозможна была бы никакая, даже самая примитивная, беседа на внеземном уровне. Но - дальше-больше, словно какой-то сокровенный затвор был уже сломан, и все труднее стало атлантам "быть в себе". Величайший Космический Опыт подходил к критическому рубежу: высшее сознание, заключенное в узкие рамки земного тела, должно было осиять весь народ, - и атлантов, и живших с ними бок о бок не атлантов, - иначе общее состояние грозилоприравнять к себе возможности отдельных личностей. К тому и шло. Пришедшие на землю через своих предков-титанов, чтобы своим влиянием возвысить сознание человечества, осилившего к тому времени необходимые ступени физической эволюции, атланты в какой-то момент начали сами воспринимать земные черты. Велико искушение для духа, впавшего в осязаемое тело, отойти от законов и правил, по которым он существовал в других сферах. Земная жизнь, паче чаяния, оказалась такой привлекательной... Да, царица Тофана прекрасно знала, - и кому, как не ей самой, лучше было разобраться в себе самой, - что виной ее болезни была она сама. Точнее - ее поднявшаяся из каких-то сумрачных глубин, до которых ей было неприятно дотрагиваться даже мысленно, и уже известная ей по нескольким проявлениям самостоятельность. Даже не самостоятельность, потому что невозможно было назвать этим, таким поощряемым у атлантов словом, ее новое, - дикое - чувство. Самость, - вот что это такое. Я, и только я. И никто не вправе приказать мне сделать что-то или поступить как-то, пока я сама этого не пожелаю. Но в чем дело? - попыталась разобраться в себе царица. Ведь это и есть Закон. Разве она преступает его, наипервейший закон Вселенной, закон свободного желания, свободной воли? Не хочу и не подчинюсь ему, Родаму... Но ведь это не просто какой-то прохожий под этим именем, -отвечал ей едва слышно кто-то невидимый внутри, - ведь этот Родам, - твоя половина, соединенная с тобой узами на самом деле нерасторжимыми, - и кто, кроме тебя, помнит лучше, как это происходило, - не только на земле... И вся причина твоего безумия, -ибо это и есть безумие, когда ты отвергаешь высокий разум и идешь на поводу у страсти, готовой поглотить тебя, - в том, что ты отошла от своего долга. Долг, непререкаемый долг твой в том, чтобы исполнить любое повеление своего супруга, потому что он доверяет тебе, именно как собственной половине, и рассчитывает на тебя. Сейчас трудно ему, - он не только муж Тофаны, но и царь Великой Атлантиды, - и, помогая ему, ты поможешь и себе, и всем, потому что в другой раз царь, который сохранит свою силу с твоей помощью, оставшись неделимым, - так же придет на помощь тебе, как и другим. Царица, как бы в полузабытьи, еще долго продолжала бы пререкаться сама с собой, когда вдруг осознала, что в ней - хвала Единому! - проявился вновь ее внутренний голос. Это значило, что провод внешней связи хоть слабо, но начинает восстанавливаться, и что не все еще потеряно. Она поднялась . с ложа, - какая-то непонятная усталость владела ею, - и уже собиралась пройти в соседнее помещение к небольшому алтарю, чисто символически обозначавшему место, наиболее благоприятное для Общения, - как вдруг все недавние мысли о благодарности высшей силе исчезли из ее головы, как бы прикрытые сверху аспидной доской, на черном фоне которой явился вполне реальный, в ярчайших расцветках, улыбающийся лик уже знакомого ей Кечкоа, низшего духа. Царица попыталась избавиться от непрошенного присутствия, с досадой отгоняя яркое видение, но Кечкоа и не думал исчезать из ее сознания. Удивленная, она спросила его невольно: - Как смеешь ты, ничтожный, не повиноваться мне? Кечкоа помолчал, заговорчески улыбаясь и в упор разглядывая полуодетую царицу. Для общения с Тофаной он, из дипломатических целей, принял человеческий облик: это был молодой и довольно привлекательный мужчина с темными волосами, короткими завитками, покрывавшими его голову и часть шеи, массивная колонна которой переходила в сильные смуглые плечи, небрежно прикрытые алым, в черно-желтую полоску, шелком. Черные глаза его, глубоко спрятанные в нависших густыми бровями глазницах, гасивших их блеск, были почти неразличимы на темном, покрытом густой черной бородой лице, и оттого белозубая улыбка казалась чем-то инородным, искусственным: атланты первым делом смотрели друг другу в глаза, и этого иногда бывало достаточно, чтобы понимать собеседника без слов. Именно из-за этих притушенных глаз царица Тофана и не привечала Кечкоа, хотя он и оказывал ей уже несколько мелких, как она считала, услуг: не так давно, например, царица с удивлением нашла на своем туалетном столике золотой поднос с двумя вулканическими "бомбами". Поднос ярко выделялся на темно-красном камне подзеркалья, так что не заметить его было невозможно, но на все распросы, откуда он взялся и кто его поставил сюда, царица ответа не получила ни от челяди, ни от приближенных. Зато от одной из них, близкой своей тетушки, толстухи Изе, последовало прямо-таки провидческое предложение расколоть эти "бомбы" и взглянуть, что у них там внутри. Царица, с сомнением повертев в руках округлые шероховатые, странно тяжелые для своего размера шарики, все же согласилась, и вскоре на том же золотом блюде красовались, сверкая радугой, два огромных алмаза, на ее глазах извлеченные из сердцевины невзрачных камней. Царица тогда долго любовалась не столько самими алмазами, которые, конечно, были необыкновенны, и поразительно отвечали ее невысказанному до сих пор желанию иметь нечто, совершенно выдающееся, в новой короне, которую она собиралась заказать, - сколько открывшейся в сколе внутренней поверхностью "бомб": она была усыпана плотно прилегающими друг ко другу коническими иголками, сияющими и переливающимися на впервые открывшемся им свету, пожалуй, даже больше, нежели сами алмазы. Одна из этих половинок с тех пор стояла под стеклом в личной коллекции редкостей царицы, ровным отверстием посередине напоминая о происхождении ее чудо-алмазов... Когда их отгранили, - каждый отдельным мастером и совершенно особо, - так же внезапно, как сейчас, явился этот самый Кечкоа, чтобы получить свою долю признательности от царицы. Не в самых сильных выражениях, но он ее получил, оставив у царицы ощущение чего-то вязкого и прилипчивого, к чему она не привыкла до этого. И, в то же время, - не могла же она, в конце концов, не отблагодарить Кечкоа, кем бы он ни был, за доставленный подарок. Правда, она могла бы и не принимать его, а послать на распыление, как гласило строгое правило обращения с предметами неизвестного происхождения, но настолько велико было в ней, да и во всех атлантах, чувство превосходства над всем земным, - в том числе и невидимым, - что и тут, как много раз уже до этого, она отмела от себя все сомнения, давно втайне считая исполнение законов излишней тяготой для себя как царицы; так же необязательными с некоторых пор сделались в ее понимании и многие другие правила атлантов, предписанные- к строгому соблюдению, - этические и ритуальные. Появление в своем поле видения низшего духа удивило царицу Тофану, но отнюдь не обеспокоило поначалу. По праву происхождения атланты в своем сознании были отделены от нижней сферы - земной и подземной - всем складом собственного естества, принадлежавшего высшему и, естественно, не имевшему никаких точек соприкосновения с антагонистом своего прародителя. Эта формула настолько прочно внедрилась в их разум, что со временем стерлась с его поверхности, покрывшись иными наслоениями, связанными с земным образом жизни. Постепенно и враг, -невидимый, или пролетающий в отдалении темной тучкой, - стал казаться уже вроде и не врагом, а лишь гипотетическим недругом, настолько слабейшим, что любые его происки, буде они проявятся, можно будет уничтожить, - очистить одним мановением руки, не прибегая даже к силе мысли, недоступной низшим. Однако случай с угаданными камнями насторожил царицу. Разум ее был остер, как и память, и она не могла утешить себя тем, что мысленное желание ее просочилось наружу, если б она поделилась им с кем-то и забыла об этом. Но, раз исключена презренная человеческая забывчивость, - то значит...Тут царице самое бы время задуматься и, прибегнув к высшей помощи, как это и предписывалось сводом правил, очистить каналы связи, через которые уже начинали просачиваться инородные элементы, порождения самой Земли. Короче говоря, момент был упущен, и теперь царица успокаивала себя тем, что невозможно ведь, живя на Земле, полностью отгородиться от ее энергий. А что ей оставалось теперь, кроме упования на неизбывную мощь своего клана... И царица с облегчением вздохнула, найдя эту спасительную формулу. Тем временем Кечкоа продолжал молча ее разглядывать. В непривычном раздражении от его назойливого взора, - никто до сих пор не осмеливался так явно влиять на эмоции царицы, - она повторила: - Что ты молчишь? Кто позволил тебе... - Чье позволение мне еще нужно, царица, если ты сама допускаешь меня до своего лицезрения? Впервые за свою, такую долгую по земным меркам, жизнь царица не нашлась с ответом. Эта беседа настолько разнилась от всего, к чему привыкла она, и что составляло незыблемую, как всегда казалось, основу ее существования, что она в растерянности, в то же время презирая саму себя за это, опустилась в легкое плетеное кресло, имевшее форму полусферы, и, тщетно прикрывая обнаженные округлые колени короткой домашней туникой, пролепетала: - Я?..Сама?..Что ты такое говоришь, как тебя там... - ...Кечкоа, сиятельная царица. Ну, конечно, ты! Кто же из вас впустит в свое сознание непрошенного гостя? Мой пропуск - твое расположение ко мне! Царица Тофана начала с ужасом понимать, что отделаться от этого обитателя земной тени будет не так просто, может быть даже невозможно. Теперь, закрыв глаза, она, в свою очередь, в упор разглядывала собеседника, подавляя невольное, какое-то природное отвращение к нему. Больше всего ее поразил его ярко-красный рот на фоне черной бороды, сливавшейся с волосами на висках, так что свободным на этом лице оставалось крохотное пространство: начиная от узкого лба с нависшими надбровьями, и заканчиваясь тупым треугольником довольно крупного носа. Рот этот, с выдающейся вперед нижней толстой губой, казался утонченному вкусу царицы атлантов чем-то неприличным, каким-то вполне самостоятельным образованием, вызывавшим даже брезгливое чувство: он извивался в разговоре, среди густых зарослей щетины, как дождевой червяк. Царица вдруг успокоилась: червяков она не переносила наотрез, исключая их как бы начисто из сферы окружающей жизни, и уподобление им губ этого чернобрового сразу же поставило его на соответствующее место. Внезапно заскучав, она зевнула, прикрыв узкой ладошкой рот. Гость что-то продолжал говорить, однако царице стало неинтересно его слушать: зевота все усиливалась, и, мало того, ей огромных усилий стоило удержаться, чтобы со всей сладостью не потянуться. - Ну, хватит! - наконец воскликнула она, поднявшись и подойдя к своему алтарю. - Заговорилась я с тобой, прости, снова запамятовала твое имя. А болтать мне попусту не в привычку, знаешь ли. Так что -будь здоров! И она крепко закрыла перед самым носом Кечкоа, начавшего как-то линять и размываться в четкости линий, воображаемую, но вполне натуральную дверь, - натуральную вплоть до малой трещинки, идущей от сучка, - и резко, в два оборота, повернула ключ в замке.
Зевота и ломота исчезли, как не бывало. Царица, обретя как-то сразу свою обычную уверенность, быстро, стараясь ни о чем не думать, кроме как о предстоящем купании, прошла, на ходу развязывая пояс туники, в сад. Обнаженная, стала она под ледяные струи искусственного водопада, отведенного сюда от священного ручья Баим, который, говорят, течет чуть ли не с самой горы Мери, куда не ступала нога ни человека, ни обычного рода атланта, - с тех пор, как стали атланты смертны...
Ритуальное омовение, с сознательным привлечением стихийных сил, освежило царицу и придало ясности ее разуму. Отряхнувшись после купания и выкрутив из густых длинных волос воду, как это делают поселянки, полоща белье в реке, она, все еще не допуская в сознание ни раздумий, ни мыслей, вернулась к себе, как и вышла - через ступени балкона, - и, не призывая никого на помощь, начала тщательно, как всегда, одеваться. Собственно одевание составляло окончание этого почти священного действия, - процесса, в котором царица приводила свое тело в соответствие с идеалом Красоты, идеалом, который каждый атлант мог лицезреть внутренним оком, обращаясь к Высшему в себе, идеал тот был совершенен... Открыв несколько деревянных, украшенных резьбой знаменитого Прама, дверок в стене своей спальни, царица в большом раздумьи перебрала все наряды, висевшие там на торсах-манекенах. Несколько раз ее рука почти уверенно ложилась на мягкое плечо какого-то из них, затем возвращалась к другому, в задумчивости перебирая бахрому или украшения, разглаживая любовно невидимые складочки. Каждый наряд был уже одеван царицей, и не раз, и каждый нес на себе определенный слой воспоминаний. Воспоминания эти были не все безоблачны, но зато все до одного волнующи и добры: в этих платьях, очень сложных по составу частей, настоящих царских уборов, -независимо от того, были ли они парадными, во всем блеске золота и драгоценных камней, или же предназначались для отдыха в кругу семьи и близких, и украшенных в этом случае не столько бьющим в глаза сверканием царской роскоши, долженствующей превзойти все, что могло изобрести не знающее предела воображение атлантических красавиц, у которых, вот уж воистину, Красота была " в крови", - сколько изяществом и необычностью вышивки или простой отделки, а иногда и просто новыми линиями покроя: царица Атлантиды была и признанной царицей Мод и Красоты. Наконец, она выбрала белое, такое простое, но несказуемо прекрасное платье: было оно все, от плеч до ступней, убрано в мельчайшую складочку, - признак божественной или царственной власти, - состояло из многих оборок и подхватов, и сложностью своего изготовления принесло немало слез и бессонных ночей известным расенским рукодельницам, взятым с тех пор царицей под особую опеку. Словом, нашлось им занятие, да и изрядная прибыль, потому что до этого дня сидели они, горемычные, в полной нищете, годами иногда поджидая своих воинственных муженьков, морских бродяг, которые возвращались время от времени к своим домам, оборванные и с пустыми кошельками, но зато осиянные духом необыкновенных приключений и с непременными подарками своим женщинам в виде колец, браслетов, а то и наплечных украшений, достойных царской знати. Подарки эти у женщин-расенок почитались за святыню, и не было случая, чтобы кто-нибудь из них, даже при крайней нужде, вынес их на базарную площадь, что шумела беспрестанно, до самой ночи, перед портом Атлантиса, просторная, как сам порт, наполненный несчетным числом судов и суденышек: от огромных металлических построек, чудом державшихся на воде, до изящных, всего в несколько ярусов, лодок из драгоценных сортов дерева, иногда с разноцветными парусами, которые расцвечивали бирюзовую, с белым кружевом пены, морскую гладь, делая ее еще более нарядной...
Поверхностные мысли царицы блуждали, не нарушая глубин прикрытого сейчас до поры сознания. Она вынула из дорожного сундучка одноразовый пакет с нательным бельем, слегка провела по нему ногтем, округло заточенным и покрытым нежно-розовым перламутром, - пакет послушно раскрылся. Царица критически просмотрела, растягивая на пальцах, тончайшее узорное плетенье, -теперь, когда для быстроты обратились к машинной работе, стали появляться огрехи, - и, присев на низкий стул перед зеркальной стеной, осторожно натянула сначала на ступни, а затем и на все тело плотно облегающую, почти неразличимую, если бы не вытканный цветочный узор, чешую, закрывавшую все тело атлантских женщин, оставляя голову и кисти рук лишь открытыми. Древний, сейчас почти несоблюдаемый закон предписывал им покрываться подобным образом каждый раз при общении с сознаниями, низшими по уровню, дабы защититься, хотя бы внешне, от губительных эманации; руки по тому же обычаю скрывались тонкими, не стесняющими движений перчатками, а голова и - главное - лицо огораживались от мира эфемерной, едва различимой фатой, прикрепленной к головному убору, будь то царская корона или простой обруч на лбу. Впрочем, в своем кругу атланты не придерживались неукоснительно подобных строгостей. Однако, видно, у царицы появились причины одеться в непроницаемую броню, разряжающую вредоносные стрелы невидимых излучений. Ее уверенность в собственной неуязвимости была поколеблена. Высокая, очень высокая даже для атланток, царица Тофана стояла перед своим отражением в большом, во всю стену, зеркалом, и смотрела на себя как бы со стороны, безжалостно отыскивая в собственном облике новые черты, какие-то малейшие изменения, почти незаметные черточки, которые бы указали ей на начавшееся разложение. Жадно выискивала она эти признаки, известные ей одной, хотя сердце ее замирало от какого-то нового ощущения, неведомого ей до этой минуты. "Страх" - мелькнуло что-то. Неужели?.. Неужели это и есть тот самый страх, появление которого предвещает крах силы, гибель всего?.. Царица отогнала от себя, как назойливое насекомое, эту мысль, - но надолго ли? Но никаких внешних, изменений она не находила в собственном облике. Перед ней стояла юная женщина, все такая же юная, несмотря на время, оставшееся позади. Так же гладка, мрамору подобна, была ее белая кожа, скрывавшая под собой сложный и безупречно настроенный механизм органических взаимодействий и омических реакций. Именно об этой безупречности говорили и само состояние этой кожи, ее ровный цвет и матовая бархатистость, и яркий блеск глаз, присущий атлантам и удостоверяющий их высшее происхождение, и весь облик царицы: мягкие линии плеч и бедер, упругие ноги и вздернутые ягодицы, грудь, наполненная избытком жизненной силы и не требующая пока никакой внешней опоры. Так в чем же дело? Откуда ее беспокойство, такое непонятное и даже - подумать только! - вызвавшее в ней страх... Простого ответа не было. Чтобы получить ясное понятие обо всем, что происходило и в ней самой, и вокруг нее, - для этого и готовилась царица Тофана. Готовилась тщательно, ибо на Общение с высшими Силами нельзя было явиться с разбега из гуши земной жизни: требовалось очищение. Очищение внешнее подходило к завершению, - оставалось накинуть платье и приладить на непокорные кудри корону. Об очищении внутреннем царица, надо сказать, не слишком задумывалась, привыкнув к мысли о собственной непогрешимости. Очищение требуется, к примеру, челядинке Оркии, которую скоро нельзя будет допустить к обслуживанию хлева, не то, что покоев царицы, - так она набралась грязи, путаясь по углам со всеми без разбора... Или повару из колонистов, седому уже мужчине, который, однако, не стесняется в глаза - страшно подумать! - лгать. Да мало ли кому еще! Всю эту челядь, учи их, не учи, - надо изолировать от себя, давно она об этом говорит царю Родаму. Но только он со своими устаревшими отцовскими заветами и слышать ничего не хочет об этой изоляции. Вот и допомогались человекам! До того, что и сами стали пропускать в себя их же черноту. Так, пожалуй, можно дойти до того, что засоришь в себе все до одного каналы, и будешь тогда... Царица запнулась, не решаясь дойти до напрашивающегося определения, и медленно произнесла: - Будешь и сама, как человек... Мысль эта была ясна и тверда, как все мысли "оттуда". Царица невольно взглянула наверх, - не явился ли кто до времени на беседу с ней, - она ведь еще не готова. Но нет - в глазах ее, и открытых, и закрытых, изменения картины не было. Вот, пожалуй...Но что это? Царица снова и снова открывала и закрывала глаза, надеясь, что наваждение пройдет. Однако все было тщетно: в закрытых ее глазах, этом источнике высшей радости, знания и самой неиссякаемой жизни, - стояла какая-то невиданная до тех пор серая пелена. Никакого проблеска света, ни единой цветовой полоски, не говоря уж о ярких картинах Земли или иных миров, обычно являющихся ей по первому желанию. Царица кинулась к алтарю и ощутила, как холод начал просачиваться в ее тело: неугасимый Огонь, наместник на земле Единого, погас. Но и тут царица не задумалась. В поисках виновного она бросилась звонить во все колокольчики, стоявшие и висевшие в изобилии в ее спальне. Видя, что никто не появляется, она выбежала в длинный коридор, крича и браня слуг. Ей пришлось обежать все четыре верхних этажа дворца, подняться даже на плоскую крышу, превращенную по ее желанию в цветущий сад, - дворец как вымер. Все еще бегом, с сердцем непривычно колотящимся неровным каким-то сбоем, она спустилась по устланным коврами лестницам на нижние, подземные жилые этажи, которых не любила, и где бывала лишь в крайних случаях сильной жары /что случалось на Посейдонисе все реже, слава Единому!/ или угрозы землетрясений.
Царица проходила покой за покоем, освещавшимися при ее приближении как бы сами собой, но не встречала никого. Она уже не думала о том, что челядь, видно, покинула дворец, напуганная ее недавним приступом ярости, и мысль о неповиновении человеков уже не трогала ее. Но где же была ее свита, ее наиболее близкие' приближенные, с которыми она примчалась сюда разъяренная, как божество Чиченов, слава Единому, оставивших Атлантиду и перебравшихся на остатки юго-западного материка Мус. Почти в беспамятстве от непонятной слабости шла царица все вглубь и вглубь, спускаясь по красиво убранным прочным лестницам ниже, ниже и ниже. На площадке последней лестницы, уже не каменной, а металлической, и осветившейся едва заметным светом, проявившимся над свинцовой дверью непроницаемой, как стена, она поневоле остановилась: идти ниже было некуда. Слабеющими руками царица прощупала те места на двери, в которых обычно бывают замки или запоры, - ничего не было. Царица успела подумать, что дверь эта скрывает тайну и потому заперта мыслью. Кто бы мог запереть подобным замком эту дверь, как не царь Родам?.. Чувствуя, как коченеет в этом каменном панцире ее тело не только снаружи, но и изнутри, и смирившись уже с тем, что мысленная мощь, которая одна бы могла сейчас помочь, ей, оставила ее, царица из последних сил прошептала: - Родам, любовь моя...
Отправлено: 07.05.11 17:46. Заголовок: В продолжении...
В то утро царь Родам успел ко времени. Когда восточная гряда островерхих гор четко обозначилась на фоне побледневшего неба, он уже заканчивал раскладывать на жертвеннике - большой каменной чаше, слегка вогнутой и поставленной на изящную ножку, массивную внизу и сужающуюся кверху, - дрова для ритуального огня, принесенные им с собой. В данном случае дрова эти невозможно было заменить ничем: они брались от священных додаров из рощи при храме Посейдона в Атлантисе, которая постоянно пополнялась молодыми саженцами; затем готовились по особой технологии в течение нескольких лет, - сушились, вымачивались и вновь медленно подсыхали, - и только, получив некие свойства, известные только жрецам храма, составлявшим его отдельную коллегию, могли служить своей цели. Цель эта была велика и возвышенна: огонь, питающийся плотью додаров, не только сам был чист, но и своими эманациями очищал земное пространство вокруг, делая его пригодными для проникновения высших энергий и облегчал земным обитателям соприкосновение и связь с этими энергиями, - что и составляло Высшее Общение. Кроме всего прочего, для возжения священного огня требовалось умение выложить из дров пирамидку, подходящую к каждому отдельному случаю, - царь Родам, например, знал семь таких способов, и вполне обходился ими. Но некоторые - он слыхал об этом, - превратили даже священное явление в вид коллекционирования. Рекорд дошел, кажется, до ста видов... Царь Родам крутнул головой. Он не осуждал, но...Надо бы запретить царским указом подобное отношение к сокровенному. Но чего он добьется указом? Насильно в сердце не вложишь божественный трепет, не заставишь понять его тех, кого он оставил. Вот, ему докладывали, - недавно даже додумались устроить игры, это взрослые все дяди: кто мудренее пирамидку выстроит, да чья окажется устойчивее под ударами с десяти шагов. Дети?.. Да нет, тут другое... Между тем башенка была готова. Царь любовался ее стройным корпусом и красивым узором: каждый ряд поленьев являл собой новую, отличную от других, геометрическую фигуру, самостоятельный символ, вместе же двенадцать рядов составляли некую магическую формулу, космический знак. Омыв руки из принесенного с собой кувшина, царь Родам полил, вернее, окропил, - настолько драгоценным были эти вещества, - каждый из рядов пирамиды, стараясь не пропускать ни одного полена, - густым маслом из семи крохотных золотых сосудов. Знакомый аромат, все усложняясь новыми и новыми запахами, едва не увел царя в прошедшие времена, когда это самое действо, которое сейчас он проводил в одиночестве, совершали они вдвоем с отцом, великим царем Сваргом. Но Родам вовремя встрепенулся: небо на Востоке горело. Быстро он чиркнул огнивом над приготовленной пирамидой - и, как истинное чудо, вспыхнул беззвучный прозрачный костер, совершенно лишенный дыма, и распространяющий вокруг себя благовоние, наводящее на мысли о неземном. Огонь вспыхнул именно в ту секунду, когда к Земле вырвался первый луч солнца, стремительный, радостный, как добрый хозяин к толпе заждавшихся гостей, на ходу обнимая каждого и окидывая всех пристальным взором. Это было добрым знаком. Теперь оставалось ждать. Думать - и ждать. ---------------------------------------------------------- Давно это было. В те незабываемые дни, когда великий царь Сварг заканчивал обучение своего сына Родама, тогда еще царевича Родама. К тому времени он прошел уже полный курс школы, обязательной для всех без исключения детей: атланты за этим очень следили. Однако это общее образование, которое, безусловно, оттачивало способности полубогов, каковыми атлантов почитали земные человеки, и усиливало и без того огромные возможности их, - это как бы вводное образование не шло ни в какое сравнение с тем, чему учил царь своего наследника, получив на то Высшее соизволение, и с облегчением узнав об окончании своей миссии на Земле. Конечно, это не означало непременного ухода с земного плана, - царь мог, если желал, продолжать свое прежнее житье, исключалась лишь полная власть, - однако ни один, не только из царей, но и вообще атлантов до сих пор не воспользовался этим правом: разрешение оставить бренное тело и вернуться, хотя бы на время, в родные надземные сферы было превыше всего, и не воспользоваться им никому не приходило в голову. Царь имел много преимуществ перед рядовыми атлантами, хотя в общем они были равны все. Это были тяжкие все преимущества, и одно из них составляло выбор достойной себе замены. Выбор этот должен был быть безошибочным: исполнение Высшего Плана, неизвестного во всей полноте даже самим царям, зависело от него. Груз, налагавшийся на плечи новоявленного царя Атлантиды, был неимоверно тяжел: он составлял земное равновесие. И царь , принимавший из рук своего преемника-отца знаки власти, одним из которых был золотой шар, символ планеты, должен был вместе с ними вполне сознательно и добровольно взять на себя ответственность за энергетическое благополучие Земли на время, ему порученное. Эта ответственность давалась царю не просто символически, - но подкрепленная поистине божественной способностью повелевать скрытыми от прочих силами Земли и Космоса. Полубог становился богом, но богом, живущим на Земле. Трудным было и само обучение царским премудростям. Царь Родам даже теперь, когда с тех пор прошло столько лет, не любил вспоминать тот тягостный период. Светлокудрый красавец, упивавшийся радостями жизни, он из хмельного пиршества юности был перенесен бестрепетной рукой необходимости в совершенно иной мир, о котором он и не подозревал до той поры. Это был мир неустанной борьбы с самим собой, который вдруг оказался себе злейшим врагом, мир овладения собственными привычками, чувствами, желаниями, наконец. Это последнее было для царевича, привыкшего к всеобщему поклонению, самым трудным, пожалуй, -именно потому, что он долго не мог уразуметь, зачем надо переламывать себя и не получать того, чего тебе сейчас хочется, - чем бы это ни было. К счастью, выбор отца оказался верным: задатки у Родама, неожиданно для него самого, переросли в именно те качества, которых от него ожидали. Даже старые атланты, помнившие еще царствование его деда, все без исключения подняли над головой раскрытые ладони в знак одобрения, когда кончился испытательный срок пробного правления царевича, и самые сложные вопросы войны и мира были им вполне разумно решены. Тогда еще царь Родам понял: для того, чтобы владеть миром, нужно овладеть самим собой. Эта главнейшая премудрость атлантов, которую они впитывали с молоком матери, но далеко не все постигали, - премудрость, подкрепленная знанием сокровенных таинств, и была сильнейшим оружием их нынешнего царя.
Едва ощутимая тяжесть легла на сердце царя Родама, вернее - в самое сосредоточие груди. Будто детская игрушка, стрела с мягким пластическим наконечником, накрепко присосалась к наиважнейшему энергетическому центру. Царь попытался избавиться от этой нежелательной присоски, - благо, он умел это делать. Однако, тяжесть не уменьшалась, - напротив, появилось чувство беспокойства и едва уловимого пока дискомфорта: его энергией пользовался или враг /но кто осмелился бы воровски прорваться сквозь ауру царя, если он не самоубийца?/, или же это... Царь Родам мгновенно вернулся к действительности, от влияния которой ему пришлось на время отгородиться, плотной шторкой как бы завесив свое сознание от всех внешних вторжений. Это было необходимо для того процесса полного очищения, который должен был привести его к Общению на уровне, задуманном им. Однако эта утечка энергии, в другое время и не замеченная бы им, могла теперь усложнить или, по крайней мере, отдалить время Общения: для его це.ли царю требовалось огромное количество силы, чистейшей по качеству вибраций и неимоверной по напряжению. Сначала царь отнес все к тому, что ввергся-таки в воспоминания. Недаром возвращаться мыслью в прошлое было запрещено. Собственно говоря, никаких прямых запретов для атлантов не существовало: воля их была свободной, как это ей и дано от начала. Все запрещающие и, следовательно, карающие меры были предназначены только для человеков, подобно тому, как стращают наказанием детей, чтобы уберечь их от опасности, пока их разум не укрепится настолько, что они смогут осознать ее сами, без принуждения. Атланты просто не делали никогда того, чего не следует делать: они знали. Случай же возврата мыслью в прошлое грозил оживлением прошедших, давно изжитых энергий, то есть опасностью потратить свою нынешнюю силу на явление минувшее, и потому бесполезное. Ведь, с точки зрения атлантов, только будущее, и лишь оно одно, имело значение во всем мироздании. Будущее, - даже не настоящее, которое уплывает, едва наступив... Просмотрев бегло свои недавние мысли, царь, однако, убедился, что здесь все было в порядке: защитное ограждение перед прошлым было нетронуто, да и сами воспоминания были необходимой частью процесса очищения. Что же?.. И вдруг сердце пронзила боль. Это не было уже просто неприятным, тянущим чувством, будто не хватает воздуха. Это было как удар копья. И царь понял. Осторожно, едва дыша, он повернулся, не поднимаясь со своего каменного ложа, - подняться не давало это проклятое копье, - и устремился мыслью к своей царице: никто, кроме Тофаны, не мог вот так, без всякого спроса, причинить ему такую боль. Так же, как и величайшую радость, и поистине неземное счастье.
Kласс! Вот бы так же просто можно было найти ссылку на то, что же в действительности происходит за завесой, ТАМ, и кто и как создают наш мираж.. Наверняка же, все просто, типа, как сложением пальцев в свете проэктора, видим на стене "страшные " фигуры...
Отправлено: 09.05.11 18:58. Заголовок: К анотации.
Юка пишет:
цитата:
...
Принято.
Немного об Истином источнике:
цитата:
Автор этой книги "АТЛАНТИДА СВЯЩЕННАЯ" - писательница Лариса Васильевна Шпаковская (1939 - 1996) публикуется впервые под псевдонимом Алсари. Книга "АТЛАНТИДА СВЯЩЕННАЯ" - основной труд после опубликованных очерков и нескольких больших повестей, оставленный ею за свою недолгую жизнь на Земле - бесценный дар Человечеству! В ЕЁ творенье Свыше вошла Красота, через которую яркими живиельными лучами льется Свет, озаряя путь человечеству. Не без основания утверждаем: Лариса Васильевна Шпаковская является Великим Учителем Света! - это Истина. "А Истина есть то, в чем Любовь, Мудрость, Жизнь и Свет действуют в совокупности. Истина - плоды, постоянно зреющие на дереве Жизни".
Отправлено: 09.05.11 19:30. Заголовок: Немного истории.
В 1998 году в Германии была выпущенна малым тиражом книга - первый и единственный, к слову сказать, том. Основные события "катастрофы" остались за "завесой" второго, не дописанного Ларисой тома. Несмотря на приличный срок, прошедший со дня публикации и распределения заказанного тиража, по сей день, в интернете, нет в открытом доступе даже первой части первого тома этой книги. Причины этого не афишируются. Указанная выше ссылка - "тупиковая" - по тем же причинам...
Отправлено: 09.05.11 19:34. Заголовок: К празднику.
Гермес легко сбежал по широкой и пологой лестнице, ведущей от Центра Знания к подножию холма, где он оставил свой мобиль, по пути приветствуя нечастых в это время дня встречных: мужчин -стукая с разбега ладонь в ладонь; перед женщинами целуя сведенные в пучок пальцы, - в знак восхищения. Словно вихрь пронесся из конца в конец по белокаменной лестнице, украшенной изваяниями львов, грифонов и фениксов, обвитых священными символами, которые превратил талант их создателя в изощренное сплетение узоров. И долго еще, пока не развеется в пространстве этот незримый коридор, оставленный им, каждый вступивший в него будет ощущать чувство беспричинной радости и какого-то всеобщего дружелюбия. Это было счастливое свойство Гермеса - своим присутствием как бы осветлять все вокруг. Когда его спрашивали о причине этого всепобеждающего обаяния, он только пожимал плечами, сияя карими глазами и добродушной усмешкой, - искренне не видя здесь никакого секрета. В действительности же дело было лишь в том, что он не таил на сердце никаких обид, и в сознании своем старался быстро избавиться от неприятностей, воспринимая их как неизбежные временные препятствия на своем пути. Главное - это знать Цель, -говорил он иногда, если чувствовал, что его могут понять. Велико же было стремление его к этой, ему одному ведомой Цели, и велика, по -видимому, была эта Цель, когда столь чиста и мощна была сила его энергии. Луч ее не то, чтобы отражал, - но просто покрывал встречные излучения, усиливая благоприятные и нейтрализуя вредоносные, враждебные, - очищая таким образом и их владельцев, и все пространство вокруг от ядовитых эманации. Во всяком случае те, кто настойчиво выспрашивали его о секретах его воздействия на людей и все окружающее, - все они имели в виду потусторонний источник его силы. Полагали даже, что Великий царь Сварг, оставляя Землю, передал свою особую жизненную мощь меньшому сыну... Сам Гермес не придавал большого значения подобным вещам, хотя слухи до него доходили разные. Он воспринимал все, что думал, говорил и творил, как нечто совершенно естественное и вполне доступное - при желании - всем. Отличие между ним и другими же как раз и состояло в том, что то, чего "при желании" другие должны были упорно добиваться строжайшим самоконтролем и величайшим устремлением, - как бы ничего и не стоило самому Гермесу. "Чистая кровь", - говорили склоняющиеся к материализму. "Чистые помыслы", - молчаливо отвечали им Те, Кто Знали. "У него нет зависти даже к своему царственному брату", - удивлялись первые. "Это оттого, что он, родившись, когда брат его уже царствовал, впитал в себя с молоком матери, что у него нет никаких шансов на корону, - добавляли другие. "Зато у него есть любовь", - заключали Те, Кто Знали. Однако сейчас не все было безоблачно для Гермеса. На ходу он оглядел небосвод, - тут было все в порядке. Солнце светило хоть и перейдя уже зенит, но в меру ярко. Ничего, предвещающего внезапную перемену погоды, не было. Вон, правда, подозрительное облачко из-за западной гряды гор на горизонте, - но это не раньше, чем на завтра...Гермес не отгонял беспокойного чувства, - он лишь отставил его в сторону, как бы наблюдая за ним, - что-то, чуть сдвинувшее его с точки всегдашнего равновесия, но непроявившееся пока, произошло. Он ждал, спокойно и терпеливо. Еще издали Гермес залюбовался своим мобилем, стоявшим на специальной площадке в тени рослых пальм. Он относился к этому своему детищу поистине, как к живому созданию, - а кто знает, не было ли оно так на самом деле? Ведь, если сложить вместе все затраченные на него чувства и мысли, не говоря уже о физических усилиях его самого и помогавших ему расенских юношей, то немудрено, что мобиль понимает его и с готовностью подчиняется ему. Пришлось даже поставить ограничитель на исполнение, - иначе, при малейшем отвлечении внимания своего хозяина, мобиль начинал рыскать, выполняя его желания. Мобиль был небольшой и легкий, - хотя, при надобности, мог и увеличить свою вместимость. Металл, из которого он был сделан, плавить пришлось в верхних слоях атмосферы. Хорошо, что повезло в тот раз, и друг Арац, возглавлявший команду выведенного на орбиту небесного корабля, взял на борт и Гермеса, - а то бы пришлось даже за такой безделицей, как разрешение, идти к брату Родаму: уж очень тот оберегает своего младшего, будто он слабее всех. Внешне Гермес, действительно, отличался от атлантов царственного рода. В первую очередь тем, что рост его не отвечал известным требованиям: своему брату Родаму Гермес был едва по плечо. Видно, сказывались годы, прошедшие между их рождением, за время которых дрогнула и неуловимо начала изменяться внутренняя постоянная атлантов, даже внешне приближая их к облику коренных обитателей Земли. В последнее время дошло до того, что некто, отстаивая свои, безусловно привлекательные многими льготами, права атланта, должен был соглашаться на исследование собственной крови! А ведь организм атланта, гласит одна из заповедей, должен быть неприкосновенен в своей целостности. Конечно, заживить ранку никому из атлантов не составляло труда, но все же... В эти короткие, казалось бы, мгновения вторжения в тело инородного инструмента нарушалась целостность защиты. Тем более, кровь, это священное во всем мироздании вещество, показываясь наружу, привлекала в себя невидимые для земного глаза враждебные элементы. Время не играло тут роли: существуя на земном плане, оно полностью отсутствует на планах иных, и то, что кажется ничтожным мгновением всему земному, то непроявленному в протяженности оказывается достаточным для проникновения. Конечно, атланты в состоянии легко справиться с любыми вторжениями в тело, - однако, это будет уже не совсем тот, первозданный атлантский организм... Гермеса это не касалось, слава Единому. За исключением роста, во всем он был истинным атлантом, чем могли похвастать немногие к этому времени. Да и красив он был, вот уж поистине как Бог... - Герму...- раздался тихий, но отчетливый голос. Это было детское ласкательное имя Гермеса, которым до сего времени продолжал называть его брат Родам. Внешне ничего не изменилось. Все тот же беспечный и спокойный, Гермес приблизился к своему мобилю и, не открывая дверки, перемахнул через борт, едва коснувшись его рукой. Его короткая золотистая туника - кусок ткани, схваченный на левом плече изумрудным аграфом, а на талии - серебряным поясом чудной чеканной работы, приглушенно сверкнула в воздухе радужным спектром, - хозяин ее уже бесшумно несся в пространстве, набирая высоту. Как только было получено известие, Гермес как бы раздвоился. Один, физический, мчался на помощь, мгновенно получив всю нужную ему информацию, стоило лишь проявиться источнику беспокойства, неясному до тех пор, - второй же Гермес, мысленный, был возле брата на горе Мери. Положение было хуже, чем можно было предположить. Аура царя Родама была пробита толстым витым жгутом темно-серого с красными прожилками цвета, который напряженно, под прямым углом, присоединялся к солнечному сплетению его: шел интенсивный отток энергии. Это был пиратский способ, и на такие смертельные лаже для атланта методы не осмеливались ни они сами, ни, тем более, никто из человеков. Это была вражеская рука из невидимого мира, не знающая сомнений ни перед чем: добро это, или зло. Сила, которая, раз преступив общие для всех космические законы, препирала их теперь любыми путями: целью ее, этой силы, было подчинить себе все не просто живое, но, главное, мыслящее; заставить работать на себя, - или уничтожить. Но трогать этот жгут, между тем, было нельзя, и, встретившись глазами с братом, Гермес понял, что тот также осознает все происходящее, как оно есть. Лицо царя пожелтело, глаза, обычно такие яркие и прекрасные своей полнотой жизни, ввалились: первый признак утечки жизненной силы. Однако сознание атланта Родама, не только не угасшее под гибельным натиском, но еще более, казалось, обострившееся, четко обрисовало Гермесу весь дальнейший план его действий. Нисколько не колеблясь, как это сделал бы на его месте любой из жителей Земли, и не тратя времени на вздохи и стенания - атланты видели настоящую помощь и истинное милосердие лишь в действии, - Гермес мысленно присоединил к груди Родама свой луч, ярко-голубой с серебряным отливом, узкий, как натянутая нить, - и оставил его на время. Луч этот через Гермеса должен был помочь царю Родаму перенести энергетическое нападение до тех пор, пока Гермес не справится с его источником и не приведет все в порядок. Сам Родам мог уже ни во что не вмешиваться: ему надо было беречь силы. Безучастный ко всему происходящему, - так могло бы показаться постороннему наблюдателю, если бы таковой вдруг оказался, - полулежал этот исполин на холодных каменных плитах, прислонившись к огромному Трону Атласа и ни на минуту не выпуская из внутреннего поля видения Гермеса, серебряной стреле подобно несущегося из Атлантиса в Белый Загородный Дворец царя и царицы. ------------------------------------------------------- Гермес действительно спешил, потому что минуты, считанные минуты, имели сейчас значение. Выявив этот зловещий жгут, высасывающий жизнь из его брата, он, мгновенно проследив направление, увидел, что другим концом этот жгут подсоединен к царице Тофане. Впрочем, сам Гермес и не сомневался в этом: кто, как не жена или ближайший кровный родственник, проявив в себе слабинку, может вот так, без всякого спросу, вломиться в твое внутреннее естество! Да добро бы сам, а то ведь... Прямо как в школьном учебнике самозащиты, где разбираются разные ужасы, в которые никто, по правде говоря, и не верит. - Да, или ослабели атланты, или же наоборот, избыток силы заставил их потерять бдительность перед невидимым врагом. А он - тут, все время возле них, все стремящихся в высшие сферы, и в уверенности в своей мощи презирающих какие-то там низшие слои... А это - Земля, именно что низший слой сознания, - на видимом, или невидимом плане ты находишься. И именно притупления твоей бдительности ежеминутно поджидают те, из мрака... Что-то странное продолжало происходить с царицей Тофаной. Гермес ощущал, что она находится в Белом Дворце, однако саму ее никак не мог увидеть. И вообще весь Дворец как метлой вымело: ни одной живой души, ни одного светлого огонька, к кому бы можно было обратиться... Постой, постой... Не она ли?.. - Тофана! - закричал Гермес и опомнился, когда его чуткий к настроению хозяина мобиль рванулся было, повинуясь порыву его, и тут же захлебнулся. Все же это не было живым существом, и эмоции, которые подтачивали и атлантов, не то, что эту серебристую железку, могли бы его полностью разложить на атомы...Еще недоставало, подумал Гермес - и повеселел. Главное - Тофана нашлась. Она здесь, во Дворце, хотя по-прежнему совершенно неизвестно, где ее искать: она не откликается на мысленный призыв даже чрезвычайной силы. Такое случается, или если атлант накрепко закрывается сам, не желая никаких контактов, или ...если он мертв. Но тогда контакт автоматически переносится на другой план, и общение с ним даже облегчается. Значит, Тофана находится под таким сильным воздействием, которое полностью перехватило функции ее сознания и продолжает пользоваться ими для своих целей. Но какие же цели могут быть достигнуты темной силой с помощью Тофаны? Гермес перебрал ее превосходные качества, не желая углубляться в те, судить о которых имел право только ее супруг. Здесь все было в порядке. И все же...Ну, конечно! Они подбирались к царице долго, он это видел, но из глупой в этом случае деликатности не поговорил ни с ней, ни с братом. Все эти ее сомнительные в последнее время приемы переселенцев с погибшего материка, вокруг которых, без сомнения, витают целые сонмы астральных жителей... Гермес вспомнил даже, как толстуха Изе, которую он не очень-то привечал, приглашала его на некое собрание, намекая, что и сама царица, мол, не гнушается бывать там и наблюдать за жизнью астрала. "Жуткая картина! - говорила Изе. - Нам, в нашей пресной жизни, не мешает иногда пощекотать нервы!" Да, Гермес знал: это сделалось модой среди атлантов, - с помощью неких личностей наблюдать за астралом, находя удовольствие в новых острых ощущениях. Теперь уже оказывалось вроде бы и неприличным признаться в том, что ты не вхож в астрал. И никто не думает, что это явление вообще противоположно самому естеству атланта, выходца яз. если не самых высших, то, по крайней мере, высоких слоев Надземного. Да, атланты миновали низший астрал. Да, само их существование на Земле означает их желание, извечное и как бы впечатанное в их сознание, - желание помочь земным человекам оыстрее и легче пройти их отрезок пути в начале бесконечной цепи эволюции. И подразумевает это стремление помочь как раз именно то, чтобы, не допустив до астрального уровня, минуя его, вырваться сразу на средний план сознания. А получается, должен был констатировать Гермес давно просившуюся мысль, что-сами атланты теперь настолько снизошли на Землю, что интенсивно формируют в себе астральное тело. Вот и он сам уже не всегда сдерживается, - мобиль его тому свидетель. А ведь эмоции - это и есть проявления астрала. Надо будет и ему самому проследить в себе возникновение этих странных, почти неуправляемых движений. Совсем ни к чему они атланту, двигателем энергии которого являются только высшие чувства. Да, действительно: с кем поведешься, от того и наберешься, вспомнил он расенскую пословицу, которую любил повторять парнишка со странным именем Ноза, помогавший Гермесу в сборке его мобиля своими, как у всех расенов, золотыми руками. Между тем, Тофана, которую он уже несколько мгновений держал под пристальным вниманием, начала понемногу проявляться. Все сгущавшаяся тьма, в которую с трудом проникал его луч, постепенно выдавала свою тайну: Гермес различил, наконец, коричнево-оранжевые размытые контуры женской фигуры, лежащей без движения где-то в полной тьме. Закрепив на своем экране это видение, Гермес посадил мобиль на плоской крыше Дворца. зафиксировав его на мощных воздушных подставках, и как ветер кинулся вниз по лестнице, спиралью спускавшейся по нескольким этажам небольшого, интимного жилища царя и царицы. Локатор вел его все ниже, и Гермес, не гнушавшийся никогда возможностью прокатиться по широким и гладким атлантским перилам, на этот раз отвел душу полностью, - хотя и не ощущая никакого удовольствия, - что и отметил позже. Наконец, он упал на руки: лестница закончилась. Прямо перед ним лежала, как ему показалось вначале, обнаженная царица. Включив собственное освещение, от чего неяркий желтоватый круг света очертил пространство близ него, Гермес разглядел Тофану получше. На ней был ритуальный комбинезон, плотно прилегающий к телу и, по-видимому, оградивший ее от неминуемой гибели, но кисти рук и голову оставивший открытыми. Это означало, что царица почувствовала приближение опасности, хотя и не успела почему-то завершить свое облачение, которое защитило бы ее. Земные глаза Гермеса видели перед собой скорчившееся тело женщины, жены и любимой его брата. Тело, по всем признакам, было уже неживым: даже не прикасаясь к нему, Гермес ощущал холод. Точно ледяной вихрь кружил вокруг Тофаны, всасывая в себя, через ее посредство, все проявления живой энергии. Гермес, впервые столкнувшийся с этим явлением, о котором до этого знал лишь понаслышке, теоретически, не медля начал действовать так, будто занимался этим всю жизнь. Перейдя вместе с Тофаной на невидимый, тонкий план, он обнаружил то, что искал: тот самый серо-красный жгут, который поставлял телу царицы энергию ее мужа. Эта энергия не приносила ей, однако, облегчения и прибавления сил, - она будто хлестала все мимо. Жгут, разветвляясь на несколько более тонких нитей, впивался в ее ладони, кончики пальцев, и темным облаком окутывал всю голову, соединяясь выше в тот самый витой канат, который видел Гермес на груди царя. Можно было просто отсоединить, не мудрствуя лукаво, этот канат от груди царя еще там, на горе, - но тогда погибла бы Тофана. Гермес принял ту мысль Родама: оставить все как есть и найти истинного виновника там, вне тела царицы. Царь жертвовал не только своей жизнью, - но, что было важнее в тот момент, - возможностью самого Общения. Ведь, обессиленный, он должен был бы снова набираться энергии, накапливаемой им под большим давлением за много времени вперед, - а это могло стать смертельным, если бы истечение ее превысило некую допустимую грань. Отсоединить этот проклятый насос от тела Тофаны?.. Одно другого не лучше: царица, жизнь в которой держится сейчас только за счет вливаемой в нее силы Родама, потеряв эту подпитку, тотчас умрет. Тогда... Гермес, выигрывая время, медленно поднялся. Окружив себя непроницаемым ни для каких низших кругом пламени, тем самым он вошел сознанием в сферу Огня. Это был отчаянный поступок, грозивший плотскому телу Гермеса, в лучшем случае, внутренним пожаром, а по крупному счету - и гибелью. Ибо не приспособлена земная плоть к прохождению через нее самых высоких, огненных ,энергий. Он не думал об опасности, полностью положившись на помощь своих надземных Руководителей, бывших с ним незримо всегда, - в отличие от многих, утерявших эту возможность, атлантов. В его мысленной руке, напряженной огнем, проявился меч, острый и сияющий. Быстро и решительно Гермес очертил этим мечом вокруг тела лежащей царицы окружность, засветившуюся сразу светлым, почти невидимым глазу ореолом пляшущего пламени, тем самым защитив и ее от действия темных. Затем, уже совершенно не опасаясь ничего, он легко избавил тело Тофаны от инородных присосок. Выждав минуту, чтобы дать царю Родаму возможность наполниться своей силой, он послал ему мысленный призыв. Родам явился тотчас же, показывая Гермесу повисший жгут, который он уже отсоединил от своей груди. Тогда, не закрывая поля обзора от брата, Гермес своим огненным мечом начал методично рубить на мелкие куски пресловутый жгут, рывками подтягивая его к себе до тех пор, пока протяженность его не кончилась. Тогда, отправив меч обратно в его сферы и сам покинув их, Гермес уничтожил напрочь безжизненные останки изрубленного каната, принесшего столько бед им всем. Сделать это уже не представляло труда, стоило лишь мысленно сгрести их как бы с поверхности в никуда - и этого больше не существовало. Теперь надо было позаботиться о Тофане. Гермес нашел на ее руке пульс - он, хотя и едва заметный, но уже прослушивался. Впрочем, он не думал о времени. Как всегда, когда надо было действовать, имело значение лишь само действие, выполненное в кратчайший срок. Время же укорачивалось или удлинялось в зависимости от обстоятельств, окружавших это действие. Гермес не был обеспокоен тем, что Тофана не приходила в себя. Он даже сознательно удерживал ее на этой грани - между жизнью и небытием, чтобы иметь возможность беспрепятственно, не подавляя сопротивления подсознания, временно подключить ее к собственному аппарату жизнеобеспечения. Проделывая это, он вдруг ощутил внезапный приток силы. Это Родам, оправившийся от нападения /ведь любое вторжение в ауру - и есть нападение, от друга оно исходит или же от врага/, отослал обратно, с благодарностью, луч Гермеса, который сейчас был ему так кстати. Призвав на помощь Единого, - а на этот призыв откликались все Высшие Силы, - Гермес осторожно поднял Тофану и начал, чуть пошатываясь, - потому что в по-прежнему холодное тело женщины, которую он держал на руках, уходил гудящий, мелко вибрирующий поток его энергии,- подниматься по крутой винтовой лестнице наверх. Все его мысли были сосредоточены сейчас только на том, чтобы вынести Тофану к свету солнечного дня, и ощущения собственного тела не занимали его: он их просто выключил. Конечно, это было опасно, и грозило, при таком перерасходовании энергии, усугубленном огненным напряжением, мучительной гибелью. Даже Высшие Руководители не могли бы помочь в этом случае: их помощь тогда бы могла выражаться лишь в полной их безучастности к пораженному телу, ибо ткани, опаленные огнем, невозможно огнем же и вылечить... Да, опасность была велика, но и думать о ней значило себя обессиливать. Вдруг Гермес улыбнулся: перед ним, как живая, стояла его новая знакомая с одного из островов в далеком восточном море. Юная девушка, почти еще ребенок, она всегда вызывала симпатию у Гермеса своей смешливостью и детской прелестью. На эти острова Гермес набрел в своих полетах почти случайно, чуть округлив однажды прямую траектории пути из Египта - домой. Точнее сказать, цепочка островов этих давно была известна атлантам, но считалась необитаемой после потопа, сопровождавшего Катастрофу. Велико же было его удивление, когда, приземлившись под влиянием отчетливого импульса, он обнаружил и здесь возрождение жизни. Самый обширный остров, который его обитатели пока никак и не назвали, был весь покрыт густой растительность, за исключением горной вершины и ровной долины между холмами. Эта долина оказалась местом обитания целого племени, скрывающегося от всего мира. Это были не атланты, - Гермесу не стоило труда определить в них человеков, - но были они, без сомнения, родом с погибшего материка. Рослые и носатые, с медно-красной кожей и прямыми черными волосами, они очень напоминали Гермесу тольтеков, остатки которых, спасшиеся на Посейдонисе, ушли столетия два назад на Мус. Такие же своенравные и воинственные, как и все человеческое население с погибшей Атлантиды, тольтеки не смогли ужиться на Посейдонисе, обвинив царя Родама в пристрастии к каким-то примитивным племенам расенов скитов, в ущерб, вроде бы им, исконным жителям Атлантиды. Дай им волю, они бы, пожалуй, очистили весь Посейдонис от его населения, лишь бы жить самим. Да, поистине, трудная эта задача - переделать человеческую природу, оторвать мысли человека от своей собственной личности и заставить оборотиться на других. Удастся ли? Мысль Гермеса вернулась к Эаме, девушке с безымянного острова. Она начинала уже, пожалуй, воспринимать своего Учителя и через тонкое пространство, - редкое для человеков качество. Конечно, нельзя сказать, чтобы человеки были обделены тонким чувством, или начисто неспособны принимать мысль. Но их тонкое чувство ограничивалось лишь земным, не в состоянии воспарить над ним или ближайшим к ней, пространством. Конечно, попадаются особи, - как Эама, к примеру, - которые своим сознанием как бы вырываются из общей трясины, и чей кругозор расширяется неимоверно, в сравнении со своими соплеменниками. Таким - очень трудно. Гермес понимал эту трудность, - общаясь по роду своего Задания с разумом, едва начавшим, в сущности, формироваться, он и сам находился частенько в таком же положении, - и старался помочь здесь настолько, насколько каждый готов был принять его помощь. Но зато как быстро шло развитие, и как велики были успехи этих, воспринявших! Правда, Гермес никак не мог решить для себя самостоятельно один вопрос: действительно ли ко благу ускоренный рост сознания этих существ, едва выведенных из полуживотного состояния путем... Путем, как бы мягче выразиться, улучшения их породы. Гермес теоретически понимал, как необходимо было внести в эти, по сути бессознательные создания, дуновение Высшего, приобщив их к общей эволюции разума. Мало того, он и сам отнюдь не гнушался обществом человеческих женщин, в которых иногда находил больше прелести, чем в рафинированных и всеведающих атлантках, подчас изнемогающих под грузом собственной недосягаемости. Но - в те далекие времена, когда Титаны снизошли к земным жительницам, чтобы породить их, атлантов... Какой же великой целью, открывшейся им свыше, должны были они руководствоваться, чтобы пойти на это самоистязание. Оставив привычные себе сферы, где все ясно, ярко и изумительно прекрасно, - даже борьба, которая там, пожалуй, еще яростнее, чем внизу, - ввергнуть себя в оковы проявленного тела! Гермес не был полностью уверен, что, окажись он в то время Титаном, согласился бы на это. Впрочем, он и сейчас ни в коем случае не хотел бы поменяться местами ни с кем из человеков, а вот помогает же им! Несет свою службу, как говорит его брат Родам, истинный наместник на Земле Бога Единого. Эти мысли отвлекли Гермеса от ненужных сейчас размышлений о тягости момента, и не помешали нисколько его мысленному разговору с простушкой Эамой. Поощрив ее успехи и дав новое задание, Гермес простился с ней до следующей встречи уже наяву через несколько дней, и решительно закрылся от нее. Последний завиток спиралевидной лестницы почти уже вынес его на поверхность из подземелья, когда его сознания достиг шум голосов и отдельные вскрики. «Неужели и мы стали крикливыми, как человеки?» - успел он подумать, когда набежавшая толпа приближенных Тофаны окружила его и освободила от этого неимоверного бремени - тела царицы. Будто каменный столб он нес, - пришло ему в голову, - и он отдался таким теплым, таким благодатным рукам женщин, которые, будь на то их воля, с величайшим бы удовольствием подняли его и понесли б на воздусях к постели. Но - герой не заслуживает к себе подобного отношения. И атлантки, оттеснив человеческих прислужниц, окружив Гермеса сияющим плотным кольцом, и поддерживая его, когда ноги отказывались служить ему как надо, провели своего любимца в круглый покой, расписанный огромными диковинными цветами и листьями, и уложили, освободив тело его от одежд, на овальное ложе, покрытое ворсистой тканью. Ткань эта, мягкая, как шелк, имела, как почти все в обиходе атлантов, особое свойство, секрет. Подключенная к источнику энергии, щедро питавшему дома атлантов и тщательно охранявшемуся от человеков, эта ткань очищала их тела от вредных воздействий, которых им приходилось набираться, соприкасаясь с низшими излучениями, безопасными до некоторого уровня, и смертельными - при накоплении предельной дозы в их телах. Еще не разобравшись в том, что произошло, они сделали все правильно, безоговорочно исполнив, что предписывалось во всех случаях, когда налицо была потеря атлантом равновесия. "Гармония - превыше всего!" - этот призыв атлантов не был пустой красивой формальностью, они-то уж знали. И восстановление, хотя бы в минимальных пределах именно гармонии, равновесия тела и духа, позволяло привести к норме ток энергии, ровный и мощный ток, который в дальнейшем уже сам действовал так, как это было нужно. Ведь ток этот нес в себе энергию, которая сама в себе разумна в высшей степени...
ссылку на то, что же в действительности происходит за завесой, ТАМ, и
Vitek,ты представляешь,что "за завесой"--это не место,это состояние?Я наверное никогда не смогу достичь этого состояния.Это все так здорово и сложно.Поэтому наверное и так долог путь,и так сложен.Одни ошибки.....А так хочется.
Атлант пишет:
цитата:
Гармония - превыше всего!" - этот призыв атлантов не был пустой красивой формальностью, они-то уж знали. И восстановление, хотя бы в минимальных пределах именно гармонии, равновесия тела и духа, позволяло привести к норме ток энергии, ровный и мощный ток, который в дальнейшем уже сам действовал так, как это было нужно. Ведь ток этот нес в себе энергию, которая сама в себе разумна в высшей степени...
Если бы еще и распечатать,как достичь этой гармонии,было бы классно.
Отправлено: 10.05.11 07:58. Заголовок: Наутро Гермес был св..
Наутро Гермес был свеж и весел, как обычно. Проснувшись, он, еще не открывая глаз, мгновенно осознал, где он находится, и просмотрел все системы своего тела. Каналы были чисты и светлы, энергетические воронки и вихри были в порядке: ничего не потревожено, не сбито на сторону, слава Единому. Немного, правда, саднило в горле, - но это не страшно, успокоил себя Гермес, - чуть перегрелся центральный провод. Перебрал он вчера с огнем, опасаясь, что не достанет у него силы справиться с нечистью. Теперь он будет более уверен в себе, более осторожен... Будто и не было сна, как бы извлекающего его из земной действительности, Гермес легко окунулся в нее. Сначала он осторожно прикоснулся к ауре брата, вроде бы спрашивая: "Можно?" и только после появления на экране Родама открылся ему. В этом не было какого-то опасения, - напротив, он не желал помешать, или, не дай Единый, навредить брату, ворвавшись в его сознание непрошенным. Да еще в такой момент, когда тот, готовясь ко встрече с космическим Сознанием, собирает в единый пучок все до одной стрелы своей неимоверно мощной, даже по меркам атлантов, энергии. Однако, Родам, выглядел спокойным и немного ироничным. - Отошел? - спросил он Гермеса. - Да я, кажется, и не... - Ладно уж! Молодец ты. - Скажешь тоже... - Хвалю и одобряю. Присмотри за ней, пока вернусь. - Разумеется. Как ты? Я - насчет помощи. - Нормально. Сбой был тяжелый, конечно, но не им помешать нам в таком деле, а? - Я рад. Моя сила - с тобой, брат! И Гермес первым погасил свой экран. Скупая похвала Родама наполнила его сердце радостью. Гермес знал что это высшее чувство, наиболее, после чувства любви, ценимое у атлантов, изливаясь из него сейчас, творит чудеса, передаваясь другим, очищая от печали и уныния мысленную сферу и как бы укрепляя ее светящимися нитями, видимыми иногда даже земным глазом. Это чувство и само по себе было прекрасным, - тем более его следовало продлить, учитывая общую пользу... Все в том же приподнятом состоянии Гермес, омывшись в кабине с обжигающе горячими, вперемежку с ледяными, струями воды, в кажущемся беспорядке направленными в разные стороны и несколько минут настолько сильно бомбардировавшими его тело, что он не смог дольше выдержать эту своеобразную экзекуцию и вышел из кабины, после чего она выключилась, - надел свою, по всем признакам побывавшую в чистке золотистую тунику и тщательно расчесал мокрые волосы изящным гребнем, в запечатанном футляре лежавшем на столике у зеркала. Тут же лежал и пакет с новыми сандалиями, - кто-то побеспокоился обо всем, пока он спал, - подумал Гермес. Кто же? Со смущенной улыбкой, потупившись, на него взглянула Гелла, - и тут же исчезла: Гермес не хотел вызывать ее на беседу. Не в том дело, что слишком юна была дочь его двоюродной сестры Нефелы. И даже не в том, что уж очень настойчиво попадалась она ему на глаза в последнее время, - хотя и это тоже, конечно, играло тут свою роль. Гермес, как и весь его род, превыше всего ставил свою самостоятельность, и особенно в отношениях с женщинами. Все должно было исходить от него, мужчины... Главное же состояло в том, что не нравилась она Гермесу. Не трогала его сердца и не возбуждала этих совершенно изумительных вибраций в душе и во всем теле, которые на земле зовутся любовью. Гермес понимал, что ему давно надо бы обрести себе подругу здесь, на Земле. Иногда его одинокое, - без найденной половины, - состояние давало себя знать тянущей какой-то тоской, тягой к чему-то, чего он и сам не мог бы определить, потому что, в сущности, это было неопределяемым вообще. Однако Гермес ясно осознавал, что простое исполнение свадебного обряда с любой девушкой, к которой он испытывал бы симпатию, ничего бы не дало, кроме мгновенного отчуждения и даже глухого какого-то раздражения. Так бывало всегда, когда он встречался с женщиной, - не имело значения, его ли рода она была или же человеческого, - и, зная это свое качество, он старался не обнадеживать ни одну из них. Жизнь его была полна до краев, дружелюбие его простиралось на всех людей без различия их космического состояния, - начального ли у человеков и развитого - у атлантов. Мимолетные его сближения с женщинами не вызывали в них чувства разочарования или вражды, когда он с ними прощался, - да он и не прощался ни с одной из них никогда; просто отношения их переходили в какую-то новую фазу, фазу дружбы, скрепленной сладкой чашей любви... Однако, надо было приступать к делам, которые его ждали. Гермес, мягко ступая по коврам, устилавшим сплошь полы в покоях царицы Тофаны, подошел к высокой двустворчатой двери, ведшей в ее спальню и сейчас охраняемой темнокожим гигантом Кну. Дружески кивнув ему, Гермес хотел было пройти в дверь, и уже протянул было руку, чтобы ее открыть, как вдруг копье раба преградило ему путь. Гермес вопросительно взглянул на Кну: тот, хотя и считался гигантом среди человеков, едва доставал ему до подмышки, однако это обстоятельство никак не означало, что раба или челядинца можно оттолкнуть и пройти силой. Подобное самовольство исключалось в среде атлантов. И, хотя находились уже и среди них те, кто выставлял свою силу поперед всех правил, царевич Грма-Геле никогда бы себе не позволил пренебречь правилами этикета, если считать "этикет" словом, производным от "Этика"... К тому же, Кну не был просто рабом, взятым на определенный срок. Он происходил из того редкостного рода человеков, который в виде эксперимента был введен первыми, еще во всем божественными атлантами для собственного обслуживания. Тогда это было необходимо: атланты-боги с трудом привыкали и к собственному тяжелому телу, вдруг потребовавшему множества забот и услуг, и к условиям жизни на планете. Ведь нужно было питаться чем-то, да и покрывать тело свое, не столько от жары или мороза, сколько от нескромных глаз тогда еще совсем неразумных, но очень восприимчивых обитателей Земли. В полном смысле слова "живые машины", или биороботы, они были генетически направлены на преданность своим создателям и безоговорочное служение им. Наделенные недюжинной силой и здоровьем, не знавшим сбоев, - ибо не имели в собственном аппарате механизма, который позволял бы им иметь право выбора/ в отличие от человеков, которым это право было дано в соответствии с их вхождением в общекосмическую эволюцию/, они были несокрушимы и незаменимы. Их отличие от челяди, слуг-человеков, и состояло в том, что их нельзя было ни купить, ни любым другим способом совратить во вред их хозяевам. Однако, сами будучи изначально правдивыми, они были легковерны: их можно было обмануть... - Мне ведь можно всегда, Кну, ты же знаешь! - сказал Гермес напряженно сжавшемуся биороботу. - - Кну получил приказ - никого не впускать! - отчеканил тот. - Но кто мог дать тебе такой приказ...Сама царица? - Нет. - Вот видишь...- Однако Гермес вовсе не имел желания препираться с Кну, или, тем более, пытаться его обвести вокруг пальца, что иногда служило своеобразной забавой для некоторых. - Ладно, сторожи царицу, да смотри в оба! Кну благодарно кивнул Гермесу и еще больше вытянулся у притолоки порученных его попечению дверей. Гермес же, обойдя по коридору личные покои царицы, взбежал по мраморной лестнице на второй этаж, где, он знал, обычно собирались придворные. И в самом деле, распахнув дверь гостиного покоя, Гермес увидел всех в сборе. В дальнем от входа углу, на кушетке, вытянув ноги и запрокинув голову на высокое изголовье, лежала толстуха Изе, бессильно свесив правую руку и полузакрыв глаза, из которых катились частые слезы. Вытирать эти слезы было на этот раз работой Геллы, возле которой стоял целый короб с белоснежными платками из тончайшего льна. Осушая слезы своей, огромных размеров, подопечной, Гелла один за другим бросала эти платки в другой короб. Это занятие уже настолько ей надоело, что она иногда уже путала коробы, не успевая за потоками слез, омочивших уже не только шею, но и грудь добросердечной всеобщей тетушки. Обернувшись на появление Гермеса, - ей не нужно для этого было никаких слов, предваряющих его, - Гелла снова сбилась с ритма и начала вытирать нос своей подопечной мокрым платком, отчего та закрутила головой и открыла глаза. И вовремя: Гермеса уже окружали дамы. Тетушка Изе не могла, чтобы не уронить своего достоинства, подойти сама к своему любимцу, хотя, если бы ее воля, она презрела бы и правила, не рекомендующие женщине подходить к мужчине первой, буде это даже ее собственный племянник, и свой собственный огромный вес, и побежала бы к герою дня, спасителю ее ненаглядной Тофаны. Но - негоже было бы ей, негласно признанной главе дома по женской линии, торопиться к юноше, и Изе, мысленно представив себя, со всеми своими колышущимися телесами, расталкивающей этих непоседливых свиристелок, окруживших Гермеса плотным кольцом, неслышно засмеялась. Гелла, не сводившая глаз с Гермеса, ощутила под рукой сотрясение тетушкиной груди и с удивлением увидела, оборотившись к ней, что та смеется сквозь сомкнутые губы, позабыв о своих недавних слезах. Тогда, бросив и платки, и коробы, девушка вскочила, чтобы присоединиться к окружению Гермеса, - но тут неумолимый жест обычно снисходительной Изе заставил ее снова опуститься на прежнее место: старшего слово, - хоть и невысказанное, - было законом. Да так оно было и лучше: Гермес сам подходил к тетушке, чтобы не заставлять ее утруждаться. Но Изе и тут не поддалась слабости и искушению нарушить правила, коим она была неукоснительной хранительницей. Не прибегая ни к чьей помощи, она медленно опустила ноги на пол и поднялась, став перед Гермесом во всей своей красе и гороподобии. Осенив его в пространстве знаком креста, который в духовном обиходе атлантов означал очищение от неблагополучия духовного и земного, она сказала: -Отдай мне свою боль, мой мальчик! Пусть благословение Единого, через наших отцов и дедов, пребудет с тобой всегда! Гермес с искренне теплым чувством преклонил колено перед этой женщиной, помнившей не только его отца, но и деда. Собственно, никто и не задавался мыслью, - сколько же земных лет исполнилось тетушке Изе: она знала и помнила, казалось, все в истории атлантов, если не в истории Земли... Что-то разом, как бы щелкнув, изменилось в отношении Гермеса к тетушке Изе: его обычная настороженность при общении с ней отошла в сторону, уступив место /он чувствовал, что эта уступка на время/ ответной волне признательности и добра. И он низко, почти касаясь рукой пола, поклонился матроне, казалось, отдавая необходимую дань символу их рода, живому символу, всем своим естеством и памятью своею являвшую хранилище тайн развития /и угасания, - пришла мысль, поразившая Гермеса/, атлантов. Объятия не были в чести у потомков богов. Могучая женщина, чье тело уже не выдерживало обрушившихся на него вихрей чувств и эмоций своих ближних, вдруг осознавших в них вкус и прелесть, и которая обречена была некой силой на их очищение, - и прекрасный в своей чистоте высшего знания юноша смотрели друг на друга. И тонкие волны их излучений объединились, наконец, в едином потоке. Этот поток, от которого и впрямь светлее стало в огромном зале, затемненном от яркого солнца тяжелыми шторами и густой листвой цветущих растений за окнами, -поток этот захватил и присутствующих. Начавшие уже забывать о его явной и мощной силе, но теперь подхваченные этим неудержимым влиянием, они подходили все ближе к мужчине и женщине, ставшим центром круга. Молчание освящало это собрание, усиливая все растущее напряжение. И тут Гермес властно явил перед всеми образ Тофаны. Однако, не тот, почти безжизненный, образ, который, независимо от их воли, запомнился им, - отнюдь нет. Тофана, царица атлантов, юная и величественная красавица Тофана, в своем золотом парадном облачении, с сияющей короной о девяти лепестках, символизирующих девять сторон света, ясно и твердо глядела в лицо каждому. Ее взор, вдохновенный и в то же время по-женски мягкий, как и прежде, проникал в душу и завораживал даже тех, кто уже привык заворачиваться в тусклый газ искусственной защиты от посторонних влияний. Нельзя было бы утверждать, что царица принуждает к чему-то или насильно вторгается в чье-то естество. Нет! Уверенная в своем высшем Праве, она всего лишь утверждала свое исконное могущество над подданными. Придворные, за долгое время уже привыкшие к обиходному, что ли, общению с царицей и втайне считавшие каждый себя "ничем не хуже", в одно короткое мгновение вспомнили разницу между собой и ею. Убеждать тут никого не нужно было: именно это кратчайшее озарение истиной могло поставить все на свое место, - и это было сделано. Атлант есть атлант. И для любого из них не было беспрекословно убедительнее ничего, кроме энергетического и духовного потенциала, превосходящего намного их собственный. Гермес очнулся от непонятного шума, вызванного каким-то движением вокруг него. Еще отрешенным после неимоверного напряжения мысли взглядом он обвел комнату, где находился: перед ним, словно завороженная, истуканом на толстых ногах стояла Изе, не сводя с него восторженного азгляда, а вокруг... Такого, пожалуй, никто и не помнил уже. Да и сам Гермес нисколько не желал и не требовал ничего подобного. Однако, к своему удивлению, он вдруг ощутил, что ему приятен вид коленопреклоненных атлантов... --------- И тут в залу вошел Аппло. Стремительно вошел - и остановился в открытых дверях, оценивая открывшуюся перед ним картину. Гермес, скрывая улыбку, взглянул на брата, и знаком его радости чуть взметнулнсь над карими глазами шелковистые брови. Мягко обогнув распростершихся в давно забытом трансе придворных, он проскользнул к Аппло и вывел его в коридор, осторожно прикрыв за забой створки резных дверей. Аппло стоял невозмутимый, как всегда. Уголки его красиво изогнутых губ, немного приподнятые, могли ввести в заблуждение кого угодно, только не Гермеса: уж он-то знал, что эта, вроде бы врожденная, улыбка вовсе не означает размягченности или безвольного благодушия его брата. Кому-кому, а Гермесу были ведомы сила воли и ума Аппло, неизменно приводившие его к непререкаемой и, казалось, легкой победе над любыми противниками в любых спорах и интеллектуальных столкновениях. Без сомнения в физических, - воинских или атлетических, - ристалищах Аппло также не было бы равных, пожелай он только участвовать в них. Гермес, бывший с детства большим шутником, навсегда запомнил пару уроков, данных ему в свое время старшим братом, и сила руки Аппло явилась для него наипервейшим авторитетом. Это уже потом, с годами, пришло естественное признание первенства Аппло во всем, что касалось сторон жизни как земной, так и вечной, и восхищение его качествами, казалось, данными ему от рождения. Неназойливо, единственно, только собственным примером воспитывали "младшенького" Родам и Апплу. Едва начал он разговаривать, - а произошло это довольно поздно, как у всех атлантских детей, - брали они его с собой по различным делам в поездки по колониям, где встречались со множеством людей, разрешали конфликты - или, наоборот, разрубали узел воинским мечом. Впрочем, это присуще было только Родаму: Аппло твердо стоял на том, что разум и его инструмент - язык - даны именно для того, чтобы при помощи них улаживать все споры. Прав был Аппло, которому были вверены многие человеческие племена для их обучения и духовного продвижения; но прав был и Родам, часто, и даже слишком часто в последнее время отдававший предпочтение мечу в разрешении дел и споров человеческих. Ибо не желали они, человеки, воспринимать то благое и доброе, о чем твердили им боги через своих служителей, но упрямо поворачивали все только на себя, на собственную пользу. Торопился, предчувствуя сроки, царь Родам. Сомнение, никому не высказываемое, начал ощущать Аппло. Гермес, любивший обоих больше самого себя, метался между ними, пытаясь объединить их действия, - цель-то была едина!.. Да, неспокойно было в Атлантиде, хотя немногие ощущали это. - Ты, как всегда, вовремя, - сказал Гермес и позволил себе несколько забыться: взял крупную белую руку брата в свои, маленькие и смуглые ладони, и слегка сжал ее. Это было непростительным проявлением эмоций, за что в другое время Гермесу бы здорово досталось от непроницаемо сдержанного Аппло. Но, - и это ли не изменение времени и нравов? - тот лишь промолвил: - Не пойти ли нам куда-нибудь в парк, и не посидеть ли, скажем, у водопада? Ведь журчание воды - та же музыка, верно? И он свободной рукой крепко обнял плечи Гермеса. Так и стояли они, обнявшись, что совсем не было в атлантских правилах, пока не загудел подъемник, сигнализируя о скором появлении новых посетителей. Братья заговорщически взглянули друг на друга и ступили на винтовую лестницу: оба избегали лишних встреч. Ведь никто еще, кроме Гермеса, не знал, - а кроме Аппло не чувствовал, насколько опасно положение. И дело было не в одной царице Тофане, которая лежала у себя, внизу, по-прежнему бездыханная, но спокойно оставленная всеми для скорейшего восстановления ауры. Это было верное действие, - но верным оно оказалось бы в любом другом случае. Сейчас же на царице, как на удобном и ставшем доступным темном фокусе, сошлись пучком стрелы излучений невидимых врагов. Она сейчас являлась той цитаделью, от падения которой или способности удержаться зависело будущее атлантов. Царице необходимо было помочь, ибо, коль скоро она сдастся, в этот пролом ринутся неисчислимые, воистину, полчища вредоносных влияний, заражая все встречное на своем пути, сметая защиту уже ослабевших темным допуском как в случае самой царицы, аур .и нанося неизбежный вред аурам сильным. Но, как бы тяжело ни было положение Тофаны, а прежде всего думать было необходимо о царе Родаме. Как можно было бы в сгустившейся обстановке сохранить пристойное пространственное равновесие, которое бы не нарушило еще больше и без того покачнувшейся гармонии токов, сосредоточенных на нем, как на держателе нитей земной силы. Гермесу ясно было, что именно царь Родам является настоящей мишенью начавшейся атаки, непревзойденной по мощи всеми бывшими до того нападениями. Теперь предстояло вкратце обрисовать картину Аппло, причем так, чтобы сразу отбить у того охоту к мирному решению схватки, которая уже развернулась во всю. Поймет ли его Алпло, поэт и светлый мечтатель?
Отправлено: 11.05.11 09:29. Заголовок: Новому дню посвящается.
Загородный дворец, место интимного уединения царя Родама и царицы Тофаны, расположен был всего в десяти стадиях от северных ворот Атлантиса, если ехать по внутренней стороне Центрального канала, ведшего в глубь страны. Поместье, одно из трех, принадлежащих лично царю, было небольшим, но на удивление прекрасно спланированным и ухоженным, хотя управлялись со всем только лишь пять человек, постоянно живших при нем: садовник с внуком - помощником лет пятнадцати, повар, привратник и домоправитель, которого царь, нарушая некие традиции, утвердил в этой высокой должности, хотя в его происхождении не было и намека на какое-то наличие атлантской крови. Рутул, так звали дворецкого, платил своему венценосному шефу за доверие - дотошной честностью в рассчетах и преданностью, которая не рассуждает, - словом, это был человек, способный воспринимать лучшее из всего спектра предлагаемых атлантами качеств, и на него царь имел, как было заметно кое-кому, некоторые виды. Царская чета бывала в своем красивом имении лишь наездами, и поэтому Рутул не держал постоянного штата прислуги. По надобности он приглашал двух-трех женщин из соседнего селения для уборки помещений, - остальные приезжали вместе с царем и царицей: непосредственно прислуживать богоравным имели право только атланты. Имение, которое называлось Э-ден, жилище бога, можно было бы воспринять как Атлантиду в миниатюре. Дворец, крохотная копия столичной Цитадели, располагался на островке посередине круглого озера, и был окружен парком, где росли самые диковинные растения, цветы и деревья со всего света. Вокруг, насколько окинет глаз, лежали возделываемые плодоносные поля, разграниченные фруктовыми деревьями и виноградниками, на которых трудились поселяне, - ибо рабов на Посейдонисе не любили и священную землю их рукам ниногда не доверяли. Собственно, рабами здесь были те, кто сами себя почитали таковыми, добровольно приезжая, - приплывая, - на Посейдонис ради возможности жить в сказочных, по сравнению со странами всего мира, условиях. Что ж, они допускались на Посейдонис, но не к истинной жизни его. Жизнь эта, как бы отделенная от них невидимым, но непроницаемым стеклом / вроде того, каким ограждали в зверинце Атлантиса диких или просто необычных зверей /, протекала мимо этих несчастных, и туда, вовнутрь, хода не было. Потому что превыше всего, - не только сами атланты, но, вслед за ними, и человеческое население страны, -ценили собственную свободу, самостоятельность внутреннего сознания или духа. Для атлантов это являлось врожденным, естественным положением, которое не требовало убеждений и разъяснений; человеки же, в силу своей природы, склонные к усиленному копированию чужих действий, /особенно, если это действия сильных сознаний/, безоговорочно воспринимали установления, шедшие от самих богов. Таким образом, рабы на Посейдонисе совершенно отличались от такого же явления, скажем, в любой стране Срединного Моря. Там без хотя бы нескольких рабов не обходилась ни одна семья, не говоря уже о городах с их массой общественных и принудительных работ. Это не означает, однако, что атланты, в принципе, были противниками рабства: в.своих колониях, достигавших даже островов Тихого Океана, они отнюдь не искореняли этого явления, считая его как бы неотъемлемой частью традиций подопечных народов. Тем более, что на весь населенный мир невозможно было бы распространить всю техническую оснастку атлантов: не она являлась главным в тех чудесах, которые украшали и невероятным образом упрощали жизнь этих властителей мира. Основным было то, что пользоваться всей своей аппаратурой, управлять ею могли лишь они сами. Все было очень просто: подключение энергии от Малого Кристалла, который построили-таки атланты после гибели Большого, производилось ключом мысли. Так что дело было не в том, что атланты тщательно скрывали от человеков свои источники энергии, -в силу первоначальной стадии своей эволюции те просто ничего бы не поняли. Им было еще рано. Должен был пройти огромный срок тяжелого и спокойного вращения судеб, чтобы из элементарной глины начали формироваться стройные, тончайшие структуры мысли, обожженной божественным огнем пространственного знания... Тем не менее, человечество, хоть самым краешком, но было приобщено к атлантскому образу жизни; во всяком случае, перед его глазами был постоянный пример для подражания, некий идеал, самой своей очевидностью вызывавший в человеках неясную тоску, неопределенное пока стремление к подражанию ему. Конечно, самыми привилегированными изо всех человеческих племен оказались те, кто исконно проживал на той земле, где в свое время обосновались посланники богов. Тут имело значение и непосредственное влияние излучений, и самое качество их: попервоначалу эти излучения, и сейчас еще несравнимые по целительной, очищающей дух и тело силе с энергиями человека, - излучения атлантов, напитанные желаниями добра и вознесения этих, тогда еще полуживотных существ, были светоносными в поистине поражающей степени. Те, расселенные по лику Земли с погибшего материка, восприняли все земные качества своих, уже почти очеловечившихся богов. На Посейдонисе же, оставшемся почти невредимым в той страшной битве Хаоса с небесным Порядком, и даже, казалось, прикрытым от восстания стихий каким-то охраняющим колпачком, - на этом поистине осколке Атлантиды, вроде бы даже обновившемся после такой ужасной жертвы богам как небесным, так и подземным, человеки были другими. Не ангелами, - но просто другими. Они были не то, что менее воинственны, чем те, волею Неба отколовшиеся, они были в сути своей миролюбивы. Вот уж действительно, - царь, или "cap", как произносилось это слово тогда, передавал свои энергии во всем комплексе народу, порученному ему. Правда, со временем энергии, не подкрепляемые из сильного источника, рассасываются, а то и вовсе иссякают. И тогда появляется возможность очиститься тем нациям, которые находились под отрицательным воздействием своих давних покровителей, - но и опасность для других потерять свою благую основу. Однако, было видно по всему, что подобные опасения не посещали души любимцев богов, жителей Посейдониса. Жизнью они были вполне довольны, с готовностью повиновались своим божественным покровителям, и те отвечали им заботой и справелливым судом, по надобности. Правда, долгое уже время шло понемногу расселение человеков с метрополии - в колонии, во вновь основываемые или же давно известные города и поселения. Ведь как бы ни был велик Посейдонис, он ограничивался океаном, - водой, и расширяться ему было некуда. А население острова росло, благословенным присутствием и полным незнанием болезней. Вот и пришлось начать воевать: лучшие-то земли были все давно заселены. Море всем надобно, море, теплое и питающее... Велением времени возникло в одном из селений близ царского имения Э-ден ремесло оружейников. Жили здесь суры, недавние хлебопашцы и виноградари, теперь же - истинные ювелиры по изготовлению оружия. Началось все из пустяка: стали промышлять домашней утварью, и кухонные ножи их изготовления оказались по дyшe не только хозяйкам, но и мужчинам. Крепкие то были ножи, не тупились, не зазубривались. Мягкий камень даже рассекали. Вскоре жрецы, которые, собственно, и дали направление новой специализации суров, уже пользовались в различных ритуальных целях именно их ножами. Пики и секиры для храмов сначала сильно отличались от боевых, но постепенно, когда знать оценила мастерство суритских оружейников, возрос и спрос на их изделия. Однако непревзойденными по качеству и популярности неизменно оставались знаменитые клинки. Ремесленники расширили свое дело, давно уже перебравшись в четвертый, рабочий, круг Атлантиса. Они привлекли в свое производство ювелиров, и таким образом оружие Атлантиды стало не только самым крепким, но и красивейшим. Сами атланты не пользовались им, - их вооружение было в принципе иным, - но охотно носили притороченные к поясам маленькие кинжалы, оправленные в драгоценности, и вскоре без них невозможно было бы представить ни одного атланта. Роскошь в соединении с красотой составляют гармонию, чей секрет и есть острие, соскальзывая с которого богатство становится пошлостью... В селении же Сури осталась небольшая мастерская, она обслуживала преимущественно царскую семью. Работы хватало, -потому, что семья была не мала, да и ювелирные запросы царицы Тофаны могли бы охватить заказами чуть ли не всех мастеров Атлантиса, обученных коллегией жрецов, - не будь суриты столь искусны и быстры в работе. Мастера, как в самом селении, так и ушедшие в столицу, обеспечивали заработком и себя, и своих близких, - из тех, кто остался в селении, не пожелав окунуться в суету первого города мира. Но поселяне, тем не менее, не оставляли привычной работы в поле и по хозяйству. Отчасти тут играло роль установление атлантов о непременной и обязательной занятости человеков, за исполнением которого строго следили старейшины цехов в городе и поселений на остальной части государства. Но - и без всякого над ними контроля суриты, как и все племена на Посейдонисе, так же точно исполняли бы свою часть работы. Поистине, золотой здесь обитал народ, трудолюбивый и в высшей степени неприхотливый. Вот в это-то селение и пришел однажды утром раб, исполняя повеление царя Родама явиться в Сури к тамошнему лукумону Иббиту и оставаться там, пока за' ним не придут от имени царя. Вернее было бы сказать - доплелся, ибо его изможденный вид, трясущиеся от усталости руки, которыми он даже не мог поднести ко рту фиалу с водой, так что сыну лукумона, юному Игрешу, пришлось собственноручно напоить его, - все в его облике показывало собравшимся вокруг него поселянам, что этот чужой человек - на грани жизни и смерти. Все молчали, пока Игреш, превозмогая себя, поил пришельца, обняв его одной рукой: н а то было повеление отца и лукумона, ослушаться которого было не только невозможно, - невозможной была бы сама мысль об этом, так же ка к для самого лукумона, старейшины или любого человека не существовало понятия неповиновения приказу или просьбе царя. А ведь в этом случае все обстояло именно так: этот пришлый, бар-ан /как называли жители Посейдониса всех иностранцев, будь это могушественный правитель, купец или же раб, добровольно продавшийся душой и телом/, - встреченный на улице группой селян, направлявшихся в поле, обратился к ним с какими-то непонятными словами. Бар-ан, одним словом, которого никто уразуметь не может, ибо говорит он на другом языке. И осталось бы одно - сдать его старейшине для служебного препровождения, когда б не произнес он ясное и понятное всем: - ...Лукумон Иббит... Царь Родам... Правда, имени царя, равно как и имен Богов, - их настоящих имен, - произносить не полагалось: на то у них всех есть многочисленные эпитеты, подставные имена. Но у этого несчастного, видно, было безвыходное положение, в котором многое прощается, и богами, и, тем более, человеками. Вот и привели они раба всей молчаливой гурьбой к своему лукумону, который как раз предавался священным размышлениям под огромным зеленым дубом на лужайке за домом. Дуб. непременный атрибут всякого лукумона, равно как и живущнй в его ветвях кот, символизирующий священное животное бога Солнца - льва, - стоял на этом месте уже никто не помнил, сколько тысяч лет. Долголетие каждого дуба, являвшегося как бы древесным воплощением самого лукумона, служило главным доказательством силы и мощи этого человека, поставленного богами над своими сородичами, - как опередившего многих в своем духовном развитии и поэтому способного получать и воспринимать особые знания, недоступные пока всем подряд... И в самом деле, лукумон Иббит почитался жителями своего селения, да и всей долины Э-неа, прекраснейшей в мире долины, не только непревзойденным лекарем всех недугов человеческих, но и чародеем, знающим тайны земли и Неба. Да что много об этом говорить! Уже одно то, что возраст лукумона составлял почти полные три человеческие жизни! Между тем недавно, уже от шестой по счету жены /прежние все с миром ушли в мир иной/ родился у него сын. Сколько у него детей, внуков, правнуков - не ведал и сам лукумон Иббит. Но он всех одинаково любил и обо всех заботился, - не -слишком, правда, отличая от посторонних. "Все - дети Одного Бога", - говорил он. Царь Родам знал, к кому - и зачем - направить своего раба. ----------------------- Гора Мери находилась в северо-восточном углу Посейдониса, который с юга был открыт морю, а с остальных трех сторон замыкался горными цепями. Горы эти, со стороны равнины Э-неа полого поднимавшиеся пастбищами и террасами виноградников, чуть выше уже вздымались неприступными кряжами, по гребню и на остроконечных вершинах которых лежал вечный снег. Что ж, климат на Земле посуровел с той Катастрофы... Правда, чуть ли не до самой вершины горные массивы были покрыты густыми смешанными лесами или же рощами, которых никто никогда не планировал, не имея права, по строжайшему закону, вмешиваться в таинственную жизнь великого растительного царства. У которого, как было это всем известно, свои каноны и правила, и нарушить их - значит нарушить гармоническое сочетание энергий не только внутри растительного мира, но и его само собой слагающееся равновесие во взаимодействии с другими царствами: земным, - минеральным, и животным. Ведь искусственно посаженный парк и естественная поросль леса представляют собой два совершенно отличных друг от друга явления по своей психической природе и энергетической согласованности своих членов. Леса и рощи были священными; это значило, что без особого повеления бога или его милостивого разрешения нельзя было сорвать даже листика с самого, казалось, чахлого куста, помять ни одной травинки. А уж о том, чтобы рыть канавы или, снимая лесной покров, вгрызаться рудниками в землю - и думать нечего было: атланты, - а вслед за ними и атлантикосы, человеки, жившие вместе с ними, вбиравшие в себя их философию и жизненную мораль, - знали толк в энергиях. Металлы, в их естественном местопребывании, служат проводниками планетных токов, и, самовольно вмешиваясь в их работу, можно внести дисгармонию в порядок этих явлений. А боги -те знали, где, когда и сколько можно взять у земли каких-то минералов, и себе на пользу, и земле не в убыток... Сквозь леса всюду были проложены удобные тропы, достаточно просторные даже для упряжки в пару быков. Атланты же своими мобилями нисколько не портили колеи: "колесницы богов", как их называли человеки, не имели колес, их заменяла воздушная подушка. Собственно, эти мобили, каждый настроенный на энергию своего владельца, были полностью универсальны: не было среды, в которой они потеряли бы свои двигательные или быстроходные качества. Неуловимые глазу изменения в корпусе - и модуль, только что торпедой мчавшийся в море, уже скользит над поверхностью земли, сглаживая ее неровности, а при необходимости - взмывает в воздух свечкой, набирая космическую скорость, или же вольно летит над землей, на такой высоте, что пилот может любоваться ее красотами и даже приветствовать друзей, находящихся внизу. Хоть и назывался Кристалл - Малым, но мощь его происходила из того же источника, что и у Великого, который взорвался однажды. Правда, теперь атланты, оставшиеся на Посейдонисе, были куда осторожнее в обращений со своим Сокровищем. Держали в строгом секрете его местонахождение, - даже от своих собратьев, вынужденных переменить места обитания /а, может, тем более от них/, - и каждую дозаправку личного мобиля приходилось выбивать чуть ли не с боем у специального доверенного царя Родама, советника Лефа. А этот Леф полностью соответствовал /в своем рвении выполнить царскую волю/ собственному имени: оно означало льва, животное священное в ту эпоху. Впрочем, почти никто не обижался на него: Леф был этерой царя, его побратимом. И таких этер у Родама была целая небольшая армия. Недаром он был признанным любимцем Единого: ведь, чтобы заиметь нескольких этер, или хотя бы одного, нужно было обладать многими качествами, более сильными, чем у других, которые одни только и могут привлечь к себе сердца искренне и бесповоротно. Царь Родам обладал достоинствами. Но главное, чем он, как магнитом, притягивал к себе соратников, мужчин и женщин, - было его открытое для всех сердце. Достоинство его как царя, - но и боль. Ибо царь Родам, хотел он этого или не хотел, тем больше становился человеком, чем больше его бедное и великое сердце напитывалось ядами излучений, исходящих от окружающих его. Равно, - друзей ли, или врагов... Но и то верно, что каков этера, таков и хозяин. Простой народ не часто общался с великими атлантами, но с их ближайшим окружением, если таковое у кого имелось, - постоянно. А человеки, хоть и приобщались понемногу к высоким энергиям, но своего животного, земного инстинкта еще не потеряли: они нутром чуяли сущность любого, стоящего перед ними. И хоть ты золотом обвешайся с ног до головы, а не признают тебя, если ты кичлив и чванлив, или же в другом каком качестве неискренен: подчинятся, но не признают. Так уж устроен человек, что это свое отношение к тебе он бесповоротно отнесет и к твоему хозяину, от имени которого выслушивает тебя, - и будет прав. Замечали человеки давно, что мельчают атланты: уж очень стали некоторые из них отличаться от тех богов,о которых рассказывали им семейные предания. А ведь не какие-то это были сказочные персонажи, - нет, многие из них, все под теми же божественными именами, продолжали жить и здравствовать, не замечая сменяющих друг друга десятков человеческих поколений, память которых, тем не менее, четко запечатлевала их характеристики, - не хуже атлантских записывающих машин... Царь Родам горько усмехнулся, когда вольно пущенная мысль привела его плавными спиральками от красот Посейдониса - к записывающим машинам, этому позору атлантов. Вот тебе и доказательство деградации атлантской расы: вместо того, чтобы усиливать в себе Богом данные качества внутреннего видения, слышания, не говоря уже о могуществе, перед которым исчезает само понятие силы тяжести и притяжения, - многие пошли по легчайшему пути. Вот и появились новейшие изобретения, которые плодятся и множатся с невероятной быстротой, - такие, как эти пресловутые машины памяти, всякие приспособления для подъема тяжестей и даже мобили, - ими, кстати, и сам царь не гнушался. И ведь только начни: память атлантов, исподволь ослабляемая вроде бы невинной привычкой полагаться на то, что машина всегда услужливо подскажет, подсчитает и выберет наилучший вариант для любого действия, - этот совершенный разум, сам являющийся непревзойденным аппаратом, не требующим ни времени, ни места для своего размещения, ни громоздкой системы подпитки, ни ремонта, в конце концов, - она начала давать сбои, эта память. Дальше - больше, как всегда это бывает. И теперь уже от человеков, пожалуй, атлантов отличает лишь умение создавать эти машины и пользоваться ими. Но это ненадолго: человеки - племя смышленное. Их допустили к обслуживанию всяких машин: и примитивных, и тончайших, - потому что у атлантов на это нет времени, нет и интереса, - значит, скоро надо ожидать полного овладения ими всей атлантской техникой. Что тогда? А ничего, - сам себе и ответил царь Родам. Ровным счетом ничего, если не считать того, что атланты, как вид, человекам скоро будут не нужны, - и даже в тягость. Эти маленькие неприхотливые создания, получив в свои руки все приспособления атлантов - всю их так называемую техническую мощь, - и сами прекрасно с ними справятся. Зачем тогда им содержать собственным трудом это рассеявшееся по миру племя великанов? Ставших, к тому же, что-то уж очень прожорливыми в последнее время. Впрочем, и это просто объяснимо: своими земными притязаниями, все больше закрывая самим себе доступ высших энергий, атланты ставят себя в необходимость возмещать эту потерю через земную еду. Многие даже, сначала под видом жертвоприношений Богам, а потом уже и вовсе откровенно, пристрастились к мясу животных. Не Богам это нужно, - но низменной природе таких горе-атлантов. Может, с этого и начал изменяться к худшему их род, - кровь священна во всем мироздании, и употреблять в пищу ее нельзя. Если намереваешься, конечно, сохранить возможность свободного проникновения во все миры... Все эти до невероятия умножившиеся жертвоприношения надо искоренить. Царю Родаму, который был по Закону Первосвященником, или Главным Жрецом атлантов, прекрасно было ведомо, что творилось на этих действах, вокруг алтарей, залитых кровью невинных животных, объятых ужасом и безмолвно вопиющих о спасении. Не раз уже он сам, своей властью, прекращал эти кровавые оргии, - но его начали обходить. А ведь к открытой крови охочи припасть именно те... Враги, загнанные под землю и на воле скрывающиеся лишь в тени планеты. -Отмахиваться от них своей неприкосновенностью больше нельзя, - услыхал вдруг Родам. Он не понял вначале. Решил, что этот мягкий низкий голос - лишь продолжение его мыслей, материализованных силой его воображения. Но затем опомнился, открыл глаза и обернулся, - он сидел на каменной плите, прислонившись к трону Атласа, - все мгновенно прояснилось. То, что он считал своими размышлениями, было чтением посылаемых ему мыслей Самого. Величественный и неправдоподобно огромный, сидел Атлас на своем троне, вольно расположив руки на его резных каменных подлокотниках и чуть подогнув левую, обутую в атлантскую сандалию, мощную ногу. Было темно, хотя час уже приближался к предрассветному. Царь Родам, не знавший понятия полной темноты из-за светимости своей ауры. поразился яркому свету, разлившемуся по всей площадке древнего, как сама Атлантида, святилища. От неожиданности, не приняв необходимых охранных мер, он взглянул прямо на Атласа, - и отшатнулся, крепко прижав руки к глазам, опаленным, как огнем. Впрочем, это и был огонь, - Атлас, существо Высшего мира, где сама плоть является огнем, и излучения имел соответственные ядерным разрядам на Солнце. Хорошо еще, что он притушил, насколько мог, свои огни и поставил светогасящую стенку между собой и своим незадачливым потомком. Молчали долго: надо было как можно быстрее исцелить Родама: воспламенилась слизистая не только глаз, но всего организма. Слизистая оболочка, самая уязвимая часть физического тела... В других обстоятельствах это грозило бы мучительной смертью от пожара энергетических центров даже такому, как царь Родам, полубогу. Но - не в присутствии Атласа, располагавшего силой и Знанием Вселенной. Да и сам пострадавший помог, - погасив собственные ощущения и позволив сознанию Атласа проделать в своем организме то необходимое, что мог сделать он один. Царь Родам не мог, не желал пошевелиться. Впрочем, это был уже не царь и не Родам. Его истинная сущность вошла, естественно и легко, в свою природную ячейку, и он, наконец, осознал себя. Все, пережитое им на Земле, оказалось теперь таким мелким и не стоящим заботы, - все эти дрязги, интриги друзей и врагов, собственные его старания сохранить царственную власть якобы для спасения планеты, - все осталось тем же, и все изменилось. Изменился, прежде всего, - и всего лишь, - взгляд Родама: поднявшись над всеми мыслимыми до этого мгновения уровнями, его сознание охватило вдруг разом явления жизни как целое. С неземной ясностью сложились в пестрый узор побуждения и чувства близких ему атлантов, - как и тех, отошедших от Закона. Стало воочию видно то, чему Родам не имел доказательств на Земле, хоть и знал шестым чувством: давняя измена советника Азрулы, заговор против него, царя, двойная игра жрецов, поддерживающих и мятежников, и законную власть в ожидании, кто же начнет побеждать. Многое осознал Родам в это неизмеримо короткое, - по земным меркам, - мгновение прозрения в Истину. Ничего личного, такого, что касалось бы только атланта Родама, живущего на земле, не было открыто ему. Он и не интересовался этим, полностью погруженный в непрестанно ткущийся ковер всеобщей кармы. Ковер, который однако не был плоским, лежащим или же повисшим в одной плоскости, но который заполнял собою все пространство вокруг, - пространство, которого, между тем, не было. Нити, светящиеся, темные, все разных цветов и их тончайших оттенков, свивались и развивались, осторожно соприкасались друг с другом и резко отталкивались, иногда даже взрываясь. Все это, едва царь останавливал взгляд на чем-то, тут же проявлялось яркой картиной земной жизни, однако не ограничивалось показом какого-то одного явления, но продолжало его развитие в будущее. Впрочем, останавливаться царю Родаму и не приходилось: сознание его, самым невероятным для земного состояния, но таким естественным для этой минуты, образом, охватывало разом все действия, явления, мысли персонажей, их заботы, далеко или близко идущие планы, и даже то, к чему могут привести те или иные из них. Охватывало одновременно или вневременно... Сказать, что он находился в состоянии блаженства, значило бы ничего не сказать, ибо блаженство, по уровню своего развития, царь Атлантиды имел возможность испытывать и в обычном, земном, состоянии. Но то, что он чувствовал теперь, было чем-то качественно иным: это было полное слияние с Божественной Тканью Мира, во всем ее единстве, единстве Силы, Разума и Красоты. Он ясно отмечал каждое ощущение этого нового для себя состояния сознания, которое соединяло их все в один прекрасный поток. Гармония, - пел этот многоструйный поток. И не было возможности - да и надобности также - вычленять из него что-нибудь одно, называя его по имени и обедняя этим неразрывно целостное его единство. "Напряжение в спокойствии", - так назовет про себя царь Родам это состояние много позже. Именно, - высочайшее напряжение, которое возможно лишь при величайшем спокойствии духа, - так определит он его для брата Герму. Ибо не кому иному, как именно Гермесу, будет поручено несение Высшего, отныне становящегося тайным и сокровенным, Знания. Того Знания, которое должно быть донесено через все катастрофы, преграды, смятения и разрушения. Через чудовищные, преступления пролития крови, ужасы бессмысленных войн и страданий, потемки сознания, которые повлекут за собой гибель народов и бесчисленных цивилизаций, снова и снова возрождающихся одна из другой - и забывающих об этом, и презирающих собственное происхождение. Благословенный Гермес, имен которого не счесть во всех веках и племенах, исполнит данное ему поручение. Тайными символами, непонятными даже для посвященных, словами, - а там, где исчезала письменность, так и легендарными преданиями, - отголоски Великого Знания непрерываемо и победно шли в изустных передачах из поколения в поколение. Они часто заучивались наизусть, несмотря на темный смысл странно звучащих слов давно исчезнувшего, но священного поныне, языка. Эти обрывки истины, единственной для всех, пройдут сквозь черную эпоху человечества. Разрозненные, искаженные и неузнаваемые, они будут собраны Новыми Атлантами, - обновленными людьми на обновленной Земле. Очищенные их самоотвержением и соединенные в единой, целостной мозаике, они, являя собой части одного и того же тела, сольются в живой и прекрасный монолит Истинного Знания, которое от века.
Сказать, что он находился в состоянии блаженства, значило бы ничего не сказать, ибо блаженство, по уровню своего развития, царь Атлантиды имел возможность испытывать и в обычном, земном, состоянии. Но то, что он чувствовал теперь, было чем-то качественно иным: это было полное слияние с Божественной Тканью Мира, во всем ее единстве, единстве Силы, Разума и Красоты.
Отправлено: 12.05.11 12:17. Заголовок: ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
Голос Атласа вернул царя к действительности земной. Но -вернул обновленным, вернул полного сил и ожидания чего-то непременно героического, что он теперь в состоянии совершить. - Ну что, пришел в себя? - слова титана раскатывались эхом в соседних ущельях, хотя заметно было, что он говорит далеко не в полную силу, сдерживая себя из опасения навредить. - Теперь понимаю, что сталось с атлантами, если даже лучший и высочайший из них...Зачем же ты призвал меня, коль встреча со мной тебе опасна? - Прости, великий Аттли, - голосом, охриплым, но бодрым, произнес царь Родам. В опаленной его глотке звуки продирались через боль, которую невозможно было явить наружу, - хотя что могло быть тайною для Атласа? - Не буду отнимать у тебя много времени и отягощать своими делами, - они теперь почти сплошь - земные... - Говори! - пророкотал титан. Царь Родам помолчал. Начало было неожиданным, в своих мыслях об этой встречи он готовился к разговору. Представлял, как поделится с высоким посланцем своими опасениями насчет того, что атланты, -почти все, - начали снижать шкалу собственных возможностей, духовных и физических. И вдруг - такой поворот событий! Что же это: выходит, что и он, царь всего населенного земного мира, великий и непревзойденный, которому подвластны все, кого он желает видеть подчиненными, повелевающий не только земными подданными, но и стихиями с их невидимыми для землян духами, - и он тоже не может больше соответствовать эталону атланта, он, который есть само совершенство, космический посланец, бог?.. Бог - это для человеков, - постарался он уточнить мысль, - на самом же деле - не совсем бог. Так, что-то среднее: полубог. И кто это придумал... - Да уж, конечно, не ты, - Атлас перешел на мысленный диалог. - Тебе бы дай волю, так ты, пожалуй, и всевышним бы себя прозвал, что скажешь? Царь Родам был сбит с толку. Пожалуй, это с ним случилось впервые в жизни. И - именно в такой момент!.. Непонятно было, - то ли Атлас ни во что его не ставит, - опять? -одернул его вновь невидимый внутренний наставник, невесть откуда вдруг взявшийся, - или же он... Ну конечно, над ним подтрунивают! -Пожалуй, оно-то еще серьезнее, чем я думал, - вновь подал голос Атлас. - Великое право - доверять своим ближайшим. Но, - если желаешь, чтобы дело составилось по-настоящему, так, как ты его задумал и направил, - нельзя отдавать его исполнение другим, хотя бы и самым-самым... Говорю это для тебя, царь, чтобы ты принял это к действию. Все делай сам. Только своей энергией, от начала до конца. Иначе будешь раскаиваться; как я сейчас раскаиваюсь в том, что оставил дело своих рук и мысли своей, поверив в то, что преемники мои доведут его до конца... И достойные все были, эти преемники, а вот поди ж ты! Аттитлан гибнет... Царь Родам был потрясен. Гибнет! Атлантида гибнет, - верно ли он понял, не ослышался ли? Эти его смутные опасения, недовольства всеми вокруг - значит, они подсказывали ему действительно нечто страшное, что приближается, затягивая всех в какую-то паутину, из которой не вырваться?.. А он-то пришел сюда, чтобы пожаловаться милостивому Отцу на непослушных овечек его стада! - Не прерывай меня, - напомнил условие Атлас. - Ты совсем разучился слушать. Да и понимаешь с трудом. Это - не в укор. Укоров не будет: поздно. Теперь надо суметь спасти то, что еще можно спасти. Садись и запоминай. Родам оглянулся, ища, на что бы присесть, раз уж велит, но Атлас с неподдельным огорчением добавил: - Мало того, что Фохат стал для тебя непереносим, - Фохат, высшая энергия, без которой немыслима сама жизнь, - так ты еще и разучился подставить под себя стул?! Он махнул рукой, - показалось, что на Родама с его возможностями, - однако, стул, настоящий деревянный стул, хоть и простой, без резьбы, но добротный, появился подле царя. Тот, в конец пристыженный, но сохранивший внешнюю невозмутимость, поблагодарил Атласа и сел: взяла свое царская привычка не терять достоинства ни при каких обстоятельствах. Даже при таких, как встреча с Атласом. Царь Родам глубоко, с затяжкой вздохнул, после чего его дыхание надолго приостановилось. Казалось даже, что оно исчезло вовсе, - но это только казалось: на самом деле функции дыхания перешли вместе с полетом сознания на высший, духовный план. Все его существо подчинялось теперь центрам, составляющим триаду верховного сознания, неподвластного земным, животным сигналам. Внезапно мысль его, под воздействием огненной силы Атласа, обрела четкость и ясность, и легко потекла потоком считываемых сверх-идей, отличить которые от собственных всегда возможно не только по их несравненной глубине, но и по необычности формы: - Во времена, теряющиеся в дали сотен тысячелетий планетного исчисления, когда из Зерна Жизни, проросшего на Земле, оплодотворенной Небом, развились и размножились сменявшие много раз друг друга виды, - один из них, наиболее опередивший своих сородичей по развитию заложенного в них содержания, был отмечен Советом Семерых как возможный объект дальнейшей эволюции. Эволюция... Долго, долго еще невежество будет заключать это понятие в рамки развития физической формы, связывая с ее приспособляемостью к жизни развитие разума, или интеллекта, что в равной степени составляет физическое явление, призванное облегчить существование. Но разум - это всего лишь высшая земная ступень животного инстинкта, изначально приданного всему живому. Нечто совершенно иное по качеству, вибрациям и возможностям -это сознание. То самое сознание, которое, будучи воспринято вначале хотя бы одним человеком, особь за особью, род за родом вводит все человечество в общую семью Космического Сознания, - великое Общее Поле взаимосвязанностей, где нет расстояний, нет самого понятия времени, ибо все в одном, и одно во всем, - но не в обособленности. Потому что здесь нет тайн. Допущенные в эти сферы прекрасно знают, что не существует такой тайны, которая бы не открылась, - она во мгновение ока станет явной для сознания, обратившегося к ней. Раз нет тайн, - значит, нет ухищрений, обмана, - и попросту зла как такового. Это Царство Истины. И все мировое содружество следует этому закону. Собственно, Закон - един. Множество частностей его, придуманных человеками - это всего лишь попытка расчленить великое тело Истины. А ведь если следовать всего лишь одному этому незыблемому правилу, - можно не задумываться об остальном в жизни... Истина - это доброта и любовь Бога, заключенные в сердце человека, на какой ступени развития он ни стоял бы. И если это сердце открыто всему, что составляет жизнь, - Бог действует через такое сердце на мир, окружающий человека. Но - в общей массе, - человек закрывает, почти неминуемо, сердце свое для добра, и, поддавшись неким вредоносным силам, внушающим ему думать только о себе, заботиться о себе - и трудиться, опять же, только на собственные потребности, сам себя этим человек отвергает от истинного благополучия, как земного, так и духовного, - ибо если закрыто его сердце для добра, которое есть одно на всех, то закрыто оно и для принятие в себя помощи Всевышнего, его оживотворяющего луча... Одним словом, эволюция Космоса - это то же, что эволюция сознания. А само сознание можно представить как одухотворенный интеллект. Цель велика: ввести человека в общее духовное поле, и дальше - дать ему возможность расширять свое сознание до уровня космического. Это - как бы цель-максимум на нынешний Великий Круг, который необозрим по количеству земного времени, но конечен с точки зрения Беспредельности, в которой эта эволюция продолжается. Действительно, - каждому свое. И неисчислимы в Космосе уровни развития сознаний, как беспредельно и число атомов, несущих в себе зародыш первозданной жизни. Подобно любому семени, жизнеспособность атомов необычайно продолжительна. Ведь они, появившись на свет сразу после протонов, нейтронов и электронов, несут в себе, в закодированном виде, историю всей жизни во Вселенной. Историю не только прошлого, но и будущего, - того пути, по которому пойдет, должна пойти эволюция. Все это чрезвычайно просто, как просто все, что исходит от Истины: биологическое состояние любого организма зависит от того, каким образом простейшие атомы первозданных, стихийных элементов, - например, воды или воздуха, - образуют в нем сложные соединения. Да, именно атомы представляют собой ископаемые Космоса, реликты Великого Огненного Начала... Эволюция - явление всеобщее. Не только на уровне планеты, но и Вселенной - и выше, - она осуществляет потенциальные свойства каждой системы, от верха до низа. Эволюция, - таким образом, это планомерная расшифровка генетического кода. Коды атомов, сочетающихся в строго определенные молекулы, дают жизнь бесчисленным их видам, сразу же образующим свои собственные, но также загодя спланированные задания. Эволюция плотно-материального состояния так же не лишена порядка и красоты, как и эволюция всех других, более тонких, или "невидимых", как любят говорить на Земле, видов материи. Да, материи, ибо в мироздании все материально, но материя различна сама по себе. Материя более организованная, а, значит, и прошедшая свой путь эволюции с оценкой "отлично" /потому что двоечников в следующий класс здесь не переводят/, достигшая уже определенной высоты в эволюции не только физической, но и, что куда реже, -духовной, в силу своего высочайшего сознания добровольно берет на себя заботу о тех, кому предстоит еще только вступить на этот путь, -путь совершенствования, путь развития человеческих цивилизаций. Ибо что такое цивилизация без сознания? Какой бы сверхразвитой интеллектуально она ни была, но стоит уйти из жизни носителям знания, - как исчезает все, исчезает даже из памяти народной. Что может остаться? Лишь несколько самых выносливых строений... Да и те, утерявшие своих создателей, а с ними и секреты построения, вызывают в следующих поколениях лишь удивление и недоумение, - и ничего больше. Конечно, в более отдаленные и просвещенные времена начнут понимать, видя их, что жили на Земле люди с поистине божественными возможностями, которые они стремились передать человекам, лишенным еще тогда искры божьей. Но, из животных в люди - путь непростой. Здесь необходима помощь со стороны. Непосредственная жертва... --------------------------------------------------
Аттитлан гибнет... Царь Родам был потрясен. Гибнет! Атлантида гибнет, - верно ли он понял, не ослышался ли?
Атлант, что такое Аттитлан? Сознание Атлантиды? Кристалл, в котором заключено это сознание? Лан - "несущий", Аттит - Сознание Бога? Аттитлан - несущий Знание Бога? Атлантида погибла из-за того, что Атланты потеряли Знания Бога?
Отправлено: 12.05.11 19:18. Заголовок: Стрижка только началась)
А может быть так Атлас уменьшительно-ласкательно называл творение рук своих? Например, эгрегор атлантов? И, готовы ли Вы расмотреть вариант, что кристаллы могли обладать собственным Сознанием и в свою очередь 'работали'/взаимодействовали с Сознаниями Атлантов? Впрочем, терпение, моя дорогая соратница, терпение. На некоторые вопросы, лучше, чем кто-либо, ответит само повествование.
Не впервые Картлоз приближался к Посейдонису морем, но каждый раз зрелище, которое открывалось глазу, было заново поражающим... Корабль уже замедлил свой ход, чтобы дать возможность пассажирам, облепившим поручни всех трех палуб, насладиться панорамой. У капитанов Атлантиса была своя традиция: приостановиться как бы в изумлении перед тем, как на горизонте, там, где сливаются ярко-голубым цветом небеса и море, вечно сияющие и одинаково лазурные, начинало особенно посверкивать и блистать. И хотя не было ни на одном судне ни единого человека, который бы не знал доподлинно, что этот ослепительный свет исходит от орихалковой стены, окружающей Верхний Город, - средоточие и главный оплот Атлантиса, - а также от наверший его дворцов и храмов, капитан неизменно провозглашал в громкоговоритель голосом зычным и волнующе-низким: - Атлантис! Атлантис, достопочтенные господа! Приближается главное чудо земли, город, по красоте и великолепию достойный своего создателя, великого титана Атласа, чье имя носим мы, жители этой благословенной земли, - и воспреемника его могущественного бога Посейдона! Возблагодарим же небесных покровителей наших за счастливое плавание и благополучное прибытие к родным очагам. Гостей же попросим присоединиться к нашей благодарственной молитве и принести свою посильную жертву охраняющим нас богам, дабы и впредь они не лишали нас своей защиты!.. Картлоз, стоявший рядом с капитаном, с одобрением проводил взглядом золотой перстень с красивейшим сапфиром, который тот, показав всем в поднятой руке, с размаху бросил далеко в море. Этот перстень не давал Картлозу, в общем-то довольно безразличному ко всякого рода драгоценностям, покоя в течение всего плавания, а оно было долгим, и продолжалось полный месяц, если считать по старинному атлантскому календарю, - двадцать дней. Раньше, до Катастрофы, этот путь, говорят, проделывали шутя: каких-то четыре-пять дней от Тарса! Теперь же, когда мореплавание едва-едва возобновляется за столбами Мелькарта, - океан, сплошь забитый глубоководным илом и. ставший вязким, как жидкая грязь, от рассеянного в воде и воздухе материка очистился, слава Единому, - от того же Тарса можно, идя сразу к северу, все по-над берегом, добраться до студеных полярных вод, которые /говорят же: нет худа без добра!/ после исчезновения Атлантиды заметно потеплели. Будто и вправду, как утверждает капитан, теплое течение от самой середины земли Мус, не чувствуя теперь для себя преграды, вырвалось на свободу и направилось топить льды на северо-восток. Картлоз усмехнулся: много им там дела, теплым водам, точить ледяные громады - это тебе не то, что согреть воду в кружке! Хотя -что ж, за последние пару лет, как он впервые сумел пройти этим путем, - изменения в тех местах огромны. Пожалуй, никакие расчеты не смогут дать полного прогноза очищения северных земель ото льда: так быстро, и еще с ускорением, идет процесс. Конечно, в древности атланты знали, - с их-то возможностями! -что под северной ледяной шапкой, пусть и не сплошь, - но находится земля. Или огромный остров, или же материк. По всей вероятности, все же - последнее, иначе острову бы пришлось быть слишком узким и растянутым. Ведь полосу земли, освободившуюся от ледового панциря, и еще голой и очень неприветливой /Картлоз даже поежился при одном этом воспоминании/, проходили в течение нескольких дней. Он помнил, какая это была безрадостная пора: дул попутный ветер, но парусов не поднимали и шли машиной на самых малых оборотах: места совсем новые, лоций - никаких, хоть движение, слава Единому, здесь довольно уже оживленное. Все -благодаря атлантам из Посейдониса. Ведь доверять на море, - как, впрочем, и на суше, - теперь можно только им: все остальные, заводнившие Срединное море, принадлежат морским разбойникам, бродягам, потерявшим свою землю, как и многие другие, но избравшим для себя самый легкий путь к обогащению. Интересно, где же они обитают? Ведь должна же быть суша, на которой бы они могли обсушиться и обогреться, да и детей народить. Нельзя же без этого человеку, если он человек, конечно. Да и их эти ужасные заработки: для чего-то они ведь им нужны? Даже пропить их, и то нужно место на суше, где только и растет виноград, - из моря вина не выжмешь и не выпаришь... Драгоценности, за которыми охотятся, в основном, эти бродяги, тоже нужно обратить в товар, или хотя бы эти...каури, кажется, так .-называют маленькие красивые ракушки, которые вывозят только с одного места, - где-то на экваторе, чуть ли не посередине между Ливией, с ее восточной стороны, и Мусом, - с его запада. Незаметно, а смотри ты, дорожают эти белые, с коричнево-радужным переливом, и крепкие, как электрон, небольшие завитки, которые нельзя ни подделать, ни заново воспроизвести. Говорят, на тех островах их чуть ли не лопатой гребут, но монополию держат... А кто, собственно, в этом монополист? Картлоз перебрал в уме всех известных ему деятелей в деловой сфере, которые бы могли придумать такое гениальное применение морским ракушкам, как всемирная форма товарообмена и, к тому же, наладить их вывоз при соблюдении полной тайны. Наконец, он пожал плечами: при всей своей осведомленности в мировых торговых делах, он вынужден был признать свое поражение в этом, таком пустяковом с виду, случае. Он постарался отогнать от себя эту неприятную для себя мысль, - и здесь его, восточного атланта, обходят. И кто? Знать бы... Почти наверняка - эти выскочки-коротышки из Ливии. Теперь уже и не поймешь, как их называть, и какого они роду-племени. Кто-то говорил, что они - не коренные жители ливийского побережья, хотя это и так понятно. Где сейчас сыщешь собственно коренных жителей? После того, как все земли, пригодные для жизни, заселены были беглецами из Атлантиды. Вот и эти, - Картлоз усмехнулся названию, - финикийцы. Хотя сами себя они так не называют, а упорно зовут себя: ханаан, по имени своего родоначальника, которого, кстати, никто не знает. Хурры, которые когда-то исконно жили на всем побережье юга Срединного моря, теперь теснятся слабыми кучками то там, то здесь, в самых неудобных местах проживания. Зато все еще сохраняют свое лицо. Остальные из них, те, которые слились с пришлыми из Атлантиды племенами человеков, прикоснувшихся к жизни богов, и от этого ставших только спесивее, - те совсем потеряли память о себе. Да, все смешалось в мире, а уж о чистоте крови и говорить не приходится... Размышления его прервал капитан, жестом призвавший и своего почетного пассажира принять участие в жертвоприношении. Картлоз и виду не подал, что не видит смысла в этой пустой трате, зачастую неповторимых по красоте и совершенству исполнения драгоценных изделий. Он вынул из одного отделения широкого пояса крокодиловой кожи загодя для этого случая припасенный прозрачный мешочек, не спеша, под заинтересованными взглядами сгрудившихся вокруг соседей, развязал много раз обвитую шелковую ленту на нем -и церемонным жестом, высоко подняв мешочек, высыпал его содержимое в море. Картина была прелестна: разноцветные камни, все ограненные или же просто отполированные, рассыпая вокруг себя снопы радужных искр, беззвучно и мягко, точно в растопленное масло, погрузились в зеленоватую, травяного оттенка и такую же прозрачную, как хризолит, воду. Здесь было довольно глубоко, - как везде, где пронеслось огненное дыхание божьего гнева, - но дно уже обозначалось тем, что отражало солнечные лучи. Дождь подарков богу Посейдону уже закончился, и Картлоз немного пожалел, что за своими думами пропустил зрелище редкой красоты. Но тем значительнее оказалось его приношение: всеобщее внимание теперь было приковано к разлетевшимся от удачного броска и долго еще видимым под водой камням купца. - Эоэ! - зычно крикнул капитан. - Хорошее предзнаменование! Господин наш Посейдон принял все жертвы! Чувствуете ли вы радость? Это не ваша личная радость! Нет, это великий и могущественный изо всех богов, чью силу перенимают все, кто ступает на землю его острова, или хотя бы приближаются к ней с добрыми намерениями. Это Он одаряет вас своей могучей радостью, несравнимой по силе ни с каким земным чувством! Посейдон принимает вас! - И, без всякого перехода, он неожиданно изрек: -Господа! Наш благословенный богом корабль в обратное плавание к Таршищу, или Тарсу, как вам будет угодно, отправляется через месяц. Через месяц, господа, день в день и час в час, мы отплываем обратно. Поспешите, кто еще не успел этого сделать, занять себе каюты поудобнее, хотя у нас все места, даже в трюме, где помещаются ваши грузы, удобны! Можете спросить у своих мешков и корзин! Ха-ха-ха!.. Под аккомпанемент раскатистого баса, усиленного рупором, матросы, предводительствуемые деловитым молодым помощником капитана, успели уже убрать паруса, а в последнюю минуту - и опустить крытую лестницу - для удобства пассажиров. Сами-то они просто перепрыгивали через борт, когда это было нужно. Как сейчас, например: корабль шел впритирку к каменной пристани, а на ней уже ждали матросы, чтобы, подхватив концы, брошенные с носа и нормы, закрепить их на огромных бронзовых тумбах, впаянных каким-то чудом в красноватый базальт природного мола. Картлоз сверху наблюдал эту картину. Он не торопился сходить вниз, в толчею галдящей публики, отчего-то спешащей непременно в первых рядах сойти на землю. Можно было представить, как им опостылел этот корабль, в течение долгого месяца бывший им гостеприимным и устойчивым домом на ненадежной, текучей стихии. - Ну что? - раздался бас капитана, и рука его дружески обняла Картлоза. - Не торопимся? Ну и правильно. Здесь, у нас, может, самое интересное только начинается! - И он слегка потряс своего привилегированного пассажира. Картлоз поморщился от такой вольности: он не переносил фамильярности в любом ее виде, пусть она даже исходит от атланта, которому повезло родиться в северной части материка. Конечно, эти атланты сейчас контролируют всю населенную часть земного шара, но надолго ли? От знающих не скроешь, что вся их хваленая сила, их всемогущество, которым они так кичатся, - он пренебрежительно взглянул искоса на добродушного с виду капитана, - заключается всего лишь во владении ими Малого Кристалла... Но привычка держать под контролем свои действия взяла свое. Спрятав мысли под дружелюбной улыбкой, Картлоз ответил хозяину своего временного дома: Я вот и подумываю: не остаться ли мне в моей чудной каюте, с которой я прямо-таки сросся за это время?.. А что?! - взревел от восторга капитан. - Где ты найдешь еще такие условия?! - он подмигнул Картлозу и снова попытался обнять его, от чего тот увернулся. - Вот только придется на денек перейти в любую другую каюту. Хоть и капитанскую, - он простецки ухмыльнулся, - надо понимаешь, уборочку произвести на всем корабле. Это - священная традиция, - после плавания очистить каждый уголок, отмыть все: стены, потолки и полы, чтобы можно было провести настоящий очистительный ритуал, - ну, ты знаешь, пригласим жрецов из храма Нептуна и все такое... Рука его все порывалась к объятиям, и Картлоз не сдержался. Чуть более порывисто, чем было допустимо среди атлантов, он схватил эту широкую ладонь и припечатал ее к борту. Капитан детскими удивленными глазами посмотрел на него и обиженно спросил: - Ты чего?.. - Да плечо у меня болит..,- опомнился Картлоз. - Чирей вдруг выскочил... А ты все трогаешь и трогаешь! Прости меня за резкость, друг Дирей! - Чирей?.. С чего бы это? Питание у нас было превосходным всю дорогу. Чирей - это неспроста. Вроде бы маленький такой, а зла творит много. Вернее, не сам творит, а рассылает из себя мириады врагов во все стороны организма, внедрившись в какую-то ослабленную точку. И он даже откинулся, чтобы осмотреть Картлоза получше. Однако тот был уже и сам не рад: он забыл, что эти атланты не болели, и не просто так не болели, но знали секрет быстрого исцеления. Один из многих, исчезнувших из памяти его рода. Их-то и предстояло добыть Картлозу. Секреты, после Катастрофы ставшие недосягаемыми для восточных атлантов, отторгнутых от высшего Знания решением Совета Семерых. Картлоз уже и не знал, как выйти из этого положения, когда вдруг его взгляд упал на руку Дирея. - Что я вижу! - с неподдельным изумлением воскликнул он. - Твое замечательное кольцо! Так ты, значит, его не... Молчу, молчу! И он картинно припечатал пальцы к своему рту, который все больше раздирался в ехидной улыбке: теперь Дирей был у него в руках! Капитан быстро отдернул руку и даже завел ее за спину, - но было уже поздно. - Что ты имеешь в виду? - в растерянности его голос как-то сник и потерял свои неподражаемые модуляции. - Кольцо? А что - кольцо? - Да ты не опасайся меня, друг Дирей, - вкрадчиво заговорил Картлоз. - Покажи-ка мне свое кольцо... Ну, конечно, то самое, настоящее! Я так боялся, что ты не догадаешься бросить в море фальшивое! Ведь там, где ты бываешь, во всех этих лоскутках и обрывках, образовавшихся на месте когда-то единой империи, много всякой накипи всплыло наружу. И уж поддельные драгоценности - это еще не самое трудное и важное для тех, кто желает обогатиться любым путем, - он помолчал, разглядывая кольцо, запавшее ему в душу с первого взгляда на него, еще при посадке на корабль в Тарсе. - Береги его. Другого такого нет и не будет. Он поднял голову от кольца, которое жадно разглядывал, пытаясь запомнить его, впечатав в сознание. Как его учили, готовя в эту поездку, от которой так много ожидали там, на родине, чье имя он носил... - Вот я и берегу, - пробормотал капитан Дирей, - потому и не мог пожертвовать его милостивому богу Посейдону. Надеюсь, что он, зная все и понимая, не обидится на меня за это. - Что это ты, как варвар какой, называешь великого бога то Посейдоном, то Нетуном? - перебил его Картлоз. - Да все потому, что профессия у меня такая - ездить по всему свету, - Дирей все еще был скован, мысль о разоблачении, которое теперь зависит от этого мозгляка, лишенного благорасположения богов, точила его. - Знаешь ли ты, что Посейдон, да благословит его деяния Всевышний, до Катастрофы владел землей, да, да, именно землей? - Ты шутишь, можно ли?.. - Эх, и отстали же вы, восточные, в своей изоляции! И времени-то прошло совсем ничего, - если сравнивать с Историей, конечно, - а вы, я давно замечаю, совсем закостенели в тех границах, которые тесно сжимали вас и раньше. Но они-то ведь и привели к беде, да и не только вас! Ну, ты понимаешь, я говорю о характере, который определяет отношение к знанию. У вас, восточных, это сделалось... - Мы, кажется, говорили совсем не о том, - холодно проговорил Картлоз, не глядя на собеседника. Капитан Дирей осекся. Ему не надо было объяснять, что происходит - знание шестым чувством, слава Единому, не оставило его пока. Недаром им всем, - морякам, купцам, просветителям, начавшим выезжать в тот, как бы затерянный, мир, строго-настрого запрещалось во всех контактах с простыми человеками ли, или же вот с такими, вроде бы и атлантами, как этот высокомерный и хитроумный восточник, упоминать о Катастрофе. А тем более -распространяться о причинах, вызвавших ее: об этом говорить можно было только со "своими". Уже не раз капитан Дирей убеждался в правильности этого запрета, что особенно касалось таких, как этот, твердолобый. Вот уж поистине верно это их определение лишение божественных даров выразилось у атлантов, преступно с ними обошедшихся, лишь в одном, но зато стоящем всей земной жизни: боги закрыли в них потустороннее видение, третий глаз, находящийся во лбу. Атлант, лишенный этого дара, становился просто человеком, - нo гораздо хуже: со своими-то не забытыми претензиями... - Ах, да, мы отвлеклись, - в голосе капитана появилось что-то наигранное, с чем он не мог сладить, но в двух словах вопрос о Посейдоне-Нетуне заключается в том, что... - Ну, хватит! - зашипел Картлоз и сдавил руку Дирею. - Отдай мне свое кольцо - и никто не узнает о твоем преступлении! - Ты чего это? Какое преступление? Да у меня этих колец знаешь, сколько? И все настоящие! Пойдем, покажу! Пойдем, пойдем! Ишь, расшумелся! Стража, ко мне! И капитан пронзительно засвистел в серебряный свисток, постоянно висевший у него поверх блузы, в отличие от амулетов, которые принято было носить прямо на теле. Но его гость внезапно весело рассмеялся, приведя этим могучего, но простодушного атланта-капитана в некоторую растерянность. Он не мог взять в толк, как это можно было, после всего того, что было тут говорено, - и даже не в словах дело, а в том, что прочувствовал капитан, - так искренно смеяться и вообще делать вид, что ничего не получилось! Слава Единому, который надоумил капитана: послал силу, а вместе с ней и нужные слова, чтобы отвести, если не беду, то целый комок неприятностей... Картлоз, между тем, чуть не захлебывался от смеха. Он все порывался что-то сказать, но смех, который должен был доказать капитану его искренность, не давал прорваться ни одному слову. Капитан уже несколько отстранение, как и полагалось это с самого начала, наблюдал за конвульсиями своего собеседника, когда вдруг вспомнил о своих дальнейших действиях, предписываемых всеведающей инструкцией. Эта инструкция была накрепко впаяна в сознание тех из атлантов, кои уже утеряли естественную связь, непринужденный внутренний диалог между собой, не говоря уже о выходе на Высший План. Она служила как бы напоминанием: в жизни случается не только доброе и открытое, но есть и оборотная сторона этому. И ты, коль скоро вышел на уровень общечеловеческий, в какой-то степени затемнив таким образом свое сознание, должен, общаясь с другими, - будь то человеки или даже твои собратья-атланты, - находиться постоянно в боеготовности. Во всех странных, сомнительных для тебя случаях ты можешь безоговорочно передавать свое сознание вверх по Иерархии, - там уж разберутся, что к чему, и укажут тебе, как действовать дальше. Капитану Дирею, плававшему с самого открытия сообщения между исконной Атлантидой и новыми землями, еще не приходилось прибегать к этому способу. Каждый раз гордость или, скорее, уверенность в том, что можно справиться и собственными силами, удерживала его от дачи условленного сигнала. Но на этот раз он чувствовал, не стоит дожидаться обстоятельного разговора на берегу, в тихом полуподвале каменного дворца. Разговора, бывшего, по его мнению, пустой формальностью, своеобразным отчетом каждого капитана, который надолго выходит в мир, ставший враждебным не только атлантам, но и самому себе. В этом же случае было нечто, настолько противное самому естеству капитана, в общем-то не гнушавшегося земной жизни, что он вдруг осознал: здесь большая опасность. И опасность, грозящая не ему лично, - об этом не стоило бы и говорить, - но чему-то большему и высшему, чем он один, самому принципу атлантизма, что ли... Впрочем, капитан Дирей не формировал так четко своих мыслей. Достаточно было и того, что была создана сама эта идея, - а уж передача ее наверх - она совершалась автоматически, или сама собой, как говорили атланты, не любившие употреблять понятие "автоматизма" в отношении собственного, сверхразумного сознания. Но, так или иначе, а сигнал был дан. И пока капитан с удивлением, похожим на иронию, взирал на корчи этого своего пассажира, которому он чуть было не открыл своего сердца /вот до чего может довести излишняя доверчивость ко всем, кого ты хочешь почитать за единомышленника!/, через его сознание, нисколько его этим не отягощая, - наблюдатели извне вели свой контроль за происходящим. Теперь капитан. Дирей мог быть уверен, что не попадет впросак: начиная с этой минуты все, что бы он ни сказал и ни сделал, неощутимо подсказывалось ему кем-то, кто знал больше и видел дальше. Если бы кто-нибудь сказал ему о насилии над собственной личностью, вряд ли капитан его понял. В среде атлантов подобная передача сознания вышестоящим считалась вполне нормальным явлением, и даже была желаема рядовыми атлантами. Условия жизни менялись быстро, борьба с противоположными силами оказалась труднее, чем ожидалось когда-то, и приняла затяжной характер; атланты, все более входившие во вкус земной жизни, уже не всегда бывали уверены в правильности своих поступков, и с готовностью обращались к тем, сохранившим чистоту сознания, за направляющим руководством. Пример ужасающего взрыва для всех был напоминанием о том, к чему может привести отрыв от Высшего руководства, которому Единый План, без сомнения, ведом если и не полностью, то в гораздо большей части. "Я сам, я сам", - твердит гордец, и эта самость заводит его совсем не туда, куда бы ему самому хотелось... Тем временем Картлоз, видя, что его смех вызывает у капитана лишь недоумение, проговорил, вытирая слезы душистым белоснежным платком: - Ну, ты меня и насмешил, друг Дирей! Вы что здесь, все такие? - Какие? - вежливо переспросил капитан. - Серьезные! Шуток совсем не понимаете... - Какие-такие еще шутки? Ты ясно выразился, - и все тут! - Да пошутил я, слово даю, а ты уж и поверил! - и Картлоз снова прыснул смехом, явно собираясь продолжить припадок показной веселости. - Я твоих шуток не понимаю. Но ты учти на будущее, раз уж прибыл в Атлантис и собираешься заводить дела с нами: такие шутки тебе могут обойтись очень дорого в следующий раз. Ты что, забыл цену слову? Сказал - и оно отпечаталось. Доказывай потом, что ты «пошутил»! - Ну, я прошу тебя, Дирей, давай забудем об этом, если тебе неприятно. Мог ли я думать?.. - Должен был бы..,- пробормотал Дирей, и повернулся, собираясь отойти. - Постой, постой! - схватил его Картлоз за край капитанской белой с синими полосами по краю туники. - Мы ведь не можем так расстаться: дай мне слово, что не обижаешься на меня. - Слово? - удивился Дирей. - Мы словами на ветер не бросаемся. - Ну, хоть пригласи меня еще раз остаться на своем корабле. - Сделай одолжение, - безразлично ответил ему Дирей, осторожно освобождая свою одежду от назойливых рук Картлоза, - только не трогай меня руками. Ты забываешь, что мы этого не любим. - И чего это ты все время говоришь о себе во множественном числе? - Потому что мы - это действительно "мы". Мы все, атланты, - он нехотя поправил сам себя. - Истинные атланты. Картлоз остановился; Капитан, обернувшийся к нему, успел поймать какой-то непонятный ему, но отталкивающий блеск в его огромных черных глазах. Самопроизвольная дрожь прошла по телу Дирея, такому большому и сильному, доказывая собой его проницаемость для внешних воздействий. Однако, к счастью, это была всего лишь реакция его ауры, отторгнувшей от себя злую силу, исходившую от медоточивого лже-приятеля. Тут же гримаса боли, которую невозможно было сдержать, исказила черты Картлоза. Согнувшись чуть ли не вдвое, он схватился за правый бок, и дыхание его зашлось. Капитан оказался в двусмысленном положении: с одной стороны, ему полагалось бы, как хозяину дома, где случилась с гостем болезнь, проявить соболезнование и вылечить друга. Но, с другой стороны, это был вовсе не друг, и теперь, когда проявилась его сущность, к нему прикасаться нельзя было, а не то, что лечить. Ведь для исцеления другого всегда потребна энергия собственного сердца. Это не возбраняется правилами, как было известно Дирею, но только в случае, если энергии, которые неминуемо придут в каналы целителя по закону обмена: я - тебе свою чистую энергию, ты мне -отработанную, если эти привходящие энергии не будут совсем уж обратного свойства по отношению к твоим собственным. А именно это и наблюдалось сейчас. Капитан нисколько не удивлялся тому, что он столько времени общался с этим восточником, - да и не только с ним, - не ощущая никакого урона для себя. Он знал, что урон, который неминуем при любом общении атланта с излучениями ниже по уровню, легко восстанавливается из Вселенского Источника, если только нет перерасхода. А перерасход получается лишь в единственном случае: если твоя сила уходит, как в бездонную бочку, пытаясь заменить собой, своим светом, всю тьму мира, - что невозможно. Потому так упорно советовали жрецы-наставники всем, выходящим во внешний мир, не растрачивать драгоценной силы, дарованной им, на потребу врагам. Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы не появился над палубой мальчик-юнга, подобранный Диреем в порту Тарса и приставленный к делу: паренек был на побегушках. Вот и сейчас, не успев высунуть голову из служебного люка, он затараторил: -Господин мой, тебя срочно требуют в таможню! Слышишь, иди скорее! Капитан взглянул на все еще не распрямившегося Картлоза и сказал, стараясь смягчить свой трубный голос: - Что с тобой случилось?.. Ну, ладно, - мне сейчас, видишь, надо идти, а к тебе я пришлю врача. Договорим после, когда поправишься, - и он сделал знак юнге остаться с больным. Вздох невольного облегчения вырвался у него, едва он спустился на несколько ступеней, скрывших его от вида Картлоза. Прогрохотав как можно громче по металлической лестнице, чтобы тот слышал, как спешит капитан по важным делам, он другим ходом прошел в свою личную молельню, - крохотную каютку, примыкавшую к его роскошному жилому помещению, - и, запалив лампаду, припал к подножию небольшого золотого изваяния. О чем была его беседа с почитаемой им Всемирной Матерью - осталось навеки неведомым. Но из молельни капитан вышел сосредоточенным и спокойным, казалось даже, что он потерял свою знаменитую беспечность. Но это только так казалось. Ибо на самом деле капитан не потерял ничего, но даже приобрел. Приобрел ясное понимание происходящего вокруг, - не только вокруг собственной персоны, но гораздо шире и глубже; приобрел уверенность в том, что способен возродить в себе основную силу - владение мыслью и способность мыслить сообща. Его помощник, которому пришлось самому явиться за патроном, - как будто у него своих дел мало, - застал капитана за переодеванием. Не пристало младшему, хоть по званию, хоть по возрасту, задавать вопросы старшим, но не сдержался Диреев помощник: - Вы что тут затеяли?! Небось, не на бал вас зовут... - А вот как раз и на бал, - усмехнулся было капитан. Но тут же, соблюдая ранжир, гаркнул, как на верхней палубе: - Молчать! Кругом - и вперед...ма-а-арш! И помощник, молодцевато выпятив грудь, бодро зашагал. Он не смея больше и думать о том, почему же все-таки его хозяин надел свою лучшую тунику, расшитую руками сумерских мастериц, которую он купил, нещадно торгуясь, за баснословную цену - мешок раковин каури, и обновить собирался только в день свадьбы сына. Впрочем, представилось ему, это и к лучшему: взойдет сейчас капитан Дирей, такой представительный и великолепный в своей новой тунике, в этот галдящий закуток, таможню, из которой два выхода: или в рай Атлантиса, или же в загородку для отсылаемых по разным причинам обратно, - и все успокоятся. Чиновники - оттого, что вновь зауважают легкомысленного Дирея, а задержанные, - те просто напросто онемеют при виде чуда: капитана в образе - ни меньше, ни больше, как морского божества, принявшего облик их шумливого и простецкого хозяина в своих, одному ему известных, божественных целях. "И вот так с атлантами всегда, - думал помощник капитана, уроженец Расена, что в предместье Атлантиса, и сам расен. - Только успеешь найти с кем-либо из них общий язык, понахвататься каких-никаких навыков, - глядишь, он и оказывает себя как истинный хозяин жизни, до которого тебе, хоть ты лоб расшиби, а не дотянуться. И поделом тебе, глупый ты человечишко. Знай свой шесток и не принижай бога, хоть бы он и был во временной опале..." Радмил, так звали проворного и сообразительного расена, вопреки своим самоуничижающим размышлениям, шагал бодро и даже весело. Словно заряд, наполнивший его молодцеватостью в капитанской каюте, продолжал действовать и даже возрастать, стоило ему отдать должное непревзойденным качествам своего кумира. Пообещав себе больше никогда не умалять дистанцию между собой и своим богоподобным капитаном, Радмил вступил в помещение таможни. Он сразу же был огорошен яростным криком чиновника: - Где этот твой?.. Чего ты его не притащил сюда? - Что он мне, докладывает, что ли? - легко поддался настроению разъяренного чиновника Радмил. - На аркане же не притащу его. Как ты думаешь, такого... Он вовремя осекся. Что ж, человеки так забывчивы... ----------------------------------
Судовой врач, зашедший в каюту Картлоза, видимо, даже не собирался к нему притрагиваться. Он стоял, причесанный и принарядившийся, готовый к сошествию на берег - приказ капитана, конечно, застал его в последний момент. Картлоз искоса взглянул на него, такого спокойного и безмятежного, и злость, поднявшаяся изнутри, заставила его сжать зубы: так красив и безупречно здоров был этот лекарь! Разве он в состоянии понять больного и посочувствовать ему!.. - А вы что же, хотели бы, чтобы все, окружающие вас, мучались вашей болью? - раздался вдруг голос молодого человека. - Неужели вам от этого было бы легче? - Что вы тут выдумываете...Я ничего не говорил. Оставьте ваши домыслы... Врач взялся за табурет, опрокинутый Картлозом в пароксизме боли: - Позволите присесть? - спросил он. Картлоз судорожно отвернулся и застонал сквозь стиснутые зубы. Врач осторожно поставил табурет на ножки, но не стал садиться. Задумчиво он проговорил: - Вылечить вас будет непросто... - Ну, так лечите же !.. - Для начала вы должны успокоиться. Облегчение придет, не волнуйтесь, ждите его. - У меня все внутри разрывается, а вы только и делаете, что беседуете... Ну и методы у вас, здешних! - Что ж, у каждого - свои методы. Мы своими вполне довольны, но если вы не желаете воспользоваться ими, - ваша воля. Могу и уйти. - Ну и убирайтесь к...У вас даже выругаться - и то нельзя! Хмерти! Куда я попал! Оставьте хоть что-нибудь обезболивающее... Питье, или пилюлю...Ну, надавите же, в конце концов, где надо, чтобы перестало болеть! Врач, помедлив, достал из напоясного кошеля приготовленное лекарство и молча положил его на маленький круглый столик возле лежанки, на которой больной, уже не в силах сдерживаться, катался с боку на бок. - Вот, примите, - тихо сказал он и отошел снова к двери. - Как правило, мы лекарствами не пользуемся, но вам сейчас не поможет сам господь... - Но почему? - Потому, что вы сами этого не хотите. - Я?.. - Именно. Потому я и держусь от вас на порядочной дистанции: немудро вас вылечить, а самому заболеть, ведь правда? - Вот оно, ваше хваленое бессмертие! Можно прожить тысячу лет, если так дрожишь за свою шкуру! - Вы ошибаетесь. Спорить я с вами не имею права, а говорю только потому, что должен вас предупредить кое о чем. Картлоз и сам не заметил, как поднялся с лежанки. Оправляя за узкий кожаный с серебром пояс свою черную шерстяную рубаху, он проговорил, все еще сбиваясь на крик: - Какая забота! И чему обязан? - Рад, что вам лучше, - голос врача был неизменно ровен. - Теперь садитесь и выслушайте меня. Машинально Картлоз сел. В удивлении от того, что не чувствует больше никакого страдания, только что отнимавшего у него самое желание жить, он ощупал руками свой бок, покрутился вправо-влево, выделывая конечностями замысловатые движения, доказывающие его полное выздоровление, пока, наконец, не свалился с неустойчивого -табурета. Благо, что полы в его каюте были застланы пушистой обивкой, не только уничтожающей на себе пыль и мелкий мусор, но и амортизирующей при ходьбе или падении, как сейчас. Безличная сила мягко подняла его в воздух и поставила на ноги, - так, что самому горе-акробату осталось всего лишь выпрямиться. Врач невозмутимо наблюдал за упражнениями своего пациента. Наконец, он проговорил: - Успокоились?.. Ваше самочувствие удовлетворяет вас? - О, дорогой друг... Врач неуловимо отклонился от объятий, которые должны были показать меру благодарности Картлоза, и голосом, не допускающим никакой фамильярности, начал: - Вижу, что вы поняли основной принцип исцеления, который мы применяем. Не буду вдаваться в подробности, которые вас только утомят, но обязан сделать кое-какие разъяснения. Вы вступаете на территорию Атлантиды, и должны теперь постоянно соразмерять не только свои поступки или слова, - но и самые мысли с той атмосферой благожелательности, которой, вы скоро это почувствуете, напоена эта земля. Придется погасить в себе некоторые привычные вам, как представителю расы, приведшей материк к гибели, импульсы. Буду говорить прямо: это импульсы, обратные самому качеству энергий нашего острова и всех, кто живет на нем. Злоба и недоброжелательство в любых видах могут породить взрыв энергий, хотя бы на самом личном уровне. Вам понятно? - В общем-то да, но насколько это относится именно ко мне, не знаю... - Сейчас поймете. Удар, который вы получили - не преднамерен. Кто-то, чья энергия сильнее вашей, потому только, что более очищена, /и тут и дальше я пользуюсь и буду пользоваться моральными категориями, вы понимаете?/, отослал вам вашу же мысль. О качестве ее можете судить по той боли, которую вы испытывали недавно. - Но, позвольте, со мной такого никогда не было. А ведь если это "моя мысль", как вы утверждаете, это означало бы, что я должен бы был испытывать нечто подобное все время, постоянно. Не так ли? И Картлоз картинным жестом предложил врачу ответить. Тот невозмутимо продолжал свое: - Собственные мысли никогда не мешают тому, от кого они исходят. Но, отторгнутые защитной сетью ауры, в которую они были посланы, эти мысли с удесятиренной силой несутся обратно, по закону бумеранга. О результатах не стоит говорить. - Что же, - допустим, что это все так и есть, - мне нельзя вообще ни с кем беседовать здесь? Может, посоветуете запереться в этой каюте и в страхе дожидаться, когда этот корабль отправится обратно? - Язвительность в тоне Картлоза достигла предела, хотя он и пытался скрыть ее улыбкой. - Ваше право поступать так или иначе. - Вы что, серьезно? - Более, чем вы думаете. Исцеление ваше, которому вы свидетель, - не навсегда, к сожалению. И не вините в этом никого, кроме себя. - Опять какие-то загадки! - Для того, чтобы эти "загадки" стали вам понятны, потребовалось бы много усилий с вашей стороны, не говоря о времени. Я пытаюсь вам объяснить хоть что-то лишь потому, что вы - происхождением из атлантов. Между прочим, не думал, что Знание утеряно вами в такой полноте. Конечно, может быть, высший клан, если он у вас сохранился, держит в тайне от общей массы основы бытия, - но зачем? Народ должен быть здоров в первую очередь, - и это не так уж трудно сделать... Картлоз резко отвернулся от собеседника к окну. Его руки, сцепленные за спиной, яснее слов выдавали волнение своего владельца. Наконец, он сказал голосом, неожиданно охрипшим и усталым: - Вы правы. Мы забыли все. К чему вспоминать, что было, если сейчас мы вынуждены искать по миру секретов не то, что плавки металлов, - об этом вообще никто, кроме вас, не знает, - но даже того, как строить корабли. Правда, апсны, или абиссины, владеют этим ремеслом, но так они и живут на побережье моря. -Но зачем вам корабли? В горах... - Завоевать побережье - дело не такое уж хитрое. Если бы у нас был секрет плавки сверхметаллов для постройки летающих машин и...,- Картлоз замолчал. - Договаривайте же, - чуть заметная ирония прозвучала в невыразительном до того голосе атланта. - Для создания снарядов, способных устрашить своей взрывной силой этих несчастных человеков, на которых вы всегда вели охоту? Так ведь? - Если и так, то - вы правильно заметили: для устрашения. Всего лишь для устрашения. Зачем напрасно проливать кровь и с одной, и с другой стороны, когда можно вполне мирным способом достичь соглашения. Слабый должен подчиниться более сильному. Разве вы не согласны с этим? - Это уже не философия, - это отдает казуистикой. Разговор наш вышел за рамки приемлемого. Я всего лишь врач, пришедший к вам оказать помощь, - вы не забыли? Так же, как и предостережения в отношении ответного удара. - Да-да, ответный удар - это реально. Так научите же конкретно: чтo и как мне надо делать, чтобы не подставлять себя под эти ужасные стрелы?
- Повторяться - не в наших правилах. Но на всякий случай - сохраните эту пилюлю, - врач кивнул на крохотный шарик в упаковке, - как я понимаю, она вам вскорости пригодится. Но - имейте в виду: это не панацея, то всего лишь мгновенно снимает боль, сама же болезнь остается и прогрессирует. - Но меня интересует именно сама болезнь! - Постарайтесь для начала успокоить себя, - голос врача потеплел, - и не думайте о самом себе слишком много. Знаете, чрезмерная забота о себе-драгоценном приводит только к тому, что сознание замыкается для принятия чего-то ценного из остального мира. А он превосходен, заверяю вас.
- А если думаешь не столько о себе, сколько о собственном городе? О его бедах? - Как это ни странно, но это одно и то же: что о себе самом, что "только" о своем народе. Остальные вроде бы и не существуют, если следовать этому выбору. А если подумать и о них, других? - Но ведь они, эти "остальные", они ведь так примитивны! Посмотрите на их быт хотя бы! Они ведь живут, как скот, и часто еще хуже, ибо заботятся о скоте больше, чем о своих нуждах! Вы что же. советуете им уподобиться? Забыть обо всех достижениях своих предков, забыть, и не стараться восстановить традиции более высокие, неземные? - Вы сами сказали: "мы забыли все"... И это ваше высокомерие, не будет ли оно возвращать вас снова и снова к изоляции космической, которая есть не что иное, как обязанность осознать свои ошибки? - Хотите сказать слово "Карма"? Что ж, мне знакомо оно. Не раз слышал. Но не считаю эту доктрину сколько-нибудь реальной. Извините, но это сказка, а жизнь обнажает все, что есть на самом деле: сущность каждой вещи. - Наша беседа грозит превратиться в спор, а это бесцельная трата энергии, хотя бы потому, что время - тоже энергия. - Однако, как же можно выяснить истину, если не в споре? - Истину каждый должен находить сам, обратившись к себе. - Извините, не понял, как это. Знаете, мне приходится все растолковывать, вы сами видите! Терпение атланта было бесконечным или казалось таковым. Картлоз и не предполагал , что играет с огнем, слегка нервничая с этим непробиваемым лекарем, по привычке, которую уже и не осознавал. Так было принято в его среде: идти напролом везде, куда тебя пускают и не пускают, не считаться ни с какими чувствами и соображениями, если они не продвигают к цели. Однако, сейчас он смутно начинал понимать, что эта стена - не равнодушия, но какого-то исконного, природного спокойствия - неодолима для него. Никакими наскоками и атаками невозможно было ее пробить. Тут нужен был другой ход... - Все очень просто. Надо почаще думать. Обо всем, что окружает вас, что происходит. Только так приходит понимание многих вещей, которые казались вовсе вне разумения, - продолжал врач. - Но... я ведь, кажется, думаю. - Обычно, - это касается человеческого мышления, да не будет это для вас обидным, - думают как-то мельком: мелькнула мысль и пропала, извините за каламбур. Затем появилась другая - и тоже исчезла. А вот когда заставишь себя додумывать мысль, как бы она ни ускользала, тогда только можно начать овладевать умением мыслить. Таким способом открываются все запоры, все тайное. - Ну, уж это вы перегнули, пожалуй! - Попробуйте! Сами убедитесь. - И насчет тайн тоже? Прямо-таки раз - и откроются? - Конечно, не на "раз". Может, и не на счет "десять", - это уж, знаете, кто на что способен. На каком порядковом уровне находится его основание, и каков тот трамплин, который дает взлет сознанию. Картлоз видел, что задерживает врача, но какая-то сила понуждала его еще и еще задавать вопросы, которые и самому ему казались глупыми, и тянуть время. Это было непонятно, потому что он заведомо знал: все зря, и вот так, походя, невозможно было бы ничего узнать, а тем более запомнить. Но могучая притягательность этого гиганта против его воли действовала как магнит, который Картлоз видел как-то в рулевой кабине у капитана... - Вижу, что вы спешите, но не могу расстаться с вами, - вырвалось у него признание, - так необычно все, о чем вы говорите. Нельзя было бы нам продолжить беседу в другой раз? Мы, собственно, даже не познакомились, - видя, что атлант не торопится с ответом, Картлоз затараторил, стараясь сбить его с толку и подчинить своему желанию. - Я - Картлоз, купец из страны Картилии, прибыл сюда по приглашению уважаемого Гана, для торговых переговоров. Жалею безмерно, что не удосужился беседы с вами во время плавания, - что бы мне заболеть еще тогда? - и он засмеялся, довольный своей шуткой. - То, что ни один из обитателей этого корабля не болел во все время плавания, - веско сказал врач, - большая похвала моей работе, и я благодарю вас за то, что вы ее отметили. Собственно этой работы никто не ощущал, ведь правда? - не дожидаясь ответа он продолжал чуть оживленнее, чем до того, и можно было понять, что работа — его основное увлечение, и даже больше - смысл всей деятельности. - Вот и хорошо. Потому что если сообщество, доверенное врачу, посещают болезни, значит, он не в состоянии держать равновесие в нем, - в каждом его члене в отдельности и во всех вместе. Врач помолчал, пристально глядя' на Картлоза, от чего тому захотелось вдруг отвести глаза, и закончил: - Вы же заболели, потому что я выключил защиту, как только корабль пристал к берегу: моя миссия на это плавание закончена. - А могу ли я надеяться, что обратным рейсом встречусь с вами? - К сожалению, не могу ответить определенно. Это зависит не от меня. - Но предполагать-то вы можете? - Предполагать - да, но не высказываться о своих предположениях. - Вы меня совершенно очаровали. Подобного разговора у меня не было, пожалуй, за всю мою жизнь, - задумчиво сказал Картлоз и встрепенулся: - а как же мне найти вас? Ведь даже имени своего вы мне не подарили... - Эсмон. Так меня зовут здесь.
- Мне знакомо ваше имя...Но не припоминаю...Здесь, - говорите вы, а там, - как вас зовут там, в мире нашем? - О, по-разному. У нас, здешних обитателей, много имен во всех странах. В каждой - свое. Что ж, это и понятно: та Катастрофа, она ведь не только уничтожила общую для всех землю. Чуть ли не каждая семья, вынужденная пробиваться в новых местах в одиночку, образовывала сперва собственное наречие, а затем и свой язык... - Кроме нашего, картилийского, - быстро вставил Картлоз. - Согласитесь, что он - основа всех языков. Эсмон поморщился: у него дрогнул уголок губ. - Опять вы за свое. Я решил уже, что вы достаточно осведомлены. Что же касается нашей возможной встречи, - ваш знакомый, Ган, знает, как меня найти. И приподняв ладонь в знак расположения, Эсмон повернулся к двери лицом. Картлоз Шевельнулся было, чтобы отворить ее перед гостем, оказавшимся столь необыкновенным, - он успел вспомнить, что Эсмон, Эшмун, Эскулап и многие, многие другие - это все имена божественного отпрыска, Бога, владеющего жизнью и смертью всех, совершающих круг рождения. Великий сын величайшего из величайших - бога Апплу, или Аполлона, удостоил его чести беседовать с ним. Картлоз только хотел сказать ему, что престарелый дядя его называл Аполлона в числе своих дальних родственников, но дверь открылась сама собой, пропустила Эсмона, как бы истаявшего мгновенно за нею, и мягко затворилась. Картлоз с опозданием бухнулся на колени: он помнил, что так поступают те, кто почитает это святое семейство и желает выказать ему свое уничижение. Однако, по правде говоря, никакого особенного почитания Картлоз не испытывал. Встав с колен, он подошел вплотную к двери и сказал ей: - А что я, хуже? Ну-ка, открывайся! Но дверь, крепко прикрытая, бездействовала. -------------------------------------------------------------
Сознание включилось сразу, едва он проснулся. Да, как это было ни удивительно, но он спал! Крепко и без -сновидений. Впервые за все время, проведенное на горе Мери, царь Родам заснул. Впрочем, несколько дней без еды и сна ничего не значили для атланта, а тем более в подготовке своего организма к принятию высших энергий. Это было неспроста: информация, которую ему должен был передать Атлас, видимо, была такой напряженности, что его воспринимающий аппарат временно выключили, дабы оградить от сгорания. Все это было понятно и объяснимо: никто из внеземных руководителей не желал бы сожжения тела своего земного сотрудника -посредством пожара его тонких энергетических центров. Ведь то, что с легкостью может выдержать огненное зерно в своих сферах, часто оборачивается гибелью для тела физического. Но иного пути нет. В том и состоит главная трудность, что для соединения с высшим огненный дух должен неминуемо пройти через плотную, земную оболочку, хоть она и неприспособленна к огню до времени. Опасно нести в своем теле огонь. Для того, чтобы он стал неопалимым, должно и само тело стать другим, как бы и неземным, огнеупорным в каждой своей клетке... Не открывая глаз и не меняя положения, он для начала решил выяснить, где находится: от Атласа можно было ожидать всего самого неожиданного. Так и оказалось. Вокруг было полностью замкнутое пространство. Не считая наглухо закупоренной двери в одной из стен, если это можно было зазвать стенами - никаких швов или стыков между ними. Это, без сомнения, был монолит, однако и не бетон. Камень, определил царь Родам, но камень не просто сложенный плитами, на что такие мастера были атланты. Нет, это было помещение, вырубленное в скале. Выяснив это обстоятельство и отложив его разрешение на второй план, царь взглянул на себя. Он был совершенно невредим, чувствовал себя превосходно. Правда, как оказалось, он лежал в "позе зародыша" - на левом боку, соединив руки и притянув ноги, согнутые в коленях, к опущенной голове. Из инстинктивного ощущения он не стал шевелиться: надо было освоиться в новом месте, осмотреться по-настоящему, понять, что к чему, и лишь только потом можно было открываться; он не сомневался, что за ним наблюдают. Итак, это была пещера. Но пещера искусственная. Он знал несколько таких мест, где спасались от дикарей жалкие потомки уцелевших атлантоидов. То были целые поселки, вырубленные в неприступных горах, на лицевой стороне отвесной скалы. Однако, все они находились далеко от Посейдониса, на противолежащих материках, тогда как у царя Родама было ясное ощущение токов острова, где он родился. С другой стороны, на Посейдонисе не было, насколько он знал, никаких пещер. То есть, конечно, они были, но эта, в которой он так неожиданно оказался, находилась на поверхности земли: луч царя, как радаром просматривая все кругом, неизменно находил воздух, воздушное пространство на каком-то расстоянии от каменных стен. И снова царь отложил в сторону, как не готовый к разрешению, вопрос о том, где же он находится. В любом случае ему надо было беречь силы, а напрасные умствования могли бы сейчас только пережечь уйму энергии, так и не дав ответа, время для которого еще не наступило. Он пошел по пути наилегчайшему - стал примерять свое нахождение к тем пещерам, о которых подумал было в первую очередь: достояние и великая тайна атлантов государственные подземные склады и жилые помещения царской семьи. Это занятие было сейчас, по крайней мере, полезным в том смысле, что, осматривая подземелья, он одновременно с поисками собственного местонахождения делал как бы ревизию их состояния. Дело было в том, что остров Посейдонис был в основании своем скалой колоссальных размеров, покрытом синекудрым богом, заботливым к своим чадам, землей, плодородной, тучной, которую прорезала широкая река, до того прямая и полноводная, что ее иноземцы считали за канал. Быть может, этому мнению способствовало то, что от этой реки /которую племена, жившие по ее течению, называли по-разному, искажая каждый на свой манер ее для всех единое имя "Сморода"/ исходили многочисленные, маленькие и побольше, канальчики, своей сетью покрывавшие в строгом порядке всю поверхность долины Э-неа вплоть до подножия гор. Сморода, -Самород, Смарагд или Самара, - была поистине чудом этого острова, ибо была исторгнута из одного горного ущелья самим богом Посейдоном, прикоснувшимся к земле своим знаменитым, только ему присущим, трезубцем. Великий бог подарил своим подопечным не ручей, способный утолить их жажду и дать мимолетную прохладу, нет. Дар его был поистине божествен: из недр острова вырывалась могучая река, своим неторопливым движением к морю снабжавшая священной водой в избытке всех, кто в ней нуждался. Удивительное дело: Сморода оставалась такой же полноводной, от истоков до устья, даже тогда, когда атланты, искусные, как никто, мелиораторы, прорыли Большой обводной канал, не только напоивший предгорья, но и ожививший сообщение между селениями. Атлантис слыл не меньшим чудом, чем река: этот поистине необыкновенный город был весь, начиная с верхнего яруса, где обитал царь и ближайшие из его семьи, и кончая пригородами, вольно раскинувшимися вокруг самых нижних из его стен, -построены из камня. Камень для зданий использовался самый разный. Верхний Город недаром по-другому назывался "Белым": все его дворцы, включая и подсобные помещения, были из известняка, а Храм бога Посейдона потребовал на свою постройку неимоверное количество белоснежного, без единой инородной прожилки, мрамора. И все это при том, что поверхность острова была на редкость ухоженной и благоустроенной. Ни плетра земли не расходовалось здесь впустую, вплоть до горных лесов, которые, впрочем, тоже шли в дело: стволы деревьев, строго отобранных по сорту и качеству, сплавлялись по Каналу и его сети в самые разные части острова. Так откуда же брался камень, столь разнообразный по цвету и структуре, что цвета белый, красный и черный, а в Нижнем городе и смешанный из всех трех, составляли как бы опознавательный знак Атлантиса? Секрет был в том, что весь камень доставался из-под земли. Мало того, что чудом была поверхность Посейдониса, но чудом, которое невозможно было бы повторить кому-либо, была и обратная сторона его, вся покрытая сетью подземелий. Эти пустоты, образуемые с искусством, непостижимым для непосвященных, нисколько не нарушали главного во всяком строительстве - равновесия между силами притяжения и отталкивания, ибо являлись плодом точных расчетов гениальных инженеров. Камень шел в дело, помещения оборудовались под самые различные нужды, и к этому времени, о котором идет повествование, осваивался уже пятый ярус - по направлению вниз - основания острова. Каждый занимался свои делом, и потому никто, казалось, и не замечал этих работ. Но и они, в свою очередь, производились как-то незаметно, буднично: с северной, скалистой стороны Посейдониса, непригодной для судоходства, через тоннели, наполненные сетью механизмов и приспособлений, камень подводился к поверхности, складывался на специально оборудованной площадке, вырубленной в довольно укромном месте, и тут же грузился на особые суда, ни к чему другому не приспособленные. Суда эти, обойдя Посейдонис, приставали к грузовым причалам Атлантиса, где и разгружались. Вот на эти подземелья и нацелил свою мысль царь Родам. Раз отстранив, как невозможную, свою догадку о том, что находится внутри горы, в самой ее сердцевине, он все же, на всякий случай, искал сам себя в недрах Посейдониса. Но не себя он там нашел. Он вдруг, сам не веря своим глазам, их особому видению, узрел какое-то, сперва непонятное им действо. Остановил же его внимание вид собственного советника Азрулы, который был облачен в какое-то странное одеяние. Строго говоря, это и одеянием-то нельзя было назвать: на советнике был огромный головной убор, состоящий из разноцветных перьев, лицо его было четко раскрашено знаками, цветом своим и содержанием нисколько не соответствующими истинному его духовному состоянию, а тело его укрывал короткий передник, оставлявший обнаженными его бедра и ягодицы. Царский советник истово тянул руки вверх, а его поднятая к потолку голова без конца шевелила длинным, ярко намазанным чем-то темно-красным и блестящим, ртом. Этой же краской, и так же беспорядочно, даже неопрятно, был окрашен и подбородок его, и грудь, и кажущийся таким смешным передник. Царь, который и не стал бы останавливаться при виде своего советника - мало ли, по каким делам он находится здесь, - заинтересовался, прежде всего, необычностью всего здесь происходящего. Подивившись на наряд Азрулы, обычно в своей одежде чрезвычайно консервативного, он, уже чувствуя какое-то неосознанное пока беспокойство, обратился к окружающему советника пространству. Невольно царь напрягся: вокруг этого новоявленного жреца, роль которого, без сомнения, играл Азрула, сгрудились, одетые подобно ему, мужчины. Лиц их царь особенно не разглядывал: так, приметил нескольких, однако его поразило их общее выражение: сумасшедшинка в глазах. Но самое поразительное было еще впереди- Проследив за взглядами собравшихся, направленными в одну, казалось, точку, царь увидел то, что уже ожидал увидать. На круглом валуне, поставленном на каменный же куб, лежало безвольно обмякшее, схваченное внизу за руки и ноги, тело обнаженного человека. Живот его, намеренно оказавшийся на самой вершине этой ужасной пирамиды, был туго натянут. Человек был еще жив, - ясно замечалась мелкая дрожь, волнами проходившая по этому, по всему видать, молодому телу. Царь Родам вскочил с пола, где он лежал, намереваясь послать разряд в это скопище недоумков. Минута промедления - ему не хотелось уничтожать все в том кругу, а испепеляющая молния Не знала разбора, - и он опоздал. Азрула опустил свои заломленные кверху руки, в одной из которых оказался широкий и острый ритуальный нож, сделанный из осколка вулканической смолы, которая тверже стали, и неуловимым движением вскрыл кожу жертвы. Царь заставил себя досматривать эту картину до конца. Он не отводил глаз, когда Азрула натренированным движением сунул руку в грудь человека, еще извивавшегося в агонии, и, деловито покопавшись там, начал тащить оттуда нечто, являвшееся, как было понятно, целью всего ритуала. Это нечто не поддавалось, - ткани-то молодые, эластичные, - как-то отстранение подумал царь, - и Азруле пришлось погрузить во внутренности, изливающиеся кровью, и вторую свою руку. Помогая себе коленом, которым он заранее уперся в валун, он, наконец, вырвал из груди сердце и. торжествуя, высоко поднял его над головой. Сердце еще билось и трепетало, и брызгало вокруг себя алой кровью, застывающей на лицах и телах всех, кто здесь присутствовал. В дикой радости они старались прикоснуться к нему, чудовищно обнаженному и такому крошечному в огромных окровавленных лапах Азрулы. Они кричали - а, может, даже пели: рты их разевались, непотребно искажая лица, - и, охваченные каким-то общим безумием, приплясывали, образовав круг, центром которого был каменный алтарь. Царю стало понятно, что за "краска" так неэстетично покрывала лицо и все тело его советника: это жертвоприношение древнему богу, недаром уничтоженной Атлантиды, видимо, было уже не первым на этой встрече. Как бы стараясь облегчить царю свое полное разоблачение, Азрула, яростно прокричав что-то в пространство над собою, вперил безумные глаза в кусок плоти в своих руках и, - это был, очевидно, апофеоз всего этого действия, - зубами оторвал от него кусок, который /царь это ясно видел/ украдкой выплюнул. Никто этого не заметил, потому что некому было наблюдать: всей гурьбой, однако соблюдая какую-то очередь, они, его - царя -приближенные, кинулись отхватывать свою долю. Царь наблюдал: но нет - никто больше не выплевывал. ------------------------------------------------------------------------ Все увиденное не обескуражило царя Родама. Знакомый не понаслышке с самыми низменными проявлениями человеческого разума, для которого у него было готово снисхождение ввиду его только-только начинавшегося развития, он, тем не менее, не ожидал застать своего советника и иже с ним за подобным действом. Они, считавшиеся всем миром атлантами, и уж, во всяком случае, приобщенные к этой культуре и ее истории, хорошо знали о преступности всякого рода кровавых жертв, их абсолютного неприятия Высшим Разумом. Это означало единственно то, что, внешне соблюдая все правила, дающие им нити власти над народом, эти царские помощники, кураки, истово поклонялись Абиссу и всем его темным божествам. Что ж, каждый выбирает себе богов по внутреннему расположению, подумал царь Родам. Невозможно приказать кому-либо предаться Высшему, если все токи его существа настроены на прием только примитивных, низменных вибраций. Человек, живой аппарат космической связи, только еще находится в процессе налаживания своих систем, и ему, новичку в мире интеллекта, привычнее обращаться к земному и подземному, чем непонятному и далекому небесному. Но ведь эти, его кураки - они-то должны были уже миновать этот отрезок пути, когда неведение о причинах злых бедствий, которые никому не милы, может привести к приобщению себя именно ко злу, в самом физическом его понимании. Ведь они получили уже, хоть и не высокое, по собственному уровню, но посвящение в некоторые тайны Знания. Нет, этого он не мог понять! Как, поднявшись хотя бы немного над болотом невежества, став на прочную плиту основания, можно было вдруг целиком, "с головкой ", погрузиться в такой мрак! Чем же так привлекательна эта, искаженная до неузнаваемости, идея жертвы богам, которые-де жаждут крови? Или не известно им, что боги, ненасытно требующие подобных даров, вовсе и не боги? Или ничему не научила ни атлантов, ни человеков та Катастрофа? А ведь одной из многих ее причин явилось преобладание в самом теле планеты энергий темных и разрушающих над другими, несущими ей саму возможность жизни. Именно тогда махровым цветом расцвела и насильственная магия, - чародейство, сознательно направляемое друг на друга. Эти посылки спаяли над планетой и ее обитателями черный купол настолько неразрушимый, что для его уничтожения потребовался огонь того взрыва... Царь не любил вспоминать о прошедшем, настроения это не прибавляло, а сил отнимало много. Однако, в последнее время как-то получалось так, что он все чаще обращался мыслью к Катастрофе и ее причинам, будто неназойливо ведомый к какому-то, еще неясному, решению. Во всяком случае теперь он уже понимал, насколько неверно и идеализировано это обшее в Атлантисе мнение, что Катастрофа, явившись, конечно, ужасным несчастьем, в то же время принесла и пространственное очищение: те, мол. кто остались в живых после нее, уцелели волею Неба потому, что были светлым исключением из общего темного потока. То. что он так неожиданно увидел сейчас, полностью опровергало это. При всем своем владении собой царь почувствовал, что необходима разрядка. Примерившись, он начал кидать и швырять собственное тело на каменные стены, с безразличием опытного тренера возвращавшие его на место. Броски эти, явившиеся не чем иным, как виртуозно выполненными гимнастическими упражнениями, отвлекли его от дум, которым еще не пришло время определиться в решении. Там, на вершине горы Мери, ему на третий день пришлось-таки одеться в теплый костюм, чтобы не тратить напрасно энергии на обогрев тела. Костюм этот, связанный из тонкой и пушистой шерсти альпаки, защищал тело и от холода, и от жары, ибо на вершине их перепады были очень значительны. Облегающий не только корпус, но и голову подобием шлема, костюм этот здесь, в этом каменном мешке, оказался очень кстати. И ушибов от яростной схватки с гранитными скалами было поменьше... Да, царь Родам, полубог, при божественном сознании имел тело человека. Управляемое этим сознанием и бессмертное, оно оставалось уязвимым. Между тем, время шло. Если в начале своего ожидания на священной горе царь Родам нисколько об этом не беспокоился, даже после того нападания через царицу Тофану, временно лишившего его сил, то теперь, когда встреча с Атласом состоялась /хотя и не принесла внутреннего удовлетворения/, он начал думать, что пора бы и домой. Там, внизу, необходимо было навести порядок. Атлас показал ему, что заговор Азрулы растекся довольно широко, и он знал теперь, где находятся главные очаги, которые надо погасить в первую очередь. И все же какая-то тень сомнения примешивалась к самой бесповоротности его решения: имеет ли он право, с точки зрения высшей морали, подавлять свободную волю того же Азрулы, к примеру, хотя и выражающуюся таким диким способом, как заговор? Не поставит ли он себя на одну доску с этими глупцами, ответив насилием на только еще готовящееся насилие? Но тут же он остановил сам себя. Какое еще насилие над чужой волей! - подумалось ему. - Насилия никакого не было с самого начала, Азрула сам выбрал для себя этот путь, путь обмана, многолетней двойной жизни, которая сама по себе в состоянии привести к полному духовному падению. И было бы из-за чего! Всего-то и навсего, что цель его многотрудной деятельности - власть. Хотя - не просто царствование в Атлантисе, но мировое господство... Царь прервал эти размышления, которые могли привести к нерешительности более слабого. Он понял, откуда у него эти вдруг возникшие сомнения вокруг свободы воли: он соприкоснулся, чуть глубже, чем обычно, с внутренним миром Азрулы., тот сопротивлялся. Необходимо было, чтобы раз и навсегда обезопасить себя с этой стороны, решительно размежеваться от мысленной сферы своего советника. Царь Родам, собрав в единый пучок силу, велел ей изгнать из своего сознания чуждые ему влияния. Легкая зевота показала ему, что все в порядке: ведь и нечистая сила - тоже сила, а потеря энергии, в любом ее качестве, вызывает упадок бодрости. Но изгнание темной энергии из глубин естества мгновенно освобождает его от тяжкого засилья, вызванного необходимостью бороться с вредным чужаком в себе. И, как только оно, изгнание, совершилось, организм возрождается, и восстанавливаются его естественные функции. Ибо жизненная мощь, кроме всех своих альтруистических целей, имеет в земном теле наиважнейшую, без которой не сможет существовать не только это тело, но и весь комплекс его невидимых двойников: в первую очередь энергией должно быть обеспечено, и в избытке, само физическое существо. Царь Родам усмехнулся: кажется, как мало значит это слово "избыток"! А ведь именно о нем забывают сейчас в первую очередь те, кто желал бы вершить мировые судьбы. Этот самый "избыток", и он один, дает ощущение" силы, а значит и желание ею поделиться с другими, - отсюда и доброта могучих созданий. Он дает возможность творчества, в чем бы это ни выражалось. Многими качествами одаряет "избыток", но главное из них все же - приобщение, или причащение, причастие к высшим сферам пространственной мысли, что несет за собой прояснение сознания. Казалось бы, чего проще: больше силы - больше и разума, вспомнил царь любимое выражение своего непутевого братца Фуфлона. Что ж, тот следовал одному ему известным путем: ублажал свою плоть не только едой, в утончении которой изощрялся, но и всякими дурманящими напитками. Добро бы сам. - так нет, собрал вокруг бражников, не разбирая сословий, и бродят они по миру, как бы собирая дань за обучение человеков виноделию. Вот яркий пример того, к чему может привести утечка любого из божественных секретов! Фуфлон, царский сын. паче всех других таинств возлюбил питье амброзии, напитка., дарующего богам силы и бессмертие. Обманом он разузнал рецепт ее изготовления, но рецепт этот, естественно, был неполным: в каждую чашу амброзии следовало прибавлять каплю, единственную каплю нектара... Забыл Фуфлон о том, что неравны пока в своих возможностях полубоги и человеки, и что амброзия, уравновешенная нектаром, в одних возбуждает круговращение небесной силы, но в других же, закрытых, как котел под паром, вызывает брожение и гниение своих низших элементов. Другими словами, напиток, возвышающий божественный разум, дающий бессмертие плоти, озаренной высшим сознанием, оказался для человеков подарком, который хуже самой смерти; он нес безумие, действуя на те же центры в мозгу, что и у атлантов, тогда как насильственное пробуждение неких точек в детски спящих отделах повело к деградации чуть ли не всей расы, с такими титаническими, поистине, усилиями взращенной на Земле. Да, с Фуфлоном тоже придется что-то делать, иначе он всех человеков заставит снова стать на четвереньки... Так что сила - силе рознь. И царь Родам, размышляя над необходимостью избытка жизненной силы, конечно, имел в виду ее аспект, направляемый на возвышенное. Усиленный в себе до предела только он и может уравновесить собственную противоположность -низменную, неорганизованную и неразумную сторону всякого проявления. Ну вот! Мало того, что вся Земля находится в опасном состоянии возмущения своих токов, что собственные помощники, на которых, казалось, только и можно опереться, оказываются ярыми врагами, еще и в своей семье такое неблагополучие! И за что, спрашивается, браться в первую очередь?.. В который раз он сознательно отогнал от себя образ Тофаны. Ни разу, с того самого случая, он не дал себе воли и не разрешил сознанию, освобожденному силой Гермеса от власти царицы, вновь впустить ее в себя, полноправной владелицей. Он не анализировал своих побуждений, он просто оставлял все как оно есть до поры, когда сможет заняться этим, не ослабляя себя. Ибо, снова подумалось ему, силы надо беречь. Промозглый холод начинал проникать и сквозь теплую шерсть альпаки. Пришлось включить собственный, пока что легкий, обогрев. Нетерпения не было вовсе: царь Родам знал, что все идет так, как оно должно идти. Что-то ему показывают, но что-то он и сам должен проделать, дабы доказать свою пригодность к тому, к чему его готовят. А о том, что все это - полоса испытаний, всегда предстоящая очередному заданию, говорило сердце, никогда не ошибавшееся в таких случаях. Сейчас оно билось хоть и спокойно, но в двойном ритме: непосредственный ритм самой мышцы был силен и ровен, тогда как пульс внутреннего общения с высшим проводником был быстр и почти неуловим-, сливаясь в гулкую нить ясно ощущаемого напряжения. Царь отметил это, потянулся длинной потяжкой, окончательно освобождая свои каналы от постороннего присутствия, и легко заснул, улегшись на этот раз на другой бок и подложив, как это делают малые дети, сложенные ладони под щеку. Он действительно спал, и лицо его, освещенное собственным же светом, обрело выражение наивное и восторженное одновременно: он видел сон, которого долго ждал... -------------------------------
Хитро, дочь советника Азрулы, готовилась к свадьбе. Таково было отцовское повеление, и хоть высказано оно было в форме предложения, Хитро знала, что возражать бесполезно: отец во всем, что касалось внешнего соблюдения традиций и ритуалов, был до смешного непреклонен. Каждое утро он заходил к ней, под самую крышу дворца, где она, когда пришло время ей жить отдельно от родителей, облюбовала себе верхний этаж, и справлялся о том, как идут дела. Несколько месяцев все повторялось с монотонностью механизма, - отец целовал ее в лоб, потом любовался ею, подведя к высокому окну /Хитро казалось в последнее время, что он не столько ею любуется, как сам утверждает, сколько разглядывает/, после чего начинал дотошно выспрашивать о всяких мелочах: достаточно ли тонко льняное полотно, что привезли накануне эти мошенники-поставщики, или его надо вернуть им обратно; довольна ли она девушками-вышивальщицами, готовящими ее постельное белье, и не надо ли привезти их во дворец, чтобы они работали под присмотром; вся ли посуда ею закуплена, и почему она предпочитает золото серебру? Хитро отвечала неизменно тихо и спокойно, но чувствовала, что отец остается недоволен краткостью ее речи. Ему, так много ожидавшего от брачного союза своей дочери с главой восходящего, как он считал, клана Туров, хотелось блеснуть перед будущим зятем и его родней всем блеском своего рода, близкого к царскому, - но, в то же время, не слишком расточительствуя. Хитро, сначала сама того не замечая, начала понемногу тянуть время с подготовкой приданого. Внешне уступчивая и покладистая, она с удивлением ощущала внутри себя какое-то стойкое противодействие. Сперва это относилось к тому, чтобы отстоять свою независимость хотя бы в самых мелких чертах, - отец входил в такие подробности ее приданого, что ей порой хотелось спросить у него: чья же, собственно, свадьба готовится, ее или его, советника царского. Но потом, дальше - больше, все сильнее начала давать себя знать глухая стена непонимания, предвестница раздражения... Сегодня, однако, отец был настроен решительно. Хитро это поняла, едва только он появился в ее гостиной: маленький, по меркам атлантов, но крепко сколоченный, в длинной тоге, отороченной пурпуровой полосой, с тщательно причесанными волосами, частыми волнами спадавшими за спину, - он совсем не отвечал тем признакам величия, которые сами говорят за себя. Но внутренняя сила, действующая чаще всего на подавление, подчинение любого проявления чужой воли, сквозила во всем его облике. Особенно поражали его глаза: голубые, как у дочери, они, тем не менее, совершенно отличались от прекрасных, лучистых глаз Хитро своим выражением. Любители расследования форм наследственности физической стали бы в тупик в этом случае - глаза, строением совершенно идентичные, одинаковые даже в разрезе, напоминающем два всплеска голубого пламени, длинным изгибом осветившие обе стороны лица, - эти глаза различались не чем иным, как выражением. Взгляд Азрулы был затаенно агрессивным, и по временам эта агрессивность прорывалась наружу как бы яркими клинками, способными пронзить свою жертву, - и это не было преувеличением или красивой метафорой. За спиной Азрулы тайно ходил слух о смертельности его взгляда, подтвержденный многими случаями, -правда, все больше из числа человеков. Что же касается взора Хитро - тут невозможно было бы обойтись обыденными словами. Говорили, что сам покровитель и глава всех поэтов, Алплу, не однажды слагал в их честь вирши непревзойденной красоты... Телохранитель распахнул перед советником дверь, и он движением одного лишь пальца приказал прислужницам удалиться. Ни слова не говоря, подошел он к дочери, онемевшей в каком-то неясном предчувствии, и запечатлел свой, ставший обязательным, поцелуй на ее белом и чистом лбу. Она продолжала сидеть, не в силах двинуться и даже открыть глаза, опаленные видом его ауры. Все так же молча, несколько отстранившись, он стоял над дочерью, жадно разглядывая ее лицо, чуть тронутое бледностью, эти чудные волосы цвета старого золота, мелкими и частыми завитками обрамлявшие его овал, немного заостренный книзу; неожиданные на нежном лбу широкие брови, светлые и блестящие, будто приклеенные тщательно по одному волоску. Тонко и четко очерченный нос, начинающийся как бы со лба, - не его черта, в который раз констатировал он. нисколько, впрочем, не сожалея об этом. Потому- что форма его носа, будучи перенесена на это нежное лицо., была бы здесь не к месту: нос у советника был, мягко выражаясь, похож на клюв орла, только чуть мясистее. Взгляд Азрулы остановился на массивной подвеске из нефрита. окаймленного тонкими и ажурными узорами золота. Опять золото! Чего он никак не мог добиться от обычно покорной Хитро, так это любви к серебру. Серебро - металл его рода, а к тому же теперь, когда он, пока еще скрытно, возводит новый культ, именно серебро должно помочь ему в этом, ибо является самим светом богини Уни, чье прекрасное тело одето в белоснежные крылья голубей… Сладостная дрожь пронизала тело советника, но он вновь сосредоточился на созерцании лица Хитро. Этот ритуал, непонятный и тягостный, - он видел это, - для его дочери, давно уже был необходим самому Азруле. Таинственная сила мягким и животворным потоком вливалась в него через это каждодневное действо, как бы омывая собой все его существо. Полным сил и уверенности после этого визита отправлялся Азрула вершить дела, которые равно почитал за свои, - государственные ли, общемировые. Ведь теперь, в отсутствие царя Родама, которое, даст великий Баал, продлится в вечность, в компетенцию советника входили даже такие. Он не беспокоился о том, что останется без этой энергетической подпитки, когда Хитро уйдет из его дома, выйдя замуж. - связь родственная давала ему возможность "входа" к дочери в любое время, без доклада, как говорится. Да, советник Азрула пользовался энергией других. Во всех остальных случаях это носило спонтанный характер. - он снимал излишки ее со всех, кто их имел. Но никто не мог сравниться по чистоте и силе излучения с его дочерью! Он верил, что действует не во вред своей обожаемой и ненаглядной красавице-дочке: она-то уж, в отличие от него самого, имела доступ к неиссякаемому Источнику... Однако, сегодня Азрула пришел сюда не только за этим. Накануне он имел не очень приятный разговор со своим будущим сватом, отцом жениха. И тот, хоть и улыбаясь, и заискивая /по своей родовой неприятной привычке/, но сделал уважаемому и бесценному советнику прозрачный намек о том, что пора бы и завершить намеченное свадебкой. Дело, мол, протянулось уже сверх всяких сроков, и, если он, Азрула-де гнушается ими, то можно ведь и разойтись мирненько. Невест вокруг много... Вечером, вспоминая этот разговор, Азрула сам на себя удивлялся: грозный для всех, он не терпел никакого умаления собственного достоинства. А тут, - что значит интерес не личный, а во исполнение воли владеющей им богини! - ему даже в голову не пришло поставить на место этого выскочку, отца торгаша, как бы он сам себя ни называл. Надо - и все тут. Надо не ему, советнику Азруле, но матери Уни, и этим все сказано. Объединение кланов должно совершиться, символизируя этим будущее мировое владычество его самого, Азрулы! Племя Туров очень сильно, и все более распространяется по земле. С его помощью он охватит своим влиянием все беспредельные территории, открывающиеся для жизни с таянием вековечных ледников, там. на Востоке. Что перед этим величием всего лишь одна судьба, хотя бы это и была судьба его единственной дочери! Азрула был полон решимости перешагнуть через все преграды. Наконец, он оставил руку Хитро, которую крепко сжимал на протяжении всего времени, пока разглядывал ее. Сев на высокий резной стул, как раз напротив дочери, он нетерпеливо прочистил горло, звук этот должен был дать понять ей, что отец желает с ней говорить. Но Хитро, как это было ни странно, не открывала глаз. Отец застал ее за считыванием утренних новостей - информации, регулярно передаваемой в пространство специальным Агентством, собирающим ее, как пчелы мед, с общего ментального поля. Хитро старалась не пропускать этих известий, инстинктивно тренируя свой пространственный приемник мыслей. Она знала, что большинство атлантов с готовностью восприняли новое изобретение: знаки, запечатлеваемые на какой-либо поверхности, и, в сущности, повторявшие то. что можно было при некотором упражнении, восстановить в себе многим - чтение мыслей в пространстве. Но сама не желала прибегать к этому нововведению, предпочитая оставаться одной из немногих, причастных к первоисточнику. Новости...Сегодня не было ничего интересного. И, главное -ничего о царе Родаме. Это было очень странно: царь, божественная личность, - и вдруг, как в воду канул! Никто ничего не знает о нем. Даже отец, который обязан быть в курсе всего происходящего именно с царем, - и он молчит. Скорее всего, не знает, в чем дело. - определила Хитро сразу, как только обратилась к нему с этим вопросом. Ее пространственные поиски также ни к чему не привели: облик Родама был закрыт от нее, как и ото всех на Земле, ярко-голубым пятном, сверкающим редкими золотистыми искрами, - знак того, что царь жив, и беспокоиться о нем не надо. Однако беспокойство у Хитро было. Не открывая глаз, она увидала отца, теперь уже сидящего перед ней. Надо было отрешиться от своего состояния, но странная истома одолела ее. Она знала, что отец спешит, и была благодарна ему за то, что он не слишком торопит ее с "пробуждением". Уже не раз Хитро замечала за собой эти необычные приступы слабости, хотя и не связывала их с посещением отца. Но сегодня она вдруг ощутила, что именно от отца исходит какой-то тягостный напор, лишающий ее сил и самого желания действовать. Подозревать отца в чем бы то ни было она не имела права, таков был непререкаемый закон. Она и не подозревала. Ей просто захотелось вдруг посмотреть на него под другим углом зрения, как бы на постороннего: все ли в порядке с его энергетикой, не вкралась ли какая чуждая сила, затемнившая, не дай Единый, какой-либо из внутренних каналов или хотя бы точку. Обычно в таких случаях все сводилось к направленному излучению с ее стороны, и гармония восстанавливалась. Но необходимо было одно условие: согласие на это самого возможного пациента. Ибо взгляд со стороны на внутреннюю сущность другого означат самовольное вмешательство в состояние этой сущности, подвластной лишь самой себе, своей свободной воле. Это грозило тяжкими карами, и прежде всего -ответным ударом, действующим автоматически. Хитро удалось превозмочь себя, свое апатичное состояние, когда не было желания даже пальцем пошевелить. Усилие было сделано, и -о ужас! Хитро невольно открыла глаза, стараясь высмотреть на плотном, видимом теле отца то. что открылось ее ясновидению в его эфирной оболочке. Однако, перед нею сидел, несколько скованно улыбаясь, именно ее отец, всеми почитаемый советник Азрула, в безупречной тоге и даже с лавровым венком на голове, долженствующим отгонять низменные силы. Хитро очень хотелось перепроверить свое открытие, но для этого надо было бы снова закрыть глаза или. по крайней мере, отрешиться от земной видимости. Однако. Азрула не позволил ей уйти в себя: - Дочка, дочка! Не слишком ли много времени и сил ты уделяешь миру иному? Не забывай, что мы живем на земле, и что наша задача - улучшать именно земную жизнь своим присутствием на ней. Ты же, я смотрю, постоянно витаешь где-то в облаках, отдавая им все свои силы... - О нет, дорогой отец! Дело как раз в обратном: я начата отчего-то терять силы, как ты правильно заметан, но теряю я их здесь, на земле. И, обращаясь в "те" сферы, - Хитро слегка приподняла кисть руки, - я прямо-таки возрождаюсь. Слава Единому, который дает мне эту возможность! - Ты меня обеспокоила, дочь моя. Может быть, обратимся к жрецам? - Видя, что Хитро отрицательно мотнула головой, он примирительно добавил: - Не хочешь, - не надо. Не знаю, право слово, откуда у тебя эта нелюбовь к жрецам... - Отвращение, - это было бы вернее сказать. - Ты меня пугаешь. Как же ты собираешься вести себя на брачной церемонии? А ведь здесь, как и во многом другом, без жрецов не обойдешься! - Ну, это еще далеко отец. Успеем поговорить и об этом. Азрула поднялся и, сложив руки за спиной, прошел к окну. Отчего-то ему стал непереносим пристальный взгляд дочери, как бы растворявший все его тайные покровы. Стараясь избежать его, он начал не спеша прохаживаться по большому круглому покою Хитро, занимавшему верхушку угловой башни, разглядывая то вид из какого- либо окна /их здесь было четыре, по числу сторон света видимого аспекта Земли/, то драгоценную безделушку, коих его дочь была любительница. Решительный настрой, с которым он явился сюда, к его сожалению, значительно сник, и советник всеми силами старался восстановить его в себе, опасаясь потерять влияние на дочь. Тщательно избегая встречи с ее взглядом, поворачиваясь к ней то спиной, то боком. - лишь бы не открывать наиболее уязвимую лицевую сторону. - он начал самую трудную часть разговора: - Нет. моя дочь, срок настал. Он почувствовал, что она напряглась, но упорно продолжал, как бы огромным катком уминая под себя все проявления любви и жалости к этому, единственно близкому, созданию. - Ты дала слово. Более того, за него, твое слово, поручился я своей властью и самой жизнью. Но вот. я вижу, что ты не думаешь Его исполнять. Молчание Хитро было непонятным. Азрула. повернув к солнцу чашу из светлого изумруда, делал вид. что пытается прочесть на ней какие-то значки, вырезанные на ее изножий, и вслушивался в тишину, пытаясь уловить хотя бы дыхание дочери. Наконец, он не выдержал: - Отвечай же! - он постарался сказать это как можно тверже, но голос его сорвался. Наконец, тихие слова прошелестели, но Азрула не понял, были ли они сказаны, или же. давно ожидаемые, явились в его сознании сами собой: -Ты прав, я не буду женой Гана. Изумрудная чаша, с силой припечатанная советником к металлическому треножнику, на котором было ее место, дала трещину от низа доверху. Он не обратил на это внимания, хотя какой-то край его сознания отметил плохое предзнаменование, пытаясь овладеть собой. Сейчас это было главным, ибо духовная сила Хитро превосходила его собственную, это не было для него новостью, и выстоять перед ней. не поддаться ее обволакивающему влиянию, а затем и пересилить, было задачей не из легких. Он теснил сопротивление дочери всей своей мощью, почерпнутой недавно из глубин ее же существа, но его напряжение, вместо желаемого и необходимого сейчас равновесия, вылилось в глухую ярость. - Ты понимаешь, что говоришь? - с угрозой спросил он. Но Хитро быта уже вне досягаемости для него. После того, как ей удалось взглянуть на сокрытую глубоко под многочисленными внешними личинами истинную сущность своего отца, за что она не забыла послать мысленную благодарность невидимым покровителям, ей оставалось вести с ним только тонкую двойную игру. Одной ей это было бы не под силу, но ведь она была не одна!.. Встрепенувшись, Хитро с деланной укоризной воскликнула: - Ах, как ты неловок, отец! Эта чаша! Мне она досталась с таким трудом! Что же теперь с ней делать? Ей удалось сбить отца с толку, но ненадолго, она знала. Однако, и небольшая передышка, и та стоила многого. Азрула озадаченно поглядел на испорченную чашу, потом - на дочь, и чуть оттаял. - Ну-ну, - проворчал он, - большое дело! Куплю тебе новую такую же. Вон, сегодня корабль прибыл с Востока. Небось, завален разными штучками почище этой! - Ты не понимаешь! - Хитро продолжала капризничать. - Эта чаша - из того города, который строит Гермес т а м. Потому она особенная: излучения того места священны! Да и эти письмена, - она живо вскочила и подбежала к отцу, стараясь быть к нему ближе, - видишь эти значки? Это все Гермес. Он придумал их, чтобы облегчить передачу информации. Не все же, как мы, могут воспринимать ее прямо. А тут... - Хватит! - Азрула отскочил от дочери и, усевшись в резное деревянное кресло, указал ей на такое же, но в противоположном углу покоя. - Садись и слушай меня! Неохотно, прижав к груди разбитую чашу, Хитро подчинилась. В уме ее уже был готов план действий, подсказанный ей невидимым советчиком. - Да, отец, - всхлипнула она, - я тебя слушаю... - Ты - что же, - сдерживаемая ярость придавала голосу Азрулы какой-то даже присвист, - думаешь, что я ничего не замечаю? Что ты одна такая чувствительная, - ах, не притронься к тебе, - а другие, собственный отец, к примеру, ничего не ощущают? Кроме того, что воочию перед ними? - Должен тебя разочаровать! Да! Все твои ухищрения - у меня как на ладони! Только, по мягкости своей, не желал давить на тебя! Но всему свой предел, моя дорогая! - Как ты разговариваешь со мной, отец! Разве я этого заслужила? Ты заслужила еще и не того! Ты что, с ума сошла что ли, если не желаешь понять, что иного выхода нет? - Так не бывает. Расскажи мне все, - и я укажу тебе, как надо поступить. - Вот оно что! Ты хочешь, чтобы я, занимающий сейчас чуть ли не первое место в Атлантисе, я, перед которым открываются пути во весь внешний мир, опорочил теперь свое имя твоим непонятным отказом Гану? Я не скрывал от тебя, что значит для меня лично твой будущий брак: это бразды правления над тем, новым народом, вдруг невесть откуда взявшимся и набирающим силу день ото дня... - Но какой же это "новый народ"? Это ведь потомки Туров, славного нашего атлантского племени. - Видишь, ты признаешь величие Туров, - а не желаешь идти замуж за одного из них, да еще ближайшего нам? - О, это разные вещи, отец. Туры, - те, которым было дано спастись в Катастрофе,- не имеют ничего общего с родом этого торговца, Гана. Те. которым предстоит очистить свою натуру от кровожадности, идущей от вливания в их кровь слишком большого количества низменных элементов, они еще могут возродиться. Но эти...- Она запнулась, жалея, что и так сказала много лишнего, - в общем, я не могу быть женой Гана. Именно его. И, какие бы твои интересы здесь не затрагивались, я не вижу непреодолимой стены перед их исполнением. Только - по-другому. Мы все решим вместе, отец! Доверься мне. Я уже сейчас знаю, как можно наладить отношения с восточными Турами. И вовсе для этого не нужна эта глупая свадьба! - Но - слово?! - И здесь нет ничего особенного. В обычаях брачных нет ничего такого, что запрещало бы возврат слова, если невеста или жених раздумали. Я специально интересовалась этим, отец, просматривала весь брачный кодекс, жаль, что ты не можешь им воспользоваться... Там ясно сказано: при расторжении помолвки, - а у нас ведь никакой помолвки так и не было! - следует-де вернуть подарок, сделанный женихом. И только-то! Сложнее жениху, если он задумает отказаться от невесты, ему надо платить откуп, который ему назначит судья... - Ты смеешься надо мной! Причем тут подарок! Да, официальной помолвки не было, - ты все уклонялась. Теперь я понимаю: эти все приступы то внезапной болезни, которой не существовало никогда, или ссылки на астрологические сроки, препятствующие оглашению, - вce это приемы, достойные Фуфлона, твоего дядюшки, но никак не тебя, наследницы высокого рода... - Вот мы и пришли к тому, с чего надо было начинать, - мягко остановила его Хитро. - Высокого рода, говоришь? Достойные дядюшки Фуфлона, мои поступки?.. Но как же быть тогда с тем, что Ган, по всем жреческим канонам, неровня мне, имеющей, со стороны матери, прямое отношение к царскому роду? Говоря это, Хитро поднялась, отставив в сторону свою чашу, и стояла теперь перед советником Азрулой, высокая, более чем на голову выше его, красивая и спокойная. Отбросив, когда пришел момент, маску послушания, она теперь смотрела на отца без обычной улыбки, улыбки, без которой он не мог себе представить свою дочь, покорную его воле всегда и во всем. Он внезапно понял, что случилось нечто ужасное, уничтожившее его власть над нею. Исполнились слова, произнесенные ее матерью перед тем, как уйти из жизни. "Не казни дочь так, как ты казнил меня, - произнесла она замирающим голосом, и на все его расспросы сумела добавить лишь. - Она иного рода".
Целый вихрь смятенных чувств поднялся в душе советника, усиленный еще и тем, что, не имея доступа к закрывшейся для него аурe дочери, он обращался вновь на него самого. Глаза его, и без того тяжело набрякшие, вдруг налились кровью, а левая сторона лица задергалась в мимолетном тике. Но Хитро продолжала: - Ты хорошо знаешь, как должны сохраняться нами заповеди чистоты крови. Потому и нет позволения царю и всем его близким, жениться на ком-либо, кто вне царского рода, чтобы иметь возможность донести божественную искру, дарованную им. царям, в неприкосновенности... - О чем ты говоришь, ты, моя дочь?! Ты желаешь унизить собственного отца? И ты думаешь, что боги похвалят тебя за это? Да, я давно понял, какой ошибкой было с моей стороны добиваться женитьбы на твоей матери. Я думал, что незначительная примесь человеческой крови, - вполне достойной, кстати, крови атлантских картилинов, - не имеет значения в такой длинной, как в моем роду, череде атлантов. Но постоянные напоминания об этом твоей матери! Она начала избегать меня, отталкивать сразу же после свадьбы... - Как я ее понимаю..,- вырвалось у Хитро. - Еще бы! Чистая кровь! - издевка послышалась в тоне Азрулы, потерявшего над собой контроль. - А о том забыли вы обе, что ваш муж и отец - человек! Да, человек, как бы вы ни стыдились этого! А раз это так, то и ты сама - тоже человеческий отпрыск. Так-то, милая! - и он с какой-то злой радостью схватил Хитро за руку, стараясь заглянуть ей в глаза, чтобы уловить в них признаки страдания и насладиться ими. Но Хитро высвободила свою руку от цепкой хватки отца и, слегка потирая ее, ответила: - Ты ошибаешься! Я всю жизнь звала тебя отцом, ибо таков обычай, и таково было веление матери. Даю слово, что и в дальнейшем я бы нисколько не отступила от материнского завета, если бы не твоя угроза насильственного брака. - Это не простая угроза! Ты будешь женой Гана, даже если для этого мне и придется тебя лишить сознания! Не толкай меня на это! - Своими словами ты облегчил мне признание... Но прежде скажи мне: ты помнишь то мое условие, при котором я согласилась идти за Гана? - Ты столько крутила вокруг этого брака, что я не знаю уже, о каком именно условии ты говоришь. Да и о каких условиях может идти речь, если ты сама нарушаешь главное, свое слово, данное Гану! - Но ты все же ответь: помнишь ли ты, что в нашем разговоре с тобой я попросила тебя об особенном условии, которое не представляет ничего незаконного, напротив... - Ну, говори же! - Мне и в тот раз было непросто сказать тебе эту вещь. Тем более сейчас. Но ты играешь в непонимание, - что ж, ладно. Я просила, чтобы в случае нашего с Ганом брака ко мне был применен закон, дающий царю в своем царстве право первой ночи с новобрачной... - И это говоришь ты, высокообразованная и не менее высокородная девица! Пристало ли тебе вытаскивать на свет какие-то архаические суеверия! Ты бы еще к "черной старухе" обратилась! - Это не суеверие, и ты сам недавно вспоминал о нашей общей задаче на земле -улучшать жизнь на ней. Ты вынуждаешь меня напомнить тебе, что закон "первой ночи" - как раз и составляет основание этого самого улучшения. Более того, исполнением его улучшается и возвышается сама порода человеческая. Ты что ли забыл, недаром все первенцы пользуются преимуществом в правах! Но что об этом много говорить: ответь мне, помнишь ли ту мою просьбу? - Ну, помню, - нехотя признался Азрула, - но счел ее несерьезной, по правде говоря. Думал, что ты и сама скоро забудешь о ней. - Значит, ты не выполнил моего главного условия и единственного. А оно открывало хоть какой-то просвет для меня в этом противоестественном браке. - Ты что, - голос Азрулы даже пресекся от невозможности собственного предположения, - влюблена в... царя? - Дело не в этом, - уклонилась Хитро от прямого ответа, - а в том, что своего первого и, будь уверен, единственного ребенка я могла бы заиметь только от него. - Это почему же? Не потому ли, что надеешься придать ему немного царственности? Да пойми же, - я повторяю тебе, - капля крови человеческой уже мутит всю картину. Забудь о своих претензиях на царственность. Мы, хоть и с подпорченной кровью, но все же атланты. И выше всех человеков, что бы я тебе тут ни говорил до этого. Это - очень много, поверь мне. Не могут все атланты исходить из одной семьи, - вон, теперь выясняется, что браки внутри одной семьи ведут к вырождению рода. - Это все домыслы тех, кто не знает сути, - невежд. И уж, во всяком случае, царской семьи это не может касаться: особые компоненты, присущие этой крови, превозмогают любые земные противодействия. Потому и не передаются они человекам, что могут проявляться только в сочетании с себе подобными качествами. - Так передаются они человекам или нет? Что ты путаешь? - Ты прекрасно знаешь, что - нет. Передается остальное: физическое и умственное совершенство, стремление и тяга к чему-то возвышенному, постепенно определяющаяся. Но божественное присутствие в крови - удел немногих. - Тем более непонятно, почему ты так стремишься к царскому ложу? Если твой ребенок в любом случае уже не может быть полноценным атлантом? - Давай откроем все карты. Мы оба знаем это, 'но ты не желаешь сказать открыто обо всем. Глаза Азрулы закрылись, - он не в состоянии был пережить то, что собиралась выговорить Хитро. - Не надо, - прошептал он. - Это горечь и боль всей моей жизни. Не растравляй ее. Мы не сможем и дальше чувствовать себя близкими, и любящими, если ты произнесешь это вслух. Но Хитро больше не знала колебаний. Ведомая чем-то большим, чем признательность к человеку, который был рядом с ней всю ее жизнь, и осознавшая разом, в совершенной целостности, цепь причин и следствий, двигавших этим человеком и многими другими, связанными с ним различными узами, она шла напрямик. Настал именно тот "миг истины", который зависит от чего-то большего, чем простое желание или нежелание отдельной личности. Истина, великая и непререкаемая, должна быть выявлена, когда к этому приводят множественные невидимые нити, которые ее стараются растворить в ничто, и которые, тем не менее, неизбежно сами и способствуют восстановлению ее. - А разве ты сам не разрушил эту близость? Пусть не любовь, которой никогда не было с твоей стороны, моя бы в ответ не замедлила.., - Хитро чуть помолчала. - Ты, знаешь об этом, Азрула, и знал еще прежде, чем это стало известно мне: я - не твоя дочь. Права "царской первой ночи", как и я, в свое время потребовала от тебя моя мать. Тогда ты это условие выполнил, и тайна была соблюдена. - Нет, она нарушила слово, сказав обо всем тебе! - вскричал советник. - Не прежде, чем ты многократно предавал ее... Моя мать стала твоей жертвой, и теперь она, и никто другой, подсказала мне причину твоей "заботы" обо мне! - Ты сомневаешься в моей искренности, когда я говорил, что люблю тебя? Или я давал тебе повод быть недовольной моим отношением к тебе? - О нет. Ты не мог бы поступать иначе - ведь я тогда закрыла бы свое сердце от тебя. А так, открытое, оно оставалось для тебя источником той силы, которую ни ты, ни твои друзья, - она усмехнулась, - не можете почерпнуть ниоткуда. Ты рассчитывал, что и в этом браке я стану кормушкой, бездонным колодцем, откуда вы все хлебали бы, пользуясь моей бессловесностью. Вы знали, что не в моих принципах отвергать кого-то, кто нуждается больше, чем я. - Ну, так что же?.. Ты права, я действительно нуждаюсь в твоей помощи! Мои обязанности настолько опустошают меня, что только твоя поддержка, да еще то, что я постоянно нахожусь в кругу атлантов, только это и держит меня еще на плаву. Неужели ты забудешь все и откажешься от меня? - Азрула, говоря это, все больше приближался к Хитро, и странный блеск зажегся в его глазах, так похожих на ее. Его слова, казалось, подействовали на добросердечную Хитро. Он остановился близко от нее, так близко, что смог взять ее за руки. Холодящий ток, заструившийся по ее позвоночнику, такой знакомый и так много раз вызывавший в ней упадок жизненных сил, причины которого она не могла предполагать, - этот гудящий, словно динамо, и вызывающий в сознании чувство опасности, неестественный поток энергии, обратно движущейся в организме, привел ее в чувство. Она резко оторвала свои руки, даже пришлепнув ими по открытым ладоням Азрулы, как бы прикрывая этим нечто, и проговорила в -неподдельном негодовании: - Довольно! Неужели ты еще не понял, что разоблачен? - Что значит "разоблачен"? - удивился Азрула. - Ты не знаешь, как "разоблачают"? Очень просто: снимают одну за другой все одежки, покрывающие самую сердцевину тела или явления. До тех пор, пока не обнажается сама сущность. Так я и добралась до твоей "святая святых", ты уж извини! - Глупости все! Ты начинаешь терять разум, - прав Ган!.. Азрула осекся, но слово было сказано, и Хитро его подхватила: - Ган? Он еще смеет рассуждать о чьем-то разуме? Да знаешь ли ты, почему я не могу сочетаться с ним? - и, не дожидаясь вопроса, она брезгливо сказала. - Ему супруга не нужна. Он весь погряз в астральных сношениях. - Как ты смеешь, - ты, чистоплюйка! - зашипел Азрула, мгновенно сбросив с себя маску несчастного и покидаемого отца. - Что ты можешь понимать в настоящей жизни, ты, которая еще даже и не вылупилась на свет, можно сказать! Или, думаешь, тебя не коснется страсть? Ошибаешься! Без страсти нет никого, кто жил бы в земном теле ни человека, ни атланта. - - - Хотя ты, похоже, думаешь, что дети атлантов рождаются от возвышенных мечтаний. А всякая страсть -она от астрала! От того самого "низменного", как вы говорите, астрала. И страсть, и многое другое... И никому не избежать его власти: ни человекам, ни вам, ни нам. Ибо кончается ваше время, драгоценные наши земные боги! Астрал есть, он образован и с вашей помощью, - особенно Прометей постарался! Теперь посмотрим - кто кого! - Зачем ты так злишься, Азрула? - проговорила Хитро, стараясь на прощание хоть немного сгладить размолвку, - ты ведь прекрасно знаешь, что злоба противопоказана: она разрушает нас же самих в первую очередь... - А, так ты еще заботишься обо мне? - деланно расхохотался советник. - А посмотри-ка на себя: ты ли не злишься, больше того - гневаешься? - Но это не гнев, Азрула, ты ошибаешься снова. Это -негодование, а справедливое негодование нужно и законно в нашей жизни. Не можем же мы терпеть всю низость, когда она проявляется... - Безмерно благодарен, дочурка, - картинно раскланялся советник, разведя руки в сторону, - утешила. Вот это действительно достойное прощание дочери с отцом! Нет слов! - Если тебе угодно принять мои слова, как направленные к тебе, - что ж, это право твое. Каждый привлекает в свое сознание то, что ему ближе. - Она еще издевается! - Азрула был неподдельно потрясен всем происшедшим, и Хитро снова, в который раз, смягчила свой тон. - Много лет я называла тебя отцом, Азрула, - сказала она, - но теперь, ты видишь, это стало невозможным. Чтобы не было лишних вопросов, хотя ничего скрыть невозможно, завтра же я перееду в скитское поместье, которое оставила мне мать. Думаю, что мы обо всем договорились и все, что надо было, прояснили. Ты, кажется, торопился по каким-то делам? - таким вежливо - отстраненным был ее голос, что советник понял: это навсегда. Примирение, которое еще возможно было бы, не настаивай он так на этом злосчастном браке, отныне исключено. Он не думал сейчас о том, что скажет Гану и его многочисленной родне, как объяснит отказ Хитро от свадьбы. Этим он озаботится позже, когда останется один и будет способен оценить все происшедшее между ним и Хитро. Сейчас же его интересовал один вопрос: что же будет с ним? Ведь в течение почти всей своей жизни он привык к тому, что благодатный и почти ничего не стоящий ему родник энергии, возносивший его над многими, был всегда в его полном распоряжении, - что наяву, что мысленно. А вот теперь он иссяк?.. Обернувшись от порога на Хитро, он машинально поправил себя: "не иссяк родник, но припасть к нему теперь невозможно". Ибо его названная дочь, отныне царевна Хитро, провожала его в полном сознании своей неприкосновенности и всемогущей силы. Он все-таки не сдержался: - Не думай, благословенная царевна, что оставляешь своего престарелого отца в беспомощности. На каждую силу - найдется другая, может, и большая сила. Не пропадем! И долго еще его хохот, которого раньше Хитро и не слыхала, раскатывался по всей башне: лестница вниз шла спиралью по внутренним стенам ее, и путь был немалым. Зря все же он не захотел воспользоваться машиной и с удобством спуститься вниз в комфортабельной кабине, - подумала Хитро, слушая эти раскаты смеха. Отчего-то она вдруг содрогнулась... --------------------------------------------------
Отправлено: 13.05.11 13:10. Заголовок: Поговорив в саду, кр..
Поговорив в саду, красоты и благоухания которого они, на этот раз, вроде бы и не заметили, братья расстались. Гермеса ожидала его обычная лекция во Дворце Знаний; Апплу, полный раздумий, вернулся в царские покои, готовый взять на себя все тяготы, выпавшие на долю его любимого Родама. Да, слишком давно он не был здесь, на исконной земле своих предков. С тех пор, как, велением богов, все царские отпрыски, за исключением нескольких, по разным причинам оставленных жить на Посейдонисе, были наделены землями в различных частях света, отданными вместе с населением под их полное попечительство, Апплу бывал здесь лишь изредка. По правде говоря, все более тягостными становились ему эти посещения; причину этой тягости он знал, но не желал давать ей как бы законное существование, что неминуемо случилось бы, облеки он свою мысль в слова. Потому и опечалился он теперь, после разговора с Гермесом, осознав, что его опасения уже давно вошли в жизнь и без его содействия, или противодействия. Корить себя за то, что он обязан был предупредить брата об опасности, и не сделал этого, было бесполезно. Во-первых, Родам и не послушал бы никого, хотя бы это был и наиболее близкий ему по духу брат Апплу, а во-вторых, все, что случается, бывает неспроста. Никто, кроме Единого, не ведает, где и на чем должны сойтись все нити человеческих и божественных судеб, и только Ему под силу эти узлы или бережно развязать, или же разрубить одним махом, невзирая на то, сколь многие судьбы, непричастные на первый взгляд к этому клубку, будут жестоко развеяны в прах. Дело было в том, что именно Алелюну, как его называли в стране новых аттили, или хаттов, был присущ дар предвидения, так редко встречаемый не только среди богов земных, но и надземных. Особое качество - сила света, превосходящая все представления, давала ему возможность безо всяких видимых усилий проникать в самые сокровенные анналы высшего Знания, которые охраняются самой своей недоступностью, и читать в них все, касающееся будущего как всей планеты, так и каждого отдельного создания, обитающего на ней. Правда, всякий, читающий в этих пространственных скрижалях, не имел права, без особого повеления, раскрывать тайну того, чему еще только предстояло свершиться. И каждый, кто попытался бы это сделать, будь он из рода что ни на есть самого божественного, неминуемо понес бы кару - или карму - самого этого явления. Это означало взятие на себя чьей-то судьбы со всеми обрушивающимися на ослушника ударами. Таков уж вселенский Закон... Однако Апплу стряхнул с себя облако невеселых мыслей, и яркое солнце вновь засияло в его глазах. Это не было просто красивой метафорой: не только он один относился к потомкам Солнечной династии, и каждого из них можно было узнать по особому, не блеску даже, но сиянию в глазах. Это наследственное качество оказалось настолько живучим, что продолжило свое проявление в течение многих тысячелетий... Перед тем, как взойти на ступени дворца, такого прелестного и даже игрушечного в ажурной резьбе своих нефритовых стен и украшений, Апплу обернулся в сторону парка, как бы отдавая тому дань признательности за приют. Восхищение заставило его глубоко вздохнуть, и он искренне пожалел, что не воспринял его поистине волшебное обаяние тогда, когда выслушивал сообщения Гермеса: это намного облегчило бы их груз, резко надавивший на плечи светлого бога. Теперь Алплу мог себе представить, что означала собой та тягость ноши, которую завещал собственным потомкам титан Атлас. Его мысли были о царе Родаме: ни разу не было такого, чтобы тот хоть словом обмолвился о непомерности своей миссии. А ведь они с Гермесом только сейчас разделили с ним ее тяжесть, - и уже мечтают о том, как бы стряхнуть с плеч нечто, сковывающее их движения, и временами даже сводящие эту перекладину креста, вместе с его основанием, позвоночником, судорогой боли. Да, Апплу, благородный и великодушный, примчался по первому же зову Гермеса на помощь брату Родаму. Но он-то знал, что эта помощь - лишь кратковременная передышка, которая даст тому возможность перевести дух перед принятием на себя наиглавнейшего, ради чего и состоялось его воплощение. Потому что каждый, кто осознал себя в этом мире, должен следовать по пути, который сам же и выбрал. И, принимая помощь со стороны, рискует он найти в ней лишь отягощение чужой болью, перекладываемой на его плечи. Истинная помощь может придти лишь от сознания, более очищенного, а значит, мощного, чем твое. Ясно, что не на Земле можно найти такое... ----------------------------- Предупрежденный Гермесом, Апплу не стал подходить ко входу, который охранял Клу. Он, взойдя на террасу, подошел к балконной двери, сейчас наглухо запертой, и взглянул через толстое стекло. Однако оно было затемнено специальным наполнением, - берегли покой царицы. Все это было правильно, и придраться было не к чему. Буде что случится, и сам царь спросит с тех, кто должен ответить: все произошло само собой, а инструкции и правила - они все были соблюдены. Царица, очищенная особыми процедурами, была оставлена в строгом одиночестве, охраняемая от малейшего инородного влияния даже не человеком, а биороботом, эманации которого не влияют на совершенное сознание. Это одиночество и являлось той, наиболее целительной панацеей, которая одна только и могла бы спасти сейчас царицу, восстановив ее жизненные силы и залечив раны на ее ауре, раны, невидимые физическому глазу, но оттого не менее ужасные. Алплу не колебался. Он, вдвойне брат Родаму, - по крови и по духу, - имел право воздействия на существо, которое, в полной беззащитности, хоть и надежно изолированное от видимых воздействий, лежало за этой стеной, находясь на грани жизни и смерти, на грани перехода в небытие, откуда нет возврата. Еше была возможность вернуть царицу Тофану к сознанию, призвав для этого силы более могучие, чем те, которыми обладали рядовые атланты. Правда, это было небезопасно для самого Апплу, но другого выхода не было. Он не любил мгновенных переходов в пространстве или телепортаций, как их называли те, склонные к наукообразности выражений, кто ничего в них не понимал. Но нынче, видно, был именно такой день, - ему уже пришлось перенестись сюда с берегов Понта, теперь вот снова надо перейти за стену, не повредив ее. Но это, конечно, легче, чем разобрать себя на атомы, а затем вновь собрать, не потеряв при этом ни одного и не спутав ни на йоту их месторасположения. Алплу повеселел: он уже готов был и к первому варианту, а тут наготове оказался вовсе простой. Однако без концентрации и здесь не обошлось, но это было делом привычным и обязательным для всякого мысленного действия. Стоило только представить себе часть препятствия, все равно, стеклянного, как сейчас, или любого другого состава, как бы вынутым из общей массы, и можно было спокойно проходить в открывшееся отверстие. При выходе оно тем же путем восстанавливалось. Но не об этом надо было думать: в полутемном покое, едва различимая через кружевные драпировки, занавесившие широкое ложе от потолка до пола, на котором они чей-то заботливой рукой были разложены пышными симметричными складками, лежала она. супруга его брата. Апплу едва ее узнал, - нет, он воспринял эту женщину как незнакомку. Та, которая явилась перед ним. когда он первым делом сорвал драпировки, не думая о том, что выдает этим свое здесь присутствие, не могла быть той красавицей Тофаной. которую раз ее видевшие, уже не забывали, настолько всепобеждающ в ней был призыв земной плоти. Тем и покорила она в свое время Родама, ради нее пошедшего против вековой традиции, до этого казавшейся незыблемой: царь, глава клана, во сохранение чистоты крови, мог брать в жены лишь только собственную, родную, от одного отца и одной матери, сестру. Тофана же принадлежала к царственному, или божественному роду лишь отчасти, или побочно: она была дочерью их общего отца, великого Сварга, но матерью для нее он избрал вполне земную женщину, случайно попавшую ему на глаза. Правда, это не оказалось мимолетным увлечением, и царь настолько приблизил ее, что дочь, родившуюся вскорости, воспитывал в "Храме невест". Это все нисколько бы не вышло за рамки необычного, если бы принявший царствование Родам не потерял голову, увидав Тофану, когда ей было всего лет двенадцать, на ежегодных смотринах этих храмовых-девственниц, и если бы отец, как и собирался, женил сына при своей жизни. Да, много "если" должно было сойтись, для того, чтобы не случилось того, что все-таки случилось: вражья сила нашла в конце кондов трещину, через которую могла бы просочиться в обычно неприступную для нее крепость - божественное сознание, чтобы привнести и туда хаос и сумерки, низводящие его в обычное, земное состояние... Да, Апплу теперь воочию убедился, насколько трудна, а может быть, и невыполнима его задача. Голова Тофаны была резко запрокинута назад, и редкое дыхание, сопровождаемое хрипом, с трудом вырывалось из приоткрытого рта: кожа ее, поразительно быстро ссохшаяся и покрывшаяся частой сетью мелких трещин - знак проникновения в кровь вредоносной, противоположной по знаку энергии, - туго обтягивала ее тело так, что, казалось, под ее желтоватым покровом исчезли напрочь все мышцы, обозначив кости скелета. Тофана умирала, - это было бы ясно и неискушенному человеку при первом же взгляде на нее. Й удивительным казалось не то, что умирает "бессмертное" существо, а как раз другое - какие силы в состоянии так долго удерживать его на "этой" стороне, не отдавая полностью тем, другим. А то, что они обступили и ждут - это Апплу не нужно было подтверждать. Он даже не открывался в астральный план, для того чтобы убедиться в присутствии непрошенных или все же допущенных гостей. Какая-то брезгливость удерживала его, кроме уверенности в том, что не нужно смотреть, - все и так ясно. И, тем не менее, нужно было действовать. Алплу отрешился от вида женщины, лежавшей перед ним, от мыслей о неизбежности воздаяния за ошибки, от любви к брату и даже от осознания самого себя. Сила этой отрешенности как раз и составляла степень слияния с тем, Высшим, одно которое и могло бы произвести чудо возвращения к жизни земного организма, уже почти лишенного своего эфирного, энергетического двойника. Им завладели те, жадными черными ртами присосавшиеся к его жизненно важнейшим точкам. Очищать их, одну за другой, было бесполезно. На это могли бы уйти многие часы, а сейчас дорого было каждое мгновение. К тому же, точка, очищенная только что, могла быть вновь захвачена врагом, едва от нее отступится благой целитель. Здесь нужно было очищение полное и единовременное, - то именно, которое означает удар по главному врагу, прячущемуся за спинами этих мелких пакостников. Враг этот был не просто силен, он обладал мощью, не уступавшей мощи самого Алплу. И справиться с ним поэтому можно было, лишь призвав ту силу, которая , выйдя за рамки всяких возможных представлений, - даже для такого совершенного сознания, каким являлось сознание высших атлантов, - является уже запредельной. Эту силу невозможно увидеть или потрогать руками, - в ее существовании надо было быть уверенным. А уверенность эта, не просто слепая вера, а именно спокойная уверенность, происходила от знания, которое мог дать лишь опыт. Малейшее сомнение свело бы на нет все усилия, но о каком сомнении подумал бы кто, знавший Апплу?.. ...Он никогда не узнал, сколько времени прошло с тех пор, как он объединил в собственном естестве начало высшее с тем, низведенным злой волей до нижайшего предела. Скорее всего, это было, как мимолетное дуновение, но ему оно показалось невыносимо, мучительно долгим. Никогда до этого Апплу не думал, что его тело, такое совершенное и наполненное настолько чистой и сияющей энергией, что заслужило название "лучезарного", тело, совершенно слитое со всеми высшими проявлениями и тем поистине божественное, что оно может так страдать. Боль была всеобъемлюща. Настолько резкая и, казалось, нескончаемая, что крик так и рвался из горла, чтобы ее утишить, она была явно направлена на то, чтобы сконцентрировать на себе все его внимание, отвлечь его от нерушимости осознания связи с Высшим. Но нет, это ей не удалось. В самый, наверно, критический момент пришла вдруг мысль: "Что, друг, непросто быть человеком?" - и своей какой-то теплой иронией помогла выстоять. Он не стал глядеть на результаты того побоища, которое произошло с его активным участием, на невидимом плане. Просто призвал в воображении огромную машину, которая своим совком и сгребла всю падаль, не успевшую убраться восвояси, помогая себе всякими весело крутящимися и вертящимися метелками и щетками. Да, все надо было теперь закончить самому. Эти земные дела, они малоприятны, но кому же их препоручишь, чтобы быть уверенным, что все будет доведено до конца?.. Он отыскал взглядом алтарь, перед которым стояла опаленная свеча. Уничтожив ее движением раскаленного пальца, Алплу зажег маленькую лампаду, которая привлекла его внимание изящной формой и красотой филиграни. Такую вешь могло создать лишь существо, осознавшее суть творчества, и он залюбовался игрой света на золоте ее узоров и цепей. Умиротворенный благодарностью, которую он принес Тому, Кто Помогает, Апплу повернулся к выходу. Он закончил дело, ради которого явился сюда, - остальное для него не существовало. Однако, его остановил удивленный возглас: - Что это все значит? Кто ты такой, и что ты здесь делаешь, хотела бы я знать? Апплу даже не взглянул в ту сторону, откуда донесся голос: кто, кроме царицы Тофаны, мог быть так многословен?! ...Дыру в стеклянной стене пришлось восстанавливать уже издалека, с крыши Цитадели в Атлантисе, куда его перенес на своем мобиле Гермес. Прощаясь, Апплу спросил: - А как же твоя лекция? - Почему ты спрашиваешь? - Опаздывать, или, тем более, отменять назначенное - не в твоих правилах, ведь так? - А я и не думаю ничего отменять, тем более - опаздывать. Прошло-то всего минуты три, между тем, как ты ушел и вернулся. Я только собирался нажать на педаль... И действительно, Апплу видел, пока бежал по парку и одним махом перепрыгивал через высоченную ограду, как Гермес неподвижным изваянием сидел в своем мобиле, которому не требовалось никакого нажатия педалей: и как только Алплу вскочил на сиденье, он сорвался с места, подобный сверкающей стреле, и умерил свое движение вверх только после того, как Апплу замотал головой: - Перегрузки же... -------------------------
Отправлено: 13.05.11 13:12. Заголовок: Закончим пока на этом.
Я, лукумон Иббит, милостью Единого и силой всех Богов, исполняющих Его волю, посылаю в беспредельное пространство мысль вечную, открытую для всех, кто окажется в состоянии ее воспринять. Ибо, уловленная, но не раскрытая посредством слов человеческих, которые и даны нашему роду для выражения всего, что видят глаза и чувствует сердце, - в отличие от высшего общения, которое не требует слов, - она так и останется бесплодной и бесплотной в ожидании часа, когда сможет расцвести, попав в соответственные ей условия... Несу эту весть всем, весть единую в своей сущности, но допускающую возможность собственного внешнего разделения. Это означает, что формы, в которые она сможет воплотиться, будут неодинаковыми не только для одного племени, в котором эта весть проявится, но даже для каждого отдельного человека, способного ее воспринять. Разными будут имена героев, совершивших подвиги для блага своего народа, и различными окажутся также названия самих этих народов; якобы породивших в своей глубине таких гигантов-защитников; и многие будут ожесточенно спорить об обладании, единоличном и непререкаемом, самой памятью об этих подвигах. Они будут спорить напрасно. Ибо весть, посылаемая мною, расскажет о деяниях и судьбе одного и того же человека, рожденного от Великого Бога еще тогда, когда это совершалось на Земле. Человека, облеченного при появлении на свет высшими возможностями, которых не сможет вынести ни одно существо после него. Но эти его возможности будут действительны лишь для земных проявлений. Ибо за всю свою необычайно долгую жизнь ему не было дано осознать божественной направленности собственных деяний. Он просто делал то, чего не мог не делать: нес человечеству защиту и благо, как понимал их сам, от несправедливости, которую считал главным злом. Но память человеческая, помноженная на время, приобретает удивительное качество - она воссоздает Истину. И иногда делает, казалось бы, невозможное: сама, своей силой причисляет избранника к сонму Богов. Единственный случай давления снизу, которому подчиняются, с которым молчаливо соглашаются светлые Боги... Я сразу понял, как только его привели ко мне, что это не простой человек. По блеску глаз понял, по удивительно соразмерным пропорциям его тела. Даже его рост, хотя он был всего лишь выше самого высокого, не обманул меня: наши поселяне перед ним казались диким кустарником^ корявым и темным, - он же среди них стоял, как прямая и светлая береза, вроде бы и хрупкая, но под своей шелковистой кожей скрывающая невидимую мощь древесных мускулов. Я велел отвести его в маленький дом, который стоит в отдаленном конце моего сада, и уложить в чистую постель, омыв в бассейне с теплой подземной водой. Сыну Игрешу поручил я надзор за этим пришлым, дав ему в помощь пару селян, - пусть учится, как надо выхаживать человека, получившего удар молнии... Когда его уже уводили, поддерживая за пояс - так он ослаб, - я остановил всю процессию. Можно было бы. конечно, и подождать до того времени, когда он придет в себя, но я хотел убедиться кое в чем, прежде чем дать какое-то направление своим размышлениям. Я сказал: - Сними шапку. Он понял, - а я произнес это на языке страны Сумер, - и медленно стащил с головы свой вязанный колпак, плотно облегавший его голову и маленькой шишечкой возвышавшийся над затылком. Все рабы носили такие колпаки. Носили их и другие, по желанию, но рабов они отличали по цвету, непременно коричневому. К тому же на Посейдонисе, как и в других странах, было принято начисто обривать головы рабов, тогда как коренные граждане ходили с шевелюрами. Чем длиннее волосы, тем именитее и состоятельнее человек... Пришлый стоял ко мне в полуоборота, и неважно было, что он свесил голову, еле держась на ногах. Одного короткого мгновения хватило мне, чтобы разглядеть то, что я и ожидал увидеть: череп незнакомца в своей верхней части чуть поднимался на конус! По моему знаку его увели. Лишь через три дня я посетил этого раба. Он полулежал в тени густого орешника, покачиваясь в низком гамаке, и одна рука его доставала пальцами воды в бассейне. Остановившись перед ним на расстоянии шагов десяти, и не замечаемый им пока, я постарался определить его состояние. С виду он казался вполне здоровым, внутренне же все обстояло не так благополучно, как можно было ожидать. Однако, без сомнения, дела его шли на поправку - слава Единому, царь Родам будет доволен! Видит Бог, нет ничего, перед чем бы я остановился, прикажи мне Он, мой земной Владыка, через Которого являет свою волю Тот, Кто наблюдает. А в том, что участие в этом пришлом я принимаю велением царя Родама, в этом у меня не было никаких сомнений с самого начала: разве посмел бы кто, а тем более раб, произнести втуне, не имея на то оснований, имя царя! Но этот произнес, да еще присовокупил к нему и мое собственное имя, да охранит его, это имя, Всевышний, так же как имена всех достойных его помощников на земле... Послать-то царь Родам послал, а вот почему и для чего - это надо было разгадать уже мне самому. Ведь так же, как у меня на выучке находятся все мои соплеменники, не говоря уж о многих приходящих за знаниями, точно так же и я сам являюсь добровольным и послушным учеником царя, соблаговолившего самолично вести мое духовное совершенствование. Ведь без Наставника - нельзя. Если ты, понятно, желаешь идти быстрее и, главное, не топтаться на месте, делая бесконечные ошибки. Могу ли я когда-нибудь забыть о том, что именно Он, мой Царь, открыл мне глаза, то есть дал возможность за всем тем, что видят человеки, просматривать основное: что именно движет всеми их поступками, и даже знать их следствие. С этого и началось мое, такое долгое и трудное, восхождение, которое когда-нибудь должны будут преодолеть все человеки без исключения. Кто раньше, а кто намного, намного позже. Между тем, этот раб повернулся в мою сторону. Я мысленно похвалил его за внутреннюю зоркость, подтверждающую -^его повышенную чувствительность, и вышел из своего укрытия. Ждавший поодаль домочадец поставил для меня легкое кресло возле гамака, и я, под пристальным взглядом незнакомца, сел напротив него. Он, видно было, хотел встать, как и полагалось бы настоящему рабу, но желание это проявилось у него, надо сказать, с большим запозданием. С видимым облегчением он вновь откинулся на спину, когда я помахал рукой, веля ему не вставать. Какое-то время мы посидели молча: я в упор его разглядывал, он отвечал мне тем же. Взгляд у него был открытый и смелый, но я-то видел: он чего-то боится. Может, я не так выразился: степень страха трудно определить, особенно на первый взгляд, но то, что какое-то опасение есть, - это было уж точно. Я начал с самого начала: - Чего ты боишься? - спросил я по-сумерски. Он сразу напрягся, чего я и добивался. - Херкле ничего не боится! - отрезал он. Пришла моя очередь призвать все свое самообладание: это имя было мне известно. Да и не только мне, надо сказать. - Херкле?..- я тянул время, давая и ему возможность подумать: мне вовсе не хотелось просто-напросто прорваться в его оболочку и прочитать за ней все, что меня интересовало. Это было не в наших правилах. - Ты уверен, что это твое собственное имя? - А чье же еще? - Ну, может, тебя назвали так в честь.не знаю, какого-нибудь выдающегося человека? - Нет, так мать назвала именно меня. - И давно это было?.. Ну, давно ты родился? И где? - Родился я в... По правде говоря, я уж и не помню, где. Ты ставишь меня в тупик, хозяин. Я не знаю и того, когда же я родился. Он задумался. Я знал, что он говорит правду, но знал я также и то, почему он не может ответить на эти вопросы, как не сможет ничего сказать и о многом другом: его высший разум, по праву рождения присущий ему, был от него закрыт крепким шитом того, что, не догадывайся я обо всем, мог бы назвать колдовством. Однако это было, если и колдовство, то наивысшего толка: к его закрытию руку приложили боги. Поэтому освободить его разум было не только сложно - простое-то колдовство можно было бы снять, даже не пошевелив пальцем, - но невозможно. На это было нужно особое повеление свыше. Что ж, посмотрим. - Может, у тебя есть и другое имя? Он молчал, глядя в воду. - Ты не должен меня опасаться. Я тебе желаю добра. - До сих пор все, кто так говорил, приносили мне зло. Видно, они так понимали, что есть добро, - усмехнулся он. - И все же доверься мне. Ты ведь где-то в глубине своей чувствуешь, что я незлобив, правда? Он перевел взгляд выше, на деревья вокруг бассейна. - Да, у меня есть и другие имена. Но не спрашивай сейчас о них. Может, потом... Все равно никто не верит, не поверишь и ты. Я пришел сюда, в Атлантиду, сам. У меня здесь дело. Другого выхода, как сделаться рабом, не было. Вот я и согласился, лишь бы привезли сюда. Океана мне самому не переплыть. - Как же ты попал к Царю? Он пожал плечами: - Сам удивляюсь. Чем-то я приглянулся его младшему брату, который оказался на пристани как раз, когда нас выгружали из корабля. Но он меня ни о чем не спрашивал, не то, что ты. - Ему это и не нужно, - он ведь бог. - Странно у вас тут. Одни говорят - "бог", другие - .., - он сдержался. - А ты не слушай тех, "других". Ничего хорошего от них не услышишь. - А почему я должен слушать тебя? Ты, вон, даже моложе меня, как я погляжу. Будь ты хоть стариком, тогда бы можно было, из уважения к твоему опыту... - Если ты хочешь сделать мне приятное, называя меня молодым человеком, что ж, я принимаю твой подарок. Но должен ответить тебе тем же: я ведь тоже подумал было, с первого взгляда, что ты еще совсем молод. Довольно теперь об этом, но имей в виду, что у меня уже есть внуки в пятом поколении. Он удивленно посмотрел на меня. - Не веришь? А сам-то? Детей имеешь? - Были дети. И он замолчал. Я и не спрашивал: больного места касаться не следует. - Горло болит? - перевел я разговор на другое. Он невольно потянулся рукой к шее.
- Уже меньше...А ты откуда знаешь? - Просто я - лекарь. Может, расскажешь мне, где ты был, что тебя так угораздило... - Вечером, не знаю, сколько дней назад, ко мне, когда я уже спал под навесом, с краю, пришел царский брат и разбудил меня. - Царевич Грма-Геле? Гермес? - Вроде так. Все было так странно: он прижал палец ко рту и сделал мне знак рукой - идем, мол. Ну, пришли мы, а шли через какое-то подземелье, было бы совсем темно, если бы царевич не светил своим фонариком впереди себя... - Ты видел этот "фонарик"? - Ну, видеть - не видел, но чем-то он ведь светил, потому что вокруг было все видно, а шагов с двенадцати - сплошная тьма. Что, это у вас не так называется? - Да нет, просто, чтоб ты знал, никакого фонарика не было. Царевич, так же, как и все из их семьи, когда ему нужно, светит сам. - Ты что говоришь... - Привыкай. Не забывай, где находишься, раз уж прибыл сюда. Кстати, а ты не пробовал сам светить? - и я улыбнулся. - Смеешься? А я-то тебе чуть не поверил... - Ну-ну...Не смеюсь я. После узнаешь, что я имею в виду. Продолжай. Вышли вы из подземелья, а дальше что? - Дальше поплыли на лодке. - Кто греб? - Какой-то атлант. Очень могучий. Он уже был в лодке, когда мы подошли. Я его сперва и не узнал, он сидел спиной ко мне всю дорогу. Только когда лодка пристала к берегу, и царевич велел мне взять большущий тюк, лежавший на корме, я узнал от него, что буду сопровождать самого царя, и, когда он меня отпустит, вернуться должен буду тем же путем, берегом канала, к твоему селению, а здесь уже спросить тебя. И еще велел обязательно назвать имя царя. Я все сделал, как нужно было. - Что же с тобой случилось, что ты так ослаб? - Ума не приложу. Чего только в жизни со мной не бывало, не буду рассказывать, а такого даже представить себе не мог! Чтобы я, да падал в обморок, как нежная девица! - А ты и не падал в обморок, откуда ты это взял? - Не врешь?.. Мне показалось, что я несколько раз терял сознание...Ну, ладно. Нет - и хорошо. - Ты сразу почувствовал себя плохо, как расстался с царем? - Нет, не сразу. Хотя что-то неладное почуял еще тогда, когда взбирался вслед за ним.... - Ты не должен никогда больше говорить "он", понял? Говори "царь". Или - "великий царь". И никак по-другому. Кажется, он действительно понял, он вообще был на редкость сообразительный. Еще бы, скажите вы... После моих-то человеков! Но и среди них попадаются, верители, тоже ничего себе... Он продолжал: - Ладно. Если ты лекарь и лечишь меня, я тебе расскажу все, что помню. Потому что лечишь ты здорово, раз я уже в порядке. Понимаешь, для меня тащить такой тюк, как тогда на меня взвалили, ничего не стоит. Ну, все равно, что пушинку нести. - И часто ты раньше таскал тюки? - Что ты! Никогда! - он понял, что выдал себя, и лицо его омрачилось. - Я знаю, что очень сильный, по сравнению с другими. Но - не тюки. Другое приходилось передвигать. - Горы, например... Но этого он вроде бы и не расслышал. - Ты хочешь слушать дальше? А то перебиваешь все. - Прости меня. - Слушай, а ты сам-то кто таков? Что-то я не пойму: вроде бы обычный человек, а ведешь себя со мной, как... Извиняешься, вот. Перед рабом? - Перед созданием Божиим. Продолжай. - Тюк... Он был огромен, но тяжести его я не ощущал до тех пор, пока вдруг отчего-то клюнул носом в скалу, да так сильно, что разбил себе лоб, вот здесь, - и он указал пальцем на едва заметный беловатый след между бровями. - Быстро так зажило. Не от твоей ли водицы? - Неважно, от чего. - Ну, стукнулся. Однако, как-то пришел в себя - до этого я, оказывается, шел как во сне. Гляжу, а у меня даже руки и те дрожат. Хорошо, что царь вскорости отпустил меня. Подхватил этот тюк – и поскакал наверх, точно молодой горный козел. Мне даже казалось, что он взлетает над камнями, так красиво у него это получалось. - И высоко ты забрался на гору? - Точно не знаю. Там темно, хотя мне почему-то было все видно под ногами, когда я шел за царем, наверно, ты прав, насчет "фонарика"... Да и, говорю же тебе, в забытьи каком-то шел. - А обратно? - Обратно было идти еще хуже. Голова сильно болела, видно, от удара. И видеть - совсем ничего не видел. Вроде бы как ослеп, понимаешь? На ощупь спускался. Помню только, что простились мы с царем возле каменного столбика. Похожие и у нас на Востоке ставят, где только можно... - Или нужно. Ну, раз ты заметил бетил, тогда понятно, - ты дошел до трети высоты горы. Да... - А что? Нужно было и дальше сопровождать царя? Я и сам хотел, - это ничего, что руки-ноги стали дрожать и голова, как обручем ее стянули, - но это ведь царь Атлантиды, подумай сам, а я кто такой здесь? Раб. Дворцовый раб на побегушках. Он мне, слава ему, только сделал такой, знаешь, маленький знак, - иди прочь, мол, дальше не твое дело. - Ты прав, - не удержался я. - Я сумел отойти от горы не больше, чем стадии на две, и вынужден был отдохнуть. Я присел возле канала, а потом и прилег. Должно быть, я заснул, потому что проснулся, когда солнце уже вовсю светило. Я забеспокоился, что меня начнут искать, могут ведь и подумать, что я сбежал... - Куда тут у нас сбежишь, милый... - Да... Поднялся, а идти-то не могу! Поглядел случайно на свою руку - о Громовержец! - она у меня, словно хворостинка сухая. Поглядел на ноги - они, как два кривых сучка. И чего это я так сразу высох? - Не думай об этом. Сейчас ты доволен своими руками-ногами, я так думаю, а? - Прямо чудеса какие-то, да и только. Хотел бы и я научиться у тебя этому. - У тебя все впереди. Погоди, придет время - и тебе ничему даже учиться не придется: сам все поймешь. - Как это? - Не торопись. Но знай, что дело это непростое, и что недаром великий царь наш повел тебя на эту гору. Подумай сам: зачем ему было бы тащить за собою подобную обузу? Неужели он и сам не справился бы? В крайнем случае мог бы захватить кого-то из своих, атлантов. У него, как ты знаешь, наверно, целый полк преданных этера, которые почитают за счастье ему услужить. - Я и сам удивлялся.... - Это доказывает, что у царя были основания взять с собой на священную гору Мери именно тебя, такого, как ты есть. Для чего-то ему это понадобилось, как ты думаешь? Я размышлял вслух, занятый своими мыслями, и не обращал внимания на то, что говорит Херкле. Но вдруг - поистине, словно молния озарила мой ум - я понял! И не оставалось никакого сомнения в том, что это именно так, и никак иначе! Я постарался скрыть от него свое прозрение, но он почуял - нечто изменилось. Глаза его были широко открыты, и теперь я мог в них читать все, что бы мне захотелось, но мне не было нужды этого делать, ибо я знал больше него. Как можно спокойнее, чтобы, не дай Единый, не поколебалось хрупкое равновесие, установившееся между нами, я спросил его: - Ты вообще-то знаешь, что это за гора такая, куда ты сопровождал царя? - Гора, как гора... - Нет, дорогой. Я сказал тебе, что эта гора священна, но этого еще мало, чтобы понять остальное. Знай, что обычным человекам запрещено подходить к ее подножию в окружности десяти плетров. А никого из новоприбывших в глубину долины Э-неа вовсе не пускают. Ты, наверно, думаешь, как и они: секретничают атланты. Охраняют свои тайны, чтобы только самим пользоваться ими. Ведь правда, думаешь так?.. То-то. Так думает весь мир. А того не знают, неразумные, что, допусти их атланты к своим чудесам - тут же полягут они все, штабелями, пораженные смертельной болезнью, и никто не сможет им помочь. - Даже ты? - Я?! Кто я такой, по сравнению с любым, самым посредственным атлантом?! Я - всего лишь прилежный ученик, ловящий каждую кроху знаний, оброненную своим великим Учителем, - вот кто я такой!
- Мне неприятно слышать от тебя такое. Разве следует так себя уничижать? У нас так не принято. Наши боги, они дают нам понять, что готовы нам помочь, если мы для них сделаем то-то и то-то. Каждый раз все обговаривается вполне определенно. И коли наша плата в виде жертвы богу недостаточна, он просто не обращает на нас внимания. А бывает, что и начинает вредить... - И ты считаешь, что боги должны быть именно такими? То, о чем ты рассказываешь, это ведь похоже, скорее, на самых темных человеков! Из тех, кто только и думает, что о собственном благополучии - до остального им и дела нет. Неужели настоящие боги станут торговаться с человеками, которых они призваны воспитывать во благе, как равный с равным на базаре? Это для моего понимания недоступно. - Но так живет весь мир... - Видно, не весь, раз мы, живущие на Посейдонисе, думаем иначе. А ведь как думаешь, так и живешь. Но Херкле меня уже не слушал: какая-то мысль его сильно занимала. Наконец, он посмотрел на меня, - ну и глаза у него все же! - и проговорил, приподнявшись на локте: - Не хочешь ли ты сказать, лукумон Иббит, что... Его сил хватило ненадолго, вновь опустился на мягкую подушку. Однако взгляд его был тверд, когда он потребовал от меня ответа, казалось, позабыв о нашем споре насчет отношений с богами. Едва слышно он прошелестел одними губами: - ...что и я поражен той самой болезнью? И нет мне спасения? Мне нельзя было его касаться, чтобы не нарушить с таким трудом начавшей затягиваться ауры, да и себя следовало бы поберечь от его, все еще очень тяжких излучений. Но я не мог поступить иначе: чего бы стоили тогда все мои слова о благе и добре? Я наклонился к нему, сжал его бледные руки своими и сказал, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно убедительнее: - Я хочу сказать, что ты побывал на священной горе атлантов и остался жив. Да, твоя теперешняя болезнь - последствие того, что ты принял в себя там. И благодари мудрого Царя, который не позволил тебе сделать ни шагу дальше того места, что по твоим силам. Ты скоро исцелишься. Но исцеление тебе не даст почти ничего, если ты не осознаешь своего нового состояния, открытого для тебя теперь. Я выпрямился. Напряжение было столь велико, что пот градом катился с моего тела, и руки дрожали крупной дрожью: вибрации этого мнимого раба были поистине божественны. Смогу ли я помочь этому огненному птенцу вылупиться из его непробиваемой скорлупы для истинной жизни? Достанет ли моих сил, чтобы сохранить его, такое ранимое человеческое естество в этом страшном горниле атомных энергий? Но Царь велит, - я подчиняюсь с радостью. Ибо это значит, что и я не малая песчинка, по воле ветра носимая с места на место. Владыка делает свое дело - освобождает самую сущность бога, мне же доверено обеспечить для него надежный и прочный земной дом, здоровое тело. Я был уверен: этот дом не сгорит в пламени внедряющегося в него неземного Огня. Потому что нет ничего, перед чем бы я остановился, прикажи мне Он, мой Владыка. Сама мысль о недавних сомнениях сейчас забавляла меня: коль скоро Владыка так наметил, значит, победа неизбежна. Атланты, истинные атланты, они всегда знают, чего хотят. Не то, что мы, человеки... ----------------
Спасибо, Атлант! Ничего подобного нигде раньше не читала. Состояние такое, как будто сама там побывала. Надо будет наверно ещё не раз перечитать, разобраться с причинами, проработать некоторые рекомендации. Как всё взаимосвязано... Так просто... и так сложно...
Сообщение: 366
Зарегистрирован: 18.03.10
Откуда: Россия
Репутация:
3
Отправлено: 16.05.11 08:29. Заголовок: Иван
Немного минора тоже не помешает надеюсь Атлант. Ни один раз принимался я за чтение этого сюжета,и даж подумалось что это моя тупость не дает мне вникать в написанное,а так же прочитанные килограммы художественной литературы,когда уже предполагаешь -Ну раз художество ,то снова вымысел. Речь не совсем о том,а о том что некоторые вещи начинает отвергать тело,и к этому мне даже не надо сильно прислушиваться,т.к.боль не такая уж и слабая. Но думаю что это более реальные подсказки,нежели подсказки от ума,который все ждет какие вибрации в нем завибрируют. // С некоторых пор,я не верю в то что не видели мои глаза и не щупали руки. Пусть Фома,но зато тебя не разрывают всякие думки о мистическом и запредельном,и все больше прислушиваешься к ближним,а они,как пишет Алекс,не летают. Хотя один из них прогуливался с инопланетянами ,на корабле, на одну из планет Сириуса,только после больницы не хочет об этом говорить. Да и стал он немного другим после этого,другие глаза,и как будто какой то части ,,его,,не стало в нем.
Отправлено: 16.05.11 08:40. Заголовок: Иван, все в порядке!..
Иван, все в порядке! У кого-то при прочтении уходит боль, у кого-то возникает. Каждому свое. Но я собственно и приостановил все это, т.к. слишком много "минора" начало накапливаться именно "за кулисами"... Хорошо, что Вы высказались. Спасибо.
Сообщение: 367
Зарегистрирован: 18.03.10
Откуда: Россия
Репутация:
3
Отправлено: 16.05.11 09:06. Заголовок: Иван
Атлант,ты же знаешь что здесь можно писать все что угодно,для того и этот форум,который не сдерживает воли другого,а как возможность услышать разные мнения. И ничего за кулисами не накапливается,т.к.кулис то и нет надеюсь.
Отправлено: 16.05.11 09:54. Заголовок: Иван пишет: -Ну раз..
Иван пишет:
цитата:
-Ну раз художество ,то снова вымысел. Речь не совсем о том,а о том что некоторые вещи начинает отвергать тело,и к этому мне даже не надо сильно прислушиваться,т.к.боль не такая уж и слабая.
Иван, тело, чувства на ложь не реагируют. Если возникла телесная реакция, то это как раз и подтверждает реальность, истину. Атлант пишет:
цитата:
- Вижу, что вы поняли основной принцип исцеления, который мы применяем. Не буду вдаваться в подробности, которые вас только утомят, но обязан сделать кое-какие разъяснения. Вы вступаете на территорию Атлантиды, и должны теперь постоянно соразмерять не только свои поступки или слова, - но и самые мысли с той атмосферой благожелательности, которой, вы скоро это почувствуете, напоена эта земля. Придется погасить в себе некоторые привычные вам, как представителю расы, приведшей материк к гибели, импульсы. Буду говорить прямо: это импульсы, обратные самому качеству энергий нашего острова и всех, кто живет на нем. Злоба и недоброжелательство в любых видах могут породить взрыв энергий, хотя бы на самом личном уровне. Вам понятно? - В общем-то да, но насколько это относится именно ко мне, не знаю... - Сейчас поймете. Удар, который вы получили - не преднамерен. Кто-то, чья энергия сильнее вашей, потому только, что более очищена, /и тут и дальше я пользуюсь и буду пользоваться моральными категориями, вы понимаете?/, отослал вам вашу же мысль. О качестве ее можете судить по той боли, которую вы испытывали недавно. - Но, позвольте, со мной такого никогда не было. А ведь если это "моя мысль", как вы утверждаете, это означало бы, что я должен бы был испытывать нечто подобное все время, постоянно. Не так ли? И Картлоз картинным жестом предложил врачу ответить. Тот невозмутимо продолжал свое: - Собственные мысли никогда не мешают тому, от кого они исходят. Но, отторгнутые защитной сетью ауры, в которую они были посланы, эти мысли с удесятиренной силой несутся обратно, по закону бумеранга. О результатах не стоит говорить.
Атлант пишет:
цитата:
- Истину каждый должен находить сам, обратившись к себе.
Отправлено: 16.05.11 10:09. Заголовок: Каждый из Вас по сво..
Каждый из Вас по своему трактует мое выражение "за кулисами". Радоваться ли мне, что вы отрицаете их существование? Радуюсь тому, что Сознания Ваши неприемлют "игрищ за кулисами", в том смысле, который вы в это выражение вкалдываете, но и недоумеваю, почему нельзя обозначить существование "сцены", которая для меня, не более, чем аллегорическое описание открыто выраженных мыслей и дум читающих выложенное мной. Сцена - не более чем мысли Выраженные - в виде редких комментариев. Кулисы - не более чем конгломерат невыраженных мыслей. Узнали бы мы, про "минор" Ивана, если бы, "представление" под названием "Атлантида священая" на "сцене" форума продолжалось и продолжалось..? А как долго он "копил" бы в себе этот "минор"? Пока представление не закончилось бы? Вот оно и закончилось. Такова моя правда. Спасибо Ирина, за комментарий.
Сообщение: 199
Зарегистрирован: 24.09.10
Откуда: Беларусь
Репутация:
3
Отправлено: 16.05.11 11:42. Заголовок: Тот невозмутимо прод..
цитата:
Тот невозмутимо продолжал свое: - Собственные мысли никогда не мешают тому, от кого они исходят. Но, отторгнутые защитной сетью ауры, в которую они были посланы, эти мысли с удесятиренной силой несутся обратно, по закону бумеранга. О результатах не стоит говорить.
кстати, вот одно из созвучий с моим личным опытом... не помню, чтобы ещё где-то мне попадалось столь точное описание того, что я однажды увидела при общении, но в объяснения не вдавалась... уже упоминала где-то здесь на форуме про случай, когда как физическим зрением увидела огненную волну, которая пыхнула в мою сторону (от собеседницы), ударилась о что-то прозрачное вокруг меня и вернулась обратно к хозяйке, её пославшей... при этом, я была абсолютно доброжелательно настроена к человеку, хотя и тема обсуждалась неоднозначная, острая... думаю, что какая-то моя фраза просто вызвала внутреннее негодование у собеседницы, а я случайно вот так увидела что произошло на "тонком уровне" беседы... т.е. думаю, что как личности, ни она, ни я сознательно не хотели вредить друг другу, просто каждый остался при своём...
когда читала "Атлантиду священную", то сразу же этот момент вспомнился и уложился в пазл... ))
Вань, любое чтение усиливает "ментальный поток"... и если личность не может принять информацию, то не может... зато может при этом осознать свои собственные рамки/блоки, если захочет, конечно же, расширять свою картинку Мира... лично я, если сталкиваюсь с тем, что чтение вызывает боль, очень внимательно выискиваю те утверждения/представления, передаваемые через чтиво, которым я подсознательно сопротивляюсь, сравниваю со своими на этут же тему, и осознаю некую свою "условную правду Жизни"... и тогда уже нет борьбы подсознательной, а есть распознавание различных точек зрения и позволение существовать рядом другим взглядам...
Узнали бы мы, про "минор" Ивана, если бы, "представление" под названием "Атлантида священая" на "сцене" форума продолжалось и продолжалось..? А как долго он "копил" бы в себе этот "минор"? Пока представление не закончилось бы?
Да просто лень реагировать на эту чухню, мозго...ка конкретная, под елейно возвышенными типа мыслями...Слава единому, закончилось, но долго еще отбрызги от аплодисментов неонеофитов будут коробить тонкие души.. .Как там у Эврипида.."нередко наш страдает тонкий слух от музыки, которой рукоплещет толпа.." И почему Чудо не вставляет свой транспарант("задо...л?, а?фде ты, когда надо?) Близко по теме вспомнилось Менандровое из "Брюзги"(коего я, безусловно, представляю ): " Персей...любого, кто в докуку был, Мог в камень обратить. Вот если б мне теперь Такой же дар! Лишь каменные статуи Кругом стояли молча бы, куда ни глянь" ну вот, сбалансировали мало мало , а то уже скулы сводило....
Отправлено: 16.05.11 12:12. Заголовок: Есть хорошие сайты, ..
Есть хорошие сайты, типа Самиздата или Проза.ру, там всю нетленку аккумулируют и для благодарных потомков сохраняют...... Мож., лучше туда... здесь не смогут оценить, засыпают в процессе ...
Истина - это доброта и любовь Бога, заключенные в сердце человека, на какой ступени развития он ни стоял бы. И если это сердце открыто всему, что составляет жизнь, - Бог действует через такое сердце на мир, окружающий человека.
Вот так, как лакмусовая бумажка, "АТЛАНТИДА СВЯЩЕННАЯ." и выявила, что на сердце у каждого участника форума стояло за красивыми словами.
Правда Ваша - у каждого своя ниша, на которой только и доступно существу равновесие внутреннее... Но не Вам судить о той нише и равновесии, которых способен достичь форум в целом и каждый из его участников в отдельности... По праву одного из участников, предостерегаю Вас от опрометчивых действий и слов, которые косвенно могут лжесвидетельствовать о том уровне, который занимает здесь каждый из нас. Попрошу Вас Всегда говорить только за себя, и предоставить возможность другому высказать свое собственное мнение. Остерегитесь 'выкрашивать' окружающих в цвета, которые приятственны Вам.
vitek пишет:
цитата:
И почему Чудо не вставляет свой транспарант("задо...л?, а?фде ты, когда надо?)
Вниманию модераторов форума! У меня вопрос. Как вы смотрите на скрытый подтекст и этический аспект данного высказывания и возможности допустимости подобного на форуме?
Отправлено: 16.05.11 12:55. Заголовок: Ник_оля пишет: Вот ..
Ник_оля пишет:
цитата:
Вот так, как лакмусовая бумажка, "АТЛАНТИДА СВЯЩЕННАЯ." и выявила, что на сердце у каждого участника форума стояло за красивыми словами.
Хотелось бы попросить красивые слова - в студию... Когда, где, о чем... И таки выявить!!
Уважаемый Атлант! Вы, как автор, должны понимать, что читательское мнение - вещь не программируемая модератором форума. Нельзя обязать всех восхищаться Вашим произведением, даже если там много красивых слов и повествуется о возвышенном... Читатель - как тот маленький мальчик, всегда может уточнить, что король - голый........
Принимается, корректирую высказывание: "Там более многочисленная аудитория, опять же, профессионалы присутствуют, а здесь, возможно, не все смогут оценить... засыпают в процессе..."
Отправлено: 16.05.11 13:26. Заголовок: Все взаимосвязано.)
цитата:
- То, что ни один из обитателей этого корабля не болел во все время плавания, - веско сказал врач, - большая похвала моей работе, и я благодарю вас за то, что вы ее отметили. Собственно этой работы никто не ощущал, ведь правда? - не дожидаясь ответа он продолжал чуть оживленнее, чем до того, и можно было понять, что работа — его основное увлечение, и даже больше - смысл всей деятельности. - Вот и хорошо. Потому что если сообщество, доверенное врачу, посещают болезни, значит, он не в состоянии держать равновесие в нем, - в каждом его члене в отдельности и во всех вместе. Врач помолчал, пристально глядя' на Картлоза, от чего тому захотелось вдруг отвести глаза, и закончил: - Вы же заболели, потому что я выключил защиту, как только корабль пристал к берегу: моя миссия на это плавание закончена.
Дорогие мои вновь обретенные соратники, я думаю, что сейчас суть не в том, что будет происходить после того, как отключают "защиту" (на форуме в том числе) а в том, что теперь многие ЗНАЮТ как оно работает. Спасибо за поддержку, но право - не стоит втягивать себя в сомнительные противостояния мнений "ни о чем..." Будьте над этим)
цитата:
Капитан уже несколько отстранение, как и полагалось это с самого начала, наблюдал за конвульсиями своего собеседника, когда вдруг вспомнил о своих дальнейших действиях, предписываемых всеведающей инструкцией. Эта инструкция была накрепко впаяна в сознание тех из атлантов, кои уже утеряли естественную связь, непринужденный внутренний диалог между собой, не говоря уже о выходе на Высший План. Она служила как бы напоминанием: в жизни случается не только доброе и открытое, но есть и оборотная сторона этому. И ты, коль скоро вышел на уровень общечеловеческий, в какой-то степени затемнив таким образом свое сознание, должен, общаясь с другими, - будь то человеки или даже твои собратья-атланты, - находиться постоянно в боеготовности. Во всех странных, сомнительных для тебя случаях ты можешь безоговорочно передавать свое сознание вверх по Иерархии, - там уж разберутся, что к чему, и укажут тебе, как действовать дальше. Капитану Дирею, плававшему с самого открытия сообщения между исконной Атлантидой и новыми землями, еще не приходилось прибегать к этому способу. Каждый раз гордость или, скорее, уверенность в том, что можно справиться и собственными силами, удерживала его от дачи условленного сигнала. Но на этот раз он чувствовал, не стоит дожидаться обстоятельного разговора на берегу, в тихом полуподвале каменного дворца. Разговора, бывшего, по его мнению, пустой формальностью, своеобразным отчетом каждого капитана, который надолго выходит в мир, ставший враждебным не только атлантам, но и самому себе. В этом же случае было нечто, настолько противное самому естеству капитана, в общем-то не гнушавшегося земной жизни, что он вдруг осознал: здесь большая опасность. И опасность, грозящая не ему лично, - об этом не стоило бы и говорить, - но чему-то большему и высшему, чем он один, самому принципу атлантизма, что ли... Впрочем, капитан Дирей не формировал так четко своих мыслей. Достаточно было и того, что была создана сама эта идея, - а уж передача ее наверх - она совершалась автоматически, или сама собой, как говорили атланты, не любившие употреблять понятие "автоматизма" в отношении собственного, сверхразумного сознания. Но, так или иначе, а сигнал был дан. И пока капитан с удивлением, похожим на иронию, взирал на корчи этого своего пассажира, которому он чуть было не открыл своего сердца /вот до чего может довести излишняя доверчивость ко всем, кого ты хочешь почитать за единомышленника!/, через его сознание, нисколько его этим не отягощая, - наблюдатели извне вели свой контроль за происходящим. Теперь капитан. Дирей мог быть уверен, что не попадет впросак: начиная с этой минуты все, что бы он ни сказал и ни сделал, неощутимо подсказывалось ему кем-то, кто знал больше и видел дальше. Если бы кто-нибудь сказал ему о насилии над собственной личностью, вряд ли капитан его понял. В среде атлантов подобная передача сознания вышестоящим считалась вполне нормальным явлением, и даже была желаема рядовыми атлантами. Условия жизни менялись быстро, борьба с противоположными силами оказалась труднее, чем ожидалось когда-то, и приняла затяжной характер; атланты, все более входившие во вкус земной жизни, уже не всегда бывали уверены в правильности своих поступков, и с готовностью обращались к тем, сохранившим чистоту сознания, за направляющим руководством. Пример ужасающего взрыва для всех был напоминанием о том, к чему может привести отрыв от Высшего руководства, которому Единый План, без сомнения, ведом если и не полностью, то в гораздо большей части. "Я сам, я сам", - твердит гордец, и эта самость заводит его совсем не туда, куда бы ему самому хотелось...
Сообщение: 202
Зарегистрирован: 24.09.10
Откуда: Беларусь
Репутация:
4
Отправлено: 16.05.11 13:33. Заголовок: Лу, но ведь всё равн..
Лу, но ведь всё равно, цель выказывать своё мнение, делиться тем, что самому нравится, только в том случае, если это смогуть оценить абсолютно все участники форума, несколько странная, мягко говоря... и тем более странно, когда другой участник ждёт, что все остальные должны являть на форуме только то, что лично ему, читающему, интересно и понятно и приятно...
Лу, согласись, перехода на личности не было, Атлант просто выложил ту информацию, которую посчитал достойной выложить на данном форуме (за что ему лично от меня большое Спасибо), почему же возникает такая волна неприятия его действия? Ведь никто не заставляет насильно читать эту тему - ну неинтересно, непонятно, просто не читайте и всё! Дайте возможность почитать тем, кому интересно, созвучно и понятны многие моменты... откуда идёт волна нетерпимости, как не от разбушевавшегося эго, которому "невкусную еду" подали? Надо ли в таком случае ему потакать и устраивать гонения на инакомыслие??
Отправлено: 16.05.11 13:49. Заголовок: Мда...отрыв от мудро..
Мда...отрыв от мудрого руководства (будь то компартия, елйноречивые отцы церкви, или атланты лжедуха) без сомнения имеет место быть....пристыжен.....хотя, может , за мудрое руководство цепляются от внутренней пустоты, от отсутствия какого либо стержня?(неет, осознание собственной ничтожности есть признак осознанности..), от необходимости почувствовать себя в безопасности?(ну, это ,значит , работа эго)...аааа, ладно, хай цепляется кто за что хочет... Слава Единому и Неделимому!! Ура!! Вот и сформировалась нью эйджевская ячейка во главе с титаном духа, быстренько себя повысили/поблагодарили.....а мне вспоминается время СССР, точно такими же методами действовали аппаратчики и гэбисты, столкнулся с методами работы и тех и других... один в один...ниче не меняется под луной.. [взломанный сайт]
Отправлено: 16.05.11 13:57. Заголовок: Нея.. нет, конечно....
Нея.. нет, конечно... Я даже не буду уточнять, что "священные атланты" это оксюморон, и не все так гладко с Атлантидой, чтобы вводить в ... автору стоило бы собрать инфу по термину.. начать с греков, например... Но дело даже не в этом :(
Я привыкла безропотно и покорно читать нудные слабые и скучные курсовые, рефераты, бездарные литературные опусы студентов, выспренные и надуманные тексты... даже не замечаю многих недочетов, отсутствия связности текста, нелепость конструкции, вязкость сюжета и разорванность повествовательных линий... Даже когда изо дня в день... одно и то же.. по тому же месту... - и это я тоже терплю и, как Вы пишете, делаю вид, что не замечаю.... Но когда автор и его поклонники начинают претендовать на исключительность и демонстрируют нетерпимость к любой критике - тут вполне адекватно высказывание о целесообразности размещения творения на соответствующем сайте...
Почему это все нам? Пусть и другие... тоже порадуются....
Вниманию модераторов форума! У меня вопрос. Как вы смотрите на скрытый подтекст и этический аспект данного высказывания и возможности допустимости подобного на форуме?
Могу сказать лично свое мнение не столько модератора, а участника. На нашем форуме допустимо выражение эмоций, критика, но без флуда, а по делу. А также запрещены нецензурные высказывания и оскорбления участников форума... Все!!
За год работы форума не наблюдалось личных оскорблений, а также мобинга одной какой-то группы над другими или кем –то еще… Ну а то что, в каком-то споре или дискуссии кто то принимает чью то сторону, так это естественно ведь мы живем еще пока в дуальном мире. Да еще сам принцип работы форума подразумевает столкновение мнений.
Атлант твоя работа в этой ветке это твой собственный выбор, к которому отношусь с уважением, тем более что ты нашел своих слушателей. Но ты должен понимать, что если ты проявился где-то, то обязательно будут, как и почитатели, так и критики. И это нормально.
Сообщение: 203
Зарегистрирован: 24.09.10
Откуда: Беларусь
Репутация:
4
Отправлено: 16.05.11 16:42. Заголовок: vitek пишет: Вот и ..
vitek пишет:
цитата:
Вот и сформировалась нью эйджевская ячейка во главе с титаном духа, быстренько себя повысили/поблагодарили.....
мне совершенно непонятна Ваша реакция на то, что другим НЕЧТО понравилось, что другие почувствовали благодарность и выразили её, что другие оценили тех, в ком почувствовали созвучие - ведь на форуме существует и такой вид проявления своего отношения, как оценивание... не мы же это придумали, ввели...
vitek, на мой взгляд, в данной ситуации "клановость" являете Вы... и именно Вы демонстрируете методы КГБ КФБ (комитет форумской безопасности) в отношении нескольких человек, которым одновременно понравилась информация, размещённая Атлантом (а не Алексом, кумиром по умолчанию). Вы первый начали пресекать проявление на форуме "чуждых Вам элементов"... Другими словами, Вам не понравилось что-то из опубликованного на форуме и обсуждать саму информацию, похоже, Вы не намерены, т.к. видимо даже сомнений не возникает в том, что "если мне не нравится, то значит это фигня, недостойная внимания других, а может быть даже опасная для других фигня"...
Лу пишет:
цитата:
Нея.. нет, конечно... Я даже не буду уточнять, что "священные атланты" это оксюморон, и не все так гладко с Атлантидой, чтобы вводить в ... автору стоило бы собрать инфу по термину.. начать с греков, например...
Лу, но ведь дело в том, что каждый воспринимает то, что может воспринять... для меня, на десятом месте стоит такой момент, что для прорисовки идеи был использован образ Атлантиды... ну неважно это для меня... а вот описание мироздания, которое очень сильно соответствует полученному мною опыту, вот это впечатляет... было очень удивительно читать где-то то, до чего сама доходила, получив очень неприятный жизненный опыт... мне, как и возможно любому, приятно увидеть в мире подтверждение собственным мыслям...
ЧТО В ЭТОМ ТАКОГО?
Неужели лучше заполнять форум скабрезными бородатыми анекдотами??
Лу пишет:
цитата:
Я привыкла безропотно и покорно читать
НО ведь на форуме чтение дело совершенно добровольное, или я чего-то не понимаю?? Ну не близка информация, ну и не надо, зачем в себя насильно впихивать то, что неинтересно? Зачем при этом устраивать "взбучку" тем, кому оказалась интересной та или иная информация?
P.S. Лично я НЕ ЗНАЮ, была ли Атлантида, жил ли когда-то на Земле Иисус Христос, Будда и т.д. Но мне это совершенно не мешает впитывать крупицы Истины, которые передаются людям на базе этих образов. Значение имеет "сердечный, душевный резонанс" на информацию... равно как и сопротивление информации... и то и другое позволяет развиваться...
Сообщение: 204
Зарегистрирован: 24.09.10
Откуда: Беларусь
Репутация:
4
Отправлено: 16.05.11 16:46. Заголовок: Лу пишет: Но когда ..
Лу пишет:
цитата:
Но когда автор и его поклонники начинают претендовать на исключительность и демонстрируют нетерпимость к любой критике - тут вполне адекватно высказывание о целесообразности размещения творения на соответствующем сайте...
Лу, прости, но я увидела ситуацию ровно в зеркальном отображении... нетерпимость была явлена vitek, критики как таковой не обнаружила... имею в виду критику того, о чём повествуется в размещённом произведении... имхо, именно vitek послал импульс неприятия и нетерпимости к проявлениям других и уж далее последовала ответная реакция...
Атлант не является автором данного произведения... ну уж а про приписанный мне титул "поклонница" - просто молча улыбнусь...
Отправлено: 16.05.11 17:38. Заголовок: Да, Нея, ты права. У..
Да, Нея, ты права. У меня со времен Союза острая нетерпимость к стадно шакальим проявлениям. И именно это я увидел со своей колокольни, когда ваша группировка, давясь от восторга друг к другу, обвешав себя (др. друга) медалями, рейтингами , званиями и благодарностями, начала внаглую, бесцеременно, по шариковски лепить свою ньюэйджевскую струю в ранее такой уютный форум....Значит, так надо. Значит, надо задуматься, как же поступать, когда бандерлоги(какой бы мастью они не прикрывалось.....нараз внюхиваю!) захватывает власть: биться или сдаться или тихонько молчаливо посматривать из своей норки, чья возьмет....или абстрагироваться, все же? ведь все имеет свой смысл..... Каждый поступит соответственно своему уровню. Я намеренно не обходил углы и называл вещи своими именами. Так, как я это чувствую и без реверансов. А ты уж, коли сможешь, прости или как можешь... И врубись!: новага "бацьки" нам не нада!! Создайте, действительно, себе форум, и там галдите...арайт? и хай ваш гуру там вас возвышает...попазогло недобитый... Слава единому !
Сообщение: 208
Зарегистрирован: 24.09.10
Откуда: Беларусь
Репутация:
4
Отправлено: 16.05.11 19:04. Заголовок: vitek пишет: А ты у..
vitek пишет:
цитата:
А ты уж, коли сможешь, прости или как можешь...
мне вполне понятна твоя реакция и вызывает только чувство жалости, т.к. адеквата в ней не усматриваю... прости, если сможешь... я же на тебя обижаться не могу... и за это тоже прости...
Я очень люблю свою Родину - Беларусь!
Одно только непонятно, что ты так яростно защищаешь, что позволяешь себе опускаться до такого поведения? Форумы на то и существуют, чтобы люди по интересам находили другу друга, обменивались информацией, радовались общению и узнаванию родственных Душ... и надо же, здесь, на форуме Алекса, это оказывается преступлением - порадоваться Встрече, выразить благодарность и симпатию друг другу...
Никоим образом не переношу поведение одного участника на всех, и по прежнему благодарна Алексу за то, что он собрал здесь много разных людей, со своими мнениями, опытами, реакциями.
Вниманию модераторов форума! У меня вопрос. Как вы смотрите на скрытый подтекст и этический аспект данного высказывания и возможности допустимости подобного на форуме?
Reiter пишет:
цитата:
Атлант твоя работа в этой ветке это твой собственный выбор, к которому отношусь с уважением, тем более что ты нашел своих слушателей.
Атлант пишет:
цитата:
Может быть у модератора будет другой ответ - его тоже с благодарностью приму.
Если этот вопрос направлен в мой адрес, то я... будучи полностью согласен со словами Алекса, добавлю пару слов, но чисто от себя:
1. Лично я сейчас с головой закопан в практику И... всё, конечно интересно, но хотелось бы чего нибудь чисто практического (извините меня все за одну и ту же старую песню). Можно практику с логическим или другим обоснованием. И описанием цели...
2. А если коснуться вопросов, ставших причинами небольшого противостояния, то здесь, на мой взгляд, срабатывают обычные человеческие реакции, которые никому из нас не чужды: - позитивный резонанс - поддержка, - негативный - отторжение или критика. Ну и, конечно же используются наиболее привычные формулировки и методы оппонирования. Ничего удивительного или криминального, как с человеческой, так и с "модераторской" точки зрения я не вижу. ПОКА не вижу...
3. Но, опять же, у противостояний есть и позитивные аспекты - каждый может проверить свои личностные качества - терпимость, обидчивость... увидеть, что изменилось за последнее время, что осталось... Не знаю, как кому, а мне бывает очень интересно понаблюдать за своими реакциями - при прочтении поста, что не очень понравился.
Отправлено: 16.05.11 19:17. Заголовок: Нея пишет: Я очен..
Нея пишет:
цитата:
Я очень люблю свою Родину - Беларусь!
Одно только непонятно, что ты так яростно защищаешь, что позволяешь себе опускаться до такого поведения?
Да и люби себе! Каждый от чего то зависим... А я люблю Землю! А защищаю я ...думал написать свободу...нет...у меня с детства неприязнь, глубинная такая, к стадно коммунистическим джазам, вот поэтому я так резок и непримирим...в вашем обществе это называют ярым антикоммунизмом(а здесь я еще стал и ярым антикапиталистом и ваще антисоциалом ) Ну, а куда я опустился, не тебе, деточка, судить, ох , не тебе...впрочем, вы ж все знаете, и всем места определили..
Пардон, слишком поздно заметил, что на форуме нет модератора:) Есть 'основатель'-администратор, но участник и есть технический админ. Это меняет дело: все вопросы снимаются. Попробую достучаться до 'человека' на его наречии...
Посмотрел на Вашу подпись, товарищ, и вспомнил почтальона Печкина с его неизменным: Я раньше почему такой злой был? - Потому что у меня велосипеда не было...! С Вами ситуация обратная:
цитата:
Счаастье каждый носит в самом себе.
Сходите в туалет - говорят помогает. Поскриптум: Форум - не туалет! По крайней мере, ещё позавчера я был в этом абсолютно уверен...
Василий, Алекс, возможно Вам есть смысл задуматься над тем, чтобы завести модератора. Схему и принцип их работы я Вам уже показал, на примере того вопроса-обращения с которым к Вам обращался. Но это так... Ни к чему не обязывающий прощальный совет!:)
Всего доброго!
Было приятно и неприятно тоже было но неприятность эту, вот эту и вон ту... мы переживем:)
Сообщение: 210
Зарегистрирован: 24.09.10
Откуда: Беларусь
Репутация:
5
Отправлено: 17.05.11 07:30. Заголовок: Жду! А ещё у меня в..
Жду!
А ещё у меня возникла идея, как понизить раздражающий эффект от размещения здесь текстов - может быть Василий (у него есть такая возможность, в отличие от Атланта) сможет тексты сделать скрытыми, т.е. немножко отредактировать внешний вид сообщений Атланта (если Атлант не против) - тогда странички не надо будет долго листать, и кому не интересно, просто не будет видеть тексты. Как вам моё предложение?
Отправлено: 17.05.11 07:53. Заголовок: Нея пишет: понизить..
Нея пишет:
цитата:
понизить раздражающий эффект
А смысл?)
Это будет подобно снятию "симптомов", но не лечению самой "болезни") Впрочем, обычно эти вопросы решает как раз модератор, но я об этом уже отписывался.)
Отправлено: 17.05.11 08:02. Заголовок: Атлант пишет: А смы..
Атлант пишет:
цитата:
А смысл?)
Доброе утро.
Я тоже не вижу смысла в каких-то корректировках ветки...как со строны участников, так и админов..."эффект" надуманый и исчезнет сам по себе... Спасибо Атланту, что поддерживает сказочную веточку и пробуждает в читающих мечты и полет фантазий...нам людям грустно без этих парящих ощущений... Продолжай, если запал не пропал,
Отправлено: 17.05.11 09:10. Заголовок: Наивность не порок;)
Люси пишет:
цитата:
Продолжай, если запал не пропал
А вы, Люси, готовы взять на себя отвественность за трансформацию всего негатива, который будет всколыхиваться и подниматься на поверхность в Сознаниях определенной части читающей аудитории? Если да - то мне необходимы гарантии и определение собственной меры и степени ответственности, в случае, если вы окажетесь не в состоянии выполнить условия "контракта"... Понимаете Люси - это для Вас Сказка... и что-то ещё. Например - "хлеб и зрелище" Для меня это в первую очередь работа - перевод бумажного текса в электронный. Потом - это ответственность. Вот и Алекс даже упоминал про это. И в третьих - это снова работа, когда приходится либо ставить защиту, либо программу трансформации негатива о котором я упоминал. Я увидел два.. нет, три.. с половиной Сознания заинтересованных в том, что я здесь делал и считаю, что вполне могу дальше 'работать' индивидуально (читайте-взаимодействовать и делиться тем, что имею) с ними в данном направлении, коли они озвучат свои пожелания. В остальном, все здешние пертурбации - это не та атмосфера, в которой я вижу возможность дальнейшего проявления той информации, о которой мы говорим... А вы получается видите, Люси?..
Привет, Атлант, еще раз...тексты я не читаю и откровенно об этом пишу...для ясности...
Я за свободу воли всех Участников форума, поэтому и написала пост... Это я к тому, что если тебе хочется выкладывать тексты, то это твой интерес..и совсем необязательно, что кто-то их должен читать, анализировать и писать впечатления...и в этом тоже свобода выбора... Для понимания добавлю...я прочла первую пару постов, информация меня не заинтересовала...вот и все... Сейчас я занята собой , личными переживаниями, и внутренними, и жизнеными....и мои интересы больше перекликаются с постом Василия, чем с текстами из книг (любых), тем более, что пишут все об одном и том же... ВСЕ без исключения,... и все пишут правильно спору нет...
Если ты хочешь донести лично до меня какую-то Мысль, то скажи об этом прямо, без образов из Атлантиды,...в виде отдельных или подобраных тезисов. ...за что буду благодарна (если ты решил штудировать эту книгу)... ... все ключевые мысли обрамлены, для мягкости восприятия, тысячью слов, образов и связей межличностных, создавая иллюзорный Мир Атлантиды для читающих...и отражающие мышлние и жизненую позицию автора...не более...
Мне всегда были интересны живые люди, а сейчас особенно...., поэтому твое личное видение гараздо ценнее, и живое слово и яркая мысль, и твоя чувственность, и незащищенность, и сомнения меня трогают намного больше......и зачем мне читать какие-то тексты? Я скажу так, делай что хочешь и как тебе нравиться...лично меня все устраивает... ...и спасибо еще раз за участие в форуме.
И еще, мы здесь договорились обращаться друг к другу на "ТЫ"...для легкости общения...
Свобода воли - это замечательно. А если к ней добавить ещё и толерантность в купе с сознательностью - то и вообще - утопия) Пиши чаще, Люси, и никакого модератора этому форуму не понадобиться! Это то, что я почувствовал при общении с тобой:)
Поэтому более чем за год работы форума - модератор так и не понадобился!
В итоге то понадобился. мне...
Но я немного другой смысл в пост вкладывал. Люси пишет о... своем видении, НО старается быть толерантной. Весь её комментарий по сути - противопостовляется моей точке зрения и тому, что меня влекло на форуме, но подсознательно Люси за свободу мнений и тех форм, доброжелательных по сути своей, взаимоотношений, которые могут возникать между форумчанами. Пусть она пишет даже нелогичные вещи и её монолог несет в себе массу противоречий - она радеет (и это хорошо) за то, чтоб другие тоже могли высказывать такие же пусть и бесполезные для кого-то, пусть и неинтересные, но важные самому человеку точки зрения. И у неё прекрасно, образно и действенно получается говорить это так, что внешняя форма добродушия и наивности её постов не дает человеку особенно сильно переживать за то, что в его высказываниях и выкладках - нет ничего особенного. Намек её на это мягок и обволакивающ, посему вырваться из этих объятий особо желания не возникает и ты говоришь - ну и бог с ним. Бог с тем, что человеку плевать на то, что тебя волнует и интересует, главное, что человеку не плевать на твое право, на тот закон, который именуется законом свободы воли... И вот таким образом ты размышляешь об этом какое-то время, а потом когда вспоминаешь о том, зачем ты сюда пришел или о том, что хотел сказать, понимаешь, что ... особо и говорить на таком форуме не о чем, да и не с кем, а если и находится с кем, то другие "притянутые" потенциалом разговора, но не находящие в нем радости для себя - постараются... потенциал "перетянуть на себя" а разговор поскорее перевести на другую тему - оффтопом. (конечно это я условно говорю - без переходов на всем известных личностей!) Поэтому и модератор ТАКОМУ форуму не нужен, конечно. Во первых - таких модераторов не найдется, во вторых - очень скоро потенциал накопленный и перетянутый иссякнет, разговоры приостановятся и форум снова погрузится в дрейфующий режим редких всплесков активности и текучки - в плане работы с онлайн медитациями или около того. До тех пор пока снова не произойдет вливание, за счет - либо новенького, либо по какой иной причине... Но и этот всплеск, аналогичным образом погашен будет... Поэтому зачем модер? Нужно всего лишь побольше сообщений подобных сообщениям Люси.) И по моему это великолепно. имхо. Ну необычно для меня, по крайней мере, наблюдать подобное) Хотя это безусловно моя точка зрения.) Там в итоге только с одним разобраться останется: Вот пожалуй эту часть коммента возьму, чтоб пример привести. Люси пишет:
цитата:
Мне всегда были интересны живые люди, а сейчас особенно...., поэтому твое личное видение гараздо ценнее, и живое слово и яркая мысль, и твоя чувственность, и незащищенность, и сомнения меня трогают намного больше......и зачем мне читать какие-то тексты?
Немного не понятно сразу стало чем "живые люди, их личное видение, живое слово и яркая мысль, и чувственность, и незащищенность, и сомнения" в текстах и комментариях с ярлычком "книга" отличаются от тех же "живых людях, их личных видений, живых слов и ярких мыслей, и чувственности, и незащищенности, и сомнений" в текстах с ярлычком "коммент Люси, или Васи или Атланта"... ... ...? И ещё вопрос: а зачем вообще тогда читать какие-либо тексты - виртуальные?) Про каких это про "живых людей" говорится?))) Не понятен мне этот момент... чес слово. Психологическая какая-то штука, чтоли у Люси? Блоки внутрении?
Получается, что если я напишу: " Ребята, представьте, какой сон мне вчера снился! Значит снится мне, что я нахожусь в каком то замке. И вот стою я у двери одного из балкончиков этого замка, а рядом со мною какие-то высокие люди и я выхожу на балкон, напоминающий по размерам, скорее, лужок овечек так на сорок. Покрытый поверх блестящего белого камня ковровыми дорожками, и в добавок ко всему сверху купол над ним - и неведомо как держится в воздухе эта ярко-расписная ткань, - от солнышка, что ли? - и, выдается этот балкон далеко вперед от самого здания, а заканчивается красивым резным заборчиком из камня. И вот я во сне еще не вижу в полном объеме того, что скрыто за этим ограждением, но почувствовал, почувствовал вдруг какое-то непонятное волнение, - стеснение в груди, которое было неизведанно сладостным. И я как бы защищаясь от чего-то, сложил руки крестом как раз на средоточии этого чувства, усилившегося до степени почти физической боли. Что-то там, у меня в груди, все расширялось, расширялось, как будто бы готовя меня к принятию чего-то огромного и, несомненно, прекрасного... И когда остановился я у перил ограждения увидел море! Но таким величественным оно было, открывшееся мне с высоты, что восхитило и потрясло меня до самых глубин существа... И знаете, что я понял, когда проснулся? Понял, что никогда не мешает очистить душу осознанием беспредельной красоты, если ты еще способен на это... неважно в какой форме эта красота будет выражена, будет ли то природное творение или творение человека, творение художественное... И вот я во сне с давно позабытой непосредственностью переживал это чувство, а потом днем вдруг почувствовал, что в жизни не испытывал того священного восторга которое я во сне испытал... Но зато теперь то я знаю, что это возможно! И вот так вот я во сне молитвенно сложив руки на груди, стоял неподвижно, а по лицу моему лились слезы...."
Так вот) Получается, что если я напишу этот текст от своего имени, как собственное переживание, Люси может быть будет со мною интересно пообщаться и пообсуждать этот сон, а может и свой рассказать, а если я выложу тоже самое, слово в слово, с теми же выводами и с тем же отношением к этому, но скажу, что это отрывок из книги, то Люси и обсуждать это не будет?))) Интересно девки пляшут... А что тогда может являться гарантом того, что отношение Люси ко всему этому не иллюзорно, что оно отношение построенно не на иллюзии, и что иллюзия это Атлантида, а не образ человека, которого мы все здесь знаем под ником "Люси"? Вот ведь парадокс.))) Получается, что разница отношения Люси к одному и тому же переживанию, обусловлена первоначально заданными параметрами в названиях на ярлычках комментариях т.е в зависимости от того является ли это ярлычок "книгой" либо это ярлычок " сон живого человека" - будет менятся и отношение к этому самой Люси?))) Это Великолепно!)
Люси пишет:
цитата:
... все ключевые мысли обрамлены, для мягкости восприятия, тысячью слов, образов и связей межличностных, создавая иллюзорный Мир Атлантиды для читающих...и отражающие мышлние и жизненую позицию автора...не более...
А твои комментарии, как автора собственных мыслей разве ничем не обрамлены, не состоят из сотни слов и связей, межличностных, создавая иллюзорный Мир твоего отношения к ярлычкам комментариев других людей для них же самих и разве не отражают они мышление и жизненную позицию твою...? так ведь все комментарии не БОЛЕЕ... чем комментарии.......:))) Вообщем - интересно тут... пока)))
Atlant, dorogoj... znaesh v chem dlya menya otlichie knizhnoj citaty ot cheloveka? ya ved' ne k slovam otnoshus', a k toj energii, chto stoit za nimi my mozhem razvit' tut glubokuu diskussiu na temu kak i kto vosprinimaet slova avtora knigi kto i kak oschuschaet ego energiu no na moj vzglyad eto budet lish spekulyacia slovami
kogda zh peredo mnoj est' realnyj chelovek, kotoryj delitsya svoim i ya mogu vzaimodejstvovat' s nim (hot' i v virtuale), om mozhet podelit'sya svoim videniem, svoim opytom, ya mogu "proverit'" s nim svoe vospriyatie ego
konechno vse mozhno perevernut' i primenit' i k tekstu knigi no dlya menya est' raznica obschat'sya s knigoj ili s zhivym chelovekom esli ty napishesh tekst knigi kak svoe lichnoe perezhivanie (vopros:zachem tebe takoe movet ponadobit'sya? pochemu imenno opyt avtora Etoj knigi tebe vazhen nastol'ko, chto ty ego predpochitaesh svoemu?) on vse ravno ne budet Tvoim opytom i energiya budet sovsem drugaya, nezheli esli ty podelish'sya soboj, svoim ty zh navernoe ne stavish celi obmanut' nas ili pokazat', chto my vse ravno ne smozhem otlichit' tvoj teks ot citaty... my zh tut ne sorevnuemsya v umenii drug druga skanirovat' :))
ya ne protiv pechataniya knigi - esli eto prishlo syuda i ty delaesh eto, znachit dlya chego-to ono nado
prosto esli pomimo teksta knigi tebe vdrug zahochetsya proyavit' sebya - a ya Tebya vizhu poka tol'ko v tvoih lichnyh, hot' i korotkih postah... inogda sprosit' sebya chestno "zachem ya zdes'?" (nu i global'no konechno, no i "lokal'no" na etom forume :)) ) i naskol'ko vozmozhno chestno sebe otvetit' mozhet byt' horoshej praktikoj
obnimau izvinyayus' za translit, rebyata )))
PS: a naschet "govorit' osobo ne o chem" - ya ochen' dave soglasnaya! :)))) tol'ko i u forumov, kak u struktur, est' svoi zakony kak vidno tak chto moya mechta molchalivogo foruma vse esche zhdet svoego chasa :))))
Василий Ф.:Поэтому более чем за год работы форума - модератор так и не понадобился!
В итоге то понадобился. мне...
Модерирование форума, это почти всегда - НАСИЛИЕ! Насилие модера над "провинившим(и)ся". Но кто решает - провинился ли собеседник или нет? Кто прав, а кто - наоборот? Виноват оппонет того, кто требет наказания? Или тот кто требует - сам неправ, потому что старается втянуть в противостояние ещё кого-то кроме тех, кто уже втянулись!
Короче говоря, моё мнение такое: Если можно обойтись без модерирования, то без него НУЖНО обходиться! Потому что наказывая одних, кормишь эго других. А наказывая всех - "чтобы неповадно было затевать ...", насилуешь весь форум, отбиваешь желание к свободному общению, сбиваешь общение с уже наработанного ритма (духа, настроения)
Немного не понятно сразу стало чем "живые люди, их личное видение, живое слово и яркая мысль, и чувственность, и незащищенность, и сомнения" в текстах и комментариях с ярлычком "книга" отличаются от тех же "живых людях, их личных видений, живых слов и ярких мыслей, и чувственности, и незащищенности, и сомнений" в текстах с ярлычком "коммент Люси, или Васи или Атланта"... ... ...?
Я думаю, что Люси сама ответит на этот вопрос. Но моё согласие с её словами построено на том, что динамика живого общения - отличается от готового изложения, даже весьма динамичного. Отличается тем, что, во-первых, в общении можно выяснить для себя то, что интересно лично мне (а не только то, что решил изложить автор). А во-вторых, как пишет Yuka, и это важно именно для нашего форума многие на форуме стараются осознать как можно шире, почувствовать не только смысл высказанного, но и энергетику поста, и энергетику и, возможно, многослойность собеседника, и его слов.
Конечно, готовый, выверенный текст книжки, может иметь ту же многослойность и ещё большую глубину, но динамики текущей реальности в ней практически не будет.
А живое общение... когда я сам очень быстро меняюсь, то меняется и общение с теми, кто быстро меняется так же, как и я! И это очень здорово, что У МЕНЯ есть возможность так общаться! Не говоря уже о том, (и это уже в-третьих), что наши пятничные медитации довели нас до того, что разговор даже на отвлечённые или пустяшные темы НА ЭТОМ ФОРУМЕ - из диалога превращается в медитативный коллективный процесс - вдвоём или более... И вот тут-то, живое медитативное общение капитально отличается от чтения текстов. Даже медитативного чтения...
Да, ладно, тебе...шариковы просто ПОКА не способны что то понимать....Пусти свинью за стол, она и ноги на стол! Зашло чмо и начало свои порядки наводить. Давить их, как вшей, и всех делов! Терпимость и мягкость будут повержены варварами , и даже не заметят это возвышенные души, как новый диктатор, допущенный излишней мягкотелостью, устроит третий рейх. Оно УЖЕ чувствует себя здесь хозяином! Не видишь что ли? Эх... вживую размазал бы по стенке, чтоб из рыла больше ни слова не могло вылезти...
Сообщение: 368
Зарегистрирован: 18.03.10
Откуда: Россия
Репутация:
4
Отправлено: 18.05.11 14:34. Заголовок: Иван
Vitek,а что это тебя так прет?,вроде бы придерживаешься вегетарианства... Любое насилие -это такая хрень.. Наверное чтоб это в тебя прониклось надо самому побыть в роли жертвы,причем возможно не однажды,для полной отработки опыта / Атлант,ты извини что высказал свое мнение, - это было реальное впечатление и не больше. Ну а носить что то в себе.. так чем мы здесь и занимаемся -освободиться от блужданий ума,а не перетирать свои заморочки снова и снова. Возможно то что мне еще хотелось сказать,написала Yuka в своем посте .
Отправлено: 18.05.11 15:16. Заголовок: Иван пишет: Vitek,а..
Иван пишет:
цитата:
Vitek,а что это тебя так прет?
A фиг его знает.. С одной стороны, вроде, как контролированная глупость( и идиетизм), реагировать своим временем на всякое дерьмо, с другой стороны, наблюдая себя, вижу(хоть и не даю раскрутится в полноценное торнадо), что реально затронута какая то глубокоспрятанная заноза из комвремен(когда любая партсволота могла сделать все , что захочет с тобой, используя ЭТИ методы и ЭТИ приемчики, которые здесь ярко были продемонстрированны). И еще, вспомнился пример Чехословакии 38года, при бездействии и отсутствии полноценного отпора с начала, было бы другое. Дла себя подумалось, вот момент выбора, как ты поступишь? Можно было отмолчаться, можно айкидовскую технику использовать....решил, что против лома нет приема, кроме, как другой лом. Вот и попер на защиту с им наперевес(и по барабану было, красиво это смотрится и пойдет ли кто с !). Как в бой за СВОЮ личную свободу от низости и подлости елейноречивых мерзавцев. Четко же и понял, что НЕ ПРИНИМАЮ и в себе эти черты, которые однозначно присутствуют... вот, надо их, значит, как то комплиментировать с собой :светлым" Так что, пигмей, четко всковырнул мое же внутриспрятанное дерьмо, за что полагается поблагодарить.. пока частично, чтоб не лицемерить, Собственно, я думал, что давно ушел от этих заморочек, а ,оказыватся, нет.....не приведи(или приведи) что, пойду в бой, как миленький,....а думал, что сижу "паромщиком" и знай лузгаю семечки, в умиротворении... Вот такой любопытный джаз..
Сообщение: 369
Зарегистрирован: 18.03.10
Откуда: Россия
Репутация:
4
Отправлено: 18.05.11 16:05. Заголовок: Иван
Может стоит сместиться тогда на свой внутренний мир?.. Типа из прошлого попасть в настоящее. Просто посидеть в ОВД, -это вполне успокаивает,а заодно наверное и пресует прошлый опыт,что бы он не взрывал нас при всяких волнениях,а наоборот нейтрализовывал.
Отправлено: 18.05.11 16:51. Заголовок: Ta я и так весь внут..
Ta я и так весь внутри.. Да я спокоен, как удав...скорее, задорен, раскручивая внешние события(своей жизни)...а прошлый опыт, раз вылез, просто посмотрю, собственно, я почти и не пострадал, просто в ТУ атмосферу все ж не хочу окунаться..Спасибо за советы, Ваня, тем не менее...Собственно, я рад..оказывается, я еще живой, бодрый и резвый..не флегматично отстраненный...и это радует! А ведь классно, когда оно чувствует твою энергетику...да, гвардии офицер запаса! И ПРЕКРАСНО знаю, что, сойдись один на один, этот фуфель бы от одного простого тычка ползал бы в коленях и, размазывая пару кровинок с губы, визжал бы и угрожал разжалованием из Войска Света, размазывая сопли....чмо чувствую мгновенно...оно ж не сидело, а понятиями, типа погоняло, жонглирует...воле параши такие проводят свой срок....они тоже, правда, необходимы, без эволюционных выкидышей нет эволюции. А вообще, была демонстрация ситуации выбора. Мне было интересно, ведь именно в экстриме и познается, стоишь ты чего или не очень..
Ванюш,а лучше бы энергии вели бы себя поделикатнее..
Энергии (ИМХО) ведут себя в соответствии с нашим состоянием. Мы как радиоприёмник (или ТВ) - на что настроимся, то и принимаем.
Не знаю, как у кого, а у меня уже давно получается именно так!!!!
И здесь (у меня, у других - может быть всё иначе) получается такая проблема: 1. Сначала стремишься к тонким энергиям (к духовности, сверхсознанию, развитию сознания... - как кто это называет), и постепенно становишься всё более "энергетичным". 2. Потом, если позволяешь себе разгул эмоций, эти "раскрученные" энергии начинают бить по собственной физике... могут даже вызвать ожоги - В ПРЯМОМ СМЫСЛЕ!!! Или какие-то заболевания. И когда бьёшь по другим, то наносишь им травмы... людям делается плохо... И эти энергетические ката- клизмы, сводят на нет всё то, что в себе наработал. И правильно - энергии детям не игрушка! Не умеешь ими управлять - они исчезнут! 3. Активность энергий зависит от эмоционального состояния (у меня). Позитивные энергии лечат, восстанавливают, развивают, а негативные - травмируют, вызывают болезни, тормозят сознание. А если бьёшь других, то РЕЗОНАНСОМ получаешь дополнительную пилюлю и в свой адрес! Это ощутимая и понятная "демонстрация" необходимости исполнения принципа "Не навреди". Поэтому: 4. если я хочу быть здоровеньким и успешно развиваться, мне приходится перековывать даже свой характер - не вестись на внешний негатив и попытки втягивания меня в конфликты. - вырабатывать иммунитет на оскорбления и пр. проявления агрессии. - как можно чаще отслеживать свои реакции, чтобы не давать им возможность перевести меня в негативное состояние.
Ну а если зазевался, или занялся самообманом, то... энергии не обманешь! Они - оооооочень реальны, и как себе ни объясняй, как ни обосновывай своё "право" обижаться и возмущаться, от самотравмирования это не спасёт.
Тут уж - либо развивайся, либо плюнь и разотри, либо ограничься рассуждениями о развитии, либо безосновательно позиционируй себя супер духовным.
Не знаю, насколько моё понимание и опыт распространим на других, но у меня именно так всё и обстоит.
Мдя... энергии деликатностью не отличаются. Их не уговоришь.
Отправлено: 19.05.11 08:38. Заголовок: Да, согласен, Михалы..
Да, согласен, Михалыч....на все 100%...Все, что ко мне относится, принимается, с почухиванием головы (типа, хотел, как лучше, встал на защиту....а получилось ,как всегда) Не знал? Знал, конечно, но наутро четчЕе видно.. Пострелял в свое отражение, побегал за хвостом, пытаясь укусить его, погонялся за своей тенью... Ладно, прощаю себя и всех, кому было неуютно! И меня простите! Спасибо за урок!
Отправлено: 19.05.11 09:16. Заголовок: Василий Ф. пишет: Н..
Василий Ф. пишет:
цитата:
Не знаю, насколько моё понимание и опыт распространим на других, но у меня именно так всё и обстоит.
vitek пишет:
цитата:
Да, согласен, Михалыч....на все 100%...
Значит не один я такой. Значит есть и другие. И, возможно, есть такие, кто ещё не осознал, что пора выбирать - меняться или забыть о развитии. Или продолжать обманывать, себя и других.
Пострелял в свое отражение, побегал за хвостом, пытаясь укусить его, погонялся за своей тенью...
Витек лично мне симпатичны люди, которые совершают ошибки, а потом осознают их и принимают. Ошибки совершают все без исключения.. даже боги, но не у всех есть смелость признать их в себе (главное увидеть), тем более честно сказать это перед всеми. Не думаю, что кто-то кто не среагировал эмоционально открыто (например, я) выглядят лучше, чем те, которые вступили в полемику. Василий прав.. если это произошло, то значит мы (я в том числе) притянули… С другой стороны хотел бы я посмотреть на жизнь человека среди человеков у которого тишь да гладь да божья благодать...
Отправлено: 20.05.11 06:32. Заголовок: Доброе утро. Ирина п..
Доброе утро. Ирина пишет:
цитата:
выбор никто не отменял))))... и действия происходят в меру понимания выбора своего...))))
Да, Ирина, поддерживаю твою позицию, и..., опираясь на картинку, Виктр (как пример) и выбрал первый вариант - с гирькой....... ...так называемый "позитивный"... Ну чем не счастье?
Если бы было предложено автором больше вариантов, то мы бы смогли как-то и себя ассоциировать с одним из образов......возможно что-то усредненное пока... А как хотелось бы от первого-позитив и от второйго-шарик, но при этом твердо стоять на Земле...
Сообщение: 370
Зарегистрирован: 18.03.10
Откуда: Россия
Репутация:
4
Отправлено: 20.05.11 07:09. Заголовок: Иван
Здорова ребята! Хочется сказать об паузах перед решением например высказаться,когда уйдет эмоциональность. Ведь полученная инфа,попадая на наш генератор мысли,вызывает ту или иную реакцию. А так как переделать генератор наверное ни очень легко то надо хотя бы дождаться пока он притормозиться. Это у Алекса содрал,только описал по своему. Когда то,в те далекие времена ...когда свой генератор я еще и обильно смачивал спиртным,не давая ему останавливаться и подсыхать,происходили удивительные вещи. Обычно в конце смены,дабы получить аудиторию помногочисленней, я заходил в раздевалку, с возгласом :- Эх пед-сты! ...потом следовала коротенькая лекция о том что наш труд разрушает планету,и что все мы такие вот козлы... Вобщем очень кратко. Интересно что меня терпели и даж не выгоняли с работы,можно отнести это к чуду.
Отправлено: 20.05.11 09:48. Заголовок: Есть контакт!
Иван пишет:
цитата:
Ведь полученная инфа,попадая на наш генератор мысли,вызывает ту или иную реакцию. А так как переделать генератор наверное ни очень легко то надо хотя бы дождаться пока он притормозиться.
так как переделать генератор наверное ни очень легко то надо хотя бы дождаться пока он притормозиться.
Растаман,а когда твой генератор притормозится?И притормозится ли вообще? У тебя какая-то странная инфа попадает на твой генератор мысли... и рекцию странную вызывает. Тормози!!!
Отрывок из 3 )Откровения Инсайдера. " Цель вашего воплощения. Всмотритесь в те или иные события/занятия в своей жизни,которые вам больше по душе,что вызывает чувство счастья.Как можно чаще занимайтесь этими событиями,поскольку они будут сопряжены с некоторыми из тех вещей,выполнение которых вы включили в контракт своей Души. Обратите внимание на негативные вещи,периодически возникающие в вашей жизни:очень большая вероятность того,что эти вещи вы также выбрали для воплощения здесь. Это может быть--терпение.Именно такие ситуации будут чаще и чаще возникать в жизни,где вам понадобиться быть терпеливым. Это также может быть гнев,чрезмерность,чванство,цинизм--список велик..."
Растаман,а что тебе по твоей Душе??Ты иногда так изощряешься?
Отправлено: 02.08.11 13:19. Заголовок: прав народ... вот в ..
прав народ... вот в сказке про молодильные яблоки да живую воду, Иван царевич отвечает бабе-Яге на её замечание, что дескать туда, куда он стремится мудрая голова нужна))): "а ты бабка помести свою головушку да мои могучие плечи!"))))))))))))))) однако, с чужой головой, хоть и мудрой далеко не уедешь))))... попал он-таки в переделку)))... но есть в этой сказке некоторые тонкие моменты явно видные))), когда Иван разговаривал с избушкой на курьих ножках...))))))))))))))
Маснави-йи ма'нави (Двустишия(поэма) о скрытом смысле) \ Эпиграф: Узришь ты сокрытый смысл в двустишиях, и достаточно
Книга 1
Вступление: Песнь свирели
Вы слышите свирели скорбный звук? Она, как мы, страдает от разлук.
О чем грустит, о чем поет она? "Я со стволом своим разлучена. (с той поры, как меня, срезав, разлучили с зарослями камыша)
Не потому ль вы плачете от боли, Заслышав песню о моей недоле.
Я - сопечальница всех (тех), кто вдали От корня своего, своей земли.
Я принимаю в судьбах тех участье, Кто счастье знал, и тех, кто знал несчастье.
Я потому, наверно, и близка Тем, в чьей душе и горе, и тоска.
Хоть не постичь вам моего страданья: Душа чужая - тайна для познанья.
Плоть наша от души отделена, Меж ними пелена, она темна.
Мой звук не ветр, но огнь, и всякий раз Не холодит он - обжигает нас.
И если друг далек, а я близка, То я - ваш друг: свирель из тростника.
Мне устранять дано посредством пенья Меж господом и вами средостенье.
Коль духом слабые в меня дудят, Я не противоядие, но яд.
Лишь тем, кто следует стезей неложной, Могу я быть опорою надежной.
Я плачу, чтобы вы постичь могли, Сколь истинно любил Маджнун Лейли.
Не разуму доступно откровенье: Людское сердце - вот ценитель пенья".
Будь безответною моя тоска, Кто оценил бы сладость тростника?
А ныне стали скорби и тревоги Попутчиками и в моей дороге.
Ушла пора моих счастливых лет, Но благодарно я гляжу им вслед.
В воде рыбешки пропитанья ищут, А нам на суше долог день без пищи.
Но жизни для того на свете нет, Кто ищет пищу в суете сует.
Кто лишь для плоти ищет пропитанья, Пренебрегая пищею познанья.
Не очень сходны меж собою тот, Кто суть познал и тот, кто познает.
Порвите ж цепь, свободу обретая, Хоть, может, эта цепь и золотая.
И ты умерь свою, искатель, прыть: Ведь всей реки в кувшин не перелить.
И жадных глаз невежи и скупца Ничем нельзя наполнить до конца.
Лишь раб любви, что рвет одежды в клочья, Чужд и корысти, и пороков прочих.
Любовь честна, и потому она Для исцеления души дана.
Вернее Эфлатуна и Лукмана Она врачует дух и лечит раны.
Ее дыхание земную плоть Возносит в небо, где царит господь.
Любовью движим, и Муса из дали Принес и людям даровал скрижали.
Любовь способна даровать нам речь, Заставить петь и немоте обречь.
Со слухом друга ты свои уста Соедини, чтоб песнь была чиста.
Кого на веки покидает друг, Тот, как ни голосист, смолкает вдруг.
Хотя напевов знает он немало, Нем соловей в саду, где роз не стало.
Влюбленный - прах, но излучает свет Невидимый любви его предмет.
И всякий, светом тем не озаренный, Как бедный сокол, крыл своих лишенный.
Темно вокруг и холодно в груди,- Как знать, что позади, что впереди?
Для истины иного нет зерцала - Лишь сердце, что любовью воспылало.
А нет там отраженья - поспеши, Очисти зеркало своей души.
И то постигни, что свирель пропела, Чтоб твой отринул дух оковы тела.
Притча о бакалейщике и попугае, пролившем благовонное масло
И кто-то в заблуждении глубоком Себя считать готов под стать пророкам.
Мы тоже, мол, сродни мужам святым; Мы, как они, едим, и пьем, и спим.
Сии слепцы не чувствуют различья, Равняя все: ничтожность и величье.
Что делать, с одного цветка берет Змея свой горький яд, пчела - свой мед.
Две кабарги в долине обитали, Одни и те же травы их питали,
Но мускуса дала одна немало, И лишь навоз другая даровала.
Двух тростников так схожа красота, Но сахар в том, а в этом пустота.
Таких примеров тьма, и человек Все постигает, доживая век.
Книга 2
Рассказ о том, как некий человек посадил на дороге колючий кустарник
Кусты колючек некто на дороге Взрастил, и люди обдирали ноги.
Его просили: "Срежь ты их с земли", Но он не слушал, и кусты росли.
Кустарник вырастал под небом божьим, Бедой он стал для всех людей прохожих.
Шипы впивались в дервишей босых, Одежды рвали юных и седых.
Узнав об этом, приказал правитель, Чтоб перед ним предстал кустов садитель.
И так сказал: "Колючки уничтожь!" Кто насадил их отвечал: "Ну что ж,
Я с корнем вырву их на той неделе!" Но все ж кусты росли, и дни летели.
Ослушник вновь предстал перед владыкой, И тот сказал в печали превеликой:
"Пойми, несчастный, то, что взращено, В конце концов ты вырвешь все равно!
Но чем ты мне противишься упорней, Тем глубже в почву проникают корни.
Становятся, увы, с теченьем дней, Слабее люди, дерева сильней.
Вот и за это время - видит бог - Кусты набрали сил, а ты усох.
Пойми: чем больше ты упустишь дней, Тем корни будет вырывать трудней.
И говорю я ныне от души: Покуда сила в теле - поспеши,
Ибо кровавят проходящим ноги Не только те колючки на дороге,
Но каждый твой изъян и твой порок, Что ты взрастил, а выполоть не смог!"
Книга 3
Рассказ о том, как шакал угодил в бадью
Рассказ о том, как шакал угодил в бадью с краской и, став разноцветным, решил, что он отныне не шакал, а павлин
Однажды некий молодой шакал В бадью со свежей краскою попал.
И, выбравшись наружу, стал гордиться, Кричать: "Я райская отныне птица!
Среди шакалов я такой один, Да не шакал я вовсе, я павлин!"
И впрямь, на том, чья шкура пестрой стала, Чудесно солнце жаркое играло.
И был он не в пример другим шакалам И голубым, и розовым, и алым.
Шакалье племя очень удивилось: "Ответь, собрат наш, что с тобой случилось?
Скажи, чем возгордился ты сейчас, Что свысока теперь глядишь на нас?"
Был друг шакала удивлен немало. "Скажи, - спросил он, - что с тобою стало?
Ведь ты готов взобраться на мимбар И поучать всех нас, кто юн и стар,
И с высоты своей гордыни ложной Всех болтовней смущать пустопорожней.
Но что слова и пестрой шкуры цвет, Когда в тебе святого пыла нет?
Раскрасить краской шкуру - слишком мало, Чтобы господня святость свойством стала.
Какую бы ты шкуру не надел, Весь век купаться в краске - твой удел!"
Но гордый пестротой своей шакал Так отвечал тому, кто порицал.
"Взгляни на облик мой, на яркий цвет, Таких божков и у шамана нет.
Еще недавно был я незаметным, Как райский куст стал теперь стоцветным.
Склонитесь пред венцом моих красот, Я - гордость веры, божий я оплот.
Господня благодать - Аллаха милость Так, как во мне, ни в ком не отразилась.
Хочу я, чтоб отныне всякий знал: Я средь шакалов боле не шакал!"
Его спросили:"Кто ж ты, господин?" Шакал ответил:"Райский я павлин!"
Его спросили: "Райские долины Ты украшаешь ли как все павлины?
Ты излучаешь ли небесный свет?" Шакал подумал и ответил: "Нет!"
"Скажи еще, оплот наш и твердыня, Умеешь ли кричать ты по-павлиньи?"
"Нет, не могу!"-сказал шакала сын. "Тогда ты лишь хвастун, а не павлин.
Ибо никто, бывавший лишь в пустыне, нам не расскажет о святой Медине. (Если я не бродил в пустыне, то что я могу сказать о долине Мина?)
Ты жалкий зверь, который в краску влез, Меж тем краса павлинов - дар небес!"
О том, как горный козел теряет рассудок, завидя козу
О том, как горный козел теряет рассудок, завидя козу, как он прыгает через пропасть и как становится порой легкой добычей охотников
Козел в горах пасется высоко, Меж скал, что от вершин недалеко.
Он осторожен, ибо и стрелки, И звери хищные недалеки.
Ему и подобает осторожно Судить: опасность истинна иль ложна?
Но вот он видит горную козу За пропастью на склоне, там, внизу.
И тотчас меркнет свет в его глазах, И корм ему - пустяк, опасность - прах.
Летит он через пропасть, слеп и глух, Как будто пропасть - это лишь уступ.
Но лучники умны, неторопливы, Козлиный знают нрав и ждут поживы.
Им ведомо, что все забудет он, Внезапным вожделеньем ослеплен.
И зверь, чей глас любви подруги кличет, Становится нетрудною добычей.
Ведь и герою собственная страсть Страшней порой, чем прочая напасть.
Дерево и незрелые плоды
Сей мир подобен дереву, а нам Уподобляться суждено плодам.
Пока незрелы на ветвях плоды, Они висят, не ведая беды.
Но держатся на ветках еле-еле Плоды, которые уже созрели.
Всяк норовит сорвать созревший плод, Пока на землю сам не упадет.
Вот так же созреванье человека И означает окончанье века.
Рассказ о ловце змей...
Рассказ о ловце змей, который счел замерзшего дракона мертвым и приволок его в Багдад
Послушай то, что слышал я стократ, В чем скрытый смысл и тайный аромат.
Однажды в горы некий змеелов Пошел, надеясь обрести улов.
Тот, кто избрал в удел исканий путь, Отыщет, что искал, когда-нибудь.
Пускай взыскующий найдет, что ищет, Ибо исканье - для надежды пища.
Охотник змей искал, как ищут клад, В ту пору был обильный снегопад.
И вот во впадине крутого склона Ловец увидел мертвого дракона.
Искал диковинок ловитель змей, Чтоб легковерных удивлять людей.
Хоть мы - цари природы, тем не мене Ничтожность нас приводит в изумленье.
Сам человек себя не познает, За что и низвергается с высот,
На нищенское рубище подчас Меняя драгоценный свой атлас.
Мы змеям продолжаем удивляться, Хоть сами змеи нас, людей, боятся.
Был змеелов своей удаче рад, Когда тащил диковинку в Багдад.
Хоть было тело этого дракона Огромно, как дворцовая колонна.
Ловец пыхтел и думал: всех людей Я удивлю находкою своей,
Скажу, какие претерпел мученья, Чтоб мне щедрей давали награжденье.
И он с трудом по снегу, без дорог, Свою добычу страшную волок.
Однако был живым дракон, чье тело В снегу застыло и окоченело.
Ловец дракона притащил в Багдад, и каждый был взглянуть на чудо рад.
Во многолюдном городе Багдаде Все удивлялись, на дракона глядя.
Все говорили: "Вот какое чудо Отважный муж принес Бог весть откуда!"
На чудище смотреть со всех концов Текли к базару сонмища глупцов.
Чтоб зреть диковинку, валил народ И змеелову приносил доход.
И чернь, и знать, и все, кому не лень, Крича, бежали, словно в Судный день,
Туда, где замертво дракон лежал Под грудою ковров и покрывал.
Ловец, однако, не был простоватым, Дракона крепким окрутил канатом.
Дракон лежал недвижный и слепой, Меж тем вставало солнце над толпой.
Оно взошло на небе и пригрело Огромное диковинное тело.
И шевельнулась, злость в себе тая, Казавшаяся мертвою змея.
Тут люди, видя, что пришла беда, Стеная, побежали кто куда.
Все на пути сметали с перепуга, Топтали и калечили друг друга.
И думал сам охотник, сбитый с ног: "Что я себе на горе приволок?"
Он был как та овца с незрячим оком, Что волка разбудила ненароком.
И проглотил дракон живую плоть, Что так искусно сотворил господь.
И кости всех, которых проглотил, Змей, вкруг столба обвившись, измельчил.
Во льду несчастий, как дракона тело, Тщета души твоей окаменела.
Лед горестей или иное зло Твоим страстям полезней, чем тепло.
Дракон страстей не страшен, спит покуда, Покуда спит он, нам не будет худа.
И ты не пробуждай его теплом, Чтобы весь век не каяться потом.
Рассказ о том, как собака...
Рассказ о том, как собака каждую зиму давала клятву построить для себе дом, когда настанет лето.
Зимой собака бедная всегда Сжимается, становится худа.
Зимою говорит себе собака: "Такой я стала тощею, однако,
Что мне для сократившегося тела Жилье построить - шуточное дело.
Клянусь, что летом я построю дом, Притом, пожалуй, с небольшим трудом.
Но летом сыто и неторопливо В тени собака думает лениво:
"Я дом воздвигла бы, но чья вина, Что стала велика я и тучна,
И не построить дом такой обширный Чтоб уместииться мне, большой и жирной!"
Когда людей несчастия гнетут, Они обеты частые дают.
Построить дом они клянутся, плача, Той самой зимней клятвою собачьей.
А после все обеты забывают, Когда немного беды отступают.
История о том, как суфий...
История о том, как суфий объяснялся в любви висящему на стене дорожному мешку, в котором не было никаких припасов.
Однажды суфий, человек святой, Увидел на гвозде мешок пустой. Увидел суфий эту благодать, И стал в слезах одежды рвать. "Лишь в нем, - воскликнул суфий, - нет коварства! В нем царство нищих и от бед лекарство!" Кричали: "Вот спаситель наш от бед!" - Другие суфии за ним вослед. Они порой смеялись и рыдали, Мешок пустой хваленьем восхваляли. У простака вопрос сорвался с уст: "Что прославлять мешок, который пуст?" Ответили ему не без презренья: "Ты здесь к чему, ты чужд воображенья? Ступай отсюда, если ты такой, Что зришь лишь то, что можно взять рукой. В мечтах влюбленный видит днем и ночью Предмет любви, невидимый воочью!"
Притча о горошине, которая прыгает в кипящем котле
От старой притчи - притчи мудреца, О юноша, не отвращай лица. Горошина, вскипая на огне, И прыгает и скачет в казане. То вверх всплывет, то книзу устремится И вопиет пред тем, как ей свариться: "Ужель, хозяйка, ты меня купила, (... меня не любишь) Чтоб мне на свете стало все постыло?" Огня не убирая от котла, Ей говорит хозяйка: "Я не зла, Но ты должна немного повариться, Чтоб получился суп, а не водица. В котле с водой кипящей не спеша Должна твоя очиститься душа. Когда была ты молодой, зеленой, Пила ты воду средь цветущих склонов. Сильнее становясь день ото дня, (Копила силу ты ...) Ты зрела не для этого ль огня?"
Книга 4
Рассказ о лавочнике, у которого были разновесы из глины
......... Ликует птица, увидав зерно, Хоть в сеть подчас ее влечет оно. Мы столь же немудры, и алчность глаз Порой в ловушку завлекает нас. Когда приманку видим мы, бывает, Растет влеченье, разум убывает. Мирские блага - то, что всех обманет, Лишь редких птиц иное благо манит. Чтобы попасть им в ту, иную сеть, Они готовы многое стерпеть. Я, даже Сулеймана будь мудрей, Не огражу вас от земных цепей. Царями мира вы себя зовете, Но вы рабы своей же грешной плоти. Меж тем владыка мира под луной Лишь тот, кто избежал тщеты земной. И душно в этом мире, как в темнице, Где душам вашим суждено томиться.
О том, что истинно верующий человек не отличается от дикобраза
Да, дикобраз - создание такое, Что впрок порой ему идут побои. Все знают: если бить его сильней, То глаже он бывает и жирней. Мне кажется: душа у грешных нас Не что иное - сущий дикобраз. Не потому ль, что люди били их, Пророки совершенней всех других?
История о том, как птица, попавшая в сети, давала совет птицелову
Ловцу, в чьей сети птица очутилась, Словно отцу бедняжка возмолилась: "Тебе, о господин, велик ли прок Сгубить меня, попавшую в силок? Ты ел быка, барана и верблюда И все же не насытился покуда, Ужель моя ничтожнейшая плоть Твой голод в состоянье побороть? Ты отпусти меня, и я за это Тебе дарую три благих совета. Еще в твоих тенетах - видит бог - Дам первый свой тебе совет из трех. Второй скажу с высокого дувала, И ты поймешь, что значит он немало. А третий я тебе оставлю в дар, Когда взлечу с дувала на чинар. Совет мой первый всех других дороже: "Не верь тому, чего и быть не может!" Второй совет она дала с дувала: "Не сожалей о том, что миновало!" И, на чинар взлетев, сказала птица: "Внутри меня жемчужина таится, А в ней дирхемов десять, говорят, Ей завладев, и ты бы стал богат. Но в руки не далась тебе удача!" Тут птицелов упал на землю, плача. Заголосил ходжа, как роженица: "В силки обратно возвратись, о птица! Я упустил счастливый свой улов!" "Ты, птицелов, моих не слушал слов. Тебе совет давала я, чтоб впредь О том, что миновало, не жалеть. Я говорила, что мечтанье ложно То возвратить, что возвратить неможно.
Еще давала я тебе совет Не верить речи, в коей смысла нет.
Во мне дирхем, не боле, если взвесить, (1 дирхем = 3.125 гр.) Как я могу таить дирхемов десять?"
"Ну что ж,- себя утешил птицелов,- Не столь велик потерянный улов!
Но молви, птица, мне совет свой третий!" "Что, человек, тебе советы эти!
И к третьему совету будешь глух Ты, что не смог исполнить первых двух.
Давать совет глупцу - пустое дело!"- Так птица молвила и улетела.
Глупцу давать советы - все равно Что в солончак сухой бросать зерно.
Зерно в солончаке не прорастет. Совет глупцу не даст достойный всход.
Рассказ о том, как один человек обращался за советом
Сосед пришел к соседу за советом: "Ты озари мой скудный разум светом!"
Тот отвечал:"Советчика другого Найди, чтоб он сказал благое слово,
А я твой тайный враг, и никогда Благих советов не дает вражда.
Ты к другу обратись, чтоб друг любезный Тебе на счастье дал совет полезный.
Я ж поступить иначе не могу, Чем так, как подобает мне, врагу.
Когда овец пасти заставишь волка, От пастуха не много будет толка.
Твой враг, я слово для тебя найду Лишь то, что принесет тебе беду.
Когда увидишь друга, хоть в аду, Покажется, что в райском ты саду.
С врагом в раю господнем быть случится - Что в преисподней ты, тебе примнится.
Цени же дружбу и согласье душ Своей заносчивостью не нарушь.
Ты для спокойствия своей души Пред другом, как пред богом, не греши,
Чтоб человек, чья дружба дорога, Не превратился в твоего врага.
И пусть тебе советом удружит Тот, кто твоею дружбой дорожит!"
Сказал сосед, который ждал совета: "Ты мой сокрытый враг, я понял это,
Но честен ты, и я сказал бы так: ``Чем друг нечестный, лучше честный враг!''"
Рассказ об отшельнике, который веселился в голодный год
Один отшельник веселился в год, Когда случился страшный недород.
Ему сказали:"Всякий мусульманин Стенает, слезы льет, и смех твой странен.
От нас свой лик отворотил Аллах, И зной спалил созревшее в полях.
А высохшие лозы винограда Напоминают нам картины ада.
Нещадный зной на муки всех обрек, Как рыб, что выброшены на песок.
Как не стенать о страждущих невинно, Все мусульмане - тело, что едино.
Страдает тело все, когда больна Его какая-либо часть одна!"
Сказал дервиш, что был душой безгрешен: "Куда ни погляжу, я всем утешен.
На склонах злаки стебли тянут ввысь, В садах зеленых гроздья налились.
И зной не жжет, теплом посевы грея. Пшеница в рост идет, сочней порея.
Все это истинно, поскольку сам Я стебли рву и подношу к глазам.
Вы ж отошли от божьего закона, Неправедные слуги Фараона!
И потому на вас нашла беда И стала кровью нильская вода.
Идите ж следом за Мусой, чье слово Водою Нила кровь содеет снова!"
Книга 5
Рассказ о бедуине...
Рассказ о бедуине, чья собака умирала от голода, в то время, как сума бедуина лопалась от обилия еды
В пыли дорожной пес лежал без сил, А бедуин вздыхал и слезы лил:
"Я так боюсь, что жить мне станет туго, Когда лишусь единственного друга!"
"О чем ты плачешь, человек прохожий?" - Спросил араба нищий странник божий.
"Я плачу, путник, от своих забот - Вот пес мой богу душу отдает.
Мой пес с отвагой льва и силой бычьей Мне ночью стражник был, а днем добытчик.
Моя собака верная была Со мною ласкова, с врагами зла.
Она улов носила мне, бывало, И от воров меня оберегала".
"Так что ж с собакой приключилось вдруг?" "От голода, мой друг, ее недуг!"
"Терпи,- сказал прохожий,- возмещенье Порой Аллах нам дарит за терпенье.
Но что, скажи, о собеседник мой, В суме тяжелой за твоей спиной ? "
"Там хлеб, там мясо, там иная малость - Все, что от ужина вчера осталось".
Сказал прохожий: "Если пища есть, Так что же ты не дашь собаке есть?"
Ответил бедуин: "Помилуй боже, Как пес ни дорог мне, но пища мне дороже.
Еду без платы не дают в припас, Без платы только слезы льют из глаз!"
Промолвил странник: "Оглянись вокруг, Ты - пустотой наполненный бурдюк!
Когда еда тебе дороже слез, Тебя достойней твой несчастный пес.
Жила-была пожилая китайская женщина, у которой было два больших кувшина. Они свешивались по концам коромысла, лежащего у неё на плече. У одного из них была трещина, в то время как другой был безупречным и всегда вмещал в себя полную порцию воды. В конце длинного пути от реки к дому старой женщины кувшин с трещиной всегда оставался заполненным лишь наполовину. В течение двух лет это происходило каждый день: старая женщина приносила домой всегда только полтора кувшина воды. Безупречно целый кувшин был очень горд своей работой, а бедный кувшин с трещиной стыдился своего недостатка и был расстроен, что он может делать только половину того, для чего он был сделан. Спустя два года, которые, казалось, убедили его в бесконечной собственной непригодности, кувшин обратился к старой женщине: “Мне стыдно из-за моей трещины, из которой всю дорогу к твоему дому всегда бежит вода." Старая женщина усмехнулась. "Ты заметил, что на твоей стороне дорожки растут цветы, а на стороне другого кувшина - нет ?" На твоей стороне дорожки я посеяла семена цветов, потому что знала о твоём недостатке. Так что ты поливаешь их каждый день, когда мы идём домой. Два года подряд я могла срезать эти чудесные цветы и украшать ими стол. Если бы ты не был таким, какой ты есть, то этой красоты не было бы и она не оказывала бы чести нашему дому.
3 коротких рассказика. Автор (предположительно) Энтони де Мелло.
Муж Это было обычное хлопотливое утро, он пришел снять швы с большого пальца его руки. Было видно, что он очень спешит, и он сказал слегка дрожащим от волнения голосом, что у него важное дело в 9 часов утра. Занявшись вплотную его пальцем, мы разговорились. Я не удержался и спросил у него: - У вас, наверное, назначен прием у врача, раз вы сейчас так спешите. - Нет, не совсем так. Мне надо успеть в больницу покормить мою больную жену. Тогда я спросил, что с ней. И пожилой мужчина ответил, что у нее, к сожалению, обнаружили болезнь Альцгеймера. Пока мы разговаривали, я успел снять швы и закончил обработку его раны. Взглянув на часы, я спросил, будет ли она волноваться, если он немного опоздает. К моему полнейшему удивлению, мой собеседник сказал, что она, увы, не узнает его последние пять лет. - Она даже не знает, кем я ей прихожусь, - покачав головой, добавил он. Изумленный, я воскликнул: - И вы все равно ходите туда каждое утро, даже несмотря на то, что она даже не знает, кто вы? Он улыбнулся и по-отечески похлопав меня по руке, ответил: - Она не знает, кто я, зато я знаю, кто она.
Она думает, что я настоящий Семья пришла в ресторан пообедать. Официантка приняла заказ у взрослых и затем повернулась к их семилетнему сыну. - Что вы будете заказывать? Мальчик робко посмотрел на взрослых и произнёс: - Я бы хотел хот-дог. Не успела официантка записать заказ, как вмешалась мать: - Никаких хот-догов! Принесите ему бифштекс с картофельным пюре и морковью. Официантка проигнорировала её слова. - Вы будете хот-дог с горчицей или с кетчупом? -- спросила она мальчика. - С кетчупом. - Я буду через минуту, -- сказала официантка и отправилась на кухню. За столом воцарилась оглушительная тишина. Наконец мальчик посмотрел на присутствующих и сказал: - Знаете что? Она думает, что я настоящий!
Сын Пожилой мужчина с 25-летним сыном вошли в вагон поезда и заняли свои места. Молодой человек сел у окна. Как только поезд тронулся, он высунул руку в окно, чтобы почувствовать поток воздуха и вдруг восхищенно закричал: - Папа, видишь, все деревья идут назад! Пожилой мужчина улыбнулся в ответ. Рядом с молодым человеком сидела супружеская пара. Они были немного сконфужены тем, что 25 летний мужчина ведет себя как маленький ребенок. Внезапно молодой человек снова закричал в восторге: - Папа, видишь, озеро и животные. Облака едут вместе с поездом! Пара смущенно наблюдала за странным поведением молодого человека, в котором его отец, казалось, не находил ничего странного. Пошел дождь, и капли дождя коснулись руки молодого человека. Он снова переполнился радостью и закрыл глаза. А потом закричал: - Папа, идет дождь, вода трогает меня! Видишь, папа? Желая хоть чем-то помочь, пара, сидящая рядом, спросила пожилого мужчину: - Почему Вы не отведете сына в какую-нибудь клинику на консультацию? Пожилой мужчина ответил: - Мы только что из клиники. Сегодня мой сын первый раз в жизни обрел глаза.
Отправлено: 28.03.12 13:34. Заголовок: К одному князю прише..
К одному князю пришел учитель боевых петухов и предложил потренировать боевого петуха князя. Князь согласился. Прошло десять дней. - Ну как, спросил князь, - мой петух готов к бою?! - Нет,нет! Он слишком самонадеян и рвется драться. Его нельзя выпускать! Прошло еще десять дней. - Ну а теперь? - Нет еще рано. он очень нервный, на все реагирует. Его нельзя выпускать. Прошло еще десять дней. - А теперь? -Рано еще. Сила и ярость переполняет его, прорывается наружу, и это заметно. Прошло еще десять дней. - Но а теперь-то готов? - Теперь почти готов. Он неподвижен и словно вырезан из дерева.На чужие крики не реагирует. Но другие петухи не хотят с ним драться и, едва завидев его, с криком убегают прочь...
Отправлено: 06.04.12 21:12. Заголовок: из книги Энтони де ..
из книги Энтони де Мелло "Осознание"
Однажды меня спросили: а что такое просвещение и на что похоже пробуждение? Похоже оно вот на что. Представьте себе лондонского бродягу, бредущего по улице в поисках ночлега. Он с трудом выпросил у кого-то корочку хлеба на ужин, и теперь идет вдоль набережной Темзы. Моросит мелкий дождь, и бедняга зябко кутается в жалкие лохмотья. Он уже облюбовал себе местечко для сна, но вдруг прямо перед ним останавливается «роллс-ройс». Из машины выходит молодая красавица и обращается к бродяге: «Бедный мой, вы собираетесь переночевать здесь, на набережной?» «Да», — отвечает бродяга. «Это никуда не годится, — говорит она. Давайте поедем со мной — в моем доме вас ждет вкусный ужин и мягкая постель». Она добивается его согласия. Бродяга садится в машину, и через некоторое время они подъезжают к роскошному особняку, вокруг которого разбит великолепный парк. Навстречу выходит слуга, и молодая леди говорит ему: «Джеймс, проводи, пожалуйста, этого человека к слугам и проследи, чтобы с ним обошлись как подобает». Джеймс в точности выполняет распоряжение хозяйки. Ложась в постель, юная леди вспоминает о своем госте. Она набрасывает на плечи какую-то одежду и неслышно пробирается к помещениям, где спят слуги. Из комнаты бродяги пробивается узкая полоска света. Тихо постучавшись, девушка отворяет дверь и видит, что гость не спит. «Что-то не так, друг мой? — спрашивает она. — Вас плохо покормили?» «Я еще никогда так хорошо не ужинал, мэм». «Вам не холодно?» «Совсем не холодно». «Может быть, вам скучно одному? — спрашивает она. — Не могли бы вы немного подвинуться?» Красавица подходит ближе, он двигается и падает в Темзу. Ха! Не ожидали? Просветление! Просветление! Просыпайтесь. Только когда вы будете готовы к тому, чтобы иллюзии уступили место подлинному, а желаемое — действительному; только тогда у вас появится шанс обрести что-то настоящее. И только тогда ваша жизнь наконец-то станет осмысленной и прекрасной.
А вот история о старике Рамиресе, живущем в замке на высокой горе. Однажды он посмотрел в окно (он парализован и не встает с постели) и увидел своего врага — такого же старика, как он сам. Опираясь на палку, этот человек медленно и мучительно поднимался в гору. Часа через два с половиной он будет наверху. Рамирес ничего не может предпринять: в замке никого нет, у слуг выходной. И вот враг отворяет дверь и, вынимая из кармана пистолет, говорит: «Наконец-то ты в моих руках». Рамирес изо всех сил пытается отговорить незваного гостя от его страшного намерения: «Да ладно, Борджиа, ты не выстрелишь. Ты же видишь — я уже не тот человек, который когда-то над тобой издевался, да и ты уже не юноша. Брось пистолет!» «О нет, — отвечает его враг. — Твои речи не смогут помешать мне довести до конца богоугодное дело. Я жажду мести, и ты бессилен что-либо сделать». «Кое-что я еще могу!» - восклицает Рамирес. «И что же?» «Я могу проснуться», — говорит Рамирес. И он действительно проснулся! Вот что такое просветление. Когда кто-то говорит вам: «Вы бессильны что-либо сделать», смело отвечайте: «Я могу проснуться!» И жизнь перестанет казаться вам кошмаром. Просыпайтесь!
Кто-то когда-то сказал, что вовсе не интеллектуальные свершения и не чудеса физической ловкости труднее всего даются человеку. Самое трудное — это, во-первых, ответить любовью на ненависть; во-вторых, принять неприемлемое; и, в-третьих, признать свои ошибки. Но если вы не отождествляете свое «я» с собой, все это покажется вам легче легкого.
Когда вы проснетесь, когда станете понимать и видеть, В мире воцарится гармония. Всех нас волнует существующее во вселенной зло. Расскажу поучительную историю о маленьком мальчике — прогуливаясь вдоль речки, он увидел запутавшегося в рыбацких сетях крокодила. «Сжалься и помоги мне, — просит крокодил. — На вид я безобразен, но это не моя вина — таким уж я родился. У меня доброе сердце. Утром я отправился искать еду для моих детенышей и угодил прямо в сеть!» «Ага, я тебе помогу, а ты потом схватишь меня и съешь», — отвечает мальчик. «Думаешь, я способен убить моего спасителя?» — спрашивает крокодил. Мальчик успокоился, помог крокодилу освободиться, и тот схватил малыша за руку. «Так вот как ты благодаришь меня за добро?» — закричал паренек. «Да ладно, не принимай это на свой счет. Так устроен мир и такова природа вещей», — сказал хищник. Мальчик начал спорить, и крокодил предложил: «Давай спросим кого-то третьего, прав я или нет». Мальчик заметил на дереве птицу и спросил у нее: «Птичка, скажи, прав крокодил или нет?» «Прав, конечно, — ответила птица. — Однажды вечером я возвращалась домой с кормом для птенцов. Представь, в каком я была ужасе, когда увидела, что к нашему гнезду подбирается змея. Я ничего не могла сделать. Один за другим мои дети исчезали в ее пасти. Я кричала и плакала, но все было бесполезно. Крокодил прав — это закон жизни, так устроен мир». «Вот видишь», — промолвил крокодил. Но мальчик сказал, что хочет спросить еще кого-нибудь. Крокодил согласился. На берегу пасся старый ослик. «Ослик, — обратился к нему мальчуган, — крокодил говорит так и так. Прав он или нет?» «Прав, — ответил ослик. — Я всю жизнь верой и правдой служил моему хозяину, и он хорошо меня кормил. А когда я состарился и обессилел, он меня выгнал. Теперь я брожу по джунглям и жду, когда меня кто-то съест. Крокодил прав. Это закон жизни, так устроен мир». Крокодил говорит: «Вот видишь, мальчик». «Погоди, —взмолился паренек, — дай мне последний шанс! Вспомни, как я был добр к тебе и позволь спросить еще кого-нибудь». «Хорошо, —сказал крокодил. — Даю тебе последний шанс». Мимо пробегал заяц, и мальчик обратился с расспросами к зайцу. Усевшись на задние лапы, тот посмотрел на крокодила: «Ты действительно объяснил мальчику, каков закон?» «Да, объяснил», — сказал крокодил. «Тогда не спеши есть малыша, — сказал заяц. — Давай обсудим это». «Давай», — кивнул крокодил. «Но мы не сможем приступить к обсуждению, пока ты не отпустишь мальчика, — сказал тогда заяц. — Он тоже должен участвовать в разговоре». «Ты очень хитрый, заяц, — ответил крокодил. — Если я его отпущу, он сразу удерет». «Я думал, ты умнее, — сказал заяц. — Если он попытается удрать, один взмах твоих зубов — и он будет мертв». «Правильно говоришь», — согласился крокодил и отпустил мальчика. Как только он это сделал, заяц крикнул: «Беги!» Мальчик пустился наутек и убежал. «Ты любишь мясо крокодила? — спросил заяц у мальчика. — А люди из твоего селения — как они отнесутся к хорошему обеду? Ты ведь не полностью освободил крокодила из сети — он все еще не может вырваться из нее. Почему бы тебе не позвать твоих соплеменников на банкет?» Мальчик так и сделал. Он пошел в деревню и позвал охотников. Те вооружились топорами, палками и копьями и сообща зарубили крокодила. Вместе с охотниками на берег реки прибежала и собака — ее хозяином был тот самый мальчик. Она увидела зайца, догнала его и перегрызла ему глотку. Когда мальчик подбежал к месту событий, все уже было кончено. И тогда, глядя на мертвого зайца, паренек промолвил: «Крокодил был прав. Так устроен мир, это закон жизни». Ничем нельзя объяснить страдания, зло, муки, смерть и голод! Никто и никогда не сможет все это оправдать. Можно храбро придумывать новые и новые формулировки, обращаться за помощью к религии —— но ничего объяснить вам не удастся. Жизнь — тайна, поэтому с помощью логики постичь ее невозможно. Нужно всего лишь проснуться — тогда вы поймете, что в жизни ничего сложного нет; единственная сложность — вы сами.
“Когда мудрец показывает на Луну, глупец видит лишь палец мудреца” — гласит восточная пословица. Глубоко верующий французский писатель Жан Гитон добавил к этому изречению леденящие кровь слова: «И этот палец мы часто используем для того, чтоб выдавить кому-то глаза».
«Незамутненный глаз — это зрение; неповрежденное ухо — слух; невредимый нос — обоняние; здоровый рот — вкус; незамутненное сознание — это мудрость».
Предположим, идет война и пакистанские солдаты взяли меня в плен. Однажды они мне говорят: «Мы сейчас отправляемся на индийскую границу; ты сможешь посмотреть на свою страну». Мы подъезжаем к границе, я смотрю вдаль и думаю: «Ах, моя страна, моя милая родина. Я вижу селения, вижу деревья и горы. Все это моя земля, моя родная земля!» Через какое-то время один из солдат говорит: «Простите, мы ошиблись. Надо проехать на десять миль дальше». Что меня так растрогало? Ничто. Я был сконцентрирован на одном слове — Индия. Но деревья — это не Индия; деревья — они и есть деревья.
Однажды- мне дали мудрый совет: «Если только вы не ищете неприятностей, не пытайтесь сделать их счастливыми. Не учите свинью пению — только зря потратите время. И разозлите свинью». Я — как тот джентльмен, что зашел в бар, устроился поудобнее и вдруг в ухе соседа по столику увидел банан — банан в ухе! Джентльмен думает: «Надо сказать парню о банане. Да нет, это же не мое дело». Однако мысль о банане не дает ему покоя. И вот, пропустив рюмку-другую, он обращается к молодому человеку: «Простите, но у вас в ухе — подумать только! — банан». «Что?» — переспрашивает юноша. «У вас банан в ухе». «Что вы сказали?» — опять спрашивает сосед. «Банан в ухе!» — кричит джентльмен. «Говорите громче, — просит парень, —у меня банан в ухе!»
Отправлено: 06.04.12 21:39. Заголовок: Жила на свете Тверд..
Жила на свете Твердая Глина, и никому от неё не было радости. Сухая она была, черствая, скорее треснет, чем сделает кому-то добро. Пришла к Твердой Глине Вода. - Надо, - говорит, - тебе быть помягче. Только тогда ты сможешь делать добро. Прикоснулась к Глине Вода – и та сразу стала мягче. Так размягчилась от Воды, что из нее даже кружку вылепили. - Будем с тобой вместе людей поить, - говорит Вода. – А пока я испаряюсь. - Будем вместе, а сама испаряешься? - Пока, - говорит Вода. – Чтобы поить людей, кружка должна быть твердой, непромокаемой. А со мной ты не станешь твердой. Поэтому – прощай! - Ты же говорила, надо быть мягкой, чтобы делать добро. А теперь говоришь: надо быть твердой… - Всё правильно, - сказала Вода. – Пока ты просто Глина, тебе необходимо быть мягкой, чтоб из тебя можно было что-нибудь вылепить. А когда стала кружкой, тут уже твердость нужна. Вода испарилась, а Глина задумалась. Оказывается, не так это просто – делать добро. Чтобы делать на земле добро, нужно хорошо знать, когда мягким быть, а когда – твердым.
"Давным-давно в некотором царстве, в некотором государстве жила принцесса Любомила. Её красота была настолько Божественной что принцы и короли с соседних стран впадали в беспамятство и благостные грёзы при одном только упоминании имени принцессы.
У принцессы было всё. Шикарный дворец с сотней башен и пушками на них. Тысячи слуг, причудливые фонтаны и пруды с диковинными заморскими рыбами. Повара, горничные, преподаватели… всё было в распоряжении её величества. В пределах дворца был также и сад неземной красоты, в котором росли самые яркие и благоухающие розы.
Король и королева как могли, баловали свою дочь, в чём могли, потворствовали её малейшим желаниям и прихотям.
С самого дня рождения они берегли и лелеяли. Чем старше она становилась, тем больше внимания ей оказывали. Многие предлагали ей свою руку и сердце приезжая с далёких стран и континентов – дарили, чуть ли не каждый день то тигрёнка в золотом ошейнике, то соловьёв в изумрудной клетке.
Никто не мог ей перечить и прекословить – за это немедленно сажали в тюрьму или подвергали всевозможным наказаниям. Несмотря на все изобильные блага, льющиеся на неё щедрым дождём, настроение у принцессы менялось так часто, как часто меняются солнечные блики на глади морских волн «какая же я некрасивая», «хочу, чтобы платье мне привезли из страны за зелёным морем, аааааааааа! И чтобы жемчуга были не меньше сочных яблок во время сбора урожая»
Конечно же, ей во всём потыкали, привозили то платья, то жемчуга, то гусли, то шелковые платки и сарафаны, обрамлённые сапфирами.
Чем больше вокруг неё было платьев, слуг, яств и других драгоценных жемчужин мира тем больше она страдала, рыдала и жаловалась.
Уже ни балы, ни фейерверки, ни клоуны, ни цирковые представления и театры не радовали её теперь как прежде. Все свои 18 лет она провела в замке под тесной опёкой своих родителей и стала самой несчастной и в то же время и самой красивой в мире принцессой. Так и умерла бы она от страдальческого одиночества в своём замке, если бы однажды не случилось нечто что потрясло до самой глубины всю её жизнь. Причиной тому послужил дворцовый сад, а если уж быть более точным, то тот, кто ухаживал за ним.
С виду это был обычный садовник, каких было тысячи в округе. Это был странный человек, который жил, какой то своей жизнью по своим правилам. Он жил в отдалённом от дворца садовом домике, там же и питался свежее выращенными фруктами и овощами. Во дворце его называли неотёсанным и некультурным варваром и строго настрого запрещали Любомиле ходить в этот сад.
Однажды вся эта суета и искусственная жизнь – лживое льстивое окружение со своими советами нотациями, поучениями и похвальбой настолько надоели принцессе, что она забилась в самый дальний угол королевства - туда, куда её нога до этого ни разу ни ступала « Эй, садовник!!!!!- а ну-ка принеси самой красивой принцессе букет свежих роз!» приказала она надменным тоном полным скуки и презрения. Но садовник как был на месте, так и остался там – словно дерево какое или куст. Это настолько потрясло юное создание, что она побежал, и хотела, уж было пнуть его своей туфелькой… «Я сейчас строю фонтанчик с цветами, поэтому вам самой придётся нарвать цветов, ножницы возьмёте на скамейки у моего домика» кратко ответил садовник. Так как садовник был весь в грязи – она не решилась его пнуть и испачкаться при этом самой. Но была очень возмущена.
И только сейчас посмотрев в его глаза, она вдруг обнаружила, что он слепой «Леди подайте мне, пожалуйста, корень цветка стоящего у ваших ног» сказал он неторопливо, размеренным и внушающим доверие голосом. Сказал спокойно, словно сажая каждую букву-цветок в клумбу. В королевстве так обычно никто не говорил - все говорили быстро и взволнованно, так словно за ними гнался в этот момент голодный леопард.
Речь садовника же была настолько умиротворяющей и дающей радость, что принцесса с огромным удовольствием подала ему корень цветка. Эта встреча как гром среди ясных небес перевернула всю жизнь юной королевны…
В самом дальнем углу дворца найти человека, который ни капельки, ни заискивал, было очень ценным для Любомилы. Она к этому времени уже терпеть не могла заискивающих бесчисленных комплиментов в её адрес. Тем более, когда за ними скрывались как за маской благопристойная фальшь и лицемерие.
Теперь каждый день в часы, когда всё её окружение погружалось в тихий послеобеденный сон, она приходила к садовнику и помогала ему. День за днём они разговаривали по душам. Про запах роз по утрам Про пение соловьёв на закате дня Про то какая мелодия рождается внутри, когда берёшь розы-гитары в свои руки…
Эти встречи были настоящим событием несопоставимым по ощущениям с «дворцовой бижутерией»- пышными фуршетами и великосветскими балами.
«Что ты чувствуешь, сажая этот тюльпан? Чувствуешь теплоту земли? А дыхание цветка?... такие вопросы стали через некоторое время совершенно обычными для Любомилы. Через какое то время она научилась слушать себя - оказалось, что внутри неё есть не менее роскошный сад-дворец с огромным количеством пахнущих мёдом растениями.
Через некоторое время король и королева отметили для себя, что их дочь стала какой-то другой Вместо печальных глаз появились радостные искорки Вместо постоянных каприз и ругательств в адрес себя, какое то скромное благодушие Принцесса стала искренней, и если кто-то начинал её возвышать, принижая себя, смешливой интонацией она давала понять окружающим всю нелепость ситуации.
Однажды придя по обыкновению своему в сад она не нашла садовника. Только заглянув к нему в дачный дом, она поняла, в чём дело- садовник, который до этого всё время общения с нею был бодрым, энергичным и жизнерадостным сегодня лежал на постели.
«Леди! вот и пришли мои последние денёчки - пришло время сажать розы в другом месте… приходи ко мне завтра, и я расскажу тебе перед смертью историю твоего королевства»
Юная королева с благодарностью приняла его слова, ей было интересно, кто этот человек? Слепой человек до этого ничего не рассказывал про прошлое… Ей было интересно узнать, что расскажет ей это человек, человек который подарил ей то, что ни смогли сделать, ни сотни учёных – лакеев ни десятки вельмож, ни сами родители.
Подарил ей внутреннее ощущение спокойствия, радости, полёта и лёгкости. Теперь ей уже не хотелось ни 1000 платьев, ни поездок в кругосветное путешествие по всему миру - ни 1000 рецептов кухни из разных стран. Ни унижения десятков принцев еженедельно приезжающих для знакомства… Теперь всё у неё было внутри – в любой момент она могла быть счастливой, где бы она ни находилась.
На следующий день, придя в дом садовника, она услышала от него следующую историю.
«В далёкие времена - примерно лет 350 назад - когда я был ещё совершенно юным и молодым, в королевство в котором ты выросла, приехал магический цирк под названием «шоу длеса»
Для королевства это было настоящим событием, потому что до этого никто и никогда не жаловал с представлением к ним. Да и честно говоря, не было такой потребности особой. Каждый в королевстве, начиная от обычного сапожника и заканчивая самим королём не нуждался в развлечениях и шоу. Внутри у каждого была радость жизни, которую хватило бы на 1000 людей. Искренность, любовь, счастье и гармония были словно воздух окружающий всех людей и воспринимаемый совершенно обычно как нечто само собой разумеющееся.
Все тогда жили по 500 лет и более - не знали болезней, разочарований - все дела у них решались легко и играючи. Так было до тех пор, пока не появился в этом королевстве тот злополучный «театр-шоу Длеса» Ложью и обманом внедрившись в окружение короля, директор театра Длес получил то, что желал.
Теперь каждый из 500 тысяч жителей королевства должен был посетить это шоу - таким был указ, изданный королем, попавшим в руки дворцовых интриг и манипуляций.
День за днём, неделя за неделей шли месяца и годы, а этот указ, подписанный на много лет, всё имел силу.
Вначале все ходили неохотно - очень уж было неинтересно смотреть пускай даже и очень красочные костюмы, и гибкие акробатические движения, яркие фейерверки и магические фокусы в чёрном ящике. Очень неохотно люди покидали свой домашний очаг – где царило полное понимание, гармония, уют… Шло время, и люди привыкли к этому представлению длящемуся целую вечность…
Привыкли настолько, что через какое-то время даже были готовы заплатить частью своего дохода, частью своего времени ранее проводимого в семье и променять его на зарубежное шоу.
Обязанность вошла в привычку, а привычка превратилась в кандалы, которые на веки заковали свободный и счастливый ранее народ в кабалу бесконечных долгов и денежных обязательств. С того самого времени стало совершенным обычным делом – жить жизнью театра- шоу и зрелищ! Всё королевство заснуло вечным сном Это только на вид оно, что-то делало, глубоко внутри все они заснули. Злой маг Длес интригой и шантажом усыпил всё царство и сейчас находится в своём подземелье и считает сотни человеческих душ обналиченных в миллионы золотых и звонких монет. Но легенда гласит, что в королевстве должна появиться юная царица, которая вместе со своим любимым разбудит всё спящее государство, и этой юной царицей являешься ты! Я был единственным, кто не спал все эти годы только с одной целью - передать тебе это послание древних времён – прощай моя девочка! Мой сад ждёт меня…»
Тихим ,спокойным и радостным голосом произнёс свою речь садовник и закрыл глаза, словно цветок сомкнул свои лепестки на закате дня. Речь садовника, его интонации и эмоции были настолько живыми и искренними, что юная царица даже и не подумала заплакать.
Теперь настало время перемен, и эти перемены принесёт она. Чёткое понимание этого и осознание своей ответственности придали уверенность Любомиле когда она пошла в свой дворец неспешным шагом.
«Отец как ты и хотел я хочу выйти замуж, но устроить конкурс женихов! Объяви и пошли эту весть во все уголки нашего царства и царств граничащих с нами»
На следующий день тысячи новоиспечённых женихов собрались в дворцовом саду принцессы!
Первое испытание прошли только 100 человек Необходимо было рассказать, какой мелодией играет в душе восходящее солнце.
Второе испытание прошли только 10-ть молодцев - сажая розу, необходимо было по ощущениям от земли определить наиболее удачное место для посадки.
Третье испытание прошли 5-ть принцев. За один день необходимо было попробовать себя в 10-ти разных ролях и при этом оставаться в спокойном, уравновешенном состоянии
-роль садовника залезшего в самую гущу диких и колючих роз, совершить их подрезку -роли рыночного продавца -роль слуги -роль короля -роль шута …
В четвёртое испытание вышли только трое – необходимо было с завязанными глазами, определить какого цвета та или иная роза
Итак, в финальную 5-ю часть испытания вышли только двое.
Финал состоял из 2-х частей Рыцарского турнира-боя на шпагах и творческого этюда-рассказа про розу. Кто лучше владеет своей шпагой и словом тот и женится на принцессе Бой на шпагах прошёл в ничью. Оставалось последнее испытание - рассказ о ночной розе. Храбр и Ханц, так звали 2-х претендентов никогда до этого не сочиняли ничего подобного, поэтому это было для них настоящим испытанием.
Первым начал Ханц «Ночная роза в саду, на клубне, каждый день её поливают дожди….каждый день она просыпается- раскрывает свои бутоны и закрывается ближе к вечеру…»
Храбр после долгого и подробнейшего рассказа, описания Ханцем розы в ночном саду начал и своё повествование!
«В одном из королевских садов росла роза, она помнила себя с малых лет- с самого того момента, когда лежала на тёплой колыбельке - земле и купалась в сладко-убаюкивающих лучах солнца, в струях щедрого по теплоте дождя…
По утрам ей пели колыбельные кузнечики, и она просыпалась под радостный визг своих братьев и сестёр, родителей-роз растущих вблизи от неё.
Так как она была самая красивая среди них то привыкла купаться в лучах славы и почёта, но когда наступала ночь, она была по настоящему счастлива, так как звезды, с которыми она разговаривала, не дивились её красотой и разговаривали с ней на равных.
Однажды маленькая, маленькая звёздочка на севере заговорила с ночной розой, признаваясь в любви. Роза тоже испытывала к ней тёплое чувство света и радости.
Но между ними была целая вечность - миллионы километров отделяли их друг от друга Но сердца их были настолько близки друг другу, что грели в холодной ночи, словно горячий камин в уютном доме.
Роза придумала решение - «завтра я скажу садовнику, чтобы он обрезал меня, и я улечу высоко, высоко к звёздам… Но маленькая звёздочка любила её и ответила «лучше я спущусь на землю в виде кометы и рассыплюсь сотнями алмазами на твоей клумбе, защищая тебя от холода и всевозможных вредителей»
Их любовь была настолько сильной, что всё так и случилось, Но случилось даже нечто большее – в момент соприкосновение кометы с землёй - маленькая звёздочка вдруг превратилась в сильного и красивого принца, а розы и сад в королевство с царём царицей и принцессой.
Оказалось, что давным-давно злой чародей заколдовал королевство и превратил всех её подданных в цветы, а соседние государства в звёзды…»
Этот рассказ Храбра настолько понравился Любомиле что она сразу же, с согласия короля и королевы вышла за Храбра замуж!
День за днём, месяц за месяцем, год за годом любовь Любомилы и Храбра, отогревали тысячи сердец жителей государства.
Храбр и Любомила прожили долгую, счастливую и полную светлых чувств жизнь. И своей любовью они зажгли свет благости в своём доме и доме каждого жителя некогда заснувшего государства…
Ледяные капли стучали по лужам. Маленький гоблин стоял на остановке автобуса, под большим деревом, и испуганно смотрел на темное небо. Рядом остановилось такси. Вероника вышла, распахнув большой зонт.
— Подождать вас? — спросил шофер. Девушка лишь покачала головой. "Такси отъехало Вероника подняла воротник плаща и шагнула к гоблину. — Что случилось? Гоблин взглянул на нее с печалью. — Нет, ты мне не поможешь… "Было холодно — Как нет? — мрачно спросила девушка. — Никто мне не поможет, — ответил гоблин уныло. — Иди лучше домой, вышивай… Он вытер нос ладонью. — ...крестиком. — Сначала расскажи, что случилось. А там поглядим. — Дракон, — ответил маленький гоблин, с тоской глядя в небо. — Улетел. На глаза ему навернулись большие, мутные слезы. "Вероника поняла, что должна как-то успокоить его. Выглядел он премерзко Девушка неловко обняла гоблина и сказала: — Ну успокойся, все будет хорошо. — Что ты делаешь? Гоблин в ужасе отшатнулся. — Глупый человек! Отдай скорее свой плащ. — Зачем? — удивилась девушка. — Ты что, хочешь украсть мои драгоценности? Вероника оглядела себя. Может, к ветровке какая брошь прицепилась, или заколка гоблина? — Но я ведь ничего не брала. — Как же! Гоблин с негодованием стал тыкать пальцем туда, где на плаще растекалось бурое пятно. — Это же мои сопли. Хочешь их забрать? Он заплакал еще горше. — Все, все хотят обмануть несчастного гоблина. — Зачем мне нужны твои сопли? — возмутилась девушка. "— Не знаю, — отрезал он. — Но ты же их забрала — Ну ладно, — сказала Вероника. — Давай начнем с начала. Ты сказал, дракон улетел. Зачем? Гоблин горестно заверещал. "— Меня обманули, — он схватил девушку за плащ и начал трясти. — А я поверил, глупый несчастный гоблин. Мне сказали, дракона нельзя привязывать Гоблин рухнул в лужу, тело его мелко сотрясалось в рыданиях, а из носа шли зеленые пузыри. — Ладно, — сказала девушка, подняв его. — Где ты взял дракона? Начнем оттуда. — Хотите единорога, мисс? Огромный детина стоял за прилавком и расставлял игрушки. — Такой красотке, как вы, нужен личный единорог. Вероника застеснялась. — Ну, — сказала она неуверенно. — Может быть, потом как-нибудь. Торговец принюхался. Нос его вырос, словно змея, и быстро ощупал девушку. — А, нет, — поправился он. — Никаких единорогов. Вы же больше не девственница. Вам только болотный жабоморд полагается. — Эй! — возмутилась девушка. — Я единорога хочу. Торговец покачал головой, и из ушей его посыпались крошечные птички. Достал из-под стола прайс. — Белый единорог, — сказал он, — и болотный жабоморд бородавчатый это одно и то же. Просто девственницы видят его по-своему. — Жестко, — хмыкнула девушка. Маленький гоблин тем временем листал каталог. — Вот, — запищал, тыча пальцем в картинку. Он громко заплакал, обливая слезами книгу. — Это был мой дракон… Девушка взглянула на картинку. "Змей и правда был просто великолепен — Хорошо, — сказала Вероника. — Как нам вернуть дракона? Торговец безразлично пожал плечами. Кивнул на объявление. «За утерю судеб лавка ответственности не несет». — Судеб? — спросила девушка. — Каждому дается судьба, — ответил торговец. — Здесь, в моем магазине. В церкви. В колледже. Где угодно. Дали судьбу? Держи. Упустил? Не моя проблема. — Но всегда можно все исправить, — сказала девушка. Торговец захохотал, и игрушки на его столе запрыгали от восторга. "Комнату вдруг заволокло мраком, и алые глаза полыхнули из темноты. Гоблин заверещал от страха — Что это было? — спросила девушка. — Тварь, которую ты призвала, — сказал Торговец. — Чего? — Все-Можно-Исправить, — ответил лавочник и быстро перекрестился. Свет мигнул, но Тварь больше не появилась. "— Так ее зовут — Но я не понимаю. "— Еще бы Торговец подпер рукой подбородок. — В этом причина всех людских бед, голубушка. Вам кажется, что Можно-Все-Исправить. Вот и рушите свою жизнь почем зря. Если бы знали, что пути назад нет, никогда его не бывает, — то были бы стократ осторожнее в словах, поступках, а главное, в своих мыслях. Вероника задумалась. — Что любят драконы? Почему он мог улететь? — Судьба не может уйти сама, — спокойно ответил Торговец. — Только ты сам можешь от нее отказаться. * * * Возле тяжелой двери гоблин остановился. — А ты уверена? — спросил он с опаской. Вывеска гласила: «Верховный Канцеляриум. Исправление судеб». — Души чернильные. Они мне никогда не помогут. — Им деньги за это платят, — отрезала девушка. — Надо просто заставить их работать. Она решительно отворила дверь. "Перед ними распахнулась огромная, не хватит глаз, зала. Люди стояли в длиннющей очереди Повсюду были столы, там сидели клерки, но никто не подходил к ним. — Я хочу подать жалобу, — испуганно сказал гоблин. Зала Канцеляриума напугала его изрядно. — Я потерял дракона. — Хорошо, — ответил один из клерков, передав ему короткий листок. — Подпишите. — Так просто? — с подозрением спросила Вероника. — А все эти люди, чего они ждут? — Решения. Гоблин старательно выцарапывал буквы. — Теперь заплатите пошлину, — сказал клерк. Зеленокожий полез в карман, но Вероника отодвинула его от стола. — Сколько? — спросила она. — Жизнь, — отвечал клерк, не поднимая головы от бумаг. — Что? — удивилась девушка. Клерк взглянул на нее устало. — Разве это не очевидно? Тот, кто подает жалобу, должен отдать жизнь Верховному Канцеляриуму. — И эти люди... — прошептала Вероника. — Они же не стоят в очереди. — Они просто ждут, пока закончится их жизнь, — согласился клерк. — Ибо все жалобы на судьбу могут будут рассмотрены только после смерти.
* * * "— Надо было остаться, — бормотал гоблин. — Ну подумаешь, жизнь — Нет, — решительно отрезала девушка. — Мы найдем дракона иначе. Они обошли здание Канцеляриума. Склизкие ступеньки бежали вниз, в цоколь. — Пошли, — сказала Вероника. — Через заднюю дверь порой дорога быстрее. Гоблин дрожал и озирался испуганно. Спустившись, они прошли по узкому коридору. Девушка постучала. — Да, — послышался голос. В тесной уютной комнатке сидел чиновник. Маленький, толстый, лысый, — он прихлебывал чай, из стакана в позолоченном подстаканнике, и деловито разбирал бумаги. — Нам нужно вернуть судьбу, — сказала Вероника. "Чиновник поднес стакан ко рту "— Хорошо, — ответила та. — Присаживайтесь — Значит, — промурлыкал чиновник, — вы потеряли судьбу? — Дракона, — поправил маленький гоблин. Клерк поглядел на него с сомнением. Ну может ли у зеленой бородавчатой крохи быть такая возвышенная судьба? — Ну ладно, — сказал чиновник. Поднес к лицу большую печать, вдохнул аромат чернил. — Вы можете подать заявление. В тысяче шестнадцати экземплярах. После вашей смерти ее рассмотрят. — Но какой смысл тогда подавать жалобу? — спросила Вероника. — А никто и не заставляет, — согласился чиновник. Девушка хмыкнула. — Мне говорили, все можно решить быстрее. гоблин порылся в кармане и вынул небольшой кошелек. Глаза у чиновника замаслились. — Ну, всегда можно что-то придумать, — кивнул он. — Например… Одну за другой клерк выложил на стол три игральные карты. — Вот Костеломная Ловушка, — пояснил он. — Может изловить даже Детскую Мечту, а ведь нет никого быстрее и пугливее. Или Кандалы Боли. Оч-чень советую использовать вместе с Крылорезом. Тогда никто и никогда от вас больше не улетит. Он замолчал, выжидательно поглядывая на кошелек. — Нет! — с ужасом воскликнул гоблин. — Я не хочу. Не так. — Что значит не так? — возмутился клерк. — Дракон-то от вас сбежал. Только пятки сверкали. Думаете, теперь он вернется сам? Передумает? — Хочу, чтобы передумал, — печально кивнул гоблин. — Хотите сидя, — огрызнулся чиновник. — А то долго придется ждать. — Ничего, — сказала Вероника, когда они вышли из Канцеляриума. — Здесь не вышло, но не беда. Есть и другие способы. Мы пойдем к Магу Шестеренок. Гоблин взглянул на нее с сомнением, но спорить не стал. Желтое такси отвезло их на окраину города. — Уверены, что хотите здесь выйти? — спросил шофер. — Это плохое место. — Потому мы его и выбрали, — сказала Вероника. Они вышли. Высоко над их головами тянулся мост. Было слышно, как мчится поток машин, словно само неостановимое Время. А внизу, словно пытались спрятаться от него, — жили нищие. Трое бездомных опасливо глядели из темноты. — Что мы здесь делаем? — удивился гоблин. — Пошли, — велела Вероника. Они зашагали под мост. Пахло крысами, гнилью и немытыми человеческими телами. — Этот маг что, тоже бомж? — волновался гоблин. — Сейчас ты увидишь сам, — сказала Вероника. Она взмахнула рукой, и перед ними открылся сверкающий дворец. На ступенях ждал маг, высокий, — но стоило подойти ближе, как стало ясно, что это карлик, парящий в воздухе, а его длинная мантия тянется до самой земли. — Добро пожаловать во дворец судеб, — сказал колдун. — Дворец судеб, — прошептал гоблин, — может, и я смогу вернуть здесь свою? Но тут же засомневался. — А чего ты живешь в бомжатнике? — спросил он. — Все просто, — отвечал маг. — У каждого своя судьба, но почти все теряют ее. Как ты, мой маленький гоблин. Как эти бездомные. Их сила подпитывает мой дворец. Они поднялись в огромную залу. Пол здесь состоял из тысячи шестеренок и по-стоянно двигался. Гоблин запрыгал, — боясь, что прищемит лапы. Потом углядел в углу диск побольше, вскочил на него и стал медленно вращаться вместе с зубастым колесом. — А что ты за маг? — спросил он. Волшебник захихикал. — Весь мир состоит из астральных шестерней. Думаете, как люди достигают успеха? Богатства? Славы? Они просто знают, как управлять этим механизмом. — Значит, я верну свою судьбу? — Да, это очень просто. Шестерни — словно поезда в метро. Ты должен понять, как они движутся. И тогда сможешь попасть, куда захочешь… На дальней стене сверкали янтарные рычаги. Волшебник подошел к ним. — Но ты не бойся. Познать магию шестерней — задача нелегкая, но я сделаю все сам. Тебе нужно лишь встать в нужном месте. Вот здесь. Он повернул рычаги. Медленно повернулась комната, а вместе с ней — Дворец и весь мир. Огромный дракон появился вдруг в центре залы, хлопая крыльями и вспыхивая золотыми огнями. Гоблин обрадовался. Он кинулся вперед и стал радостно верещать, — но словно невидимая преграда встала между ним и драконом. А летучий змей даже не замечал малыша. Маг стал нервничать. Он дергал рычаги, вертел рукоятки, — шестерни покорно вращались, мир менялся снова и снова, но невидимая стена так и не исчезла. — Что за ерунда, — пробормотал чародей. — Видно, какой-то ты неправильный гоблин. Волшебник в сердцах ударил по рычагам. — Все! Идите отсюда! Чай, не карусель, чтоб кататься туды-сюды… Он почесал в затылке. "— Только все мне, к гномам, испортили * * * Они вышли из Замка Судеб. Гоблин снова стал плакать, и мутные слезы стекали по бородавчатой морде. — Наверное, прав мудрец, — выдавил он сквозь всхлипывания. — Какой-то я неправильный гоблин. А может… Он уныло посмотрел под ноги. — То была вовсе не моя судьба. Так, случайно выпало, по ошибке, а я-то, дурень, обрадовался. — Нет, — сказала Вероника. — Нельзя так быстро сдаваться. * * * Демон Ларниил снимал офис в центре Лос-Анджелеса. В приемной с нетерпением ждали грешники, но прочтя визитку Вероники, секретарша сразу же пропустила их. — Большая честь, большая честь, — демон потирал когтистые руки. — Значит, у вас есть желание? — сказал он. — Особое, большое желание, за которое не жаль отдать душу? — Да, — кивнула Вероника. — надо вернуть судьбу. Демон посерьезнел. — Что же, непростая задача. Правильно сделали, раз пришли ко мне. Эти чертята, из окружных филиалов, только бы все испортили. Он наклонился к Веронике. — Какую судьбу вы ищете? Стать богатой? Может быть, королевой? Английский престол не могу предложить, простите, на него мы уже заключили сделку, и та душа возврату не подлежит. Но есть много и других вариантов. Или… — Это не для меня, — сказала Вероника. — Мы ищем его судьбу. Она кивнула на спутника. Демон сразу же скис. — Да? Вы уверены? — Мне ничего не жалко, — сказал гоблин. — Хочу вернуть своего дракона. — Еще бы, — забурчал демон. — Тебе ничего не жалко, потому что ничего у тебя и нет. Э! Душа зеленого гоблина. Какой вот прок мне с нее, вот скажите? Вероника поднялась. — Тогда мы найдем другого душедилера. — Ну ладно! Демон замахал руками. — Не надо так обижаться. Он вновь обернулся к гоблину. — Хорошо. Ну так уж и быть, сгодится твоя душонка на что-нибудь. Дырку в котле каком ржавом заткнуть. — Что надо подписать? — спросил гоблин. — Пока ничего, — сказала Вероника. — Пусть сперва желание выполнит. — О, это просто, — отвечал душедилер. Демон щелкнул пальцами. Ничего не случилось. — Счас, — бросил он. — Промахнулся, наверное, малость. Ларниил прищелкнул во второй раз, и опять, и снова, — но все было бесполезно. Демон побледнел, лицо его покрыла испарина, рожки обвисли, словно две мокрые тряпки, — и на этом все кончилось. — Глупый гоблин, — простонал Ларниил. — Да что же с тобой такое? Как ты смог так испортить себе судьбу? Здесь даже я не могу помочь. * * * Они вышли на улицу. Спускался вечер. Гоблин молчал, и лишь плечи его тихонько подрагивали. — Осталось еще одно средство, — сказала девушка. — Какое? — спросил гоблин. — Отпусти судьбу. — Что? — Если сильно бьешься и хочешь добиться цели, когда все сделано, а ничего по-прежнему не выходит, — значит, ты сам себе и мешаешь. Отпусти судьбу. Живи, как живется. И она сама к тебе прилетит. — Не знаю, — ответил гоблин. — Как же я теперь, без своего Дракона? — Ты же не отказался от него. Ты просто ждешь, когда он прилетит снова. Гоблин вздохнул. Они медленно шли по вечерней улице. Плечи малыша опускались все ниже, спина ссутулилась, — и большие крылья вдруг распахнулись над ней. Гоблин стал расти, все больше и больше, — пока не превратился в дракона. Второй летающий змей появился вдалеке. Гоблин расправил крылья и устремился ввысь. — Не могу поверить, — пробормотал Ларниил. Он стоял рядом с девушкой и курил короткую сигарету. — Мерзкий, бородавчатый гоблин, а поди ж ты, драконом стал. Неправильно это. — Такова была его судьба, — сказала Вероника. — Враки, — демон бросил окурок и раздавил копытом. — Нет никакой судьбы. Есть просто удача, и управляет ей стерва Несправедливость.
Ветер усилился. Тучи сгущались на ночном небе. Узкая тропа вела через лес, — то прячась между деревьями, то ныряя в темный овраг. — Там и дорога будет, — хрипло произнес гоблин. Зябко поежившись, он посмотрел на небо. — Слышите? Тихий, сдавленный крик донесся из темноты. — Это они зовут, — сказал гоблин. — Пилигримы. Просят, чтоб их спасли… Его зеленая морда скривилась в злобной ухмылке. — Только вы их не слушайте, госпожа. Это они вас заманивают. Тошно им там… Одиноко… Вот и хотят, чтоб кто-то еще попался. Гоблин протянул когтистую лапу. — Прежде чем вы уйдете… Вероника достала старинную золотую монету. Одну из тех, персидских, — что разорвали в клочки душу Македонского в момент его смерти. Гоблин покачал головой. — Не нужно, благородная госпожа. Не стоит платить тому, кто привел вас к гибели. Пусть даже по вашей просьбе. Гоблин начертил в воздухе символы Ашура и Сины — крест, полумесяц и круг. — Только не пытайтесь дойти до конца тропы Пилигримов. Это еще никому не удавалось… Он развернулся и почти сразу растаял в предночных сумерках. Вероника зашагала вперед. Дорога была широкой и старой. Гранитные плиты давно истерлись от времени. Седой сгорбленный старик сидел у обочины, опираясь на посох. — Прочь! — закричал он, размахивая руками. — Изыди, гнусная лавра! Это моя дорога… я почти дошел до конца… Незнакомец смолк, тяжело дыша и крепко обхватив посох. "— Не слушайте его, — раздался негромкий голос. — Тиррус сошел с ума Невысокий юноша вышел из темноты. Он носил претексту — белую тогу с пурпурной оторочкой. Знак, что парнишка еще не достиг совершеннолетия. — Зачем ты здесь? — спросила Вероника. — Я пришел сюда с учителем Тиррусом. Меня зовут Атта, я его ученик. Там, в Риме, он был великим философом и поэтом… Старец не слушал их. Он смотрел в темноту. — Тиррус сказал, что в конце дороги можно найти ответы, — продолжал Атта. — О мире, о жизни… Он говорил… Юноша чуть помедлил. — «Ты обретешь могущество бога, Атта. И мудрость, чтобы никогда его не использовать». — Долго вы здесь? — спросила Вероника. — Я не знаю… Послышался тихий шорох, словно песок шелестел в стеклянных часах. "Атта начал стареть Тиррус же стремительно молодел — и на краткий миг обратился в мальчика. — Мы дошли, — сказал он вдруг звонким, полным сил голосом, но сразу же обратился вновь в старика. Атта покачал головой. Юность опять вернулась к нему, — но не стерла с лица печаль и усталую обреченность. — Ты сказал, что здесь начало пути, — сказала Вероника. — Так куда мне идти? Направо или налево? — Не знаю, — ответил юноша. — Вы все равно вернетесь сюда. * * * Громкий цокот копыт нарушил тишину леса. Девушка шагнула вперед и увидела всадника. Одной рукой он сжимал в руке факел, другой придержал коня. Воин был одет в лорику — легкий римский доспех, с пластинами в форме птичьих перьев поверх кольчуги. — Кто здесь? — спросил всадник. Он приподнял факел повыше и увидел девушку. — У меня не осталось армии, — сказал римлянин. — Но не думай, что я тебя испугаюсь, лавра. — Я ищу генерала Квинта. Воин нахмурился. "— Ты его нашла — Ответь на мои вопросы, — сказала девушка. — И я помогу тебе дойти до конца тропы Пилигримов. В темных глазах генерала Квинта вспыхнуло недоверие. Если бы звезды на небе выстроились иначе, он бы наверняка отказался, — но, видимо, слишком долго римлянин ехал по тропе Пилигримов. — Сoncedo, — ответил Квинт. — Что ты хочешь знать? — Как ты попал сюда? Воин нахмурился. — Варвары напали внезапно. Нас было слишком мало. Клянусь гением императора, мои люди сражались храбро… Это изрядно смазало пафос его истории. — И когда казалось, что все потеряно, бог войны Марс явился пред нами. Он привел нас сюда, сказав, что в конце пути мы найдем молнии Юпитера. С ними мы сумеем победить варваров и спасти Вечный Рим… Квинт замолчал в растерянности. Девушка поняла, что он сам уже давно сомневается в этой истории — и уже не раз спрашивал себя, а было ли это на самом деле или привиделось ему в горячечном сне. — Нас было четырнадцать, — продолжал Квинт. — Не знаю, что случилось с другими. Но я поклялся, что дойду до конца дороги, сколько бы времени на это ни ушло… Вечный Рим пал, разграбленный варварами, и вновь возродился, уже как столица христианской империи, — а отважный воин все ехал по тропе Пилигримов. — Тебе здесь не место, — раздался негромкий голос. Вероника обернулась. Темное существо зависло над мостовой. Оно было величиной с карлика. Тело его по-крывала влажная, покрытая слизью кожа. Три алых глаза сверкали на лице, а под ними скалились два рта-присоски. Крылья, как у летучей мыши, поддерживали тварь в воздухе. Руки были похожи на человечьи, но с перепонками между пальцев. Вместо ног извивались четыре щупальца, и каждое оканчивалось ладонью. — Дорога для тех, кто хочет ее пройти, — прошипела тварь. — А тебе здесь нечего делать, паирика. Римский воин исчез, растаяв во тьме. Этого и ждало чудовище. С тихим клекотом тварь набросилась на Веронику, протягивая к ней когтистые лапы. На клыкастых присосках забурлил яд. Девушка выставила ладонь. Сияющий круг мандалы вырвался из ее руки. Он закружился, стремительно увеличился — и разрубил тварь на крошечные, окровавленные куски, словно мясорубка. — Не хочешь открыть «Мак-Дональдс»? — раздался голос. — Легко будешь делать фарш. Дерек де Ларн стоял посередине дороги. — Эта тварь права, — сказал он. — Тебе здесь нечего делать. За его спиной переливался портал. Дерек легко придерживал его рукой, словно дверцу лифта. — Тебя никто звал. Они идут по дороге и будут ходить здесь вечность, так и не добравшись до цели. Это их выбор и их решение. Не вмешивайся. — Но я должна им помочь. — О господи… Дерек покачал головой. — Это же не тюрьма. Каждый может уйти, стоит лишь захотеть. Не помогай тем, кто тебя не просит. Портал за его спиной начал закрываться. Де Ларн лишь с трудом удержал его. — А ведь графиня Гетти хотела хорошо заплатить, чтобы ты изгнала призрака из ее подвала. — Нет там никаких призраков, — ответила девушка. — Зато ведь деньги большие. Дерек покачал головой. — Я ведь не смогу тебя убедить? — спросил он. — Нет, — ответила девушка. "— Хорошо. Но помни С этими словами он кинул ей что-то, завернутое в бумагу. Потом шагнул в портал и исчез. Девушка закрыла глаза. Потом развернула сверток. Глупо, конечно, — но ей очень хотелось, чтобы Дерек правильно угадал. Внутри оказался соевый гамбургер, с огурчиками и тофу. На бумаге темнели несколько слов: «Думаешь, я тебя не знаю?» * * * Склизкая крылатая тварь парила над дорогой. Та же, что нападала на девушку в прошлый раз? Или другая? Это не имело значения. Вероника шагнула вперед, и существо сразу же улетело прочь. Боишься? Вот и правильно. — Они редко кидаются на людей… Римский солдат лежал у обочины. Видно, один из людей генерала Квинта. Он был одет в простую кольчугу, рядом темнел меч-гладиус. Ноги бойца давно истлели, от них остались лишь кости, — но верхняя часть тела оставалась молодой и живой. — Просто смотрят, как мы здесь мучимся… Порой я хочу, чтоб они убили меня. Но нет… Думаю, им нравится смотреть, как я корчусь. Только теперь Вероника поняла, что солдат не просто так скорчился на обочине, ожидая смерти. Нет, он просто остановился передохнуть. А потом снова начнет ползти, подтягиваясь руками и волоча за собой мертвые ноги. — Ты из центурии Квинта? — спросила девушка. — Да… Он сошел с ума. Все твердил про молнии и о том, как одолеть варваров. Парки забрали его рассудок… — А зачем же ты ползешь вперед? — спросила Вероника. — Если не веришь в эту историю, с молниями Юпитера? — Деньги, — ответил солдат. — Там, в конце дороги, есть клад. Его оставили галлы. Мне бы лишь до него добраться… «И что? — хотела спросить Вероника. — Что ты станешь делать с деньгами, с золотом?» — Помочь тебе? Она наклонилась. — Нет! — римлянин схватился за меч. — Это мое золото. Ты его не получишь… Тихий, протяжный вой пронесся над тропой Пилигримов. Глаза у солдата вспыхнули, он тихо засмеялся. — Много вас таких было… Золото мое хотели украсть. Но Он всегда приходил… и убивал их. Римлянин поспешно отполз в сторону. — Думаешь, где все мои товарищи? Он, мой ангел-хранитель, Он меня охраняет… Темная, уродливая фигура вышла из сумерек. — Приготовься к смерти, — сказал солдат. — Ты умрешь быстро. — Беги! — прошептал солдат. — Беги, а то будет поздно. Черная, неясная тень становилась все ближе. Девушка коснулась серебряного креста, лежавшего на ее груди. — Мне казалось, ты хочешь, чтобы он меня на куски порвал. — Это да, — согласился римлянин. — Но я люблю смотреть, как Он нагоняет жертвы… Никто от Него не может сбежать. Многие пытались… — Я бежать не буду, — сказала девушка. Серебряный крестик вспыхнул в ее руке. "— Зря, — ответил солдат. — Это слишком жестоко. Видишь, я инвалид Девушка пнула его каблуком в голову. Череп хрустнул, и древний мертвец рассыпался серым прахом. — Он возродится снова, — раздался негромкий голос. — В другом уголке дороги… Из сумерек появился страж. Это был большой морщинистый шар, паривший высоко над дорогой. С него взирали три лика — сросшиеся трехлучевой звездой, с общим клыкастым ртом в середине. На серой старческой коже набухали нарывы, превращались в глаза, потом — в крохотные лица, лопались и зарастали вновь. Тугие щупальца обрамляли чудовище. — Ты страж дороги? — спросила девушка. — Я и есть дорога, — ответил он. — Без меня это всего лишь куча старого кирпича. — Отпусти их, — приказала Вероника. — Никто их не держит, —отвечал страж. — Они пришли сами, в надежде найти сокровища… Мудрость. Славу. Могущество. Каждый может уйти, как только захочет. — Ты сам знаешь, что это ложь, — ответила девушка. — Ты держишь их здесь обманом. Ни-кто из них никогда не дойдет до конца Дороги. — Люди изобрели Будущее и Прошлое, чтобы не думать о Настоящем. Если этим несчастным хочется брести вечность, из никуда в ничто, — то это их выбор. — Я остановлю тебя, — сказала Вероника. "— Ты не сможешь, — ответил страж. — Нельзя остановить меня, ведь я никуда не движусь и ничего не делаю. Но ты заставь их прекратить идти Тварь сомкнула тугие щупальца. Острый луч света вырвался из них, обрушившись на Веронику. Дорога под ее ногами завертелась, обратившись в тысячу крутящихся мостовых, а потом снова замерла. Вероника осталась одна на пустой дороге. — Жаль тебя огорчать, — заметил Дерек де Ларн. — Но не похоже, чтобы ты победила. Девушка отряхнула шорты. — Он пытался меня убить, — сказала она. — Вовсе нет. Дерек де Ларн вышел на дорогу. Камни расходились под его ногами — так, что венатор не наступил ни на один из них. — Каждый новый пленник делает стража еще сильнее, — сказал де Ларн. — Думаешь, почему это зовут Тропой? Здесь когда-то была лишь узкая стежка… А теперь гляди — широкая мостовая. — Он бы тебя не тронул, просто швырнул подальше, чтобы под ногами не путалась. Вероника встряхнула волосами. — Но я хочу освободить пленников. Вот почему он меня боится. — Ему бы следовало, — согласился Дерек де Ларн. — Но страж тебя плохо знает, — заметил Дерек. — Поэтому не боится. Для него ты пленница, такая же, как все остальные. — Но я не пленница, — возмутилась Вероника. — Я могу уйти, когда захочу. — Так уйди сейчас. — Нет. Девушка помотала головой. — Я сперва должна их освободить. — Видишь? — ответил Дерек. — Тебе лишь кажется, что ты можешь уйти. А на самом деле ты здесь надолго застряла… Он взмахнул рукой, и звезды закружились на небе. — Дам тебе времени до утра. Если не вернешься, найду для тебя замену. * * * И вновь Вероника осталась одна. Куда теперь — направо или налево? Девушка легко потыкала камни мостовой носком сапожка. Дорога вновь закружилась, все быстрей и быстрее. Теперь вокруг разбегалась не одна, а сотня, тысяча троп. Вероника зажмурилась. Она представила, как берет их, одну за другой, — сотню дорог, и связывает их в узел. А когда открыла глаза — девушка стояла внутри огромного каменного шара и тварь смотрела на нее. — Ты права, — сказало чудовище. — Так дорога выглядит для меня. Круглые, вогнутые стены были сложены из тех же самых камней, что и мостовая. Кладка медленно двигалась — рывками, со скрипом. Там и здесь, между кусков гранита, торчали живые головы. — Кто это? — прошептала девушка. "— Мои пленники Каменная кладка сдвинулась вновь, с глухим хрустом раздавив одну из голов. Кровь, смешанная с мозгами, потекла по серой стене. — Зачем ты убиваешь их? — спросила Вероника. — Я этого не делаю. Просто слежу, чтобы дорога не была чересчур уж легкой… Если все удается сразу, человеку скучно. И он бросает. Люди идут вперед, только пока страдают… Девушка подняла в руке серебряный крестик. Яркий солнечный свет вырвался из него, и тысячу крат отразился от каменных стен, — ударив в стража. Тварь даже не шевельнулась. — Ты не можешь меня убить, — сказало чудовище. — Я всего лишь Страх, сумма страхов людей, что идут по этой дороге. Существо подплыло ближе к Веронике. — Как ты думаешь, почему никто еще не дошел до цели? — Дорога заколдована. — Нет. Она самая обычная. Каждый может сойти, как только захочет. Но они боятся… — Чего? — Что мешает людям добиться цели? Склизкие щупальца коснулись лица Вероники. — Ты мне скажи, — ответила девушка. — Страх… Страх, что у них получится. Тварь содрогнулась. Кончики его щупалец начали стремительно набухать, принимая форму человеческих лиц. "Девушка узнавала тех, кого встретила на дороге: вот старый учитель философии, а рядом послушник — Ты не можешь убить меня, пока эти люди живы, — сказала тварь. — Все они спешат к цели, и все боятся ее достичь. Вот почему им так нужен я… Только я стою между ними и их главным страхом — страхом что сбудутся их мечты… * * * — Как дела? — спросила Вероника. "— Изыди, — прохрипел старик. — Ты меня не обманешь, лавра. Я дойду до конца дороги Девушка склонилась над ним. — Хочешь узнать, как одолеть дорогу? — спросила она. — Я знаю один секрет. — Я тебе не верю. Ты лжешь. — Нет. Я открою тайну… Только не просто так. Ты должен заплатить. — Как же! — торжествующе закаркал мудрец. — Знал я, знал, что есть какой-то подвох. Он старчески прищурился. "— А чем надо заплатить? Денег хочешь, небось, колдовка? Нету их у меня Девушка засмеялась. — Мне не нужны твои деньги. Отдай мне его. Вероника кивнула туда, где стоял юный ученик. Мудрец отмахнулся. — Эвон! Я тебе что, на слово верить должен? Нет, ищи дурака… Он посмотрел сквозь сумерки. — Здесь их много. — Ну ладно, — сказала девушка. — Тогда так. Я открою тебе тайну дороги. И лишь потом ты отдашь мальчишку. Вероника погрозила ему пальцем. — Сам знаешь, что будет, если попробуешь меня обмануть. Девушка и сама не знала, чем ему угрожает. Но если философ сам назвал ее ведьмой — значит, верит, что она знает черное колдовство. — Так уж и быть, — ответил мудрец. — Хоть я тебе не верю… Ладно, потешусь малость. Ну, говори мне тайну. Глаза его загорелись, лицо дрожало от нетерпения. — Тогда слушай, — сказала девушка. — Только один дойдет до конца дороги. — Чушь! — воскликнул мудрец. — Думала, я и сам этого не понял? "— Но дело в другом, — мягко улыбнулась Вероника. — Никто не дойдет до цели, пока не останется один на этой дороге. Избавься от остальных — Но я пытался, — сказал мудрец. Он быстро поправился. — Ну то есть, видел, как эти варвары убивали друг друга. Галлы, дикий народ! Да и тот римский генерал… Он ведь сам порубил всех своих солдат, когда те заныли, что хотят вернуться домой. — И не помогло? — Нет! Ни один не сдох. Просто пошли каждый своим путем. — Вот именно, — сказала Вероника. — Нельзя их убить. Они должны уйти сами. По своему решению. Философ задумался. — Как же их заставить? — Тебе виднее. Ты же мудрец. Эта мысль понравилась старику. — Да, — согласился он. — Это правда. Поднявшись, философ заковылял вперед. Там, навстречу ему, ехал генерал Квинт. Мудрец поманил его и тихо зашептал что-то. Несколько минут воин слушал, с недоверием глядя на старика. Потом рванул вожжи и резко съехал с дороги. Дрогнула мостовая, громко закричал страж. Но генерал уже скакал дальше, сквозь темный лес, — прочь от тропы. — Что ты ему сказал? — спросила Вероника. — Рим, мол, горит, без тебя никак не потушат. Ладно! Он потер морщинистые ладошки. — А теперь не путайся под ногами. У меня еще работы полно. Мудрец зашлепал по мостовой. И Вероника могла поклясться, что дорога стала чуточку уже. — Эй! — закричал старик. — Ты, безногий! Ползи сюда, ветеран. Дело есть. — Это было хитро, — согласился Дерек. Он вновь появился перед Вероникой, и за его спиной полыхал портал. — Как ты до этого додумалась? Девушка пожала плечами. — Обман нельзя разрушить правдой, — сказала она. — Только другим обманом.
Отправлено: 08.04.12 09:02. Заголовок: taLy пишет: Все он..
taLy пишет:
цитата:
Все они спешат к цели, и все боятся ее достичь. Вот почему им так нужен я… Только я стою между ними и их главным страхом — страхом что сбудутся их мечты…
Сообщение: 31
Зарегистрирован: 01.04.12
Откуда: Россия
Репутация:
0
Отправлено: 09.04.12 05:05. Заголовок: Янтарь и обсидиан Т..
Янтарь и обсидиан
Толстый лохматый демон сидел на холодильнике и грыз чипсы. Перед тем, как опустить в рот, — обливал каждый кусочек кетчупом из бутылки, и на полу уже собралось целое созвездие пятен, словно здесь кому-то выпускали кишки. — Что это значит? — возмутилась Вероника. Девушка вошла в кухню и воззрилась на демона. — Поздно встаешь, голубушка! — осуждающе сказал он. Потряс пустую бутылку, поймал на язык пару капелек кетчупа. — Эх, мало, — вздохнул он с грустью. — Но чего еще ожидать от дщери, что дрыхнет допоздна? — Солнце еще не встало, — возмутилась Вероника. — Все равно поздно, — сообщил демон. — Надо в три часа подниматься. Как говорит пословица, кто рано встает, тот быстрее сдохнет. А разве не для этого вы, люди, живете? — Нет, — отрезала девушка. — Это вам так кажется, — хмыкнул демон. Он спрыгнул с холодильника, попал лапами прямо в лужу кетчупа и зашлепал по кухне, оставляя грязные следы. — Однако нету у меня времени, учить тебя премудрости поколений. Демон достал карманный компьютер. — Настала пора тебе сделать нелегкий выбор, — сообщил он. — Выбор между Янтарем и Обсидианом. — Это еще что такое? Демон порылся в холодильнике. Достал пачку рисового молока, надгрыз зубами. — Каждый человек должен сделать выбор, — пояснил он, булькая и пуская белые пузыри. — Но люди глупы, и даже не могут пользоваться астральным хвостом… Ты вот можешь? — А разве… "— Вот и я об этом. Люди не знают, что им нужно сделать выбор — И? Демон покачал головой. — Ну разве это не очевидно? Если ты не сделаешь выбор сам, его сделают за тебя. Подбросит ангел монетку, или просто с кондачка черкнет галочку, — и все, судьба твоей души решена. Демон достал огромную книгу, раз в десять больше него. "— С тобой проще Девушка встряхнула головой. — Это что, типа свет и тьма? "— Вечно вы, люди, с добром и злом, — заворчал демон. — Нету ни добра, ни зла, есть только твоя ограниченность. Просто ты не можешь видеть всего — Но в чем между ними разница? Демон усмехнулся. Кончиком языка снял с подбородка капельку кетчупа. "— Это ты должна понять сама На краткий миг демон задумался. — Но не факт, что твое решение будет мудрее, чем выбор слепого случая. * * * Когда Вероника вышла из дома, — путь ей преградили трое. Первым был огромный минотавр, — обнаженный по пояс, с бронзовой кожей и позолоченными рогами. На каждом торчала отрубленная человеческая голова, и кровь стекала на плечи чудовища. В огромных мускулистых руках он сжимал алебарду, с руной Смерти на лезвии. Рядом стоял сгорбленный индеец с алыми татуировками на лице. Он носил длинное багряное одеяние, опирался на крючковатую палку. На голове поднималось грязное украшение из орлиных перьев. Третьим оказалось бесформенное существо, похожее на желе, — оно постоянно булькало, перетекало, и три злобных глаза сверкали в нем. — Вот она, она, — забормотала Слизь. — Давай нам скорей подарки. "— Подарки, — хрипло сказал шаман. — Мы уже решили, как их разделим. Я возьму твою силу говорить с мертвыми — А я возьму твое тело, — шепнула Слизь. — Сильное, красивое, молодое… — Каждый год она берет себе новое, — пояснил шаман. — И вот во что превращает. "— Я хочу твою силу, — прорычал минотавр. — Тебе она ни к чему — Какому? — удивилась Вероника. — Не знаю, — минотавр смутился. — Но просто так мочить людей — это не прикольно. Лучше делать это во имя Зла. — Ничего я вам не отдам, — возмутилась девушка. — А кто тебя будет спрашивать? — засмеялась Слизь. — До рассвета ты должна выбрать между Янтарем и Обсидианом… — И конечно, решишь неправильно, — захихикал шаман. — А когда ошибешься, мы распотрошим тебя на подарки. — Я не ошибусь, — воскликнула девушка. — Верно! — Слизь забулькала громче. — Что я вам говорила? Будет тянуть, до последней секунды трусить. А потом ангел все решит за нее. — А мы-то знаем, как решают ангелы, — бросил шаман, и все трое захохотали. — Но если ты и выберешь правильно, — сказал Минотавр, — то мы окажемся рядом. Запутаем, собьем с толку, — и ты все равно ошибешься. * * * Дерек де Ларн сидел на вершине холма в позе лотоса. "Глаза его были закрыты, ветер развевал волосы — Какого черта? — спросила Вероника. — Откуда здесь гора, озера и реки? Я помню, что просто зашла в твою квартиру. Дверь закрыла и оказалась здесь. — БЕЗМЯТЕЖНОСТЬ каждый носит с собой, — отвечал де Ларн. — Но она так глубоко спрятана под ворохом скучных дел, что люди забывают о ней… — Значит, безмятежность — это сидеть на заднице, перед офигительно красивой долиной, — и закрыть глаза, чтобы ее не видеть? — Это ТВОЯ безмятежность, — поправил Дерек. — Меня окружает совсем другое. Ну ладно. Зачем пришла? Он поднялся. Тысячи граней реальности повернулись, — и Вероника оказалась в просторном высоком холле, в стиле викторианской Англии. Потрескивал в камине огонь, Дерек налил им чая. — Как у тебя получается? — спросила Вероника. — Я тоже так хочу. "— Ты делаешь это сама, — отвечал де Ларн. — Каждый может Девушка взяла кусок лимонного кекса. Могла поклясться, что его не было на столе до тех пор, пока она об этом не подумала. — Янтарь и Обсидиан, — сказала она. — Тут ко мне заглядывал один демон. Всю кухню заляпал кетчупом. Говорит, пора выбирать. Дерек покачал головой. — Янтарь и Обсидиан — это старый схоластический парадокс. Вроде того, сколько ангелов могут уместиться на острие иглы. Здесь нет реального смысла. Игрушка для пустого ума. И западня для пустого сердца… — А ведь он и правда так думает, — бросил демон. Тот сидел на другом конце стола и, булькая, тянул чай из блюдечка. — Ты здесь? — удивилась девушка. — Твой друг меня не видит, — ухмыльнулся рогатый. — Забавно, правда? Он казался тебе таким мудрым, таким могущественным… А теперь ты знаешь то, чего ему не понять. Дерек де Ларн застыл, поднося к губам чашку. Не двигались стрелки часов, и огонь в камине обратился в блестящий кусок стекла. — Ты ведь видела, как Дерек останавливал время, — сказал рогатый. — И дурил обычных людей. Держу пари, он не знает, что с ним можно проделывать то же самое… — Он сказал, что Янтарь и Обсидиан это выдумка.. — Дерек так думает. Я же говорю, низшие существа не могут осознать выбор. — Но как мне понять, в чем между ними разница? — спросила Вероника. — О, рад, что ты спросила, — демон потер ладони. — Тогда загляни сюда. "Он вынул маленькое ручное зеркальце — Помни, — прошептал демон. — Времени до рассвета. — Что ты видишь? — спросил Демон. Вероника стояла на узкой горной тропе. Справа от нее раскинулась долина, охваченная войной. Пылали города, армии сходились в смертельной схватке, кресты с распятиями высились вдоль дорог. — Теперь посмотри сюда, — предложил Рогатый. По другую сторону лежала другая долина. Поднимались сады, цветы, прозрачные озера. По аллеям неспешно ходили люди, беседовали о чем-то или читали книги, сидя на удобных скамейках. — Это рай и ад, — пояснил Демон. — Сможешь угадать, где что? — Явно вопрос с подвохом, — хмыкнула девушка. — Конечно, — согласился Рогатый. — Каждый вначале скажет, что рай — там, где тишина и спокойствие. Но подумай вот о чем. Там… Он показал на горящую долину. — ...люди любят и ненавидят. Они сражаются за то, во что верят. Знают горечь, но им открыто и счастье. А здесь… Его когтистая лапа протянулась к тихим садам. — Они могут лишь бродить по аллеям, читать стихи, говорить весь день, хотя им уже давно нечего сказать друг другу… А главное, они знают, что это продлится вечность и сбежать оттуда нельзя. Разве не это ад? — Теперь смотри, — сказал демон. Они шагнули вперед — и внезапно Вероника оказалась посреди каменной пустыни. Горная тропа, демон и две долины начали стремительно таять, словно подернулись густым слоем клубящегося тумана. Рогатый продолжал говорить, показывал то вправо, то влево, — но слов его уже не было слышно, а потом он и вовсе сгинул. — Я давно тебя поджидаю. Минотавр шагнул к Веронике, держа на плече длинную алебарду. — Отдай мне свою силу сейчас, — сказал монстр. — К чему она тебе? Он поднял руку. Девушка вновь увидела горящие города. Мертвые тела, кровь. Танки между дымящихся развалин. А над ними, — развевались алые флаги, и на каждом Вероника узнала свое лицо. — Видишь? — спросил минотавр. — Ты можешь стать такой. Собрать великую армию. Захватить полмира. Вот зачем нужна сила. Монстр сжал огромный кулак. — А ты? Сидишь в уголке, ешь печеньки да на компьютере строчишь. Сила дана, чтобы разрушать, а слабость — для созидания. Если в тебе есть сила, но ты боишься ее — значит, саму себя уничтожишь. Минотавр примерил на руке алебарду. — Отдай лучше мне, все равно без дела пылится. А я смогу защитить тебя от тех двух уродцев… Где-то далеко послышалась музыка. — Эй! — рявкнул минотавр. — Ты, рожа раскрашенная! Не смей! Я первым пришел! Он замахал алебардой, — но было поздно. Пустыня исчезла. Вероника оказалась около высокого дерева. Под ним сидел индейский шаман и играл на свирели. — Хочу тебе помочь, — сказал шаман. Индеец отнял от губ свирель, — но странная музыка продолжала кружить над ними. — В прошлый раз, когда я это слышала, дракоангел хотел откусить мне голову, — сказала Вероника. — И конечно, для моего блага. — Не отталкивай тех, кто хочет тебе помочь, — мягко попрекнул индейский шаман. — Иначе они все равно помогут, но так, что костей не соберешь. Добро, замешенное на глупости — великая сила. Даже танком не получится остановить… Тонкие струйки крови стекали по стволу дерева. — Если не сможешь выбрать между Янтарем и Обсидианом, если ты ошибешься, — низшие демоны разорвут тебя на куски. Ты же их сама видела. Мерзкие твари... * * * — И чего ты хочешь? — спросила девушка. — Я могу подсказать тебе, какой выбор сделать. А в обмен я прошу немногое. Силу разговаривать с мертвыми. Я всегда об этом мечтал… Он поспешно поднял руку. — Сама ты ничего не теряешь. Твой дар с тобой и останется. Ты просто дашь его мне. Это как знание — можешь раздавать, сколько хочешь, и беднее не станешь. Шаман протянул руку. Пальцы нетерпеливо дрожали. — Ну же! Делись, и я открою тебе тайну Обсидиана. Образ индейца дрогнул… и медленно стек — словно пятна краски. Остались лишь гнилое болото, да Слизь, сидящая на пеньке. — Что? — проквакало существо. — Эти два к тебе уже приходили? Тварь немного побулькала. — Подумай сама, что им нужно. Твой дар и твоя сила. Лживого индейца не слушай — он отнимет все, ни капельки не оставит. И кем ты станешь? Никем. А я прошу только тело. Пустяк, ну сама подумай! Оно ведь такое хрупкое. Насколько хватит его? Тьфу — и нет. Тварь забулькала чуть сильнее. — Ангелы и демоны, сговорившись, дали вам, люди, сильное, прекрасное тело, — которое так быстро сгниет. Вот вы и носитесь с этой безделушкой, всю жизнь трясетесь над ними, — да так и не поймете до самой смерти, как ловко вас провели… * * * — Ну что, — демон потер костлявые руки. — Пора выбирать. Он дернул за шнур — внезапно появившийся откуда-то с неба — и перед ними выросли огромные часы без стрелок. Рогатый достал хронометр, в форме кошачьей головы, и сверился с ним. — Итак, — сказал он. — Надеюсь, ты внимательно слушала? Я рассказал тебе все, что знаю о Янтаре и Обсидиане. Этого с лихвой хватит, чтобы принять правильное решение. Девушка оглянулась. Они вновь стояли на узкой горной тропе. "Наверное, демон так и не понял, что все это время Вероники рядом не было — Времени осталось немного, — напомнил демон. — И помни, — вся твоя судьба зависит от этого выбора. — Решай, — прошептала Слизь. — Я хочу забрать твое тело. — Я-то знаю верный ответ, — тихо засмеялся шаман. — Ты уже проиграла, — глухо зарычал минотавр. * * * — Хорошо, — сказала Вероника. — Сперва разберемся с вами. Ты хочешь новое хорошее тело, да, Слизь? — Меня зовут Консуэлла Сарасете де Вальдес, — возмутилось существо. — Я была первой красавицей при дворе Филиппа Второго. — Только было это пятьсот лет назад, — фыркнул индеец. — А ты хочешь стать непобедимым воином, верно? — девушка обратилась к минотавру. Тот кивнул. — Тогда меняйтесь. Девушка взмахнула рукой. "Слизь вспыхнула — и превратилась в минотавра — Теперь у тебя есть идеальное тело, Слизь... то есть Консуэлла, — сказала девушка. — А ты, минотавр, станешь непобедимым. Ведь без тела тебя никто не сможет убить. — Мужское тело, да еще с рогами?! — возмутилась испанская дама. — Обдираловка! — заверещал минотавр. — Я ведь и сам никого не смогу прикончить. — Заткнитесь оба, — велел шаман. — Что заказывали, то и получили. А мне? Где мой дар? — Там, — сказала Вероника. Перед ними вспыхнула огромная золотая лестница. — Ты обретешь свой дар, когда взойдешь на новую лестницу. И чем меньше станешь ждать помощи — тем быстрее пойдешь. — Но это же свинство! — возмутился шаман. — Я буду жало… Вероника взмахнула рукой, и все трое исчезли. — Теперь ты, — сказала она. — Я приняла решение. Между Янтарем и Обсидианом я выбираю… — Поздно, — хмуро ответил демон. — Ты уже не можешь решать. Девушка нахмурилась. — Времени еще много. — Ну при чем тут время? — демон покачал головой. — Времени не существует, есть только вечность. Нельзя опоздать или прийти слишком рано. Опасно другое — прийти не туда. Он швырнул хронометр оземь и разбил вдребезги. — Это же было так просто. Ты могла убить всех троих. За пару секунд. Девушка знала, что это правда. — Но ты… вместо этого, — демон плюнул с презрением, — решила их помирить. Компромисс искала. Хотела всем угодить. Неудачница! Тот, кто пытается идти сразу по двум дорогам, — на самом деле просто стоит на месте. Демон ушел. Через плечо, не глядя на нее, бросил: — Ты еще не готова, чтобы выбрать между Янтарем и Обсидианом. Не доросла. Вероника улыбнулась и зашагала вниз по горной тропе.
Отправлено: 15.04.12 15:35. Заголовок: СЕРДЦЕ После того, ..
СЕРДЦЕ
После того, как Бог сотворил бренный мир, человек проявил необыкновенную прыть и сразу же перешагнул рамки Закона. Это обеспокоило Творца. Он созвал архангелов на ученый совет и изрек: «Возможно, Я совершил ошибку, создав Адама и Еву. Теперь от людей Мне не будет покоя. Они станут постоянно переступать дозволенное, а потом приходить ко Мне и, целуя руки, бесконечно жаловаться на свою несправедливую жизнь. Куда бы Мне от них спрятаться?» Архангелы долго морщили крутые лбы. Один из них, самый низкий, предложил Богу спрятаться на вершине Эвереста. Но Создатель только вздохнул: «Тебе пока неведомо, но очень скоро человеки доберутся и туда». Другой архангел, набычив лоб, махнул блестящим крылом в сторону моря: «Укройся намедни на дне океана». Бог усмехнулся в ответ: «Недалече те дни, когда миряне покорят и глубины океана». Третий, закусив губу, ткнул лебяжьим пером в Луну. Создатель только махнул рукой: «Скоро человеки будут гулять и по Луне». Было еще множество разных предложений, но Творец все их отверг. Наконец, один самый долговязый архангел хлопнул себя крылом по голове и подскочил: «Придумал! Спрячься в сердце человека. Там тебя никто из грешников не будет беспокоить! Найти Тебя в сердце сможет лишь человек с чистой душой. Но таковых зело мало, ибо все люди черны и эгоистичны». Это предложение до того понравилось Господу, что Он надолго разулыбался и на радостях подарил длинному свой правящий скипетр. И спрятался Бог в сердцах человеков…
Жизнь не может быть беспроблемной,а если она и кажется таковой,то это облегчает наше существование:но действительно самая главная проблема--это жизнь. В каждую минуту,в каждую секунду.Просто этого мы не замечаем. Так я вижу жизнь со всеми ее недостатками и достоинствами. Обучающий Полигон.
Ок, Юн. А как ты видишь конкретное слово "проблема"?
Хочешь чтобы мы поговорили об этом?ОК. Проблема--это теоретический или практический вопрос,требующий исследования или решения.Где-то так. Так вот это и есть ЖИЗНЬ. Так мы невольно сталкиваемся с этими проблемами постоянно. И заметь,если ты неправильно решил то или иное задание,то Жизнь перед тобой ставит опять ту же проблему,но преподнесенную уже в другой вуали.Но смысл почти тот же.И пока ты не решишь этот вопрос(проблему) правильно, так и будет продолжаться.А затем идут уже другие проблемы более сложные.Все по одной схеме.ОБУЧЕНИЕ. И уйти от поставленных проблем ты никогда не сможешь.Ты их будешь решать вплоть доотработки их на ментальном уровне.И это и есть обучающая нас тюрьма.Иногда дают отдохнуть,"поваляться на солнышке",а потом опять учеба.Проанализируй свою жизнь и все поймешь. РА передают,что третий уровень--самый сложный.Здесь еще необходимо сделать выбор: свое решение проблемы (свобода выбора),а от этогозависит твоя полярность и твое будущее.На следующих уровнях идет дополнение и оттачивание приобретенных на третьем уровне навыков. Вот так. Но это не так все страшно....может быть я слишком резко пишу. В чем-то ,наверное ,есть и своя прелесть. Хотя это мои личные выводыИ каждый вправе сам отслеживать свою жизнь.
да, Юн, хочу, чтобы вы поговорили об этом. Юнона пишет:
цитата:
Проблема--это теоретический или практический вопрос,требующий исследования или решения.Где-то так.
где-то... может быть, и так(( а как это внутри тебя?... Юнона пишет:
цитата:
Так вот это и есть ЖИЗНЬ.
Констатировала одна из субличностей. А где Сущий? Юнона пишет:
цитата:
Так мы невольно сталкиваемся с этими проблемами постоянно. И заметь,если ты неправильно решил то или иное задание,то Жизнь перед тобой ставит опять ту же проблему,но преподнесенную уже в другой вуали.Но смысл почти тот же.И пока ты не решишь этот вопрос(проблему) правильно, так и будет продолжаться.А затем идут уже другие проблемы более сложные.Все по одной схеме.ОБУЧЕНИЕ. И уйти от поставленных проблем ты никогда не сможешь.Ты их будешь решать вплоть доотработки их на ментальном уровне.И это и есть обучающая нас тюрьма.
Юююююн, а где тут ты?????? Юнона пишет:
цитата:
Иногда дают отдохнуть,"поваляться на солнышке",а потом опять учеба.
Кто даёт? Юнона пишет:
цитата:
Проанализируй свою жизнь и все поймешь.
есть потрепушка детская "что с дурака возьмёшь кроме анализов", а безликому и анализа не сделать Юнона пишет:
цитата:
РА передают,что ............................
А что передаёт Сущий-Юн???????????? Юнона пишет:
цитата:
Но это не так все страшно....
если остановиться вовремя и прислушаться. Юнона пишет:
цитата:
В чем-то ,наверное ,есть и своя прелесть.
сплошняком... прильнём к внешним источникам: "Слово прелесть произошло от славянского лесть, что обозначает ложь, в данном случае приставка пре в слове прелесть возносит обман в более высокую степень. Прелесть или его производное прельщение буквально означает состояние ложного, неверного духовного самосознания." Юнона пишет:
цитата:
Хотя это мои личные выводы
"личные"-исходящие из личности-выращенные на мнениях-картинках окружающего мира. Юнона пишет:
цитата:
И каждый вправе сам отслеживать свою жизнь.
"отслеживать"-выслеживать и т.д. ... а может быть, создавать свою жизнь? засим, позволь откланяться , вам предстоит много работы, а мне ждать недосуг.
засим, позволь откланяться , вам предстоит много работы, а мне ждать недосуг.
Юнка! Ну зачем ты оторвала учителя от его важных задач? Ай яй яй... Или оне сами снизошли... для ценных указивок..
по душевной аллергии, вспомнилось из Вознесенского: * * * В пору, когда зацветает акация - Желтых измен семена неблагие,- сердце сжимается, как от локации. Это душевная аллергия.
где-то... может быть, и так(( а как это внутри тебя?...
Именно так и внутри меня!!!И еще внутри близких,чью жизнь я пыталась проанализировать.
O_lik пишет:
цитата:
Юююююн, а где тут ты??????
Это я и есть тут.Только конкретные примеры приводить не буду.Это мое личное.
На вопрос :кто дает?,я ответить конкретно не могу,скорее всего,это и есть ТОТ,чьими частицами мы являемся.
Кто такие РА? Мы все являемся ОДНИМ.Сущности,прошедшие эту школу.
Слово"прелесть",заменяю на"Хорошее".
"Отслеживать--выслеживать"--это что-то ироническое с твоей стороны.
А создавать свою жизнь,ты будешь только в рамках запроектированного тобой,еще до прихода в эту жизнь.
Возможно это только одно,что я заметила в своей жмзни.И очень рада этому.Именно так объясняется нелогичность этой жизни. И если ты в чем-то(может быть во всем) не согласен с моими выводами--рада буду услышать твои.Может быть найдете минутку и объясните мне ИСТИНУ. С уважением.
Юнка! Ну зачем ты оторвала учителя от его важных задач?
Vitek, Учителя я не почувствовала.Шутливое отношение скорее.Ну хоть не оскорбил....и то уже классно!!! Мне очень нравится твое знание поэзии.Я прежде вообще не обращала на нее внимания.Пиши в zen-поэзии побольше красивого! Если можно конечно.
Отправлено: 06.05.12 14:56. Заголовок: Юнона пишет: Мне оч..
Юнона пишет:
цитата:
Мне очень нравится твое знание поэзии.Пиши в zen-поэзии побольше красивого!
Да нету никакого знания поэзии, солнце....так, по верхам, да сливки..(типа, "Времен года" да Токкаты и Фуги ре минор..), хотя, для понта и чтоб покрасоваться перед вашим полом, шло на ура.. Первой реакцией, Юнка, было распушить хвост и выдать на горА...но... лень...Опять же, учитывая цветок преподнесенный тобой, все же поделюсь...
Это не оковы...это понимание жизни такой,какая она есть на самом деле.Понимаю,хотелось бы более упрощенно:Повезло--не ПОвезло...но увы...это не так.Хочешь оставайся при своем понимании(может оно более глубокое!!!),это ТВОЕ ПРАВО. "Тюрьма"--это из-.за бесконечных перерождений.
Отправлено: 06.05.12 19:24. Заголовок: Юнона пишет: Это не..
Юнона пишет:
цитата:
Это не оковы...это понимание жизни такой,какая она есть на самом деле
Хозяин-барин, Юн. Если ты считаешь, что заимствованная негативная установка - это твоё понимание жизни - быть по сему! Уже далеко не секрет, что жизнь на самом деле такая, какой ты себе её озвучиваешь в своих мыслях. Юнона пишет:
цитата:
"Тюрьма"--это из-.за бесконечных перерождений.
Юна, ты живёшь сейчас. Помнишь ты свои "перерождения"? Если не помнишь, значит, принято на веру чьё-то знание или домысел.
Так что, Юн, тут и сказочке конец, кто услышал - молодец!
Единственное, на чем хотела бы заостртиь внимание--это на слове"негативное".Мое понимание жизни не является не негативным,не излишне позитивным.Оно такое,какое есть.Есть причина--есть следствие.И все.Все остальное "в наших руках". Предупрежден--значит вооружен. А когда я ,как мне кажется,разобралась в том, как отслеживать некоторые моменты,жизнь изменилась в лучшую сторону.Я ее двусмысленную--начала просматривать,она как бы повернулась ко мне "лицом". Про перевоплощения действительно сама не помню(может быть вообще здесь впервые..и надеюсь что больше никаких воплощений не будет),но слишком много авторитетных источников об этом говорят. И вообще,я ни авторитетом,ни умением преподнести мысль не обладаю и поэтому рада прекратить дискурс. С уважением
Сообщение: 2007
Зарегистрирован: 19.03.10
Откуда: Германия
Репутация:
8
Отправлено: 16.05.12 12:29. Заголовок: Всем приветик! htt..
Всем приветик! Вот пару недель отдохнул от интернета на Майорке. Теперь.. вникаю в жизнь форума. Есть интересные моменты для меня. Спасибо Юка за Р. И. Попова он мне тоже резонирует.
Небольшой фото отчет… так сказать
Конечно красивое Средиземное море...
Старался быть подальше от людей, поэтому брал велик или машину на прокат и быть ближе к природе острова.
Яхты и бухты украшают побережье
И конечно есть много крепостей и замков
А это обычный городишко где живут аборигены
И конечно куча отелей
Пляж не фоткал из- за распухших от цивилизованной жизни тушек отдыхающих…
Ну и все... больше не хочу загружать вас своими картинками...
Сообщение: 2009
Зарегистрирован: 19.03.10
Откуда: Германия
Репутация:
8
Отправлено: 16.05.12 16:18. Заголовок: Лирия пишет: Жду с ..
Лирия пишет:
цитата:
Жду с нетерпением видео-музыкального отчета?
Однако Лирия зришь будущее..
Люси пишет:
цитата:
Не ленись - рассказывай про Майорку, фотки классные, но маловато...
Да в принципе рассказывать то не о чем. Природа вдохновляла, а люди наоборот разочаровывали. Что в принципе естественно. Понравилась пещера дракона с озером, где на лодках играли классическую музыку… Ну еще пару мест. Есть на острове, что посмотреть.. если есть время и желание.
Вот еще пару фоток
Юка пишет:
цитата:
сли б не сказал, что это Майорка, я б решила что ты сюда пробрался к нам инкогнито :)
Если будет «отсрочка» еще на пару лет, то может и доберусь до ваших мест. Хотелось бы побывать на земле обетованной.
Отправлено: 22.05.12 16:28. Заголовок: Молитва (не знаю кто..
Молитва (не знаю кто автор).
Господи, ты знаешь лучше меня, что я скоро состарюсь. Удержи меня от рокового обыкновения думать, что я обязан по любому поводу что-то сказать. Спаси меня от стремления вмешиваться в дела каждого, чтобы что- то улучшить. Пусть я буду размышляющим, но не занудой. Полезным, но не деспотом. Охрани меня от соблазна детально излагать бесконечные подробности. Дай мне крылья, чтобы я в немощи достигал цели. Опечатай мои уста, если я хочу повести речь о болезнях. Их становится всё больше, а удовольствие без конца рассказывать о них - всё слаще. Не осмеливаюсь просить тебя улучшить мою память, но приумножь мое человеколюбие, Усмири мою самоуверенность, когда случится моей памятливости столкнуться с памятью других. Об одном прошу, Господи, не щади меня, когда у тебя будет случай преподать мне блистательный урок, доказав, что и я могу ошибаться. Если я умел бывать радушным, сбереги во мне эту способность. Право, я не собираюсь превращаться в святого: иные из них невыносимы в близком общении. Однако и люди кислого нрава - вершинные творения самого дьявола. Научи меня открывать хорошее там, где его не ждут, и распознавать неожиданные таланты в других людях.
Отправлено: 23.05.12 15:16. Заголовок: кажется уже как-то п..
кажется уже как-то публиковала этот кусочек из Книги Одиночеств Макса Фрая, но никогда не поздно повторить)))))
В каких-то дальневосточных, как водится, горах стоял какой-то даосский, как водится, монастырь, куда, как водится, приходили всяческие достойные и недостойные молодые люди, жаждущие, как водится, великих и не очень мистических тайн и прочих озарений. Их там, как водится, подвергали всяческим невероятным испытаниям, заставляли медитацца с утра до ночи, морили аскезой, искушали искушениями, а после снова гнали медитацца и снова всячески испытывали. Вся эта катавасия продолжалась довольно долго. Некоторые удивительные граждане все же как-то умудрялись выжить и даже не сбежать к едрене фене от этого эзотерического счастья. Они становились такие высокодуховные и просветленные, что стоять рядом с ними было почти невозможно: очи сияли благостью невыносимой.
И в жизни всякого просветленного гражданина наступал такой момент, когда его вызывали к Самому Главному Даосскому Начальнику. Начальник грозно потрясал аурой, благодатно сиял чакрами и проделывал кучу других невероятных вещей, полезных для просветления окружающих. Он говорил ученику: «Пришло время подвергнуть тебя самому страшному испытанию». С учеником от такого заявления, невзирая на все его эзотерические достижения, кирдык случался. Он думал, что сейчас с ним сделают что-то такое немыслимое, хоть ложись да умирай добровольно.
Приведя ученика в чувство с помощью целительных мантр и нюхательной соли, Самый Главный Даосский Начальник продолжал выступление: «Теперь ты вернешься домой, - говорил он, - и поживешь годика два нормальной человеческой жизнью. Потом вернешься, я на тебя погляжу. Если останется в тебе хоть что-то от нынешней веселой силы - что ж, тогда я стану тебя учить. Нет - нахуй». (Ну, то есть Самый Главный Даосский Начальник вряд ли знал простое русское слово «нахуй», но он, безусловно, умел подыскать приличествующий случаю синоним. В отличие от меня.)
Следует заметить, что это испытание мало кто проходил. Чай не с демонами иллюзорными бороться и не в пропасти, кишащие злыми духами, сигать. Сами понимаете.
Все это я к тому, что среди читающих эти строки есть немало человеческих существ, по сравнению с которыми все эти полумонахи - тьфу что такое. Срам один, скорбь небесная. А мы с вами, напротив, зайчики золотые - во как.
хочу поделиться книгой, которую прочла на днях Андрей Сидерский Третье открытие силы
очень мне отрезонировало.
сначала правда несколько испугали длинные сложносочинённые предложения, но потом показалось, что это лишь способ автора осторожно, насколько возможно, использовать словесные формулировки в попытке описания неописуемого...))
нашла также в инете на его сайте комплекс цигуна, который мне очень понравился.
а когда дочитала книгу со всеми её выводами, чем-то мне тебя, Алекс, напомнил опыт этого человека... вернее то, что ты писал о себе.
В одной деревне жил-был одинокий старик. По вечерам рядом с его домом играли местные мальчишки. Игры, как водится, сопровождались громкими воплями. Старику это надоело, и однажды вечером он пригласил мальчиков к себе. Он рассказал им, как ему нравится слушать громкие детские голоса, и обещал каждому дать по рублю, если они пообещают прийти и завтра. Ребята пришли и играли ещё веселее и шумнее. Старик заплатил им и обещал в следующий раз заплатить снова. Но следующим вечером мальчики получили уже не по рублю, а по 50 копеек. На третий вечер старик заплатил им всего по 10 копеек и объяснил, что у него кончаются деньги. — Дорогие дети, — попросил он, — а не согласились бы вы завтра прийти снова и поиграть просто так? Крайне разочарованные, мальчики заявили, что вообще больше не придут. Стоит ли за бесплатно тратить столько сил?
Сообщение: 548
Зарегистрирован: 18.03.10
Откуда: Россия
Репутация:
4
Отправлено: 19.09.12 19:03. Заголовок: иван
,, поймали звери в лесу ежа,и никто не может понять что за зверь такой. Все долго думали,и выбрав в мудрецы сову,пошли к ней. Сова взявши в лапу ежа ,с важным видом произнесла , -Так вот ты каков,северный олень!,,
Отправлено: 26.01.13 18:07. Заголовок: "Дракон и принцесса"
"Дракон и принцесса"
- А у тебя до меня были другие принцессы? - спросила принцесса. - Конечно, - ответил дракон. - Много. Они сидели на обрывистом берегу, свесив ноги, и кидали в реку камушки. - И где они все? - принцесса судорожно сгребла камень и не глядя зашвырнула подальше. - Как тебе сказать... - дракон помолчал. - Они все закончились. - Это потому, что ты живёшь дольше людей, да? Это было просто давно? - Не только, - дракон кинул камушек. Снизу донёсся бултых, треск лодки и проклятия. Принцесса смахнула с лица брызги. - Понимаешь, любить - трудно. Хочется нежно прижать принцессу к себе и никогда-никогда не отпускать. - Это я понимаю, - сказала принцесса. Она придвинулась к дракону и нежно прижала к себе его левую лапу. Дракон опасливо покосился. - Ну и что? - Довольно скоро принцесса начинает шевелиться и пытается вырваться. Ей хочется чего-то ещё, а не только быть нежно прижатой, - с третьей попытки дракон высвободил лапу. Принцесса вздохнула и кинула в реку камушек. - Это трудно пережить. Тогда я откусываю принцессе голову. Она перестаёт вырываться, и я могу её нежно держать и дальше. Но потом она быстро заканчивается. Они помолчали, глядя на закат. - Ты меня любишь? - спросила принцесса. - Но не так, - ответил дракон. - Не так.
Вдоль всего плетня, окружавшего птичий двор, расселись ласточки, беспокойно щебеча друг с другом, говоря о многом, но думая только о лете и юге, потому что осень стояла уже у порога — ожидался северный ветер. Однажды они улетели, и все заговорили о ласточках и о юге. «Пожалуй, на следующий год я сама слетаю на юг», — сказала курица. И вот минул год, ласточки вернулись. Минул год, и они снова расселись на плетне, а весь птичник обсуждал предстоящее отбытие курицы. Ранним утром подул северный ветер, ласточки разом взлетели и, паря в небе, почувствовали, как ветер наполняет их крылья. К ним прилила сила, странное древнее знание и нечто большее, чем человеческая вера. Высоко взлетев, они оставили дым наших городов. — Ветер, пожалуй, подходящий, — сказала курица, расправила крылья и выбежала из птичника. Хлопая крыльями, она выскочила на дорогу, сбежала вниз с насыпи и попала в сад. К вечеру, тяжело дыша, она вернулась обратно и рассказала обитателям птичника, как летала на юг до самого шоссе и видела величайший в мире поток машин, мчащихся мимо. Она была в землях, где растёт картофель, и видела питающие людей злаки. И наконец, она попала в сад. В нём были розы, прекрасные розы, и там был сам садовник. — Потрясающе, — сказал весь птичий двор. — И как живописно рассказано! Прошла зима, прошли тяжёлые месяцы, началась весна нового года, и опять вернулись ласточки. Но птичий двор ни за что не соглашался, что на юге — море. «Послушайте нашу курицу!» — говорили они. Курица теперь стала знатоком. Она-то знала, как там — на юге, хотя даже не ушла из городка, а просто перешла через дорогу.
Отправлено: 19.02.13 14:55. Заголовок: Из «Буддийских притч и историй»
«После этого Ананда неожиданно спросил: — Скажи мне, наконец, кто же я? Я прожил возле тебя 42 года, другие приходили, становились просветленными и уходили, а я до сих пор не просветлен. И вот ты уходишь. Будда сказал: — Не беспокойся, как только я оставлю тело, в течение 24 часов ты станешь просветленным. Ананда сказал: — Мне непонятна такая арифметика, 42 года с тобой не принесли мне просветления, а 24 часа без : тебя — и я стану просветленным! Будда рассмеялся и сказал: — Ананда, из-за того, что я был так близок, ты начал считать меня чем-то само собой разумеющимся. Только разлука, только моя смерть сможет пробудить тебя…»
http://dokonline.com/dokumentalnie-filmi/10331-gorod-muravev-city-of-ants-2010-national-geographic.html Вспомнились заодно и ломехузы(ранее о них упоминал)...а также растерзание сорокой птенца прошлой весной... Мысль вот такая вертится: итак, человек, окунутый в эту мясорубку, имеет задачу просветлится, осознаться и т.д и для этого ему нужны трудности, лишения и страдания....а муравьям зафиг эта байда?? Высший промысел? Но почему такая гармония бытия у вообще всей жизни на земле? Получается, не в кали юге дело...а ТАК было замешено ВООБЩЕ с САМОГО начала, а не несколько тысяч лет назад после типа перезагрузки...?? В непонятке...картина мироздания посыпалась....Как видится енто дело у Ала? У других? Если я понятно изложил непонятку...
Отправлено: 05.02.14 15:31. Заголовок: Наверно, я невнятно ..
Наверно, я невнятно изложил... Или совсем ни у кого похожего вопроса не возникало? Алекс, пожалуйста, не будь бякой...если задаются вопросы, надо отвечать.. ..если нету ответов, все равно желательно ответить, мол, не знаю.... ..ибо игнор напоминает мне поведение и менталитет тех, где я сейчас нахожусь.... Итак, попробую задать снова : в "Возвращении" ты писал о некоем темном облаке, присосавшемся к Земле и высасывающем из нее энергию....идея планетарного Паразита есть у многих...и, как мне кажется, это и характеризует Кали-югу и пришло вместе с ней...однако ВСЯ жизнь на планете, а не только люди, устроена на паразитических началах..Какие соображения на этот счет у тебя? У других?
Сообщение: 2647
Зарегистрирован: 19.03.10
Откуда: Германия
Репутация:
8
Отправлено: 05.02.14 17:29. Заголовок: Витек я как-то не з..
Витек я как-то не заметил твой вопрос... извини.
Если честно, то не знаю, что сказать… По моему на этот счет уже много сказано.
Наша планета голубая, но на энергетическом уровне она красная… да еще окутанная темной вуалью чужеродной энергии. Чужеродная… потому что она имеет другие свойства, чем земная энергетика. А красная из-за того что коллективное сознание человечества ниже плинтуса… в инфракрасном излучение… Как все изменить? Только за счет коллективного сознания. В одиночку это не сделать. Мощей не хватит. Единственно, что можно в одиночку – это проскочить мимо этой темной энергии. Вот ты же не пытаешься изменить Украину к лучшему, а ищешь место получше. Так и душам… им легче поменять планету. Есть конечно, "революционеры"... но им не хватает видения, и поэтому их всегда используют в темную. Они вроде ведут людей в светлое будущее, но но всегда почему-то приводят толпу еще к большей ж....е Эта темная энергия не просто окутывает планету, она еще удерживает коллективное сознание на нужной ей вибрации. Многие почему–то думают, что тьма это нечто страшное, как в фильмах ужасах. На самом деле все наоборот. Вот сидишь и вкусно обжираешься (не про тебя Витек) всякими вкусняшками и думаешь… - вот оно счастье! Но на самом деле ты как раз своим желанием и создаешь это красное излучение. Или гонишься за банальным человеческим счастьем, думая, что этого хочет бог, а на самом деле следуешь за внушением этого темного эгрегора. Вся наша нормальная человеческая жизнь на комфортном обывательском диване и есть то темное облако бесознательности. А теперь представь… сидит человек и есть вкусняшки, а ты к нему подходишь и говоришь… - что ты делаешь бросай сейчас же и пошли искать свободу. Так куда этот любитель вкусной жизни тебя пошлет? Так и души, которые пробудились, видят, что коллективное сознание как раз вкусно жрет, то, что им подкидывает это темное сознание. И поэтому бесполезно кого-то спасать, тем более никто и не хочет. Человек живет на земле, и думает, что хитрее всех...занимая верхушку пещевой цепочки. Но на самом деле он сам является главной вкусняшкой для других существ.
Можно через человеческий фрагмент откачивать энергию у души. Так вот эта темная энергия самый настоящий космический вирус, который частично блокировал коммуникацию между фрагментом и душой и перенастроил поток на себя. И теперь это вирус наслаждается жизнью паразита… создав паразитирующую матрицу.
Единственный способ избавиться от паразита – это перезаписать базовую программу…. То бишь сделать армагидончик… Но это решают там на верху… Творец, или его сподручные… Может сидит там сейчас и чешет репу… и думает что бы такое придумать… а то потопы были.. .. земля вертелась,.. На то он и творец чтобы придумать что-то новенькое для нас.. Например, закрыть как тараканов в банке (космический карантин) и посмотреть, как люди сами себя сожрут…
Единственный способ избавиться от паразита – это перезаписать базовую программу…. То бишь сделать армагидончик…
Благодарю! Что имел в виду: именно БАЗОВЫЕ программы и построены на паразитических началах, имеется в виду не только паразитирование иных сущностей над человеком, и человеком над себе подобными и животным и растительным миром, А И построение по паразитическому принципу ВСЕГО животного и растительного мира....т.е. паразитизм ИЗНАЧАЛЬНО входит в матрицу жизни Земли....а не был привнесен с захватом Земли этим темным облаком Паразитом.....ну, теперь ты мине понял, что имею в виду?? , что пытаюсь выяснить? [взломанный сайт] Данке!
Сообщение: 2648
Зарегистрирован: 19.03.10
Откуда: Германия
Репутация:
8
Отправлено: 05.02.14 19:16. Заголовок: vitek пишет: Что им..
vitek пишет:
цитата:
Что имел в виду: именно БАЗОВЫЕ программы и построены на паразитических началах, имеется в виду не только паразитирование иных сущностей над человеком, и человеком над себе подобными и животным и растительным миром, А И построение по паразитическому принципу ВСЕГО животного и растительного мира....т.е. паразитизм ИЗНАЧАЛЬНО входит в матрицу жизни Земли....а не был привнесен с захватом Земли этим темным облаком Паразитом.....ну, теперь ты мине понял, что имею в виду??
Вирус как раз и исказил базовую программу.. До этого матрица земли была другой. Было как в книжках свидетелей йоговы, где изображены лев и ягненок пасутся вместе. Рай да и только. Даже учОные поняли, что наша солнечная система аномальная. Я спрашиваю - а где еще одна звезда? Все нормальные звездные системы бинарные, а наша имеет только одну звезду. Вот в этом и вся заморочка. В бинарной системе практически нет природной дуальности... скажем ночи и дня, времен года... Вот из-за этих перепадов энергий нас и колбасит... Еще заморочка - луна. Мы и так питаемся отраженным светом от солнца, а еще когда ночь, то светом отраженным от луны.т е. получается еще один посреднечек в пищевой цепочке..
...сидит человек и есть вкусняшки, а ты к нему подходишь и говоришь… - что ты делаешь бросай сейчас же и пошли искать свободу. Так куда этот любитель вкусной жизни тебя пошлет?
В беседку под пальмою? Где они за чашечкой чая (со вкусняшками) полюбовно договорятся, что каждый будет делать то, к чему у него лежит душа и делиться результатом с партнером? Да? Скрытый текст
а не договорятся - по башке получат оба! один - за то что зажравшаяся свинья эгоистичная, а другой - за загаживание свинарника бисером
Да уж...моська тут как тут, тявкает-заливается....она не плоха , сама по себе, то же божье создание, как и все...просто комплекс неполноценности вот так вывернулся...
Витасик, и где ж твоя хвалёная свобода?)) хозяин выдал реакцию и в твоих действиях в момент проявилась
цитата:
Обычная мелкотираночная функция..: тяв-тяв...
понятное дело, в твоём уме
цитата:
просто комплекс неполноценности вот так вывернулся...
ну, что ж... у зависимых от хозяев такое не редкость, что внутри
цитата:
моська тут как тут, тявкает-заливается
уж точно не от верности, скорее от скуки, да мнимой нужности. борзеть в сторону хозяина никак не позволительно, кормит ведь лапшичкой собственного изготовления, так хоть просто воздух посатрясать на кибрисе.)) мне неинтересен твой персонаж, Витасик, читаем на раз.
сорванные цветы - мертвы, они не ощущают своей природы, не поддерживаются ею и ничего не могут ей дать. из последних сил, стоя в вазе с водой не всегда лучшего качества, они стараются нравится окружению, но нутро их разлагается и вместо аромата , запах их становится гнилостным, листья скукоживаются, цвет становится пожухлым.
Да ты не переживай за него.. Он у нас кот , который гуляет сам по себе. Да и пора уже убрать свои членомерки... а то как-то смешно и глупо это выглядит со стороны
на каждого облачающего есть свой разоблачающий, рейтер. ты облачаешь послушников в свои представления, а мне и трудится не надо, чтобы разоблачать их. они сами о себе всё расскажут, когда слегка пощекочут ноги их лидеру, стоящему на пьедестале. и заметь, рейтер, это действо происходит без нажима и хамских намёков, даже без взгляда в сторону послушников. вот как произошло со свободолюбивым членом твоей паствы, он сам показал свою натуру: vitek пишет:
цитата:
Да уж...моська тут как тут
а ты говоришь: Reiter пишет:
цитата:
кот , который гуляет сам по себе.
твоё представление не совпало с истиной. а почему? да потому, рейтер, что основанием твоего видения данного члена твоей паствы, является твой прошлый субъективный опыт. а витэк извлёк из своего подсознания истину, хоть, и не осознал её, потому что у него иногда возникают большие сложности при совмещении мыслей и эмоций.
свободное сознание - гармонично, в нём аналитическая и артистическая природа - едины.))
Reiter пишет:
цитата:
Да и пора уже убрать свои членомерки... а то как-то смешно и глупо это выглядит со стороны
как же вы благородны и тактичны, ваше совершенство!)) смешно и глупо, рейтер, пытаться быть крупной рыбой в мелком пруду.
определение, которое твой ум выдал на-гора, блокирует не только твоё восприятие, но и восприятие членов твоей паствы, пастырь рейтер. "Настоящая трансформация сознания происходит только тогда, когда наши старые образы умирают вместе с надеждами и мечтами."
Есть такой писатель -- Грегори Магвайер. Для сюжетов своих книг он выбирает второстепенных персонажей известных сказок и от их лица рассказывает историю. Например, историю Золушки от лица ее младшей сводной сестры. Называется Confessions of an Ugly Stepsister/Исповедь некрасивой сводной сестры. Другая его очень популярная в штатах книга -- это история «злой» ведьмы из сказки Волшебник Изумрудного Города (в русской адаптации, в оригинале она называется Wizard of Oz) Бастинды, которую главная героиня, добрая девочка Элли (в оригинале -- Дороти) , замочила насмерть. Если помните, окатила ведьму из ведра водой, а та растаяла.
Сама я его книг не читала, мне Рабинович напел о нем сначала подруга рассказала, а потом википедия. Читать вряд ли буду, но идея очень нравится. Не просто нравится, она мне родная. Я же с детства неправильный читатель, меня хорошие девочки, главные героини, не привлекали, скучно было о них читать, а те злые, вредные и ужас-ужас, с кем добрые девочки в конце сказки нещадно расправлялись -- наоборот, как мама говорила, вызывали нездоровый интерес. Очень я любила за автора додумывать личные истории этих жертв добрых девочек.
Но это раньше. Сейчас мне нравится смотреть сбоку на динамику отношений. Вот взять, например, одну из моих любимых сказок, Снежную Королеву. Она, на самом деле, о Герде и ее терзаниях по Каю и обсессивной идее его спасти от холодной, бессердечной, жестокой Королевы. Если на сюжет посмотреть не из личной истории Герды, а со стороны, то получается очень интересно.
Как я это вижу, сюжет классический: он ушел к другой, а она пускается во все тяжкие, чтобы вернуть его. Вот кто такая Герда? О ней вообще мало что известно, кроме того, что она из бедной семьи, с Каем они росли по соседству и что была она для него «названая сестра». И розы, очень она любила розы. На этом список ее интересов и занятий заканчивается.
То есть, мало того, что «мы люди простые», так еще и с задавленной женственностью, асексуальна. Если от сказочного контекста перейти поближе к реальности, то «названых сестр» много. Это женщины, с которыми мужчины живут до тех пор, пока не повзрослеют. Это те женщины, которые после разлуки с любимым мужчиной, ведут его не в постель, а на кухню, где его ожидают приготовленные по случаю встречи первое, второе, третье и компот. Что она хорошо умеет -- это заботиться, а со своей чувственной стороной не очень дружна. Она для мужчины друг, соратник, хороший человек, с ней тепло и удобно, но к ней нет влечения. В таких союзах все всех устраивает до тех пор, пока в мужчине не начинает колоться тоска по Женщине. На самом деле, конечно, не по Женщине, а по себе самому, по ощущению собственной мужественности -- ведь почувствовать полноценно свою мужественность для гетеросексуального мужчины можно только на фоне полноценной женственности.
Другое дело Снежная Королева. Высокая, красивая, умная, нежна, прелестна -- это все ее описание из сказки, я не поленилась посмотреть. Все, что она создает, изысканно, утонченно и в Кае вызывает восторг. Живет во дворце. Сама себе королева, и только кого захочет, удостаивает вниманием. Кто не влюбится - тот лох, честное слово. Она женщина «снаружи прохладно -- внутри горячо». Единственные упоминания о физическом контакте в сказке -- это между ней и Каем. По сюжету, она его целовала, грела у себя под шубой и говорила «если дальше буду тебя целовать, зацелую насмерть». За точность цитаты не ручаюсь, но про «зацелую насмерть» там точно было.
Мужчина уходит физически уже после того, как ушел эмоционально. В сказке этот эмоциональный уход объясняется тем, что осколок волшебного зеркала попал Каю в глаз и сердце. В несказочной реальности это начала бы колоться в нем тоска по тому, чего в отношениях с Гердой он не может получить. Он стал раздражителен, эмоционально холоден и его перестало интересовать то, что до этого с Гердой связывало. Его новые интересы она не могла разделить, а нового от себя ей предложить было нечего. Поэтому когда Кай ушел, Герда, как и все женщины, которым свойственно расщепление, черно-белый способ переживания своего опыта, инфантилизировала Кая и демонизировала Королеву: не он ушел, а Королева его увела и околдовала.
Любовные обсессии формируются очень просто. Она нужна для того, чтобы избежать экзистенциальной встречи с Другим, его уникальностью и его выборами, с переживанием конечности всего, что когда-либо начиналось, и с собственным одиночеством. Не зря говорят, «расставание -- маленькая смерть». Когда человек состоит с кем-то в близких отношениях, тот значимый Другой становится частью идентичности человека (я -- любовница X, я -- жена Y, я -- подруга Z, и т.д), и когда отношения с ним прекращаются, это может переживаться как смерть части себя, вслед за которой приходит небытие и пустота. Чем большее пространство в отношениях отводится Другому, тем ощутимее потеря. На краю этого спектра всегда находится зависимость, когда Другой становится центром мира, а с потерей отношений с ним приходит абстиненция и непереносимая всепоглощающая пустота. Один из способов психики защищаться от переживания этой пустоты -- это обсессия.
Возвращаясь к «названым сестрам» -- часто это теплые и принимающие люди, но фокус их внимания на другом человеке, его желаниях, потребностях и приоритетах, а свои собственные желания и потребности они часто игнорируют или не слышат вообще. Кай -- большая часть идентичности Герды, настолько, что встретиться с фактом его ухода ей оказалось не по силам. Простая как дверь идея для обсессии -- «я какой-то не такой, поэтому от меня ушли», но она подразумевает хоть какую-то степень восприятие себя отдельно от Другого. Человек тогда будет из последних сил самосовершенствоваться и время от времени допекать другого: «Ну а теперь я достаточно хорош? Смотри, как я вырос -- может вернешься, а?» С Гердой такой способ не сработает. Держать фокус на себе у нее не получается, поэтому фокус опять на Кае. Ей небезопасно отсутствие отношений с Каем, оно грозит встречей с непереносимой пустотой, поэтому она проецирует свою небезопасность на него. Отсюда и идея, что надо его спасти, а то он погибнет. Ну а дальше - через туманы, вьюги, верхом на оленях, помните, в общем.
Чем сказка закончилась, тоже, думаю, помните. Почему Кай вернулся к Герде -- это уже другая история, также как и история о том, почему Снежной Королеве был нужен мальчик, готовый засыпать у ее ног. Но мне писать надоело. Может, Грегори Магвайер сочинит в следующей книге. На этой разоблачающей ноте останавливаюсь, Ваша Шахерезада.
Когда то, давным давно, после первой части фразы, обычно употребляли "но гневно клеймим".. не понял, Рабинович твоя подружка? а как ее звать по имени? Снежана пишет:
цитата:
мне нравится смотреть сбоку на динамику отношений.
И это замечательно! Хоть сбоку, хоть изнутри, лишь бы не как принято...
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Репутация:
0
Отправлено: 19.05.14 06:12. Заголовок: vitek пишет: Когда ..
vitek пишет:
цитата:
Когда то, давным давно, после первой части фразы, обычно употребляли
Но ведь интересует обычно))) необычное...
vitek пишет:
цитата:
твоя подружка? а как ее звать по имени?
vitek , к сожалению (или к счастью?) не могу ответить на твой вопрос, т.к. не являюсь автором приведённой статьи. Просто меня очень заинтересовала эта статья, за что-то задела, зацепила... И захотелось поделиться с другими...
vitek пишет:
цитата:
Хоть сбоку, хоть изнутри, лишь бы не как принято...
Если принятое меня устраивает, то зачем от него отказываться? Может надо его просто расширить другими взглядами... для развития...
Ruma пишет:
цитата:
Без намеков. А коняка как из сказки. Обалденная красота, неземная!
Ruma , Настоящий конёк-горбунок! Кстати, что конь символизирует в сказках?
Та не, это Сивка-бурка, вещая каурка. Символ озарения истиной, ответа-подсказки в борьбе с какой-то проблемой, нечистью в образе коня необычной раскраски. Сивка- цвет сивый, седой. Бурка-бурый. Каурый- рыжеватый. Вещий- извещающий, дающий действенный совет. Если поставить вопрос перед сном в решении какой-то сложной проблемы, то ответ может придти в образе такого вот коня. Правда, каурость предполагает хвост и гриву темнее основного цвета ( тонированность)). А вот Конек-горбунок- визуально маленькая горбатенькая пони. )) Тоже помогающая, но не совето-вещанием, а делом. Все эти лошадки - символический ряд стихий, приходящих человеку на помощь; воображаемых, выраженных и оформленных в понятном образе. Как отголосок мировых Единорогов, Пегасов и иже с ними.
Отправлено: 20.05.14 06:58. Заголовок: Ruma пишет: Символ ..
Ruma пишет:
цитата:
Символ озарения истиной, ответа-подсказки в борьбе с какой-то проблемой, нечистью в образе коня необычной раскраски.
Спасибо, Ruma ! Очень интересно. Опять получается необычность окраски притягивает истину. Т.е. любая необычность является подсказкой для решения проблемы... (это я так размышляю...)) Нам подаётся какой-то знак на что надо обратить внимание или цепляется внимание. Кстати у коняшки меня больше всего привлекла светящесть. Как будто свет излучает...
Ruma пишет:
цитата:
А вот Конек-горбунок- визуально маленькая горбатенькая пони. )) Тоже помогающая, но не совето-вещанием, а делом.
Тоже неплохо... помощь в делах иметь))
Ruma пишет:
цитата:
Все эти лошадки - символический ряд стихий, приходящих человеку на помощь
Надо подумать. В лошадке объединяются все природные стихии... или даже весь окружающий мир... А если ещё учесть, что сейчас год лошади...
Все нерешённые в прошлых жизнях проблемы появляются вновь. Поэтому, потеряв Кая, Герда пускается в плавание по прошлым жизням. Все её встречи - это её прошлые воплощения. В том числе и сама Снежная Королева. Через образ Снежной Королевы Герде показывают, что она совершила для потери Кая. Показывают власть без любви. Возможно был совершён какой-то магический приворот. Переживая вновь ту ситуацию, слезами раскаивания она "растопляет" действие приворота и проявляет силу любви. Ошибка исправлена. Урок пройден. Причин для разлуки больше нет.
В любой сказке образно отображается внутренний мир человека. Через мужчину показывают дух человека, а через женщину душу. Жизнь по своей сути - это взаимодействие мужского и женского аспекта, взаимодействие духа с душой. Это взаимодействие и проявляется на физическом плане. Смерть - это отсутствие взаимодействия. В сказке о спящей царевне показано, как дух(мужчина, принц) своей любовью оживляет душу(женщину, царевну). А вот возможен ли обратный процесс, чтобы душа оживила дух?
Ну и совсем ИМХО... В душе проявлена гармония. Уравновешены все энергии вселенские. Чтобы душа стала действовать, надо првнести в неё нечто новое, нарушающее гармонию... Что и делает дух. Разница только в том, что если душе нравится новое, принесённое духом, то гармонизируется новый объём информации, происходит развитие. А если нет, то новый пакет инфы отвергается и душа пытается вновь восстановить гармонию на прежнем уровне.
Умер человек. — Здравствуй, Господи. — Здравствуй. Скажи, доволен ли ты прожитой жизнью? — Даже не знаю, что тебе сказать, Господи… Пока я жил, мне было хорошо. Я грабил людей, воровал. Денег всегда хватало. И жил я весело и беззаботно, пока люди не поймали меня и не повесили. Но теперь я вот думаю: наверное, жил я неправильно. И я бы хотел исправиться. Ты только не наказывай меня, Господи. Я же ни в чём не виноват, если разобраться. Ведь это ты дал мне такую жизнь. — Я не накажу тебя. Скажи, кем бы ты хотел быть в следующей жизни? — Сделай меня простым человеком, Господи. Чтобы я честным трудом зарабатывал себе и своей семье на хлеб. — Как тебе будет угодно.
— Здравствуй, Господи. — Здравствуй. Скажи, доволен ли ты прожитой жизнью? — Нет, Господи. Мне жилось очень тяжело. Всю жизнь я работал с раннего утра и до позднего вечера. Но жил в нищете. Я сам, моя жена и дети мои голодали. За всю свою жизнь я не знал ничего иного, кроме голода, холода и унижений. — Скажи, кем бы ты хотел быть в следующей жизни? — Я хочу быть богатым человеком. Чтобы у меня был большой дом, много хорошей земли, чтобы еды всегда было в избытке, чтобы я и дети мои имели всё, чего бы ни пожелали. — Как скажешь, так и будет.
— Здравствуй, Господи. — Здравствуй. Скажи, доволен ли ты прожитой жизнью? — Спасибо тебе, Господи. Большую часть своей жизни я был абсолютно счастлив. Мне было так хорошо, что я даже и не вспоминал про тех людей, которые расплачивались своей бедностью за моё богатство. Но потом они пришли в мой дом, убили меня, мою жену, моих детей и забрали моё имущество. Но я понимаю их. Когда я был бедным, то мечтал сделать то же самое. Не наказывай их, пожалуйста, Господи. — Не накажу. Скажи, кем ты хочешь быть в следующей жизни? — Я теперь понял, это плохо, когда одни люди живут за счёт других. Сделай меня богатым снова, Господи. На этот раз всё будет по-другому. — Будь по-твоему.
— Здравствуй, Господи. — Здравствуй. Скажи, доволен ли ты прожитой жизнью? — Спасибо тебе, Господи. Ты сделал всё как я просил. Но больше не делай меня, пожалуйста, богатым человеком. У меня было много денег, и я построил большой завод. Я создавал рабочие места, повышал зарплаты, оплачивал своим работникам обучение по специальности. Но чем больше я для них делал, тем больше им казалось, что я им что-то недодал. Я только в этой жизни подумал: нелегко тебе, наверное, с нами, Господи. Через созданные мной для них профсоюзы, они требовали ещё большего повышения зарплат, различных льгот и пособий для себя и своих семей. А работали при этом из года в год всё хуже и хуже. Потом мой завод обанкротился, и меня за долги посадили в тюрьму. А мои бывшие работники проклинали меня за то, что по моей вине они лишились работы и средств к существованию. — Кем же ты хочешь быть в следующей жизни?[more] — Сделай меня какой-нибудь знаменитостью. Я хочу, чтобы люди любили меня и восхищались мной. — Я сделаю как ты хочешь.
— Здравствуй. Скажи, доволен ли ты прожитой жизнью? — Спасибо тебе, Господи. Ты сделал всё как я хотел. Толпа обожала меня. Что бы я ни делал, вызывало у них восторг. Но больше не делай меня, пожалуйста, знаменитостью. Обожание толпы быстро наскучило мне и даже стало раздражать своей назойливостью. Самые близкие друзья втайне завидовали мне и желали мне зла. Мои дети ненавидели меня, потому что я был слишком занят собой и своей работой. Когда я умирал, по мне не горевал никто, кроме безликой толпы. — Кем же ты хочешь быть теперь? — Сделай так, Господи, чтобы я прожил тихую и спокойную жизнь, где-нибудь подальше от людей. — Как тебе угодно.
— Здравствуй, Господи. — Здравствуй. Скажи, доволен ли ты прожитой жизнью? — Да, Господи, большое спасибо тебе. Я хорошо отдохнул. Но больше не делай меня лесником. Мне было скучно и одиноко. — Тогда кем ты хочешь стать теперь? — У меня было много свободного времени, Господи. Я читал книги, думал о жизни и о людях. Мне кажется, я понял, как можно сделать людей счастливыми. Сделай так, чтобы я стал пожизненным диктатором, и я сделаю мир лучше. — Как пожелаешь.
— Здравствуй, Господи. — Здравствуй. Скажи, доволен ли ты прожитой жизнью? — Мне удалось сделать всё, что я хотел, Господи. Я принёс людям порядок и справедливость. Мир стал лучше. Но для этого пришлось уничтожить всех, кто пытался мне в этом помешать. Мои руки по локоть в крови. Накажи меня, Господи. — Я никого никогда не наказываю. Ты сам накажешь себя в следующей жизни. Если захочешь. А теперь скажи, кем тебя сделать теперь? — Сделай кем угодно. Только пожалуйста, Господи, не делай меня больше человеком.
- Спасибо душевное за хлеб-за соль, за перину мягкую, за баньку жаркую… Ммммм, эта банька!!! Да, дров я там три поленницы впрок наколол, ежели что… надолго теперь хватит…
- Ты не тяни кота за хвост, давай уже, - сурово приказала Яга. - Вон, пирогов возьми в дорогу.
- Стало быть, спасибо за все, и будьте здоровы. Пойду я.
- Да иди ты! - радушно напутствовала Яга. - Овощ тебе в помощь!
- В смысле?
- В смысле хрен с тобою!
- Хрен всегда со мною… - рассеянно пробормотал Иван. - Ну, все. Обниматься будем?
Иван вскинул котомку на плечо, отвесил земной поклон и бодро двинулся по направлению к чаще. Яга стояла на крылечке, смотрела вслед из-под руки. Здоровенный черный котяра вышел из избушки, сел у порога и презрительно фыркнул.
- Ну и что ты тут расселся? - неприязненно спросила Баба Яга, покосившись на животное. - Опять, небось, жизни учить будешь?
- Мммммнннняяяя… а смысл? - иронически прищурился кот. - Ученых учить - только портить…
- Вот-вот… и нечего тут ухмыляться.
- Кто ухмыляется? - притворно удивился кот. - Я, напротив, скорблю и выражаю соболезнования… в связи, значит, с безвременным исходом очередного подопечного…
- А веником? - нахмурилась Яга.
- Ученого кота-то? Я вас умоляю! Я ужасно расстроюсь и не смогу ни по цепи ходить, ни сказки сказывать. Так что себе дороже выйдет.
- Сказки он сказывать не сможет… Велика потеря… Ты бы, черт мохнатый, хоть раз для меня сказку сложил, для хозяйки своей… А то кормлю-пою тебя, а ты только сторонних клиентов обслуживаешь…
- Сказку? Для тебя? Это, например, на какую же тему?
- На какую, на какую… Сам, небось знаешь!
- Не-а, не знаю, - зевнул кот и стал вдумчиво умываться, вылизывать свою белую манишку. «Опрятный, зараза», - машинально подумала Яга.
- Чегой-то? Неуж сызнова гостей намываешь? Нееее, ты кончай это дело, мне отдых требуется и восстановление душевного равновесия. А то я с этим Иваном-болваном вся утомилась. Ну ладно, ладно, не болваном - дураком… Вот скажи на милость, почему он такой популярный персонаж, этот Иван-дурак? А главное, почему все эти дурачки сюда, к избушке моей, нескончаемой чередой тянутся? Нет, ну это я зря спрашиваю, сама ответ знаю. Бабу Ягу все знают, если мудрости-силенок-волшебства понабраться надо, куда ж еще? К Яге! А опосля он уже вовсе и не дурак, а если и дурак, так удачливый. Ясное дело, дальше ему сказочными дорогами, да на подвиги. Так что дело обыденное: помогла - и до свиданьица, скатертью дорога!
Кот прекратил гигиенические процедуры и уставился на Ягу - весь такой внимательный, понимающий.
- А чего продолжать-то? Персонаж я, значицца, популярный, уважаемый… Живу в достатке, а если чего и нет - мигом наколдую, я ж волшебница знатная, для меня ничего невозможного нет! А что на отшибе, в глухомани - так это мне как раз по нраву, утомляюсь я среди суеты людской, я природу люблю и тишину…
- Ну и про что тебе сказку сказывать, ежели ты и так всем довольна?
- Всем, да не всем… Вот если честно, завидки меня берут: с чего это так устроено, что все Елены Прекрасные, Василисы Премудрые, Марьи-Искусницы и прочие Крошечки-Хаврошечки в конце концов замуж выходят, счастье свое обретают, за мужем живут, как за каменной стеной, а я должна и сама выживать, и еще добрых молодцев морально и материально поддерживать?
Кот презрительно фыркнул.
- Ну да! Накорми их, напои, в баньке попарь, советы добрые им дай, самооценку подними, где они по жизни напортачили, растолкуй, а еще и подарки: кто рушничок с оберегом с собой уносит, кто гребень волшебный, а кто и меч-кладенец волочет. Пользуются моей добротой, а я отказать никому не могу.
Кот зажмурился и покачал головой, словно тоже ужаснулся: ох, пользуются, вон сколько добра перетаскали!
- Оно конечно, по сюжетной линии мне от энтого дела никак не отвертеться, им другие дела сказкой определены, но вот как бы хорошо было, если бы в избушке меня кто-то ждал… Работа работой, а для души тоже кто-то быть должен. Или я не женщина?
- Ну так наколдовала бы себе спутника жизни, за чем же дело стало? - удивился кот.
- Дык это… сама не знаю, какого мушшыну мне надо, - призналась Баба Яга. - За жизнь мою сказочную, многотрудную, кого только у меня не было… да что я рассказываю, ты ж и сам все с печи наблюдал. Только вот со временем на шею они мне садятся… а мне это очень огорчительно! Потому как я на себе и без того все волшебство мира тащу, а тут еще и они на закорки мостятся…
- А это потому что ты привыкла помогать да направлять, советы мудрые давать да штучки волшебные… Тебе разве такой мужчина нужен, который все еще свой путь ищет да подвигов жаждет? Ну уж нет, это не спутники, это - гости! Тебе мужчина нужен тебе под стать, состоятельный и обстоятельный, у какого не косая сажень в плечах, а голова на плечах да опыт за плечами.
- Ох, Котофеич, верно ты про плечи-то глаголешь! - удивленно покачала головой Баба Яга. - А я все думаю, что это мне со всеми этими богатырями-царевичами через короткое время скучно становится, аж до оскомины?
- А потому и скучно, что все ты им уже дала, всему научила, значит, отношения исчерпаны, - заметил кот. - Ты же баба мудрая, бывалая, разные виды видавшая, вполне героическая, да еще и волшебная на всю голову - на фига тебе царевичи да герои? Тебе друг и соратник нужен!
- Да-да-да! - горячо закивала Яга. - Правда твоя, Котофеич, очень мне друга и соратника не хватает!!!
- А какой он должен быть, этот твой друг и соратник?
- Ну, я не знаю, - задумалась Яга. - Как вот так сразу-то определить?
- А ты подумай, что тебе больше мурчит, - промурлыкал кот. - Я вот, например, всегда так делаю. Мурчит - стало быть, нравится. Не мурчит - значит, даром мне этого не нать.
- А как оно узнать, мурчит или не мурчит? - озадачилась Баба Яга. - Я ж не кошка все-таки…
- Ты-то не кошка? - насмешливо уставился на нее котяра. - Да ты, можно сказать, всем кошкам предок и родоначальница! Ты вспомни: когда в животе тепло да приятно становится, как после сметанки, это и есть «мурчит». Ну же, давай!
- Ну, что же мне мурчит-то? Значит, должен он быть не шибко молодой, жизнь знающий и опыт имеющий.
- Умгумммм… - довольно проурчал кот.
- Телосложения среднего - не толстый, не костлявый, а так, аппетитный…
- Смотри не съешь его под запарку-то, - съязвил кот. - А то прецеденты-то были!
- А чтоб не съела я его, должен он быть с понятием и мне не надоедать, - решила Яга. - Значит, у него должно быть свое занятие. Например, я зелья варю, а он сидит в уголке, в поле зрения, пишет, например, чего-нибудь… или считает…
- Значит, образованный должен быть, - кот подсказал.
- Ну да. Ученый.
- А в антимном плане как?
- Способный, но обучаемый. Азартный, но в меру. Искусный, но без глупостей. Ласковый, но ненавязчивый. Это вот мне очень мурчит!
- И такое возможно, - согласился кот. - Есть такие мужчины на свете, даже и немало. А по хозяйству как?
- Чтобы руки у него были нужным концом приставлены и как положено росли. Чтобы и избушку поправить мог, и табурет сколотить, да и поесть приготовить, если что.
- Это правильно. А то ты вечно улетишь куда-нибудь в ступе, а я тут голодный сижу или на птичек охочусь, как будто и не волшебный кот, а какой-нибудь дикий, камышовый… Так что да, кулинарные навыки одобряемммссс…
- Еще хочу, чтобы был он мягкий и пушистый, без излишней агрессии, - вспомнила Яга. - У меня агрессии на двоих хватит, так что пущай гасит, в случае чего.
- Хорошо, что вспомнила, - заметил кот. - Тебе под горячую руку лучше не попадаться, в жабу превратишь - не заметишь.
- Ага, ага, временами лютую я, это верно… Но если ко мне с понятием, может, и обойдется. Ты вот полезешь, об ноги потрешься, помурлычешь - я и оттаиваю… И он чтоб также!
- Значит, должен твой друг и соратник быть с понятием и ласковый, - уточнил кот. - Ну, дальше думай.
- Ухаживал чтоб за мной, - подумав, сказала Яга. - Холил, любил и лелеял. Уж очень мне мурчит, когда меня по заслугам балуют.
- Заслужила, имеешь право, - мурлыкнул кот.
- И чтоб я за ним как за каменной стеной! Хочу быть ЗА МУЖЕМ - не перед ним, не под ним, не над ним, а ЗА ним!
- Стало быть, ровня тебе нужна, - подсказал кот. - Чтобы и он волшебником был. Ну, в своей области, конечно. А тебе какие больше нравятся - блондины или брюнеты?
- По молодости к брюнетам благоволила, - мечтательно зажмурилась Баба Яга. - Жгучие такие, страстные, иии-эххх, стрррасти в клочья!!!! А теперь-то годы уже не те, покоя хочется и взаимопонимания… У самой космы седые, ну и он пусть будет седенький, уютный такой…
- Седенький - не серенький, седина - признак мудрости да опытности, - ухмыльнулся кот. - Как насчет зажиточности?
- Чтоб ни румян, ни бледен, ни богат, ни беден, а так, посерединке, - решила Яга. - Обеспеченный во всех сторон, словом. Избушка-то моя на одну рассчитана, так чтоб у него домик был поболе моего, в уединенном месте и в зелени лесной. Да, еще транспорт для нас двоих, а то в ступу вдвоем и не сунешься. Чтобы в страны заморские с ним летать не зазорно было, и чтоб ни в чем себе не отказывать, но и в злате-серебре не захлебнуться. А то, знаешь, у богатых свои причуды…
- Знаем-знаем, слышали, а как же, - согласился кот. - Значит, золотая серединка. Еще что?
- Еще-то? А чтобы люб он мне был, - застенчиво призналась Яга. - Чтобы как посмотрю на него - так триста лет с плеч долой, кровушка играла и ножка притопывала. Чтобы так меня разбирало, что хоть без ступы в полет отправляйся! Вот это мне однозначно и решительно мурчит!
- Раз мурчит - будем брать. Ничего не забыла?
- Слушался меня чтоб, - подумав, дополнила Баба Яга. - Не люблю, когда мне перечат. Только чтобы сам по этому поводу не бесился. Добровольно, значит… Но мнение свое чтоб имел и в жизни применял!
- Понятненько, нужен умеренный подкаблучник. Ну что, подведем итоги? Интересно тут получается!
- Давай, давай, самой интересно! - оживилась Яга.
- Посмотрим, кто Бабе Яге в мужья сгодится. Нам нужен друг и соратник, мужчина, близкий по годам, с образованием, то есть ученый, с мудростью в голове и опытом за плечами, умеренный подкаблучник, приятной внешности, в прошлом пусть брюнет, а ныне седой, средней комплекции, жилищно и материально обеспеченный, самостоятельный, работающий и дело свое любящий, с домом просторным и личным транспортом, антимно активный, любящий и нежный, но ненавязчивый, спокойный и уравновешенный, к волшебству склонный, до работы по хозяйству способный, в том числе и готовить, к заморским путешествиям приспособленный, внимательный и понимающий, ласковый и мягкий, для тебя очень даже желанный. Все так?
- Все так! Прямо портрет нарисовал! - с чувством проговорила Яга. - Вот такой мне и нужен!
- Так это тебе я нужен, - сказал кот.
- Чаво???
- Не «чаво», а «кого»! - довольно промурлыкал котяра. - Это ж ты ж меня описала, слово в слово!
- Ты чего, Котофеич, белены давеча объелся али от старости совсем с ума сбрендил??? Где ж это видано, чтоб волшебницы за котов замуж выходили???
- Я ж тоже не простой кот, а волшебный… - хмыкнул Котофеич, поднимаясь на задние лапы. - Ейн, цвей, дрей! - и кот с отчаянным мявом брякнулся с крыльца, только пыль во все стороны брызнула. А когда встал - тут уже Яга чуть с завалинки не брякнулась. Стоял перед ней не кот, а Мужчина Ее Мечты: ни румян, ни бледен, ни богат, ни беден, средней комплекции и с импозантной сединой в приглаженной прическе, в черном костюме с белоснежной манишкой и белыми же перчатками. Стоял, улыбался во всю свою кошачью морду, усы топорщил.
- Эт что? Эт как? - схватилась за сердце Яга. - Глазам своим не верю!
- Это потому что ты хоть и Яга, а все ж таки баба, - явно довольный произведенным впечатлением, промурлыкал бывший кот. - Мужчины Мечты, как правило, рядом ходят, а вы всю жизнь на царевичей да богатырей засматриваетесь. Вот так Сказка Жизни вас совсем неподалеку ожидает, а вы и не замечаете.
- Но ты ж со мной с незапамятных времен живешь!!! И ни разу в мужчину не превращался! - все еще никак не могла прийти в себя Яга.
- Ну, если ты меня хотела исключительно котом видеть - что же я, навязываться буду? Дамский каприз - закон, а я со всем согласен, как истинный джентльмен и умеренный подкаблучник.
- Но как? Как??? Как ты мужчиной-то обернулся???
- Чай, было время волшебству научиться, - скромно заметил Котофеич. - Так-то я кот ученый, если не забыла… Хотя я теперь, конечно, не столько кот, сколько жених.
- Тоже мне жених! Ты же у меня на печке живешь, ни кола, ни двора!
- Напрасно вы это, мадам! За столько лет уж сумел накопить кое-какие сбережения… И недвижимость, и движимость имеется, даже не сомневайтесь! Я же на печи не просто лежал, я наблюдал, анализировал и к делу применял.
- Погоди… Это что же получается? - вдруг прищурилась Баба Яга. - Выходит, я при тебе тут переодевалась неоднократно, а ты, гад, все время с печи подсматривал???
- И не без удовольствия, - галантно ввернул жених. - Незабываемммые ммминуты!
- Да я тебе… Да я тебя… А ну, где веник???
На секунду ведь обернулась - веник схватить, а он, подлец, успел быстрее: протягивал ей другой веник, альтернативный, из белых ромашек и синих васильков. Когда только и нарвать успел, шустрый такой?
- Мадам, учитывая нашу многолетнюю связь и устоявшиеся отношения, разрешите, минуя конфетно-букетный период, смиренно вас просить: будьте моей женой!
- Ой, ну я даже не знаю, - как девчонка, зарумянилась Яга. - Надо бы все-таки как-то пообщаться, узнать друг друга поближе… Хотя чего это я несу, куда уже ближе-то? В общем, я согласная!
…Целую неделю лес гудел - такая была свадьба. Население окрестных деревушек дальше опушки и не совалось - повсюду шатались в обнимку лешие и пьяные медведи, кикиморы зазывали одиноких путников в чащу предаться запретным удовольствиям, а утомленные русалки падали с ветвей, как спелые яблоки. Баба Яга была красавица - сияла, как маков цвет. Жених выглядел, как полковник в отставке или посол иноземной державы. Откуда Яга его выкопала, никто не знал. «Вот ведь какого мужика отхватила, старая карга, не иначе, приворожила», - шептались злые языки. Яга посмеивалась, слухи не подтверждала и опровергала, да и вообще мало разговаривала - больше целовалась..
Только безнадежно одинокой кикиморе, которая рыдала под кустом, Яга шепнула:
- Кончай реветь. Ты пока думай, какой мужик тебе мурчит, ага? Вот вернусь из свадебного путешествия, выдам тебя замуж за Мужчину Твоей Мечты. И всех выдам. Я теперь знаю, как.
Все даты в формате GMT
1 час. Хитов сегодня: 13
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
<\/u><\/a>
Ага, урок пройден. 
Я имел в виду пространство свойств (а может поле цветов, или поле взаимодействий, или ...) 
, но нужно ли это? Нужно ли это МНЕ? 
Kласс! Вот бы так же просто можно было найти ссылку на то, что же в действительности происходит за завесой, ТАМ, и кто и как создают наш мираж.. 
Мож., лучше туда... здесь не смогут оценить, засыпают в процессе ... 
А ты уж, коли сможешь, прости или как можешь... 
Создайте, действительно, себе форум, и там галдите...арайт? и хай ваш гуру там вас возвышает...попазогло недобитый... 
) 
вы со мной ... 
...и спасибо еще раз за участие в форуме. 
..если нету ответов, все равно желательно ответить, мол, не знаю.... 
..ибо игнор напоминает мне поведение и менталитет тех, где я сейчас нахожусь.... 
другими взглядами... для развития... 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума